бусник есть знакомый.
- Тебе когда теперь в школу? - спросил я Тимура.
- Уже завтра. А что?
- Да так... - ответил я и подумал: "Ничего. Сам справлюсь".
...Потом Рут и Тимур показывали мне вечерний Манхеттен.
Я, как обычно, сидел па спинке переднего пассажирского сидения, поло-
жив лапу на плечо Тимуру.
В отличие от Мюнхена, да и от Санкт-Петербурга, - все было кошмарно
большим и ярким! И длинным! Улицы, дома, автомобили. Даже у Рут и Тимура
автомобиль был длиной чуть ли не с прицеп Водилиной "Вольвы". И называл-
ся автомобиль семьи Истлейк - "Плимут".
Так вот, о Манхеттене... Дома там были невероятно длинными в высоту!
Двигались мы там ужасающе медленно, но у нас, слава Богу, был полицейс-
кий пропуск и мы могли останавливаться где угодно.
В желании показать мне Нью-Йорк как можно лучше, Тимур и Рут постоян-
но сыпали всякими названиями - Пятая авеню, Рокфеллер-центр, музей Гу-
генхайма, Бродвей... Кстати, Бродвей - самая яркая и освещенная улица,
которую я когда-либо видел в жизни. Германия удавилась бы от жадности,
если бы ей предложили зажечь такое количество лампочек сразу!..
Так вот, все эти названия - от Централ-парка до Маленькой Италии и
Китайского квартала, включая сюда и две чудовищные башни Мирового Торго-
вого центра, - абсолютно не задерживались у меня в голове и начисто про-
летали мимо моего сознания. Все они постоянно вытеснялись из моей башки
лишь одной и той же мыслью: "Вот где-то здесь, может быть, даже вон за
тем поворотом сейчас бредет Шура Плоткин... А может быть, он сидит сей-
час вот в этом доме, у приятелей... или один-одинешенек киряет сейчас
вон в той невзрачной забегаловке..."
Из болтовни Тимура и Рут я понял лишь одно - они показывали мне СВОИ
город. Мало того, они, уже в который раз, САМИ СЕБЕ показывали этот го-
род! Потому что они оба преданно и недоверчиво, с горделивой нежностью и
разумной настороженностью очень любили этот огромный город! И очень хо-
тели, чтобы он понравился и мне - впервые попавшему в Америку...
А я почувствовал себя не Котом, а Свиньей, потому что никак не мог
толком врубиться в их рассказы, а постоянно думал только лишь о Шуре...
Наверное, Рут просекла состояние моей души, так как сказала:
- Все! Поехали домой. Переизбыток информации вреден. Завтра всем рано
вставать. Кроме МарТЫна... Он может дрыхнуть сколько угодно. Да, КЫ-ся?
Она была несомненно талантливым Человеком - эта Рут Истлейк.
Я потянулся к ней и благодарно потерся носом о ее правое ухо. Хотел
мурлыкнуть, но ничего не вышло. Надо бы потренироватся, что ли...
Дома, после ужина, перед тем как всем следовало уже разойтись по пос-
телям, я попросил Рут оставить окно в кухне чуть приоткрытым - вдруг мне
ночью понадобится выйти по малой нужде?..
Это я так Рут сказал. Сам-то я точно знал, что выйти мне будет просто
необходимо. Уж больно мне приглянулась та беленькая Кошечка-грязнулька с
высшим сексуальным образованием!
И потом, я сгорал от любопытства узнать - кто такой... Или что такое
- "Вагиф", о котором моя Первая Американочка бормотала даже во время
ЭТОГО САМОГО...
Ох, чувствую я, что подустал бороться за чистоту названий частей тела
или совершаемых ими действий! Эта повсеместная идиотски-ханжеская возня
с "Ненормативной лексикой" - кого угодно в гроб загонит.
Я уже и сам начинаю сдаваться - вместо того чтобы назвать подлинным
словом один из прекраснейших природных процессов всего Живого, от сопри-
косновения пестиков и тычинок до воспроизводства Слонов, я вынужден пи-
сать большими буквами - "ЭТОГО САМОГО", чтобы можно было догадаться, что
я имею в виду.
По-моему, это отвратительно! Скоро мои воспоминания можно будет реко-
мендовать для школьного чтения в самых младших классах.
Нет, нет, я не ПРОТИВ детей. Я ЗА взрослых.
