Все, думаю, пора спасать парня! На хрен ему эта несвоевременная поло-
вуха?! Придет время - пожалуйста. На здоровье. А пока...
Высунулся я наполовину из рюкзака да как шваркну выпущенными когтями
по ее наманикюренным пальцам! Она, конечно, в голос заблажила на весь
вагон, а мистер Хьюз, их классный руководитель, посмотрел поверх зеленых
очков на то, как она слизывает кровь со своих царапин, и так спокой-
ненько-спокойненько говорит:
- Ну вот видишь, Мэгги... Я же говорил тебе, что ты не всем нра-
вишься. А ты мне не верила.
Ехать до Манхеттена пришлось долго, и мистер Хьюз напомнил своим уче-
никам, что такое День Святого Патрика. Само собой, я тоже развесил
уши...
Оказалось, что это знаменитый праздник ирландской культуры весны и
возрождения. Возрождения чего - я не понял... Был там такой тип, миссио-
нер Патрик, который приволок откуда-то в Ирландию какое-то там христи-
анское учение - и стал самым уважаемым святым ирландского народа. Как
Ленин в России. Это мне Шура еще рассказывал со своей обычной усмешеч-
кой.
Так вот, этот Патрик умел договариваться со Змеями и прогонял ка-
ких-то Злых Духов (которых, наверное, сам и придумал...) с помощью обык-
новенного зеленого листочка клевера. Этот листочек и стал символом Ир-
ландии. И в День Святого Патрика каждый житель Америки - белый, черный,
желтый - любой! - как бы становится ирландцем!.. Нарисовал листок клеве-
ра на роже, напялил зеленую шляпку - и ты уже натуральный ирландец. И
сегодня этот праздник в Нью-Йорке отмечается уже в двести тридцать шес-
той раз!..
Когда мы наконец вылезли из сабвея прямо у Рокфеллер-Центра, и под
предводительством решительного и веселого мистера Хьюза рванули к углу
Пятой авеню и Сорок шестой улицы, и, опять же при помощи достаточно
жестких, решительных действий все того же мистера Хьюза, протиснулись
сквозь тучу народа и всем нашим классом заняли лучшие места в первом ря-
ду у самого ограждения, по Пятой авеню уже шла замечательная процессия!
Видно мне было изумительно: задними лапами я стоял в рюкзаке за пле-
чами Тимурчика, а передними опирался о его плечи. Таким образом, наши
головы были на одном уровне, и мы могли по-Шелдрейсовски обмениваться
впечатлениями. А их было - хоть отбавляй! Тимур комментировал мне все
происходящее, а сзади нас, как самых маленьких, оберегал мистер Хьюз. Не
давал нас толкать и заслонять вид на процессию...
Шли какие-то гвардейцы с барабанами и тоскливыми дудками - "волынка-
ми", как сказал мистер Хьюз. Шли полицейские, катились в зеленых коляс-
ках инвалиды всех войн, девочки из школы "Дрик Тауншип Дракон" в одних
купальниках размахивали лентами и делали всякие гимнастические упражне-
ния. А перед ними, с короной на голове и в норковой шубке, вышагивала
"Мисс Нью-Йорк" Килин Криник!..
С целой свитой фальшиво веселящихся солидных дядечек руководящего ти-
па шел губернатор Патаки. В петлице его черного пальто красовался зеле-
ный листок клевера. Неподалеку от губернатора, в одном пиджаке и зеленом
галстуке, топал мэр Нью-Йорка Джулиани. И губернатор, и мэр махали нам
руками, посылали воздушные поцелуи всем, стоявшим за ограждениями, -
словом, вели себя как отцы родные...
За ними топали какие-то вопящие грымзы - ни одной хорошенькой! Несли
плакат: "Англичане! Руки прочь от Ирландии!"
И все вокруг было зеленым! У некоторых - даже уши...
Ах, как мне стало жалко, что мой Шура Плоткин не видит всего этого!
Стоял бы он сейчас рядом с нами...
Но тут же мне пришло в голову, что Шура к этому празднику отнесся бы
не с таким восторгом, который испытывали мы с Тимуром. Наверняка Шура
ухмыльнулся бы и, естественно, если Тимура не было бы рядом, сказал бы
открытым текстом:
- На хера попу гармонь, если есть колокола? Почему Америка должна
праздновать День какого-то святого из Ирландии?! Где именье - где вода,
где Ромео - а где Джульетта?.. У американцев своих поводов для веселия и
праздников достаточно. Есть, есть во всем этом какой-то фальшак...
