Блядей спас!..
Челси услышала, как Черно-Белый назвал тех Собак, покраснела и своим
ушам не поверила:
- От "КОГО" он тебя спас?..
- От двух Блядей, - повторил Черно-Белый. - Это порода такая. Очень
похожа на скотчтерьеров.
А я чувствую, что тот мужик, который меня на руках держит, как-то
странно трясется. Я голову поднял, заглянул ему в морду, а он ржет, су-
кин сын, еле сдерживается, чтобы в голос не расхохотаться. И так, с пон-
том, отворачивается от Челси...
Ну надо же?! И этот по-Шелдрейсовски тянет! Куда я попал?..
- Немедленно к врачу, - строго говорит Челси охране. - И этого Кота
тоже.
Потом смотрит на меня и добавляет уже по-Шелдрейсовски:
- Простите меня, пожалуйста.
- Да ладно, - говорю. - Чего уж там...
Лежим в специальной малюсенькой ветеринарной лечебнице при Белом До-
ме, - ничуть не хуже Пилипенковской при его пятизвездочном "Интеротеле"
в Петербурге для высокопоставленных Кошек и Собак дальнего зарубежья.
Все уже с нами сделали: уколы там разные, примочки всякие, мне даже
два шва наложили на заднюю лапу. А всякие там царапины и укусы этих сво-
лочей смазали нам такой шикарной мазью, которая и лечит, и на вкус -
обалденная! Это чтобы не лишать нас, Котов, естественной инстинктивной
привычки самостоятельно зализывать свои раны...
Но до вечера велели нам лежать и не дрыгаться - дескать, кормежка в
койку, поссать или еще чего хуже - вот сюда: ни запаха, ни вида, все
мгновенно смывается ароматическими струями, - короче, начинаем процесс
накопления сил для скорейшего выздоровления...
Лежим, треплемся. Я его спрашиваю:
- Ты кто?
А он мне говорит:
- Я Сокс Клинтон - Первый Кот Америки. А ты?
- А я, - говорю, - Мартын-Кыся Плоткин фон Тифенбах!
"Фон Тифенбаха" я приплел для пущей важности - понял, что не с прос-
тым Котом дело имею. Так вот, пусть знает...
- Ты испанец? - спрашивает меня Сокс Клинтон.
- Нет, - говорю. - С чего это ты взял?
- У них всегда тоже такие длинные и пышные имена - Хозе-Мария-Лу-
ис-Фернандо Де Альварец, например... А как мне тебя называть? - неужели
полностью?..
- Ты что, чокнулся?! - говорю. - Зови Мартын. Или просто - Кыся.
- О'кей, Кыся! - говорит мне Сокс. - А кто же ты по национальности?
- Русский, - говорю.
- Ну да? Здорово!.. Бывали тут у нас ваши русские - и Горбачев, и
этот... Как его?.. Ельцин! Да и завтра как раз Билли принимает русских
депутатов вашей Государственной Думы... Так что тебе повезло: наверняка
тебе будет интересно повидаться с ними!
- Не думаю, - говорю. - Мы одно время с Шурой их заседания в Думе
чуть ли не каждый день смотрели по телевизору. Срань болотная!
- Ка-а-ак?!..
Ну явно, явно этот Сокс - Кот домашнего, я бы даже сказал, оранжерей-
ного воспитания! Хотя и чувствуется в нем культура, интеллект, наверное,
знаний до чертовой матери, а в обычной жизни ни хрена не рубит!.. Очень
многих слов не знает, удивляется по пустякам... Хотя в то же самое время
в драке вел себя отменно и мужественно. Не очень умело, но достаточно
настырно.
- Объясняю, - говорю. - Срань болотная... Это... Как бы поточнее вы-
разиться? Ну, ерунда Собачья, понимаешь? Они в этой Думе лаются на чем
свет стоит, некоторые даже дерутся и болтают, болтают, болтают... И все
без толку! Уж кто только не стал депутатом в этой говенной Думе?!..
Разброс жуткий! От жлоба до академика, от ворюги до банкира, от бандита
до генерала. Приличных мужиков - раз-два и обчелся. Кормушка - будь здо-
ров!
- Как ты странно рассуждаешь... - задумчиво говорит Сокс. - У нас то-
же есть свои претензии к Конгрессу, но чтобы так... Ты что, не чисто
русский? Это я с точки зрения патриотизма...
- Чисто, чисто русский! - говорю. - Уж с точки зрения патриотизма - я
такой русский, дай Бог всем русским такими быть! Хотя можно считать, что
во мне есть и частичка еврейской крови тоже...