Ночью я осторожненько выполз из комнаты Тимура и неслышно - по сте-
ночке, по стеночке - пробрался в кухню. Вспрыгнул на подоконник, высу-
нулся под приподнятую и закрепленную оконную раму в холодную черноту
Нью-Йоркского Квинса и прислушался.
Ночь была полна звуков, большая часть которых Человечеству не доступ-
на. В такие моменты я лишний раз тайно убеждаюсь - насколько мы совер-
шеннее! Это отнюдь не умаляет целый ряд достоинств Людей, не свойствен-
ных нам - Котам. Ну, и в какойто степени - Кошкам...
Однако все свои достоинства Человеки получают при определенном воспи-
тании и серьезном образовании. Мы же - Коты - все это обретаем еще при
рождении. Природа-матушка с младых когтей щедро награждает нас всем тем,
что потом с возрастом в нас закрепляется и усиливается.
Конечно, конечно, не спорю, есть и среди нас - Котов - полные дебилы
и тупицы, которым даже Природа была не в силах помочь. А что, среди Лю-
дей нету таких? Да полно! Особенно сейчас. Но в общей своей массе...
Ладно. Не будем продолжать этот затянувшийся и по сути беспредметный
спор. Пусть каждый останется при своем мнении. Но, как утверждал не са-
мый последний Человек в мире писатель и ученый Конрад Лоренц в своей
книжке "Человек находит друга", давайте и относиться друг к другу с ува-
жением. Что я в большинстве случаев и делаю.
И недостатки давайте друг другу прощать! Вы, господа, не умеете ви-
деть в темноте? Ничего страшного. Зато я - не умею читать. Хотя читать я
могу научиться, а вы...
Хорошо, хорошо! Не будем. Подобных сравнительных примеров можно при-
вести невероятное количество.
Но главное - нужно уметь Любить. И не считать любовь Человека к тебе
- явлением обязательным и само собой разумеющимся. Как это делают немец-
кие Коты и Кошки в Германии. Там они свято уверены в том, что Хозяева
Жизни - именно они, а Люди, с которыми они живут, только и существуют
для того, чтобы их Котикам и Кошечкам было бы удобнее, сытнее и забавнее
жить на свете...
Живешь с любящим тебя Человеком - изволь и ты чувствовать за него от-
ветственность! Сыт ли он, не холодно ли ему, не грозит ли ему опасность,
не слишком ли он много пьет, как Шура?..
Вот что такое Любовь с большой буквы. А не всякие там облизывания и
мурлыкания.
Старею, что ли? Шесть лет... Это сколько же поЧеловечьи будет? Мы с
Шурой как-то высчитывали - получалось года тридцать три, тридцать четы-
ре. То есть, мы с ним почти ровесники.
М-да... Рановато я взялся проповедовать столь примитивные философские
сентенции, так откровенно лежащие на поверхности бытия. Это все равно
если бы Шура Плоткин сегодня начал бы писать многотомный труд - "Моя
жизнь в российской словесности". Хотя а почему бы и нет? Если есть, что
сказать, - валяй...
Мои ленивые размышления были резко прерваны шипением сразу нескольких
Кошачьих голосов и ответным, достаточно дружелюбным лаем какого-то не
очень большого, явно бродячего Собака.
Я совсем вылез на внешний подоконник нашего дома, но оттуда тоже было
ни черта видно, и мне пришлось махануть с подоконника на "наше" дерево.
Там я покрутился и перепрыгнул на нижнюю толстую ветку. Сквозь ее корот-
кие безлистные отростки я увидел внизу следующую картинку...
У старого, брошенного автомобиля, под которым я справлял свою нужду
прошлой ночью, а потом "пользовал" (вот что такое - внутренний редак-
тор!) Кошечку-грязнульку, ради которой, собственно говоря, я и торчу
сейчас на дереве, нервно крутился небольшой кудлатый Песик, забежавший
сюда, видимо, совершенно случайно.
Вокруг Песика, по кругу, жутковатой поступью, с выгнутыми спинами и
прижатыми к затылкам ушами, медленно двигалась Котово-Кошачья банда. Я
не умею считать, но их было очень много!
То, что банда была организована, было видно с первого взгляда. Я
только не мог понять, кто из них - Главарь. Зато тут же узрел свою гряз-
но-беленькую Кошечку, в ужасе прижавшуюся к заднему колесу автомобиля.
- Ну чего вы, ребята?!.. - дрожащим голосом лаял этот Собак по-наше-
му, по-Животному. - Чо я сделал-то?.. Я просто так, поссать сюда забе-
жал... Да если б я знал!.. Так разве я бы... Ну чего вы, в натуре?..
