Спасской башни...
- Так что извини, Мартын, за резкость, но жизнь наша идет по принципу
- "Кто кого сгреб, тот того и уеб", - напоследок охарактеризовал сегод-
няшнее бедственное положение русского флота Мастер - капитан контейнеро-
воза "Академик Абрам Ф. Иоффе".
Готов поклясться чем угодно, в эту секунду Мастер был похож на
сильного, решительного и умного КОТА. Похож в три раза больше, чем Я сам
- наиболее характерный КОТ в мире!!!
Я честно признался Мастеру, что почти ни хрена из всего этого не по-
нял, за исключением того, что наш флот сегодня в полном говне, и пообе-
щал ни с кем из членов экипажа в Контакт не вступать.
А потом вспомнил, что по совершенно иным причинам, но об этом же меня
просили уже несколько человек. И тот Оттобруновский добрый жулик-кошко-
лов, ветеринар-недоучка Эрих Шредер, и мой сердечный друг из Грюнвальда
Фридрих фон Тифенбах. И даже Водила, помню, сказал мне при подъезде к
Мюнхену:
- Ты, Кыся, со своими талантами сильно на людях-то не высовывайся. А
то вмиг хвост оборвут. Счас народ знаешь какой пошел?..
И только Шура Плоткин никогда меня ни о чем подобном не просил.
Наоборот, в каком-нибудь очередном интеллигентно-пьяненьком кухонном
споре, отчаявшись в чемто убедить своего собеседника, кричал мне на весь
дом:
- Мартын! Мартышка!.. Сукин кот, мать твою за ногу! Что ты сидишь и
ухом не ведешь?!.. Ты что, не слышишь, какую херню он несет? Ты-то хоть
скажи ему!..
И иногда, когда я был согласен с Шурой, я говорил.
Если, конечно, мне удавалось достучаться до хмельного рассудка Шури-
ного оппонента.
Почти весь вечер и часть ночи я проторчал с Мастером на вахте, на ка-
питанском мостике.
Мастеру и штурманам буфетчица Люся пару раз приносила на мостик креп-
чайший чай и бутерброды. А мне вдруг неожиданно притащила... Что бы вы
подумали?! Несколько увесистых кусков настоящего, сырого, размороженного
хека, о котором я так мечтал последние несколько месяцев!..
Я птичкой слетел с Главного Компьютера, благодарно потерся о Люсины
ноги, ласково коснулся ее хвостом и уже в который раз убедился, что Жен-
щины гораздо более тонко организованы, чем Мужики.
Естественно, я не имею в виду Шуру Плоткина, Водилу, Фридриха фон Ти-
фенбаха... Или того же Мастера. Тот просто вылитый КОТ! Эти ребята, с
моей точки зрения, - уникальны.
Я говорю о массе. А Мужская масса очень даже проигрывает Женской.
Ведь стоило мне на обеде только лишь подумать о старом, добром ленинг-
радском мороженом хеке, который я когда-то обожал до беспамятства, как
Люся мгновенно восприняла МОЮ МЫСЛЬ как руководство к СВОИМ ДЕЙСТВИЯМ...
Стал я наворачивать этот хек, попутно размышляя о благодарности всем
представителям женского пола - от Кошек, Собачек, Лисичек до Женщин, ко-
торые в моей жизни сыграли хоть небольшую, но положительную роль. Как
говорил Водила: "От половухи до бытовухи..."
Однако на втором куске хека я слегка застопорился. Второй кусок
как-то уже не лез в глотку. И я понял, что со мной произошло то, что
обычно происходит со всеми, кто однажды во ЧТО-ТО влюбился, это ЧТО-ТО
оставило в его душе неизгладимый след, а потом было утеряно. И долгие
месяцы, а может быть и годы, ты только и жил надеждой на то, что это
ЧТОТО тебе встретится снова...
И наконец встреча! Казалось бы - ура...
Но тут с грустью выясняется, что это ЧТО-ТО совершенно не стоило тех
радужных и трепетных воспоминаний, которые преследовали тебя все это
время.
Особенно после того, как ты уже попробовал и форель, и угря, и севрю-
гу, и свежего лосося.
Господи... Да, не дай Бог, чтобы такое перешло и в область ЖИВОТ-
НО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений!..
Вот я сейчас плыву через моря и океаны к Шуре в Америку, стремлюсь к
нему всей душой и всем телом, а вдруг с ним там произойдет в отношении
меня все то, что со мной произошло в отношении хека?!.. Да я же умру с
горя...