- Что ты говоришь?!.. - восхитился Сокс. - А откуда же?!..
- Года три назад на пустыре перед нашим домом мой Шура Плоткин разни-
мал мою драку с тремя чужими Котами. Ну, и в пылу схватки мне кто-то из
этих трех прокусил переднюю лапу. Видишь шрам?
- Вижу...
- Ну вот. А в горячке миротворческих усилий Шуры эти курвы расцарапа-
ли ему руку до крови. Наши крови - моя и Шурина - по запарке смешались,
и Шура потом повсюду утверждал, что теперь во мне течет и еврейская
кровь тоже!..
Ну, и пошло-поехало!.. Кто такой Шура? Что такое "курвы"? Где такой
город - Пустырь? И так далее...
Вот и пришлось за последний месяц в третий раз пересказывать свою ис-
торию.
Первый раз - Капитану судна "Академик Абрам Ф. Иоффе", второй раз -
сержанту Нью-Йоркской полиции Рут Истлейк и ее русскому сыну Тимуру и в
третий раз - вот сейчас.
Причем я заметил, что каждый раз, несмотря на все более и более сок-
ращенные варианты моего рассказа, рассказ все удлинялся и увеличивался в
объеме: Капитану я рассказывал все, что было ДО НЕГО; Рут и Тимурчику -
все, что было ДО НИХ, но уже включая в рассказ и Капитана; теперь же я
рассказываю Соксу все, что происходило со мной ДО БЕЛОГО ДОМА, но уже с
историями Капитана и Рут с Тимуром...
Надо отдать должное Соксу - он был превосходным слушателем.
Но как только я закончил свой опус на том, каким образом оказался в
Вашингтоне, так меня словно молнией стукнуло И!
- Боже мой!.. - завопил я. - Что же делать?!.. Я же шофера этого ту-
ристического автобуса Кевина Стивенса ни о чем не предупредил!.. Елочки
точеные!.. Он же там с ума сходит!.. Ему же за меня перед Рут и Тимурчи-
ком ответ держать... Что делать?!.. Батюшки, сволочь я, каких не быва-
ло!..
- Не мечись и не верещи так, - говорит Сокс. - У меня даже голова
распухла от твоей истерики. Сейчас что-нибудь придумаем...
И нажимает лапой одну из трех разноцветных кнопок на пульте, который
лежит прямо перед ним. И Сокс нажимает именно зеленую кнопку.
- Возьми себя в лапы, Кыся. Сейчас придет Ларри Браун, и ты ему все
объяснишь. Это мой личный телохранитель и умница. Мой приятель. Говорит
поНашему лучше любого Кота.
Дверь открывается, и в наш лазаретик входит тот самый мужик, у кото-
рого я лежал на руках, а он еще втихаря ржал, когда услышал от Сокса,
что "Бляди" - это особая порода Собак.
- Привет, ребята! - говорит он. - Как дела?
- Нормально, - отвечает ему Сокс. - Ларри, познакомься, пожалуйста, -
это Кыся! Кыся! А это Ларри Браун. Я тебе про него уже говорил.
- Привет, Кыся, - говорит Ларри. - Что стряслось?
Объяснил я ему ситуацию так сбивчиво, с пятого на десятое, но он все
просек, записал, откуда автобус, название "Америка", и что по бокам ав-
тобуса нарисована та смехотворная тощая Псина. И что группа - шведская,
а водителя зовут Кевин Стивене.
Ларри тут же позвонил по своему карманному телефону, продиктовал ко-
му-то все эти данные, попросил немедленно разыскать мистера Кевина Сти-
венса и соединить его с ним, Ларри Брауном.
- Он еще толстый такой, и на вид ему лет за пятьдесят, - добавил я
для верности.
- Это не обязательно. Такие автобусы снабжены радиостанциями, а води-
тели в обязательном порядке имеют в карманах вот эти штуки, - и Ларри
показывает мне свой карманный телефон. - Сейчас наши ребята достанут его
номер и...
И в эту секунду телефон Ларри запиликал прямо у него в руке.
- Браун!.. - говорит Ларри в трубку и подмигивает мне. - Здравствуй-
те, мистер Стивене. Вам уже сказали, кто я? Вот и прекрасно! А то ваш
клиент тут волнуется, нервничает - не успел предупредить вас, что нена-
долго задержится у нас тут, в Белом Доме... Ах, ему еще в Конгресс на-
до?.. Поможем. Нет проблем. Когда он должен вернуться в Нью-Йорк? Ага...
Никаких трудностей. Подъедете к Южному входу и заберете его. Я сам вам
его и передам. Не волнуйтесь...
