- Я прилягу... Не возражаешь? Ноги - ни к черту!.. Старость, сынок...
Ну, слушай. В молодости у меня с одной Кошкой, не будем называть имен,
клянусь тебе, чем хочешь, был такой длительный и бурный роман, что не
передать словами!!! Чтоб я так жил!.. Ах, что это был за роман!.. Потом,
с возрастом, он, конечно, перерос в вялотекущие приятельские отношения.
Нормальная нежная дружба двух пожилых Животных... Недавно я ее похоро-
нил. Теперь я хожу на ее могилку в нашем палисаднике, за домом моего До-
дика Блума, и плачу... И жду не дождусь, когда снова увижу ее уже ТАМ.
Семь лет... Семь долгих лет мы были вынуждены скрывать наши отношения!
- Почему?!.. - возмутился я. - Когда такое - это же прекрасно!
Я тут же вспомнил свои достаточно откровенные отношения с Мюнхенской
собачкой Дженни, принадлежавшей к аристократическому роду "карликовых
пинчеров".
- Потому что мир состоит из идиотов, - сказал старый Собак. - Это моя
точка зрения. Ты можешь не согласиться... Твое дело. Но с точки зрения
большинства, любовная связь Собаки и Кошки - такой же скандал, как если
бы добропорядочная еврейская девочка из набожной еврейской семьи, посе-
щающей синагогу и чтящей Талмуд, привела бы в дом своих родителей РУСС-
КОГО ГОЯ... Или я знаю? Все равно, как если бы черный парень из Алабамы
женился бы на белой потаскушке! Тебе хватит примеров?..
- Хватит. Дальше...
- Дальше было раньше, - вздохнул старый Собак. - Мне с этой Кошечкой
было лучше всего на свете!.. Я с ней был таки половой Гигант! Боже мой,
чего мы только с ней ни вытворяли!.. Я потом как-то пробовал делать это
с разными Собаками-сучками... Не то. Ну таки совершеннейшее не то! А как
она была хороша в оральном сексе!.. Как она ЭТО божественно исполняла!
Судя по твоим боевым шрамам на морде и огромным яйцам между задних лап,
которые даже хвостом не прикроешь, ты меня должен понять. Кстати, меня
зовут Арни.
- Мартын, - представился я. - Но можно просто Кыся...
- Я тоже не очень-то Арни. Вообще-то, меня зовут Арон. Но... С волка-
ми жить - по волчьи выть. На американский манер я - Арни. Понял?
Я действительно понял все, за исключением "ОРАЛЬНОГО СЕКСА". При по-
мощи логических умозаключений я решил, что это от слова "орать". То есть
орать от удовольствия, что со мной довольно часто бывало. В завершающий
момент траха я невольно разражался таким громким и хриплым мявом, так
вдруг начинал вопить и орать от жгучего наслаждения, что на всем нашем
ленинградском пустыре ни у кого не оставалось сомнений по поводу того,
чем я там сейчас занимаюсь...
Но в то же время мне показалось, что с этим словом я что-то путаю.
Надо будет потом у Рут спросить... А пока меня очень заинтересовало про-
изношение и акцент Арни-Арона.
- О'кей, Арни! Я рад, что познакомился с тобой. Можешь на меня расс-
читывать... Но у меня такое ощущение, что ты говоришь не по-английски, а
по-немецки. Мне-то это, как говорится, без разницы, но я как-то бывал в
Германии и узнаю в твоей речи многие немецкие слова...
- Шурли! Конечно!.. Я же говорю с тобой на идиш! У нас тут, в Брайто-
не, очень многие говорят на нем. А "идиш" - это же международный еврейс-
кий жаргон...
- Постой, постой, Арни!.. Значит, я сейчас с тобой говорил тоже на
этом идиш?!..
- А как же?!.. - Арни-Арон даже приподнялся на передние лапы.
"Все-таки Шура был прав: Я ЖУТКО ТАЛАНТЛИВЫЙ ТИП! - подумал я про се-
бя. - Нет, нужно немедленно ехать в Вашингтон, найти этого конгрессмена
и постараться поставить там всех на уши, но найти Шуру!.. Уж если я,
оказывается, могу разговаривать даже на этом идиш, то уж в ихнем Вашинг-
тоне я тоже не дам маху!.."
От окончательно принятого решения мне сразу стало легко и спокойно, и
я не удержался и пошутил над стариком Арни-Ароном:
- А ты, Арончик, считаешь, что говорить в НьюЙорке на идиш - это тоже
"с волками жить - по волчьи выть"?
