деньги и какие-то бумаги. Бумаги нашли и тут же их сожгли. А деньги -
только двухсуточную выручку бара. И все.
Так и не купил Бармен домик на юге Франции. Лежат теперь три миллиона
его долларов где-то без малейшего движения и пользы...
- Жадность фрайера сгубила! - желчно вставила Кошка. Наутро уже в Пе-
тербургском порту был страшный шухер! Народу понаехало - из бывшего Ка-
ГэБэ, из милиции!.. Ходят по бару, прилипают подошвами к полузастывшим
кровавым лужам, фотографируют, записывают, всех допрашивают, обыскива-
ют..
Перепуг на судне - ужаснейший! Все же контрабанду везут - и командный
состав, и рядовые матросики... А ну как найдут и с корабля спишут?!. Как
жить тогда?..
Рудольф не стал дожидаться, пока и его за жопу возьмут, и смылился с
судна. Но так как города не знал (практически уже сколько лет на берег
не сходил!) то так и остался жить в порту.
Хорошо вот Кошка Маня взяла его к себе... Теперь вот Котята у них.
Живут, перебиваются. Маня жратву достает, Рудик Котят воспитывает...
- Погоди, Рудик! - сказал я ему. - Я сейчас вернусь...
Пулей промчался по подвалу на выход, рванул за рекордное время к на-
шей черной "Волге", говорю Мите:
- У тебя деньги есть?
- Есть, - говорит Митя. - Сколько тебе?
- Мне-то они на кой?! - говорю. - Ты смотайся в лавочку, купи соси-
сок, рыбки какой-нибудь, и молока побольше. А потом скажешь Пилипенко,
что на меня истратил. Он тебе эти деньги отдаст. Так в контракте догово-
рено...
- В гробу я видал этого Пилипенко! Жди, - Митя сел за руль, завел ма-
шину и рванул с места. Вернулся минут через десять с огромным пластико-
вым пакетом.
Выскочил из "Волги", спрашивает:
- Куда нести?
- За мной, - говорю. - Сейчас я тебя с одним Котом познакомлю. Я с
ним вместе из России в Германию плыл...
Маня увидела, чту принес Митя и даже заплакала! Давай кормить Котят
сосисками и молоком, сама стала приводить себя в порядок, умываться взя-
лась, прилизываться.
Митя ей помогает с Котятами управиться, мы с Рудиком беседуем. Расс-
казал я ему вкратце свою историю, и говорю:
- Теперь мне в Америку надо, Рудик. В город Нью-Йорк.
- Задачка... - говорит Рудик. - От нас, из Пассажирского порта, в
Америку никто не ходит. Только из Торгового - за зерном. Но условия там,
конечно, не такие. Попроще.
- Черт с ними, с условиями, - говорю. - Как туда попасть?
- Я ж и говорю - задачка. Торговый порт - это у черта на куличках!
Через весь город...
- Ничего, - говорю. - У нас с Митей машина есть. Раньше бы, точно, не
удержался, сказал бы - черная "Волга"! А теперь, наездившись на
"Вольво", "Опеле", на "Роллс-Ройсе", "Мерседесе" и "Чероки", даже и не
заикнулся. Сказал просто - "машина", и все.
- Тогда-то - запросто! - говорит Рудик. - То есть, конечно, не зап-
росто, там еще нужно одного типа отловить и уговорить. От него в том
Торговом порту очень многое зависит. Он и судно может хорошее подобрать,
и капитана приличного, и команду - не хамскую. И рассказал мне Рудольф,
что в Торговом порту есть один Кот без имени, который все и всех знает,
крутит свои дела, как хочет, но в лапу берет со страшной силой, а без
этого даже усом не шевельнет.
А так как он, страшное дело как упакован и избалован, то с чем к нему
соваться - Рудольф понятия не имеет. На что он клюнет - неизвестно...
Тут Кошка Маня возьми да и подскажи:
- Я помню, ему кто-то теплую попонку на зиму из Норвегии привез, так
он из этой попонки до августа месяца не вылезал. Уже вся пропотевшая бы-
ла, вонючая, а он все в ней выпендривался. Пижон, каких свет не виды-
вал!.. И взяточник.
Как только Маня это сказала, так я сразу понял - я уже одной лапой в
Америке!
- Поехали! - говорю. - Все поехали! Котят берите тоже. Мы вас обратно
привезем в лучшем виде, а Котятам проехаться в автомобиле - одно удо-
вольствие. Не возражаешь, Митя?