Но Кевин Стивене и не собирался откланиваться! Ларри пришлось еще до-
вольно долго слушать Кевина, глядя на меня. Наконец он прорвался:
- А вы мне продиктуйте телефоны мистера и миссис Истлейк - я им сам
сообщу, что все в порядке.. Как говорится, информация будет из первых
рук. Так им будет спокойнее. А что пишут газеты, я уже заранее знаю...
Мы с этим сталкиваемся чуть ли не ежедневно. Так!.. Записываю
Нью-Йоркские телефоны Истлейков... Постойте... Этот второй номер... Это
же номер какого-то полицейского участка! Ах, миссис Истлейк работает в
полиции?!.. Понял. Спасибо. Счастливого вам пути, мистер Стивене.
Ларри отключил телефон, сунул его в пиджачный карман и сказал мне:
- Я специально не говорил этому парню, что вы тут прихварываете. Лиш-
ний шухер нам ни к чему, и травмы у вас не смертельные. Но в Нью-Йорк
нужно позвонить как можно быстрее - до выхода вечерних газет и телевизи-
онных новостей! Вашу драку снимали из-за ограды репортеры не менее пят-
надцати газет, человек сорок любителей, если не считать еще трехчетырех
операторов телевидения. Так что, ребятки, материальчик о вас уже стряпа-
ется и вот-вот выйдет в эфир, а газеты напишут вообще черт знает что!..
Будто один из вас съел Яссира Арафата, а второй пытался перекусить глот-
ку Саддаму Хуссейну.
- А мы потом будем три месяца отмываться от этого дерьма и писать оп-
ровержения!.. - склочным голосом проговорил Сокс.
- Точно! - подтвердил Ларри Браун. - Значит, я звоню в Нью-Йорк Ист-
лейкам. А то они посмотрят телевизор, почитают газетки и с ума сойдут
там от ужаса - что их Кыся наделал!..
А я про себя подумал: не дай Бог, Шурочка Плоткин все это узнает из
газет и телевидения - дескать, какой "халеймес" (это его словечко!) я
устроил в Белом Доме, вместо того чтобы бросить все свои Котовые силы на
поиски его, моего единственного и неповторимого друга и ближайшего кров-
ного родственника... Он так огорчится, так расстроится, что это может
быть просто опасным для его здоровья! Потому что я всем своим нутром,
всем многотысячелетним Котово-Кошачьим опытом ПРЕДВИДЕНИИ и интуитивных
особенностей, присущих только НАМ, чувствовал, что Шурик Плоткин сейчас
очень и очень нездоров...
- Правильно! - тут же сказал этот стервец Сокс, просто-напросто про-
читав мои мысли, как по книге! - Это самый важный аспект в данной ситуа-
ции. Но тем не менее в Нью-Йорк тоже необходимо звонить немедленно!
Не успел я потрястись и поразиться ТАКИМИ ГЛУБИННЫМИ способностями
Сокса, не успел Ларри Браун набрать наш Нью-Йоркский телефон, как рас-
пахнулась дверь нашей больнички и к нам вошли сразу же трое: Челси, ко-
торая, по словам Сокса, оказалась дочерью Президента Соединенных Штатов
Америки, и ее венценосные родители - мама Хиллари и папа Билл Клинтон,
сам президент Америки.
Хиллари и Билла я узнал сразу же! Мне их фотографии только позавчера
Тимур показывал в какомто журнальчике...
А то, что Билл Клинтон еще и на саксофоне играет, - мне было известно
уже давно и очень нравилось! Я даже об этом как-то говорил, кажется, во
второй части "Кыси".
Не скрою, я тут же почтительно встал на три здоровые лапы, поджимая
под себя больную заднюю левую.
- Да лежи ты! - спокойно посоветовал мне Сокс, даже не шелохнувшись.
- Чего ты вскочил?
- Неудобно... - пролепетал я. - Все-таки Первая Леди и сам Прези-
дент!..
- Я тебя умоляю!.. - желчно усмехнулся Сокс, будто знал про Хиллари и
Билла Клинтонов что-то такое, из-за чего не хрена было перед ними так уж
вытягиваться. - Не сотвори себе кумира, Кыся.
- Сокс, не хами! - неожиданно не по-Шелдрейсовски, а по-нашему,
по-Животному, жестко произнес Ларри Браун. - Даже твое положение в Белом
Доме не дает тебе права разговаривать о них таким тоном. Или ты хочешь,
чтобы я перевел это Челси?..
- Нет, нет, Ларри!.. - дико перетрусил Сокс, тут же вскочил на все
четыре лапы и, ну очень натурально, стал ластиться к Президентской
семье.
