совсем другое дело.
- Сделай милость, одумайся. Зверобой, и скажи: может ли Колония из-
дать нечестивый закон? Разве нечестивый закон не более противоестествен-
ная вещь, чем скальпирование дикаря? Закон также не может быть нечести-
вым, как правда не может быть ложью.
- Звучит это как будто бы и разумно, а приводит к самым неразумным
выводам. Непоседа. Не все законы издаются одной и той же властью. Есть
законы, которые издаются в Колонии, и законы, установленные парламентом
и королем. Когда колониальные законы и даже королевские законы идут про-
тив законов божеских, они нечестивы и им не следует повиноваться. Я счи-
таю, что белый человек должен уважать белые законы, пока они не сталки-
ваются с другими, более высокими законами, а красный человек обязан ис-
полнять свои индейские обычаи с такой же оговоркой. Впрочем, не стоит
спорить, каждый вправе думать, что он хочет, и говорить, что он думает.
Поищем лучше твоего приятеля. Плавучего Тома, иначе мы не увидим, где он
спрятался в этих береговых зарослях.
Зверобой недаром назвал так побережье озера. Действительно, повсюду
кусты свешивались над водой, причем их ветви то и дело купались в проз-
рачной стихии. Крутые берега окаймляла узкая полоса отмели. Так как рас-
тительность неизменно стремится к свету, то эффект получился именно та-
кой, о каком мог бы мечтать любитель живописных видов, если бы от него
зависела планировка этих пышных лесных зарослей. Многочисленные мысы и
заливы делали очертания берега извилистыми и причудливыми.
Приблизившись к западной стороне озера с намерением, как объяснил то-
варищу Непоседа, сперва произвести разведку, а потом уже появиться в ви-
ду у неприятеля, оба искателя приключений напрягли все свое внимание,
ибо нельзя было заранее предугадать, что их ждет за ближайшим поворотом.
Подвигались они вперед очень быстро, так как исполинская сила Непоседы
позволяла ему играть легкой пирогой, как перышком, а искусство его това-
рища почти уравновешивало их столь различные природные данные.
Каждый раз, когда пирога огибала какой-нибудь мыс, Непоседа огляды-
вался в надежде увидеть ковчег, стоящий на якоре или пришвартованный к
берегу. Но надежды его не сбывались. Они проплыли уже милю к южному бе-
регу озера, оставив позади себя "замок", скрывавшийся теперь за шестью
мысами. Вдруг Непоседа перестал грести, как бы не зная, какого направле-
ния следует держаться.
- Весьма возможно, что старик забрался на реку, - сказал он, внима-
тельно осмотрев весь восточный берег, находившийся от них на расстоянии
приблизительно одной мили и доступный для обозрения по крайней мере на
половину всего своего протяжения. - Последнее время он много охотился и
теперь мог воспользоваться течением, чтобы спуститься вниз по реке на
милю или около того, хотя ему трудновато будет выбраться обратно.
- Но где же его искать? - спросил Зверобой. - Ни на берегу, ни между
деревьями не видно прохода, через который могла бы вытекать из озера та-
кая река, как Саскуиханна.
- Ах, Зверобой, реки подобны людям: сначала они бывают совсем ма-
ленькие, а под конец у них вырастают широкие плечи и большой рот. Ты не
видишь истока, потому что он проходит между высокими берегами, а сосны и
кустарники свисают над ними, как кровля над домом. Если старого Тома нет
в Крысиной заводи, то, стало быть, он забрался на реку. Поищем-ка его
сперва в заводи.
Когда они снова взялись за весла, Непоседа объяснил товарищу, что по
соседству с ними находится мелкая заводь, образованная длинной низкой
косой и получившая название "Крысиной", потому что там любимое место
пребывания водяных крыс. Заводь эта - надежное убежище для ковчега; Хат-
тер любит останавливаться здесь при удобном случае.
- В этих краях, - продолжал Непоседа, - человек иногда не знает, кто
может пожаловать к нему в гости, поэтому весьма желательно получше расс-
мотреть их, прежде чем они успеют подойти ближе. Эта предосторожность
особенно уместна теперь, когда идет война и канадец или минг могут заб-
раться в хижину, не ожидая приглашения. Но Хаттер - превосходный часовой
и чует опасность почти так же, как собака - дичь.