В полном смятении и тоске я снова вспрыгнул на Главный Компьютер и
застыл, глядя в ночную, мокрую, недобрую даль.
Пребывал я в таком состоянии достаточно долго, и разные печальные
мысли о несовершенстве мира лезли в мою голову. Пока я не услышал, как
Второй помощник спросил моего Мастера:
- Александр Иванович, а это ничего, что ваш Котяра сидит на Главном
Компьютере?
- А ты боишься, что Мартын своими яйцами может на него как-то воз-
действовать и Компьютер начнет выдавать погрешность за погрешностью? -
рассмеялся Мастер.
- Я не о Компьютере пекусь - что с ним станет? Я тревожусь за яйца
Мартына, - сказал Второй помощник.
У меня сразу торчком встали уши и мелко-мелко забил кончик хвоста.
- Точно! - подхватил молоденький Штурман. - Я вчера перед выездом в
порт хотел напоследок еще разок натянуть благоверную, пока детеныш
спит... И ни тпру, ни ну, ни кукареку!.. Висит, бедняжка, орелик мой,
головку свесил, глядит на "полшестого" и делает вид, что его ничего не
касается. Моя давай блажить: "Тебе сколько раз говорить, чтобы ты возле
микроволновой печки не садился? Вот ты и облучился!.."
- Так твой орелик и не расправил крылья? Не взорлил? Не спел свою бо-
евую песню? - поинтересовался Мастер.
- Взорлил... Но если честно - то невысоко. И спел, прямо скажем, нег-
ромко... - признался Штурман. - Вот теперь и гадай, - то ли я ночью пе-
ретрудился, то ли действительно виновата эта гребаная микровелле?..
- А в Главном Компьютере излучение раз в десять сильнее, чем в твоей
микроволновке, - заметил Второй помощник. - Так что, Кэн, сами смотрите
со своим Мартыном...
- Через пару суток дошлепаем до Англии, в Абер дине пришвартуемся и
посмотрим. Там в порту ко шек - видимо-невидимо. Выпустим Мартына на
причал и проверим - такое ли сильное излучение нашего Главного Компьюте-
ра?.. - сказал Мастер.
"А не пошли бы вы со своим излучением подальше? Береженого Бог бере-
жет", - подумал я и немедленно перепрыгнул с Компьютера на какую-то ров-
ную плоскость, рядом с которой был расположен большой наклонный пульт
управления со множеством разноцветных рычажков и кнопок.
- Очень самостоятельный Котяра! - восхитился Второй помощник. - Слов-
но понял, чем рискует...
- А вдруг действительно понял? - улыбнулся Мастер.
- Кэп! А в Лох-Несское чудовище вы не верите?
- Верю.
- А в летающие тарелки?
- Тоже. Следи за курсом внимательней.
- Есть следить за курсом! А если вы его в Абердине на причал выпусти-
те, а он возьмет и убежит. Что тогда?
- Не убежит, - твердо сказал Мастер. - Ему в Нью-Йорк нужно.
- Ну, вы даете, Александр Иванович!..
Теперь захода в Абердин, почти на самый север Великобритании, все
ждали с нездоровым нетерпением.
По словам Мастера и из болтовни на капитанском мостике я понял, что в
Абердине "Академик Абрам Ф. Иоффе" должен был оставить англичанам около
двадцати контейнеров, а у англичан забрать какой-то груз для канадского
порта Сент-Джонс в районе острова Ньюфаундленд. У себя в каюте, когда мы
оставались только вдвоем. Мастер мне даже по карте пытался показать -
как и куда мы плывем и в какие порты будем заходить.
Правда, от Абердина до Сент-Джонса через Атлантику нужно было еще чу-
хать чуть ли не неделю, зато от Ньюфаундленда до Нью-Йорка - вообще пара
пустых!.. Двое с половиной суток - и мы, как говорится, тама! И...
- Здравствуй, Шурочка! Здравствуй, дорогой мой Плоткин, новоиспечен-
ный Американец! Как же я по тебе соскучился!.. Сколько же мне нужно тебе
рассказать, Шурик...
Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Как выражался Водила - "Рано Пташечка
запела, как бы Кошечка не съела..."
Тут как раз все наоборот: в смысле, "Пташечка" - это я, а "Кошечка" -
СУДЬБА. Так мне растолковал Водила, когда я излишне легкомысленно выска-
зался по какому-то сомнительному поводу.
В Абердине же, помимо сдачи одного груза и приемки другого, Мастер и
его помощники собирались еще проверить меня на английских Кошках. Так ли
влияет излучение Главного Компьютера на сексуальную мощь Живого Организ-
ма?