Я даже услышал привычные насмешливые Шурины интонации, даже его иро-
ничную рожу увидел, черт бы его побрал!
И вдруг мне почудилось... И вдруг мне прислышалось, как откуда-то из-
далека - ну, совсем непонятно откуда - негромкий Шурин голос внутри меня
проговорил с характерной его усмешечкой:
- Ты абсолютно прав, Мартышечка... Умница ты мой ненаглядный.
Я так заволновался, так задергался, так стал крутить башкой и огляды-
ваться, что, уже не говоря о Тимуре, даже мистер Хьюз всполошился.
- Что с ним, Тим?!.. - спросил мистер Хьюз у Тимура.
- Что с тобой? - спросил встревоженный Тимур у меня.
- Все... Все в порядке, - ответил я Тимуру по-Шелдрейсовски.
- Говорит - "все в порядке", - перевел Тимур мистеру Хьюзу, и тот,
приняв это за шутку, весело рассмеялся и погладил меня.
Но было все совсем не "в порядке"!
Я понимал, что крутить головой и выискивать в толпе Шуру Плоткина -
полнейший бесполезняк. Это был голос СВЫШЕ, из НЕВЕДОМОГО...
Но интерес к этому действительно странноватому для Америки празднику
у меня вдруг иссяк и сменился на совершенно конкретную заинтересован-
ность двумя типами, которых я неожиданно увидел совсем неподалеку от
нас.
А увидел я двух здоровенных мужиков, прекрасно одетых, с золотыми
кольцами на пальцах и золотыми цепочками на могучих шеях, которые ког-
да-то, когда мы с Водилой еще плыли из России в Германию, ночью в пере-
полненном корабельном баре по приказу Бармена освободили место у стойки
для моего Водилы. Правда, им для этого пришлось снять пьяного финна с
высокого круглого табурета у стойки и вынести его вместе с его бутылкой
из бара, к чертям собачьим. И в тот вечер мы были очень даже признатель-
ны этим парням, так верно служившим Бармену.
Но уже потом - после Германии, когда я на несколько дней вернулся в
Питер, перед самым моим отплытием в Америку, - мой дружок, бывший Морс-
кой, а ныне обычный Береговой, Кот Рудольф, проплававший с Барменом нес-
колько лет по всем морям и океанам, рассказал Мне, что именно эти два
крепких паренька, один - русский, другой - немец, после захвата партии
кокаина немецкой полицией, пришли ночью в уже закрывшийся бар и сказали
Бармену, что "товар" погиб под Мюнхеном. И на глазах ошалевшего от ужаса
Кота Рудольфа в упор расстреляли Бармена из длинных и тихих пистоле-
тов...
Тимур... Вот чуткий звереныш, стервец! Он сразу почувствовал, что я
вздрючился. И спрашивает меня, как обычно спрашивают во всех американс-
ких фильмах, независимо от того, подвернул ли герой ногу или его разнес-
ло взрывом на мелкие куски:
- С тобой все в порядке?
- Тимурчик, - говорю, а сам по сторонам озираюсь. Мало ли!.. Одни мы
по-Шелдрейсовски чешем, что ли?! Береженого Бог бережет. - Тимурчик, по-
смотри назад и чуточку налево. Но с понтом делай вид, что тебе все до
фени... Видишь двух мужиков в золоте?
- М-гу... - аккуратненько отвечает Тимур.
- Так вот это - киллеры. Убийцы, Один - русский, второй - немец...
И в двух словах рассказываю все, что я про них знаю.
- Спокуха! - Тимур автоматом переходит на блатной русский жаргон, но
по-Шелдрейсовски: - Счас мы этих сук обратаем. Век свободы не видать!..
И говорит мистеру Хьюзу по-английски:
- Сэр, мы не могли бы на секунду отлучиться?
- Конечно! - говорит мистер Хьюз. - Только не надолго.
- Спасибо, сэр.
И мы с Тимурчиком смыливаемся. Тимур прокладывает дорогу сквозь тол-
пу, прилипшую к ограде, а я ни на секунду не выпускаю из вида тех двух
жутких Типов. И прошу Тимура пройти мимо них как можно ближе. Что Тимур-
чик и делает. А я прекрасно чувствую, как от одного из них аж прямо в
нос шибает пистолетом!.. Да и от второго, кажется, тоже оружием потяги-
вает...
Подгребаем к здоровенному полицейскому, обвешанному всеми примочками
с головы до ног, и просим его отойти в сторонку. А он наклоняется к нам
сразу же и говорит без запинки:
- Туалет - за углом Сорок шестой, в Китайской закусочной "Панда", в
глубине зала, влево от стойки, первая дверь направо.
- Сэр, - негромко говорит Тимур и оглядывается по сторонам, не слуша-
ет ли его еще кто-нибудь. - Я Тим Истлейк. Моя мама - сержант полиции
Рут Истлейк. Сто двенадцатое отделение в Квинсе. Телефон...
И сходу диктует полицейскому служебный телефон Рут. И, на всякий слу-
чай, домашний. И говорит:
- Это для того, чтобы вы могли меня проверить. Но дело в другом. Пос-
мотрите, сэр... Вон туда! Видите тех двух джентльменов? Левее смотрите.
Видите?
- Да. Это Ал Каноне и Джо Валлачи? - смеется полицейский.
- Нет. Это убийцы. Один - русский, второй - немец. Они недавно прибы-
ли сюда из Европы...
- О'кей. Постойте рядом и помолчите.
Полицейский нажал на кнопку своей рации и чтото тихо забормотал. По-
молчал, послушал и снова забормотал. Мы расслышали только два его слова
"сержант Истлейк".
Мы даже и сообразить не успели, как откуда-то, словно с неба, около
нас появились трое высоких парней, размалеванных зелеными листиками кле-
вера, и пожилой толстяк в зеленой шляпе и ^куртке с капюшоном.
- Это ты - Тим Истлейк? - спросил толстяк.
- Да, сэр.
- А кота твоего зовут Мартин?
- Да, сэр, - ответил Тимур, не поправив толстяка.
Тот откинул полу куртки, показал нам полицейский жетон у пояса и
спросил:
- Откуда у тебя эти сведения? - и Толстяк незаметно повел подбородком
в сторону тех двух Типов.
- От одного моего русского друга, сэр.
Толстяк посмотрел на размалеванных парней и спросил у них:
- Ну, что? Возьмем в разработку?..
- Да, надо бы, - сказал один парень.
- А потом опять - мордой об стол!
- Не исключено, - заметил второй.
- Ох, боюсь, что ты нас сильно подводишь, сынок, - сказал Толстяк Ти-
му.
- Но на всякий случай... - медленно проговорил третий.
- Учтите, сэр. Они оба вооружены, - говорит Тим Толстяку.
У всех пятерых - полицейского, трех парней и Толстяка - сразу ушки
топориком!
- Откуда это тебе известно?!.. - спрашивает Толстяк.
- От него, - говорит Тимур и показывает на меня.
- Тебя мама никогда не водила к психиатру? - спрашивает Толстяк и
протягивает ко мне руку, чтобы почесать меня за ухом.
Я ка-а-ак разину пасть на него, ка-а-ак покажу ему клыки - он сразу
руку отдернул, засранец! Как он смел так разговаривать с Тимуром?!.. Ни
хрена не петрит в науке, тупица толсторожий, а еще и хиханьки строит...
Жлоб с деревянной мордой!
- Ол райт, ол райт!.. - примирительно говорит Толстяк. - Я потом пе-
резвоню твоей матери. Она попросила тебя не задерживаться в Манхеттене и
немедленно возвращаться домой. У нее что-то там для вас есть...
В животе у меня даже екнуло: неужели Рут нашла Шуру?!! Я так засуе-
тился, задергался в своем рюкзаке, так разнервничался, что чуть оттуда
не выпал! Толстяк удивился, спросил у Тимура:
- Он что, понимает, о чем мы говорим?..
- Он все понимает, сэр. Он и опознал тех Типов!
- О, ччччерт!.. Идти на задержание без единого доказательства, да еще
и по наводке КОТА!.. Большего идиотизма я никогда себе не позволял...
- Вменим незаконное ношение оружия, - говорит один парень.
- А ты убежден, что оно у них есть?!.. - взъярился Толстяк.
- Но Кот же говорит!
- Ты себя слышишь - псих?!.. "Кот говорит"!!! Ты в своем уме? Ладно,
черт с вами, попробуем. Скорее всего, уже завтра меня вышибут из полиции
и я получу вполне пристойную пенсию... А вы, Пинкертоны чертовы, марш
отсюда!
Он не позволил нам даже посмотреть, как этих Типов будут задерживать.
Он сказал, что по телику мы можем увидеть в любом полицейском сериале
типа "Хантера" подобную акцию, только намного эффектнее. И приказал здо-
ровенному полицейскому проводить нас до сабвея.
Мы предупредили мистера Хьюза, что уезжаем, и действительно уехали...