- Когда я увидел, как открыто стоит его замок, я подумал, что старик
совсем не боится врагов, которые могут забрести на озеро. Впрочем, вряд
ли это когданибудь случится: ведь озеро расположено далеко от дороги,
ведущей к форту и поселению.
- Ах, Зверобой, я убедился, что человек находит врагов гораздо ско-
рее, чем друзей. Просто страшно становится, когда вспомнишь, сколько бы-
вает поводов нажить себе врага и как редко удается приобрести друга. Од-
ни хватаются за томагавки потому, что ты не разделяешь их мыслей; другие
- потому, что ты предвосхищаешь их мысли. А я когда-то знал бродягу, ко-
торый поссорился со своим приятелем потому только, что тот не считал его
красивым. Ты, Зверобой, тоже не бог весть какой красавец, и, однако, с
твоей стороны было бы очень неразумно сделаться моим врагом только пото-
му, что я тебе об этом говорю.
- Я не желаю быть ни лучше, ни хуже того, каким я создан. Особой кра-
соты во мне, быть может, и нет. По крайней мере, той красоты, о которой
мечтают легкомысленные и тщеславные люди. Но надеюсь, что и я не совсем
лишен привлекательности благодаря моему доброму поведению. Мало найдется
мужчин более видных, чем ты, Непоседа, и я понимаю, что вряд ли кто-ни-
будь обратит на меня внимание там, где можно поглазеть на тебя, но я не
знаю, следует ли считать, что охотник не так ловко обращается с ружьем
или добывает меньше дичи только потому, что он не останавливается у каж-
дого родника на своем пути, чтобы полюбоваться на собственную физиономию
в воде.
Непоседа громко расхохотался. Слишком беззаботный, чтобы предаваться
размышлениям о своем явном физическом превосходстве над Зверобоем, Непо-
седа все же отлично сознавал это, и когда такая мысль невзначай приходи-
ла ему в голову, она доставляла ему удовольствие.
- Томагавк - боевой топор, оружие индейцев.
- Нет, нет, Зверобой, ты не красавец и сам можешь в этом убедиться,
если поглядишь за борт пироги! - воскликнул он. - Джуди скажет тебе пря-
мо в лицо, только задень ее. Такого бойкого языка не отыскать ни у одной
девушки в наших поселениях и даже за их пределами. Поэтому мой тебе со-
вет: никогда не дразни Джудит! А Хетти можешь говорить что угодно, и она
все выслушает кротко, как овечка. Нет уж, пусть лучше Джуди не высказы-
вает тебе своего мнения о твоей наружности.
- Вряд ли, Непоседа, она может что-нибудь прибавить к твоим словам.
- Надеюсь, Зверобой, ты не обиделся на мое замечание: ведь я ничего
дурного не имел в виду. Ты и сам знаешь, что не блещешь красотой. Почему
бы приятелям не поболтать друг с другом о таких пустяках? Будь ты кра-
савцем, я бы первый сказал тебе об этом к полному твоему удовольствию. А
если бы Джуди сказала мне, что я безобразен, как смертный грех, я бы
счел это за кокетство и не подумал бы поверить ей.
- Баловням природы легко шутить над такими вещами, Непоседа, хотя,
быть может, для других это тяжеловато. Не отрицаю, мне иногда хочется
быть покрасивей. Да, хочется, но я всегда успеваю подавить в себе это
желание, подумав, как много есть людей, с красивой внешностью, которым,
однако, больше нечем похвастать. Не скрою, Непоседа, мне часто хотелось
иметь более приятную внешность и походить на таких, как ты. Но я отгонял
от себя эту мысль, вспоминая, насколько я счастливее многих. Ведь я мог
бы уродиться хромым - и неспособным охотиться даже на белок; или слепым
- и был бы в тягость себе самому и моим друзьям: или же глухим, то есть
непригодным для войны и разведок, что я считаю обязанностью мужчины в
тревожные времена. Да, да, признаюсь, не совсем приятно видеть, что дру-
гие красивее тебя, что их приветливее встречают и больше ценят. Но все
это можно стерпеть, если человек смотрит своей беде прямо в глаза и зна-
ет, на что он способен и в чем его обязанности.