- А ты думал?!.. Ты знаешь, что такое НьюЙорк?!.. Шлемазл! Нью-Йорк -
это двести народов и этнических групп!.. В Нью-Йорке итальянцев больше,
чем в Риме, ирландцев больше, чем в Дублине, негров больше, чем в Найро-
би, пуэрториканцов больше, чем в Сан-Хуане! А нас больше, чем в Иеруса-
лиме!!! Это чтобы ты знал!..
- Кого это "нас"? - не понял я. - Животных?
- "Нас" - это евреев! - сказал Собак Арон, он же Арни. - А Животные
это или Люди, или Собаки, или, я знаю, Коты, - все это не имеет ни ма-
лейшего значения. Важно, кем ты сам себя чувствуешь. Именно этим Америка
и хороша! Понял?..
Проснулся я только к Филадельфии...
Кевин Стивене, водитель международного туристического автобуса с
тридцатью шведскими туристами из Швеции и одной американской шведкой из
Америки, гидом-переводчиком, совершал свой обычный рейс по маршруту
Нью-Йорк-ФиладельфияВашингтон, и дальше, в теплые Флоридские края, до
Майями. А потом обратно в Нью-Йорк. Срок поездки - двенадцать дней.
- Тебе хватит? - спросил меня Тимур.
- За глаза и за уши! - нахально ответил я.
Кевин Стивене и был тот самый пожилой толстый шоферюга, в чей авто-
бус, когда-то стоявший у отеля "Рамада Милфорд Плаза", ткнулась поли-
цейская машина с уже мертвым сержантом Фредом Истлейком.
Так Кевин познакомился с Рут. А потом подружился и с Тимуром.
Вот ему-то Тимур и позвонил на следующий день после посещения Шуриной
сиротской квартиры в Бруклине. Позвонил с улицы, из автомата, и попросил
Кевина ничего не говорить матери. Тот обещал...
Он согласился завтра же взять меня с собой до Вашингтона, а через
двенадцать дней забрать меня оттуда в Нью-Йорк. Именно с того места, где
он меня оставит - у Конгресса ли, у Капитолия, у Белого Дома... Где я
сочту нужным вылезти. И чтобы, находясь в Вашингтоне, я как можно точнее
считал бы дни и ни хрена не напутал!
Тимурчик ну прямо убивался, что не может поехать со мной - так ему
хотелось в Вашингтон, в музей Аэронавтики!.. Но я ему сказал, что, если
не будет в доме меня, - полбеды. Всегда можно сказать, что я загулял. А
если исчезнет Тимур - мать сойдет с ума! И чтобы он даже об этом не мыс-
лил!.. Подозреваю, что Кевин Стивене и не взял бы Тимура без разрешения
Рут.
Счастьем оказалось, что Кевин вообще был дома, а не в рейсе. Удача
нам сопутствовала во всем: как раз через день после моего открытия языка
"идиш" на Оушен-авеню Кевин должен был укатывать из НьюЙорка. У меня ос-
тавались еще почти сутки...
За это время я решил, ни на секунду не забывая о личном - поиски Шу-
ры, отношения с Рут и Тимурчиком, четко намечавшееся приятельское распо-
ложение ко мне мистера Могилевского, - не оставлять на произвол судьбы и
дела ОБЩЕСТВЕННЫЕ: трудоустройство Котово-Кошачьей компахи, сотрудни-
чество с Крысами и поддержание деловых и мирных инициатив в обоих кла-
нах.
Я вообще заметил, что в некоторых случаях мир и дружбу необходимо
поддерживать и укреплять всеми дозволенными и недозволенными способами!
Вплоть до применения грубой силы в самых жестоких формах...
В тот вечер мы вернулись из Брайтона и потихоньку сговорились с Тиму-
ром о моей поездке в Вашингтон. Я решил дождаться момента, когда все за-
лягут спать, а потом смылиться во двор. Тем более что я уже ЧУВСТВОВАЛ
там какую-то напряженку и нездоровую возню.
Тимурчик быстро скапустился. Принял душ, захватил с собой письмо от
Маши Хотимской, которое он сегодня получил из Израиля, и отправился к
себе.
Рут, наоборот, была еще полна сил, чем-то странно возбуждена и засы-
пала меня вопросами о Шуре Плоткине. Что он пишет, где печатался, почему
не женат, есть ли у него дети, ходили ли к нам девки и, как говорят нем-
цы, "унд зо вайтер". По-нашему - "и так далее". Вплоть до того, какого
он роста...