Не скрою, я слегка нервничал.
Несмотря на то что на этом "Академике Абраме..." я уже успел и отдох-
нуть, и отожраться в спокойной и доброжелательной обстановке, несмотря
на то что ощущение "последней финишной прямой" наполняло мою душу миром
и благостью, - ночной рассказ молоденького Штурмана о страшноватом треу-
гольнике - Он, Его Жена и Микроволновая Печь - заставлял меня беспоко-
иться за собственные возможности в сфере Большого Секса.
Хотя, если бы я логически сопоставил все двадцать четыре года, кото-
рые плавает мой Мастер и каждый день общается то с Радаром, то с Главным
Компьютером, то еще с каким-нибудь Излучателем, с тем, как чуть ли не
каждую ночь, а порою и пару раз в день, буфетчица Люся захлебывается в
тоненьких взвизгах в Капитанской постели, - я на все эти ИЗЛУЧАТЕЛИ дол-
жен был бы, извините за выражение, ХВОСТ ПОЛОЖИТЬ! И не нервничать...
Тем более что трахаться хотелось - ну, просто ужжжжасно!
Поэтому, когда до Абердина оставалось всего несколько часов хода и я
лежал в низком кожаном кресле Капитанского кабинета, а из-за закрытой
двери спальни доносились тоненькое взвизгивание Люси и половой рык Мас-
тера, мне показалось, что по Северному морю мы тащимся невероятно мед-
ленно. И тогда я подумал, что неплохо было бы хоть немного увеличить
скорость и пораньше подойти к Абердину. Где, как утверждал Мастер, Кошек
- видимо-невидимо!
Клянусь, я только ПОДУМАЛ!
Как вдруг услышал, что машина нашего "...Ф. Иоффе" заработала мощнее
и громче, а поглядев в иллюминатор, увидел, что мы стали двигаться нам-
ного быстрее.
В ту же секунду резко оборвался ритмичный скрип Капитанской кровати,
испуганно затихла Люся, и я почти увидел сквозь стену, как Мастер своей
мускулистой мохнатой лапой схватил трубку телефона внутренней связи и
рявкнул жутковатым голосом:
- В чем дело?!.. Почему ход увеличили? Старшего механика на связь!
Дед!.. Что за самодеятельность?!.. Ты про расход топлива думаешь? Про
расчетное время прихода в порт помнишь?! Кто ПРИКАЗАЛ? Я ПРИКАЗАЛ??? То
есть как это - ТЫ ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО Я ПРИКАЗАЛ УВЕЛИЧИТЬ ХОД?!! Ты в
своем уме?!
Я понимал, понимал, что в чем-то я тут виноват... Неужели только в
том, что ИЗЛИШНЕ СИЛЬНО захотел как можно быстрее трахнуть неведомую мне
английскую Кошку? Боже мой, я что-то явно нарушил! А может быть, ОТК-
РЫЛ?! Может быть, я в себе самом что-то ТАКОЕ ОТКРЫЛ, что поставит меня
в один ряд с такими светилами науки, как Ричард Шелдрейс, как Конрад Ло-
ренц!..
А Мастер уже натягивал свой тренировочный костюм, напяливал кроссов-
ки, чтобы немедленно взлететь на мостик и всыпать вахтенному штурману, а
потом вниз - в машинное отделение, поглядеть на Старшего Механика, кото-
рый не СЛЫШИТ приказы Капитана, а ЧУВСТВУЕТ ИХ!.. И это все устроил я.
Разъяренный Мастер распахнул дверь спальни и натолкнулся в моей морде
на четкую картину "Осознание своей вины Котом", так прекрасно описаную
Конрадом Лоренцом в его замечательной книге "Человек находит друга", -
уши прижаты к затылку, хвост непроизвольно прячется между задних лап Ко-
та, сознающего свою вину...
Только глянув на меня, Мастер замер на месте, словно наткнулся на
стену. Несколько секунд, которые он смотрел, не мигая, в мои глаза, по-
казались мне вечностью. Сейчас я должен признаться, что это были не са-
мые приятные секунды в моей жизни.
Все-таки КОТ есть КОТ! Теперь-то я свято убежден, что в своей ПРОШЛОЙ
жизни Мастер был абсолютным КОТОМ!..
Он намного раньше меня сообразил, ЧТО произошло, прикрыл дверь
спальни, чтобы не делать Люсю свидетельницей нашей первой размолвки, и
негромко спросил меня:
- Твоих лап дело?
Я отвел глаза в сторону и промолчал.
- Мартын! Я тебя как Кота спрашиваю - твоих лап дело?