Непоседа, в общем, был добродушным малым, и смиренные слова товарища
привели его совсем в другое настроение. Он пожалел о своих неосторожных
намеках на внешность Зверобоя и поспешил объявить об этом с той неуклю-
жестью, которая отличает все повадки пограничных жителей.
- Я ничего дурного не хотел сказать, Зверобой, - молвил он проси-
тельным тоном, - и надеюсь, что ты забудешь мои слова. Если ты и не сов-
сем красив, то все же у тебя такой вид, который говорит яснее ясного,
что душа у тебя хорошая. Не скажу, что Джуди будет от тебя в восторге,
так как это может вызвать в тебе надежды, которые кончатся разочаровани-
ем. Но ведь еще есть Хетти, она с удовольствием будет смотреть на тебя,
как на всякого другого мужчину. Ты вдобавок такой степенный, положи-
тельный, что вряд ли станешь заботиться о мнении Джудит. Хотя она очень
хорошенькая девушка, но так непостоянна, что мужчине нечего радоваться,
если она случайно ему улыбнется. Я иногда думаю, что плутовка больше
всего на свете любит себя.
- Если это так, Непоседа, то боюсь, что она ничем не отличается от
королев, восседающих на тронах, и знатных дам из больших городов, - от-
ветил Зверобой, с улыбкой оборачиваясь к товарищу, причем всякие следы
неудовольствия исчезли с его честной, открытой физиономии. - Я даже не
знаю ни одной делаварки, о которой ты не мог бы сказать то же самое...
Но вот конец той длинной косы, о которой ты рассказывал, и Крысиная за-
водь должна быть недалеко.
Эта коса не уходила в глубь озера, а тянулась параллельно берегу, об-
разуя глубокую уединенную заводь. Непоседа был уверен, что найдет здесь
ковчег, который, стоя на якоре за деревьями, покрывавшими узкую косу,
мог бы остаться незаметным для враждебного глаза в течение целого лета.
В самом деле, место это было укрыто очень надежно. Судно, причаленное
позади косы в глубине заводи, можно было бы увидеть только с одной сто-
роны, а именно с берега, густо поросшего лесом, куда чужаки вряд ли мог-
ли забраться.
- Мы скоро увидим ковчег, - сказал Непоседа, в то время как пирога
скользила вокруг дальней оконечной косы, где вода была так глубока, что
казалась совсем черной. - Старый Том любит забираться в тростники, и че-
рез пять минут мы очутимся в его гнезде, хотя сам он, быть может, бродит
среди своих капканов.
Марч оказался плохим пророком. Пирога обогнула косу, и взорам обоих
путников открылась вся заводь. Однако они ничего не заметили. Безмятеж-
ная водная гладь изгибалась изящной волнистой линией; над ней тихо скло-
нялись тростники и, как обычно, свисали деревья. Над всем господствовало
умиротворяющее и величественное спокойствие пустыни. Любой поэт или ху-
дожник пришел бы в восторг от этого пейзажа, только не Гарри Непоседа,
который сгорал от нетерпения поскорее встретить свою легкомысленную кра-
савицу.
Пирога двигалась по зеркальной воде бесшумно: пограничные жители при-
выкли соблюдать осторожность в каждом своем движении. Суденышко, каза-
лось, плыло в воздухе. В этот миг на узкой полосе земли, которая отделя-
ла бухту от озера, хрустнула сухая ветка.
Оба искателя приключений встрепенулись. Каждый потянулся к своему
ружью, которое всегда лежало под рукой.
- Для какой-нибудь зверушки это слишком тяжелый шаг, - прошептал Не-
поседа, - больше похоже, что идет человек.
- Нет, нет! - возразил Зверобой. - Это слишком тяжело для животного,
но слишком легко для человека. Опусти весло в воду и подгони пирогу к
берегу. Я сойду на землю и отрежу этой твари путь отступления обратно по
косе, будь то минг или выхухоль.
Непоседа повиновался, и Зверобой вскоре высадился на берег. Бесшумно
ступая в своих мокасинах, он пробирался по зарослям. Минуту спустя он
уже был на самой середине узкой косы и не спеша приближался к ее оконеч-
