хороший. Мы же вежливые.
Тот, кто бегал за Валеркой, по-прежнему стоял в стороне, а маленький
был рядом, но молчал и опасливо вертел головой.
- Ну-ка, раздвиньтесь, мне идти надо, - сказал Серёжа. - У меня
времени нет.
- У него времени нет! - подхватил Киса. - Вы слышите? Кеша, проверь у
него карманчики, и отпустим человека, ему некогда.
Тот, кого называли Кешей, недовольно обернулся.
- Я же просил не втягивать меня в подобные истории... И Серёжа узнал
по голосу Сенцова!
- Сенцов! - сказал он, забывая на миг о страхе. - Надо же! Быстро
отыскал новых друзей.
- Почему новых? - хладнокровно отозвался тот. Он, видимо, еще раньше
узнал Серёжу. - Старых друзей у меня и не было. В вашем зачуханном
клубе, что ли, друзья?
- На что надеешься? - спросил Серёжа. - Избить вы меня можете, а
убить не убьете. Завтра все равно все узнают, какой ты подонок.
- А какие у тебя ко мне претензии? Я тебя, кажется, не трогаю. А
кроме того...
- Никто ничего не докажет, - снисходительно объяснил Киса. - А
поэтому стой и не возникай.
- Докажут, - сказал Серёжа.
- Кто? Может, этот ребеночек? - Киса кивнул на Стасика. - Он не будет
на нас наговаривать, он хороший мальчик. Верно, Стасик? Мы с ним друзья.
Хы-ы...
Серёжа увидел, как Стасик заморгал и зашевелил губами. Словно
ответить хотел.
- А если и докажут, что будет? - насмешливо спросил Киса. - Сводят в
учительскую, скажут, что нехорошо так делать. Вон Гусыню каждый день к
директору таскают, а он веселый.
- Пусть карманы покажет, - мрачно потребовал Гусыня.
На что они надеялись? Ну да, они не понимали, что бывают вещи сильнее
страха. Что можно бояться и все равно стоять прямо. Потому что есть
эмблема с конниками и солнцем, есть друзья, рапиры, слова клятвы. Песни
Кузнечика, всадники "Гренады". И где-то далеко - маленький Алехандро
Альварес Риос, которому грозят пули. И красный галстук, который, выходя
из школы, не прячешь в карман, как эти подонки. И золотой угольник
капитана...
В двух шагах от светлых домов, от тысяч веселых и справедливых людей
из случайной темноты выползли эти поганки и думают, что они хозяева!
- Дураки вы, - сказал Серёжа. - Вы думаете, на вас управы не
найдется?
- Милицией пугаешь, гад? - прошипел Гусыня. - Не пугай, мы там были -
и ничего, так же дышим.
- Значит, никто вам не страшен? - с насмешкой спросил Серёжа. -
Значит, вы сильней Советской власти?
Киса хихикнул:
- Это ты - власть?
- Я не власть. Но она за меня, а не за вас. А вы - плесень.
В ту же минуту в глазах у Серёжи вспыхнули желтые огни, и от удара в
лицо он отлетел на палисадник. Острые концы реек больно уперлись ему в
спину. Палисадник был шаткий, он прогнулся под Серёжей, и несколько реек
отскочили от нижнего бруса. Чтобы не упасть, Серёжа схватился за одну из
них... Рейка подалась и осталась в руке.
И в ту минуту, когда Серёжины враги думали, что он сломлен, побежден,
уничтожен, в нем вспыхнула мгновенная радость. Радость силы и
уверенности.
До сих пор он не думал об оружии. Но сейчас, ощутив под рукой
деревянный брусок, он вспомнил все, что надо: Олега с рапирой, свечи,
серебристый вихрь клинка. Вспомнил, как сам на пустыре длинной линейкой
рубил колючие головки на высоких кустах репейника. Это было как вспышка.
Он оттолкнулся левым локтем и кинулся к врагам...
Киса ойкнул и отскочил, ухватившись за кисть правой руки. Обратным
движением Серёжа сбил Гусыню, который оказался справа: концом рейки,
зажатой в ладони, как рукоять, Серёжа ударил его в подбородок. Тот
схватился за лицо, заскулил, медленно сел на корточки и уткнулся в
колени, но это Серёжа увидел уже после. А сначала он развернулся в
сторону Сенцова. Осторожный Сенцов успел отскочить заранее, но при этом
неудачно повернулся спиной. Серёжа прыжком догнал его и от души врезал
по лопаткам.