А хрен его знает, какого он роста!.. Мне и в голову не приходило его
мерить... Я сказал ей, что Шура приблизительно выше ее на полголовы. И
тут же заметил, что Рут это очень понравилось!..
- Я решила еще поискать его по больницам, - сказала она.
Я сразу вспомнил неутомимого Шуру и его упражнения с ежедневно и еже-
нощно меняющимися девицами и усомнился:
- Вряд ли... Шура всегда был такой здоровый!
- А по фотографиям не скажешь. Худенький, стройный, нездоровья я в
нем особого не заметила...
Ну, мог я объяснить Рут, что я имел в виду, когда говорил о Шурином
здоровье?!.. Сказать, что он был здоров трахаться? Что мог любую, самую
выносливую девку загонять до обморока?!.. Это я мог ей сказать?
Нет, не мог. И поэтому решил кардинально изменить тему:
- Рут, скажи мне, пожалуйста, что такое "оральный секс"? Я в Бруклине
от одного еврейского Собака услышал, а переспросить постеснялся...
Тут Рут так захохотала, что чуть не свалилась на пол! Я думал, ей да-
же дурно станет - так она развеселилась!.. А потом отдышалась, вытерла
слезы и сказала:
- Ты, Мартын, постеснялся спросить Собака, а я стесняюсь тебе это
объяснить. Отыщем твоего Шуру, он тебе про это все подробно расскажет.
Судя по его физиономии на всех фотографиях, которые я сегодня видела, он
в этом очень неплохо разбирается.
Я почувствовал, что нарвался на темочку, которая не всегда годится
для светской болтовни с Женщинами. Но и Рут просекла мое смущение и тут
же легко перевела разговор в другую плоскость:
- Да! С этой поездкой в Бруклин я же совсем забыла вам сказать!..
Завтра все передашь Тиму: из Манхеттена звонил детектив Алан Уэлч, ну,
которому вы "сдали" тех двух русских на Пятой авеню. Оба оказались со-
вершенно официальными представителями какой-то русско-американской фирмы
с офисом на Бродвее. Единственная зацепочка - оба были вооружены. Так
что есть надежда их "раскрутить". Все! Я пошла в душ...
Первый же Кот, с которым я столкнулся во дворе, был Хемфри, бывший
сотрудник Нью-Йоркской Публичной библиотеки.
Полученная от него информация в основе своей была вполне утеши-
тельной. Всего две-три драки между Котами и Крысами, к счастью, закон-
чившиеся вполне бескровно и с обоюдным перепугом.
Причем все споры и драки были не из-за дележа добычи, чего я, не
скрою, боялся, не по Видовым соображениям националистического характера,
а в процессе взаимных упреков в отсутствии или недостатке "актерского
мастерства и ощущения партнера"...
То есть предметом распрей и ссор было ИСКУССТВО! И это меня очень по-
радовало.
Прошли времена, о которых мне как-то рассказывал Шура, когда за ма-
лейшее отклонение от какой-то там Генеральной линии в этом самом ИС-
КУССТВЕ могли запросто поставить к стенке и шлепнуть...
А разные выяснения отношений, мелкие драчки и неглубокие укусы, - они
и по сей день имеют место быть в ИСКУССТВЕ всего мира. Так что ничего
страшного.
Хемфри перечислил мне все магазины и рестораны, где Котов и Кошек
взяли на службу. Сработала таки наша Ленинградская метода по внедрению в
хлебные, я бы сказал, места. Не зазорно и Америке у нас поучиться!..
Сам же Хемфри сейчас отирается у китайцев среди книг, газет и журна-
лов. То есть практически устроился по профессии. Китайцы содержат ларек
типа нашей бывшей русской "Союзпечати".
Мою Беленькую и Пушистенькую взял к себе жить... Кто бы вы подума-
ли?.. Мистер Борис Могилевский!!! Не знаю, насколько он будет обрадован,
когда Беленькая и Пушистенькая выдаст мистеру Могилевскому минимум
семь-восемь Котят (от меня меньше еще ни разу не было!), но это уже дру-
гой вопрос... А пока все идет как надо.
Молодой черный Кот со своим партнером, одним бойцовским Крысом, при-
тащили мне в подарок здоровенный шмат свежайшей сырой мерлузы. Они "ра-
ботали" в Корейской рыбной лавке. А вот откуда они узнали, что я обожаю
именно мерлузу, - одному Богу известно.
Но тут я сделал классный дипломатический ход. Я не стал жрать эту
мерлузу, а вызвал старого Крыса и попросил немедленной аудиенции (тоже
