имел право притрагиваться?!.. До сих пор у меня в ушах его крики -
сплошные матюги - при поисках какой-нибудь фантастически важной бумажки,
которую он сознательно спрятал куда-то, в святой уверенности, что ЭТО
место он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Сколько раз я был вынужден
помогать ему находить эти бумаги!..
Господи Боже мой, где ты, Шурик?..
И словно отвечая мне на мой вопрос, в башке у меня вдруг что-то щелк-
нуло - будто включилось... Появился неясный шум в ушах, раздались стран-
ные писки, трески, шорохи, и мне неожиданно показалось, что я услышал
слабенький-слабенький голос Шуры:
- Мартышечка, родной мой... Я слышу тебя... Слышу!..
- Шури-и-икИ! - заверещал я по-Щелдрейсовски. - Где ты? Я тут с ума
схожу!.. Где ты, Шурик?!.. Только скажи - где... Я сейчас приеду!.. То
есть приду... Прибегу!!! Где ты, Шура?!!
- Не знаю... - прошелестел Шура. - Прости меня...
Но тут у меня в мозгу вдруг раздался невероятный грохот, и слабый да-
лекий голос Шуры потонул в железном лязге и скрежете. Звук был такой же,
как на автобане под Мюнхеном, когда мы с Водилой таранили своим огромным
грузовиком "Вольво" микроавтобусик "Тойота", за рулем которого сидел
симпатичнейший паренек, очень похожий на отличника старшеклассника,
Алик. Один из самых страшных наемных убийц в Европе. Исполнитель "зака-
зов" экстра-класса!
Секунду мне казалось, что от невероятного удара металл разрывается
прямо у меня над головой, внутри ее, а потом все вдруг стихло, и через
мертвую паузу я понял, что это всего лишь негромкий скрежет ключа, отк-
рывающего входную дверь квартиры...
А может, я уже действительно того?..
Еще Шура говорил: "Талант - это аномалия, Мартын. То есть явление не-
нормальное. А ты поразительно талантливый Кот! И я, кажется, тоже... Го-
ворят - талантливый. Так что, если нам с тобой не повезет, - у нас пря-
мая дорога на "Пряжку"..."
Это у нас в Питере такая больница для чокнутых придурков.
Дверь отворилась, и в квартиру пулей влетела Рут. Она бросила сумку в
кресло, стоявшее в прихожей у зеркала, и, не снимая куртки, заметалась
по всей квартире, приговаривая:
- Салют, компаньерос! Мар-ТЫН, привет... Отоспался? Я на секунду...
За наплечной кобурой, черт бы ее побрал!
Она ринулась в спальню, перерыла шкафы, рванулась к комоду и стала
вытаскивать все ящики...
- Ну вот, куда, куда я ее засунула?!.. У нас через час в тире учебные
инспекционные стрельбы, а я... Дура старая! "Пушка" на работе, в сейфе,
а кобуру я куда-то засунула еще до Нового года... А приказ строжайший -
на стрельбах оружие должно доставаться из наплечной кабуры! Черти бы
подрали этот Голливуд!.. Может быть, кому-то и нужны всякие эти ковбойс-
кие штучки, но мне-то с моими бухарскими евреями зачем это?!.. О,
дьявол!.. Опаздываю!.. Куда, куда я ее запихала?!..
- Погоди, Рут. Не мечись, - сказал я. - Чем может пахнуть эта штука?
- Потрясающий вопрос!.. Правда, а чем может пахнуть кобура для писто-
лета?!..
- Пистолетом? - неуверенно переспросил я.
- Нет, фиалками! - саркастически бросила Рут, продолжая раскидывать
вещи из ящиков.
Но я не обратил внимания на ее нервное остроумие. Я сказал:
- Если штука, которую ты ищешь, пахнет оружием, то иди за мной. Я по-
кажу тебе, где она лежит!
Я потрюхал в прихожую, где стояли два низких обувных шкафчика: один -
для обуви Рут, второй - для обувки Тимура.
- По-моему, эта штука здесь, - зевнул я и уселся напротив Тимурова
шкафчика.
Рут потянула на себя переднюю стенку шкафчика. Стенка откинулась, и
между старыми, стоптанными кроссовками Тимура и его же роликовыми
коньками на пластмассовых жестких ботинках валялась эта самая кобура со
всеми своими наплечными ремнями.
- КЫ-ся! Гений!.. Эйнштейн!!! Карл Маркс, Эркюль Пуаро, Эдгар Гувер и
президент Кулидж - все они, вместе взятые, - дерьмо по сравнению с то-
бой!!!
Рут мгновенно сбросила куртку, напялила на себя эту штуку, снова на-
дела куртку, подхватила меня на руки, подбросила вверх, поймала и поце-
ловала меня в нос!
Приятно было до офонарения... Я поспешно лизнул ее в щеку и спросил:
- Рут, а нам с Тимуром нельзя зайти потом за тобой в тир?
Рут слегка отстранила меня от себя и, глядя мне прямо в глаза, очень
внятно сказала:
- Заходить туда не имеет смысла. Тим не переваривает пистолетной
стрельбы. Это в нем отпечаталось очень четко. Так называемая "посттрав-
матическая идиосинкразия". Во всем остальном он совершенно нормальный
ребенок. Стопроцентный двенадцатилетний американский мальчишка! Это
во-первых. А во-вторых, где я тебе, Кыся, найду противошумные наушники
твоего размера? Не хочешь же ты оглохнуть от пальбы? Сделаем иначе:
подскакивайте за мной к тиру в четыре и подождите меня в машине. У Тима
есть ключи. А потом прошвырнемся, купим чего-нибудь вкусненького...
О'кей?
- О'кей, Рут, - сказал я. - Конечно о'кей.
Рут опустила меня на пол, выскочила на лестницу, заперла меня и... я
услышал, как она снова открывает дверь квартиры.
Но я уже знал, что сейчас она войдет и скажет:
"Знаешь, в Бронксе Шура Плоткин тоже не числится..."
Дверь распахнулась, и Рут, не заходя в квартиру, прямо с лестничной
площадки, сказала мне виновато:
- Совсем забыла... Прости, пожалуйста. На наш запрос Бронкс ответил,
что твой Плоткин у них не числится ни под одним именем. Но ты не уны-
вай... Самое главное - получить справку от Бруклина. Чао!
Примчался из школы Тим, мгновенно сотворил себе сэндвич - на один ку-
сок хлеба с маслом положил салатный лист, кусок ветчины, два куска сыра,
сверху еще кусок ветчины и салатный лист, притиснул все это вторым кус-
ком хлеба с маслом и стал лопать все это сооружение, запивая моим моло-
ком.
И взялся допрашивать меня, где я был этой ночью, - он, видите ли,
вставал писать и не обнаружил меня - что я делал, и почему меня невоз-
можно было разбудить утром?..
Я плел всякие небылицы, врал без продыху - дескать, задумался, увлек-
ся, заблудился... Короче, черте что наворотил! А потом попросил его не
устраивать панику, если он вдруг опять не обнаружит меня ночью в коробке
с одеяльцем или не сможет добудиться до меня поутру. Дескать, я - взрос-
лый Кот и сам отвечаю за свои поступки.
Потом я отказался лезть в рюкзак, заявив, что с удовольствием прой-
дусь до тира пешком. И мы ушли из дому.
От нашей Шестьдесят пятой тир находился довольно далеко - за Хорейс
Хардинг Экспрессуэй. Я даже слегка пожалел, что тащусь на своих четве-
рых, а не еду в рюкзаке. Не потому, что я так уж устал, а потому, что
это была не прогулка, а сплошная нервотрепка. Все время мимо шмыгали ка-
кие-то психованные Собаки на поводках и без. И все норовили гавкнуть на
тебя или, того хуже, - цапнуть!..
Одному молодому ротвейлеру пришлось даже публично начистить рыло, а
пожилого и полуслепого коккер-спаниеля, который вел на поводке старуху в
норковой шубе, я был вынужден пугнуть так, что старый засранец сослепу
шарахнулся от меня и чуть не опрокинул свою Хозяйку...
Тимур горевал, что оставил свою телескопическую дубинку дома, а я,
наоборот, был рад этому. Нука, попробуй вытащи такую дубинку среди бела
дня на оживленной улице - неприятности гарантированы.
А когда защищаешься Собственнолапно - это всегда можно расценить как
"необходимую самооборону". Это я еще с Питера от Шуры знаю.
Машин около полицейского тира стояло великое множество. Там были и
черно-белые со всякими примочками на крыше и словами на дверцах, с гер-
бом Нью-Йорка. Было полно машин снаружи - частных, а внутри - целиком
полицейские. Были машины и вроде нашего "Плимута". Они принадлежали по-
лицейским, которым служебный автомобиль не положен.
Все это мне, конечно, объяснил Тимур, когда мы отыскивали наш ста-
ренький "Плимут". Тим своим ключом открыл его, мы залезли внутрь, и Ти-
мур стал показывать мне, что даже в их собственной машине есть сирена,
рация, телефон и полицейская мигалка на магнитной подушке. Вот она - под
сиденьем валяется. Опускаешь стекло, ставишь такой фонарь на крышу, вру-
баешь сирену, и частная машина в секунду становится полицейским автомо-
билем!
Я не могу сказать, что мне все это было жутко интересно, но я и виду
не подал. Я понимал, что Тимур хвастает не машиной, а матерью, Рут Ист-
лейк.
Через полчаса, когда мы уже основательно продрогли, слава Богу, приш-
ла Рут и завела мотор, от которого спустя минуту внутрь машины потекло
спасительное тепло.
Наверное, я все-таки недоспал, потому как не проявил никакого любо-
пытства и интереса к нашей дальнейшей поездке по Квинсу.
Я улегся на широченном заднем сиденье "Плимута" и, подремывая, думал
обо всякой всячине. А потом и вовсе заснул. И приснился мне отврати-
тельный сон...
...Будто бегаю я с дымящимся своим Котенородным органом, хочу трах-
нуть хоть какую-нибудь Кошку, а они все от меня шарахаются, уворачивают-
ся - и ни в какую!.. Не дают, сволочи, и все! А вокруг сидит шайка гряз-
ных Котов и издевательски ржет надо мной во все свои жлобские хриплые
глотки. Я же чувствую себя оплеванным и униженным, от горя этот самый
Орган у меня уже и не стоит - хоть плачь... А я все мечусь среди Кошек -
те хихикают, - а я все пытаюсь кому-то что-то доказать!..
Тьфу!.. Приснится же такая дрянь несусветная!..
Открыл глаза - стоим неподалеку от нашего дома, у русского продукто-
вого магазина на Девяносто девятой стрит. То, что магазин русский, - я
знаю точно. Там все по-русски написано. Я хоть и не умею читать, но знаю
русские буквы, которых нет в других языках. Например: "Ы", "И", "Ц", "Щ"
и "Ж". Если в словах такие буквы есть, - значит, написано по-русски. Вот
верьте, не верьте, мне этого никто не объяснял! Путем наблюдательности и
логических умозаключений я до этого сам допер.
Жду Тимура и Рут. Вижу их сквозь стекло машины и витрину магазина.
Чего-то покупают там, с кемто болтают...
А у входа в магазин стоит такой долговязый парень и пристально разг-
лядывает сквозь витрину чтото там внутри магазина. Иногда косится на на-
шу машину.
Стоит себе, и хрен с ним, думаю. Может, жену ждет или старенькую ма-
му. Хотя мог бы, раздолбай, зайти в магазин и помочь женщине...
Тут на улицу вываливаются Рут и Тимурчик. У Рут сумка через плечо, в
руках два бумажных пакета полнехоньких, у Тимура - один. Тоже огромный,
бумажный. И оттуда разная зеленуха торчит - лук, цветная капуста, пет-
рушка - все, что я не ем.
Я смотрю, в Нью-Йорке все в бумажные пакеты пихается. Никаких пласти-
ковых сумок, как в Германии. Мужики даже пиво на улицах лакают из банок,
засунутых в бумажные пакеты!..
Гляжу, этот Долговязый у магазина уже внутрь не смотрит, а искоса
наблюдает, как Рут и Тимур открывают багажник. Крышка багажника поднима-
ется, и я перестаю их видеть.
Значит, ситуация такая: Рут и Тимур, видимо, укладывают пакеты в ба-
гажник, Долговязый стоит через тротуар у витрины и давит косяка на моих,
а я наблюдаю за этим типом, и шерсть у меня сама собой на загривке вста-
ет дыбом. И меня начинает мелко трясти от ярости и нервного напряжения.
Хотя, заметьте, пока что ничего не произошло. И неизвестно, произойдет
ли...
Затем захлопывается крышка багажника, мой обзор увеличивается, я ви-
жу, как Рут и Тимур с разных сторон идут к дверцам нашего "Плимута", од-
новременно распахивают их и садятся в машину. Тимур успевает захлопнуть
свою дверь, а Рут слегка завозилась, доставая ключ от машины...
Долговязый оглядывается по сторонам, делает два быстрых шага к нашей
машине, и дальше все происходит точно так же, как в хреновом американс-
ком телевизионном сериале. Я и в России, и в Германии пересмотрел их по
телику жуткое количество!..
Воспользовавшись открытой дверцей со стороны Рут, Долговязый сует го-