- Ноу проблем, ребята! - отвечает Митя. - Вперед!!!
Этот жлобяра, этот взяточник из Торгового порта, Котяра без имени - с
меня ростом, за счет ожирения - раза в полтора тяжелее, как только уви-
дел своим воровским глазом мою Рождественскую красно-золотую жилеточку -
так и выпал в осадок!
Он от нее глаз не мог отвести! Он за нее готов был весь Торговый порт
отдать, только бы заиметь ее в собственное пользование!
Он даже хотел ее сразу же на себя и напялить, но тут Рудольф с Маней
очень решительно ему воспрепятствовали:
- Кыся - на борту судна, идущего в Нью-Йорк, ты - получаешь жилетку.
А сейчас лапы прочь!
И пока Митя в машине играл с Котятами, мы обо всем договорились с
этим жучилой.
Выяснилось, что времени у нас не так уж много. Ровно через два часа
один наш грузовой пароход под свеженьким названием - "Академик Абрам Ф.
Иоффе" (раньше он назывался "Заветы Ильича") уже загружен карельским ле-
сом и отчаливает в Америку, именно в Нью-Йорк, в чем этот Котяра-жулябия
клялся чем угодно.
И капитан там - изумительный, и команда - двадцать семь Божьих анге-
лов, а кок - Человек с большой буквы!..
И если уважаемый господин Кыся согласен отдать свою красно-золотую
жилетку, то он господину Кысе устроит отплытие в Америку в ближайшие
тридцать минут...
Все переговоры с Котом Торгового порта происходили у нас в машине,
что, не скрою, тоже сыграло свою положительную роль и произвело должное
впечатление на этого жулика. Всем своим видом он показывал, как приятно
иметь дело с серьезными и солидными Котами, даже если их просто зовут
"Кыся". Ах, если бы он знал, что я теперь еще некоторым образом и
"...фон Тифенбах!.."
Так как времени до отплытия оставалось совсем мало, а судно стояло
где-то на дальнем причале, я попросил Митю немедленно соединить меня с
Мюнхеном.
Рудик и Маня с трудом утихомирили всех своих Котят, чтобы они не ме-
шали "телефонному разговору дяди Кыси с заграницей", и Митя нажал Мюн-
хенскую кнопку.
При всей своей решительности и здоровом цинизме, взращенном в Мите
службой в Государственной автомобильной инспекции, при телефонном соеди-
нении с другим государством Митя вдруг начинал чувствовать повышенную
ответственность за свою страну, и это придавало его голосу оттенки бла-
городного волнения. Вот и сейчас...
- Доктор Кох? Здравия желаю! Младший лейтенант Сорокин Дмитрий Павло-
вич! С вами тут господин Кыся поговорить хотят...
- Здравствуйте, Димочка! - услышал я Танин голос в трубке. - А мы уж
тут ждем-ждем вашего звонка. Дайте ему трубочку, пожалуйста!
- Говори! - сказал Митя и подсунул трубку мне под ухо.
- Танечка!.. Это я. Можешь подключить к разговору Фридриха?
- Я уже подключен, - услышал я Фридриха фон Тифенбаха.
- У меня новости... - сказал я упавшим голосом, совершенно не предс-
тавляя себе, как я им сообщу о своем отъезде в Америку.
- У нас тоже, - сказал Фридрих. - Выслушай их, пожалуйста. Как я по-
лагаю, тебе потом будет легче сообщить нам свои новости. Мы разыскали
твоего Александра Плоткина в Нью-Йорке через Конгресс Соединенных шта-
тов. Помог мой вашингтонский приятель.
- Ой... - сказал я, уж и не помню по-какому.
- Мы также выяснили, что из Петербурга пассажирские суда в Америку не
ходят. А на самолеты, вылетающие за пределы России, Котов без сопровож-
дающих их Людей, почему-то не сажают. Может быть, ваши власти боятся,
что Кот может угнать самолет в другую сторону? Так он и так вроде бы ле-
тит "ИЗ", а не "В"... Не знаю. Мы поняли только одно - тебе, наверное,
придется плыть грузовым пароходом. Завтра у меня назначены телефонные
переговоры с каким-то очень важным господином из Балтийского морского
пароходства, и я надеюсь...
- Не нужно, Фридрих! - прервал я его. - Через полтора часа я уже уп-
лываю именно на таком пароходе.
- Ах, Кыся! Я знал, что ты - гениальный Кот! Но то, что ты еще и та-
кой администратор...
- Это не я, - честно признался я Фридриху. - Тут очень помогли мои
друзья и один новый знакомый Кот из Торгового порта.
- Как называется судно? - тут же деловито спросила Таня.
- Как называется судно? - переспросил я у Кота Торгового порта по-Жи-
вотному, от волнения напрочь забыв название своего парохода.
- "Академик Абрам Ф. Иоффе"... - почтительным шепотом подсказал мне
этот жулик.
- Судно называется "Академик Абрам Ф. Иоффе"! - повторил я уже в
трубку по-Шелдрейсовски.
- Записываю... - сказал Фридрих. - Странное, правда, название для
российского флота, но... Времена меняются, и мы надеемся, что к лучшему.
Итак, Кыся, слушай меня внимательно! Мы сейчас же снова свяжемся с твоим
Плоткиным, и он будет встречать тебя в Нью-Йоркском грузовом порту. В
регистровом отделе компании Ллойда я постараюсь точно выяснить сроки ва-
шего прибытия в Штаты, чтобы твой Шура не бегал бы в порт каждый день.
Так что плыви спокойно. И я позволю себе дать один небольшой совет - по-
моги своему Шуре, поддержи его... Первые год-полтора эмиграция - очень
трудная штука. Важно, чтобы кто-то был все время рядом. Ты меня понял?
- Я тебя очень люблю, Фридрих... - сказал я. - Я вас всех очень,
очень люблю!
Мой телефонный разговор с Мюнхеном прямо из машины окончательно добил
Кота Торгового порта...
Когда же после долгого пути к нужному причалу, потом проскок на судно
по трапу при помощи разных отвлекающих маневров мимо вахтенного и погра-
ничника, после поиска наиболее укромного и теплого местечка в машинном
отделении, куда, как сказал Кот Торгового порта, "даже таможня не загля-
дывает", я был спрятан глубоко за пазухой этого "Академика...", и Кот
Торгового порта получил мою Рождественскую красно-золотую жилетку из мо-
их собственных лап, он мне выдал последние инструкции:
- Полсуток - не высовываться! Почувствовал под собой открытое море,
сразу же вылезай и иди представляться капитану. И постарайся ему понра-
виться. Как - это уже твое дело. Ну, а дальше, как говорится, - счастли-
вого плавания... Чао!
- Погоди, - спросил я его на прощание. - А почему ты сам сидишь на
берегу, а не плаваешь на этих судах по всему свету? При твоих зна-
комствах, связях, возможностях.
- А на хрена мне это?! - усмехнулся этот Кот, пытаясь напялить на се-
бя мою жилетку. - Во-первых, я с детства боюсь воды, а во-вторых, зачем
мне плавать, когда ко мне все само плывет? Как видишь, за такой жилеткой
мне совсем не обязательно было плыть в Германию...
А еще через полчаса я из своего теплого закутка услышал отрывистые
команды, веселый мат, смех, разные технические крики, и резко усиливший-
ся грохот корабельных двигателей.
Затем сквозь все эти звуки - еле слышный плеск воды за бортом,
кто-то, кажется, что-то запел, и я понял, что мы отошли от причала.
Я лихорадочно стал вспоминать - все ли я сделал в Петербурге, обо
всем ли сказал Мите - младшему лейтенанту милиции Дмитрию Павловичу Со-
рокину, по совместительству - водителю черной "Волги" и телохранителю
высокопоставленных Котов дальнего зарубежья?
То, что Митя выполнит все мои просьбы в лучшем виде, сомнений не бы-
ло. Важно - не забыл ли я сам поручить ему что-то важное, вот в чем де-
ло! Потому что прощание происходило в какой-то торопливой сумятице дел и
чувств, при постороннем Коте Торгового порта, и я вполне мог что-либо
упустить из виду!..
Первое! Спутниковый телефон я оставил Мите. Вдруг нужны будут ка-
кие-нибудь лекарства для Водилы. Митя позвонит в Мюнхен и Таня все ле-
карства пришлет с "Люфтганзой".
Второе. О Рудольфе и его семействе Митя сам обещал позаботиться. Я
втихаря предложил было Рудику - давай, мол, вместе в Америку! А он пока-
зал глазами на Котят, на Маню, и только лапами развел...
Третье. Моему бесхвостому корешу Коту-Бродяге передать привет! Ему
помогать не надо. Очень самостоятельный Кот, тонко чувствующий и момент,
и ситуацию...