- Ну чего вы, в натуре? - повторил чей-то насмешливый Котовый голос с
восточным акцентом, и круг шипящих Котов еще теснее приблизился к нес-
частному Песику.
Вот тут я увидел, как из подвала неторопливо вышел гигантский Кот с
мертвой Крысой в зубах. Он был больше меня раза в полтора!
- Вагиф... - заплакал Песик. - Вагиф!.. Ну, пожалуйста!..
Так вот что это за "Вагиф"!.. А я еще наивно пытался понять, кто Гла-
варь этой банды... Ох и здоровый, гад!.. То-то вчера эта беленькая тряс-
лась и все время твердила: "А что скажет Вагиф?.." Теперь-то я ее пони-
маю.
Громила Вагиф сел в сторонке, положил перед собой дохлую Крысу и так
ухмыльнулся Песику, что у меня мороз по коже пошел.
- Вагиф!.. - уже просто зарыдал Песик. - Я больше никогда не буду сю-
да приходить!.. Я нечаянно...
- Конечно нечаянно, дорогой, - почти ласково ответил ему Вагиф. - Ко-
нечно ты больше никогда не будешь сюда приходить!
Это прозвучало как приговор. Я не успел и опомниться у себя на дере-
ве, как вся банда с жуткими воплями бросилась на несчастного Пса. Не
скрою, я даже зажмурился...
...Когда я открыл глаза, Коты уже расступались. Истерзанное, окровав-
ленное тело Песика валялось посередине двора. Наверное, в каком-то угол-
ке Песьего существа теплились остатки жизни - его задние лапы еще кон-
вульсивно дергались и мелко-мелко трясся измочаленный хвостик...
- Вы что-нибудь до конца доделать можете?!.. - с характерным восточ-
ным акцентом спросил Вагиф у своей банды.
Коты молчали, тупо глядя на умирающего Собака.
- Учишь вас, учишь!.. - прошипел Вагиф и встал.
Подошел к гибнущему Песику, наклонился над ним и мгновенно прокусил
ему шею. Из прокуса брызнула вверх толстая струя крови, но Вагиф не дал
ей разбрызгаться по пыльной, утоптанной земле двора. Наполняясь дикой
яростью и захлебываясь от жадности, Вагиф стал пить эту кровь, пока зад-
ние собачьи лапы не замерли, а хвостик не перестал трястись.
Я видел, что даже многие Коты и Кошки банды Вагифа, под тем или иным
предлогом, отворачивались, стараясь не смотреть на эту омерзительную
сцену.
Меня трясло, как в лихорадке! Теперь я уже не зажмуривался, а, наобо-
рот, не мог оторвать глаз от окровавленной морды Вагифа. Я чувствовал,
что меня покидают рассудок, знание Лоренца и Шелдрейса, опыт интелли-
гентного общения с Людьми и Животными, и во мне, внутри меня, поднимает-
ся дикая, могучая и мутная волна Звериных инстинктов, напрочь стирая в
моем мозгу все ограничения, - все, чем я жил последние несколько лет...
А Вагиф - сволочь, подонок, убийца - развалился посередине двора и,
облизываясь, подозвал к себе двух молодых Котов из своей шайки.
Те беспрекословно подошли. Вагиф перевернулся на спину, раздвинул
свои задние лапы, и дальше стало происходить уже что-то совсем невероят-
ное и невозможное!!!
Один молодой Кот стал вылизывать Вагифу задницу под хвостом, а второй
Кот, стараясь не мешать первому, лизал у Вагифа яйца.
Меня чуть не вытошнило.
Я многое видел в своей жизни и многое перепробовал сам. Но с таким
гнусным зрелищем, с такой мерзостью я никогда не сталкивался. Добро бы
эту огромную тварь, этого вонючего Вагифа ублажали бы пара нормальных
Кошек - это я еще мог бы понять. Но то, что ЭТО делают молодые, здоровые
Коты - я просто не мог поверить своим глазам!..
Вагиф стонал от удовольствия, перекатывался с боку на бок, закатывал
глаза, сладострастно таращился в черное американское небо и...
...в какую-то секунду вдруг неожиданно увидел на дереве меня!
Он злобно хлестнул хвостом по земле, отбросил молодых Котов одним
движением задней лапы и, глядя на меня снизу вверх, крикнул:
- Эй, ты! На дереве!.. Марш сюда! А то у меня давно свежачка не бы-
ло... Давай, давай, слезай. Хорошо вылижешь меня - оставлю жить, плохо -