- Я тебя трогал?! - заорал Сенцов, изгибаясь. Самый маленький из
ребят прыгнул на дорогу и поднял что-то с земли. Наверное, камень. "А он
не трус", - мельком подумал Серёжа и повернулся в сторону Кисы. Младшего
противника он не боялся: знал, что подойти он не решиться, а камнем
сгоряча попасть трудно. Другое дело Киса... Но Киса по-прежнему держался
за руку. То ли удар был силен, то ли Киса обалдел от стремительного
отпора.
У Серёжиной головы прошелестел камень.
- Ты мне еще покидайся! - пригрозил Серёжа. Перехватил поудобнее
рейку, поднял портфель и сказал Стасику: - Пошли.
Сердце у него бухало и колени вздрагивали, но это был уже не страх, а
возбуждение боя. И тут он услышал взрослый голос:
- Это шо же такое?
"Сейчас побегут", - подумал Серёжа. Но враги его не двинулись. Только
Гусыня поднялся, все еще держась за подбородок.
Серёжа разглядел, что взрослый человек был невысокий, но
широкоплечий. В короткой куртке, плоской фуражке и сапогах. И, судя по
голосу, молодой.
- Так шо же случилось? За что ты побил этихь хоро-шихь мальчиков?
Он то ли старался говорить "по-одесски", то ли просто не очень владел
языком. "Кажется, пьян", - понял Серёжа.
Но все-таки это был взрослый человек. Не будет же он заступаться за
хулиганов.
- Они сами полезли, - возбужденно сказал Серёжа... - Понимаете,
деньги им понадобились. Четверо на одного. Рыцари...
- Ай-яй-яй, - насмешливо произнес человек.
Младший мальчишка прошептал с опаской и почтительным восторгом:
- Это Гаврик...
- Молчи, дубина! - злым шепотом оборвал его Киса. И жалобным голосом
объяснил:
- Мы его по-хорошему попросили, а он дерется.
- Ай-яй-яй... - снова сказал Гаврик, и Серёжа ясно услышал
издевательскую нотку. - Тебя попросили, а ты дерешься... А ведь люди
по-хорошему просят. И не один, а целый коллектив... Тебя в школе учили,
что коллективное важней личного, а? Что же ты себя
про-ти-во-по-став-ля-ешь? А? Нельзя. А еще, наверное, пионер... А?
И вдруг совсем другим голосом, резким и злым, он сказал:
- А ну брось палку и топай сюда, ты... - И он произнёс грязное слово.
И выдернул из кармана руку.
Может быть, случайно, а может быть, нарочно этот Гаврик протянул руку
в полосу света, и Серёжа увидел на его полураскрытой ладони плоский
широкий нож.
Стасик громко заплакал. Серёжа машинально закрыл грудь локтем.
В этот миг он понял, что если промедлит хоть полсекунды, то не
справится с собой. Бросится бежать, изнемогая от страха за себя.
А Стаська?
Рейку Серёжа держал концом вниз. Рука фехтовальщика сработала
молниеносно. Снизу вверх, из третьей позиции, он ударил по оружию
противника. Вернее, по его руке. Нож серебряной рыбкой взлетел в полосе
света и воткнулся в столб в метре над головой Стасика. Стасик шарахнулся
вбок.
- Ай! - как-то по-детски сказал Гаврик.
Но он оставался здоровым, сильным, опасным. И, вливая всю свою силу,
страх и ненависть, Серёжа врезал ему по коленям.
Гаврик упал на четвереньки, а Серёжа, не сдержав отвращения,
замахнулся еще раз...
И тут его будто опять ударили в лицо. Он зажмурился и снова открыл
глаза. С трех сторон широкими светлыми конусами били фонарики.
- Всем на месте! - прозвучал очень громкий голос.
А второй голос, тоже громко, спросил:
- Кто Каховский?
- Я, - сказал Серёжа.
Блеснуло золото на красных околышах.
Кто-то крикнул:
- Куда? Я сказал - быть на месте!
- Я же случайно здесь... - Это жалобно произнес Сенцов.
Тот же голос, уже мягче, сказал:
- Если случайно, зачем бежать? Свидетели будут нужны.
Гаврик медленно поднимался с земли. Лучи фонариков уперлись в него.
Серёжа увидел бледное лицо с большим перекошенным ртом и темными
впадинами глаз.
- Батюшки мои! Гаврилов! - совсем не по-военному воскликнул один из
милиционеров. - Вот встреча!
- Это я, начальник, - слабо усмехнувшись, признался Гаврик. И быстро
опустил в карман ладонь.
- Тихо! - крикнул милиционер и рванул кобуру.
Впервые Серёжа увидел так близко от себя боевое оружие - тяжелый
черный пистолет.
Но милиционер опоздал Гаврик махнул рукой, и что-то тяжелое
прошелестело в воздухе, упало за забором.
- Кастет выбросил! - крикнул милиционер с погонами младшего сержанта.
- Ничего, найдем!
Гаврик поднял согнутые в локтях руки, помахал кистями, пьяно,
улыбнулся:
- Все, начальник. Берите птичку.
- Пошли, птичка... - Милиционер махнул пистолетом в Сторону фонарей.
- Там и клетка есть на колесах. Правда, не позолоченная... Пошли все.
Серёжа выпустил рейку, подошел к Стасику и взял его за плечо.
Сбивчиво сказал:
- Ну, пойдем... Не бойся теперь.
На углу стояла милицейская машина - желтый фургон с темной полосой и
синей лампой над кабиной. Главный милиционер - старший лейтенант -
сказал:
- Этих - в машину. А ты, Серёжа, двигай с ребятишками. Тут рядом.
- Куда? - удивился Серёжа. Но обращались, оказывается, не к нему.
- Хорошо, - откликнулся другой милиционер, тоже офицер, с двумя
звездочками на погонах, только совсем молодой.
Гаврика посадили в машину. Туда же сели два милиционера, и старший
лейтенант скомандовал Кисиной компании:
- Давайте и вы. Там разберемся. Сенцов захныкал...
Через минуту машина уехала.
- Пойдем, - сказал Серёже лейтенант. - Здесь недалеко.
- А куда?
- В отделение. Надо же у вас показания взять. - Он улыбнулся совсем
по-мальчишечьи. - Да не волнуйся, мы вас домой на машине доставим. Не на
этой, а на "Волге". Всех троих.
Только сейчас понял Серёжа, что рядом с ними опять Валера.
- Откуда ты здесь?
- Да ведь это же он нас позвал, - объяснил лейтенант. - Мы с задания
ехали, а он выскочил на дорогу и давай голосовать. Ты хоть спасибо скажи
человеку за выручку.
Валера улыбался откровенно и счастливо, как человек, совершивший
подвиг.
- Спасибо, - машинально пробормотал Серёжа.
- Ну, пошли, - повторил милиционер. - Да ты успокойся, браток. Все
уже позади... А ты знаешь, кто этот Гаврилов?
Серёжа помотал головой. Лейтенант сказал:
- Известная фигура... Как тебе удалось его свалить? Это же чудо
какое-то.
- Он, по-моему, сильно пьяный, - сказал Серёжа. - А может быть... В
общем, я и сам не пойму. - Он слабо улыбнулся. Он совсем не чувствовал
себя героем. Его бил озноб.
- Ну и что же, что пьяный, - возразил лейтенант. - Головы-то он не
терял. Догадался же кастет выбросить. Ну ничего, там сержант остался,
найдет...
- А нож! - спохватился Серёжа. - Взяли?
- Какой нож?
Но ведь он же с ножом был.
- Тебе не показалось? Темно было.
- Не показалось. Там свет из окна падал! Я по ножу ударил, а он в
столб воткнулся. Вот над ним. - Серёжа указал на Стасика, и тот
почему-то вздрогнул.
- Роман "Три мушкетера", да и только, - озабоченное произнес
лейтенант. - А ну пойдем назад. Нож - штука серьезная.
Он решительно двинулся в переулок, и ребята потянулись за ним. Стасик
прихрамывал.
- Можно, я домой пойду?. - спросил он. - У меня нога болит.
Лейтенант обернулся.
- А не боишься?
- Дом-то уже рядом, - объяснил Серёжа. - Пусть идут оба, а то
родители волнуются. Тут их никто не тронет. А я вам все расскажу и без
них.
- Ну, бегите, - разрешил лейтенант.
- Стаська, не вздумай дома рассказывать про это дело, - предупредил
Серёжа. - Там с ума сойдут. Скажи, что я к Генке зашел.
Стасик торопливо кивнул и, кажется, обрадовался.
Малыши ушли, а Серёжа и лейтенант снова окунулись в темноту переулка.
Нож они не отыскали. На столбе его не было, в сухой траве вокруг
столба - тоже.
- Может быть, показалось все-таки? - спросил милиционер.
Серёжа упрямо помотал головой.
Лейтенант помолчал и спросил:
