колено, упал и раскинулся на плитах. Пуля ударила рядом и отбила от
песчаника острый осколок.
Серёже захотелось лечь и вдавиться в камень. Но он, чувствуя всем
телом, как следят за ним пулеметы, подошел и наклонился над мальчиком.
Он почему-то сразу понял, что это тот мальчик, от которого Кузнечик ждал
письмо.
На рубашке у мальчика в середине темных пятен были маленькие черные
отверстия.
Серёжа перестал бояться. Он повернулся лицом к желтому бастиону и
подобрал с мостовой каменный осколок. Сжал, как гранату.
Над каменными стенами появились головы врагов. И каждый из них был
Дзыкин. Серёжа чувствовал, как они беззвучно кричат друг другу: "Скорей,
скорей!" Из черного глазка пулемета выскочил оранжевый огонек, и пули
очень сильно стали толкать Серёжу в грудь, в плечи. Но он не падал. Он
решил не падать.
Каменный обломок удобно и прочно лежал в ладони. И Серёжа увидел, что
это уже не камень, а рукоять с глухой, как у эспадрона, гардой. Из
рукояти очень быстро выползал узкий зеркальный клинок.
Серёжа выпрямился над убитым мальчиком. Сжал рукоять и пошел к
бастиону.
Не трогай!
Не трогай!
Не трогай!
Товарища моего...
5
Ну и работка досталась Валерику и Вовке Ворониным! Нарисовать сорок
два рыцарских герба! Красками. На ватмане. Каждый размером в развернутую
тетрадку.
Потом гербы наклеили на разноцветные бумажные флаги, а флаги
развесили под потолком спортзала на протянутых от стены к стене
шпагатах.
Серёжин герб висел во втором ряду, третий слева. Это был
ярко-оранжевый геральдический щит с белой окантовкой. По огненному,
рассветному полю мчались два всадника. Сами всадники были темно-красные,
а кони - светло-серый и черный. Всадник на сером коне был с шашкой в
опущенной руке, всадник на черном - с поднятым копьем. Снизу, из левого
угла щита, навстречу конникам било тонкими лучами яркое белое солнце.
Был теперь герб и у Мити Кольцова: темно-синий круг, перечеркнутый
снизу цепочкой кудрявых голубых волн, по которым плыл белый кораблик.
Право на свою эмблему Митя заслужил через две недели после прихода в
клуб. Голосовала сначала за это Митина группа с капитаном Алешей
Смирняковым, а потом совет. Что говорили на совете капитаны групп,
Серёжа не знал. Но раз перевели человека из кандидатов в полноправные
члены "Эспады" - значит, человек того заслужил.
Встречался с Митей Серёжа редко: учились они в разные смены. Виделись
иногда по воскресеньям, да ещё раз в неделю на общих вечерних линейках
клуба. Но все же один бой у них был.
Это случилось в первое воскресенье октября. Серёжа и Митя пришли
раньше всех, и Олег предложил:
- Ну-ка, поручик, возьмите рапиру и посмотрите, каких успехов достиг
ваш ученик.
- Как посмотреть? Защиты проверить?
- Нет, зачем же. Просто бой.
Митя порозовел от волнения. Он взглянул на Серёжу почти виновато,
словно хотел сказать: "Я понимаю, что мне смешно тягаться с тобой. Но
что поделаешь, раз вызывают".
На дорожке он старательно, по всем правилам, отдал салют на три
стороны, хотя боковых судей не было, за боем наблюдал только Олег.
Серёжа снисходительно улыбнулся под маской.
И они сошлись.
Конечно, он был слабоват перед Серёжей. Ну что ж, ведь и месяца не
прошло. Многому ли научишься за такой срок? Но кое-чему Митя научился.
Защиты брал умело, не махал клинком, как новички, зря не отступал.
Серёжа нанес ему первые два укола и слегка расслабился: противник был
неопасный. А зря. Зевнул и тут же сам заработал укол.
А второй укол Митя нанес ему хитро: после ложного выпада и двойного
перевода с захватом.
- Елки-палки... - шепотом сказал Серёжа, а Олег, не скрывая
удовольствия, произнес:
- Вот так, уважаемые сеньоры!
Серёжа решил, что надо кончать, и одну за другой провел две успешные
атаки. Но во время третьей атаки промахнулся и заработал ещё одну
"дырку": отвечал Митя мгновенно.
Кончился бой со счетом пять - три в Серёжину пользу. Но когда
пожимали руки, Митя улыбался счастливо, как победитель. Ещё бы! Все-таки
он нанес три укола одному из лучших фехтовальщиков клуба.
- Ну как? - спросил у Серёжи Олег.
- С ним зевать опасно, - шепотом сказал Серёжа. - Когда он успел?
Наверно, каждый день занимается? Олег кивнул:
- Почти...
Однажды при Серёже пришла Митина мама. Сказала, что хочет
посоветоваться.
- Понимаете, Олег Петрович, вызывали меня в школу... Была у них
недавно в классе репетиция - коллективное чтение стихов готовили к
концерту. А Митя отказался, потому что тренировка в клубе. Вот
учительница и рассердилась. Даже сумку у него отобрала. Сказала, что не
отдаст, пока я не приду.
- Ну уж сумку-то отбирать - это совсем не дело, - решительно сказал
Олег. - Разве так чему-нибудь хорошему научишь?
- Да бог с ней, с сумкой, - устало произнесла Митина мама. - Не это
меня тревожит. Учительница, когда мы беседовали, сказала такие слова...
правда, может быть, сгоряча... Говорит, зря он там только время тратит.
Что, говорит, вы думаете, он у вас спортсменом станет? Занимался бы,
мол, своими книжками да корабликами. Как говорится, каждому свое...
Олег потемнел лицом.
- Ну и что же? - сдержанно спросил он.
- Ну вот... Я уж боюсь. Может быть, она права? Как у Мити здесь
успехи? Олег усмехнулся:
- Успехи? По-моему, самый большой успех, что ему здесь нравится. В
уголок не жмется больше, решительный стал. Друзья у него появились.
Особенно один. Есть тут у нас такая личность - Данилка Вострецов. Их
теперь лошадьми друг от друга не оттащишь.
Митина мама расцвела:
- Ой, знаю Данилку, он у нас был! Рыженький такой, симпатичный.
Чудо-ребенок!
- Хм... - тихонько произнес Серёжа, вспомнив "чудо-ребенка", упавшего
со шкафа.
Олег бросил на Серёжу быстрый взгляд и продолжал:
- Митя мне как-то признался, что раньше у него такого друга не было.
Ну, такого крепкого, что ли... А спортивные успехи, что ж... Не хуже,
чем у остальных. Пусть учительница придет, сама посмотрит.
- Едва ли она захочет. Она как-то звонила сюда по поводу одного
мальчика из шестого класса. Насчет его двойки. И почему-то очень на клуб
обижена.
Серёжа решил, что можно вмешаться.
- Ну и зря, если не придет, - сказал он. - Вот наша Татьяна
Михайловна везде с нами ходит. У ребят в бассейне были соревнования, так
она даже туда ходила, хоть ей и нельзя, где влага, потому что ревматизм.
Она уже немолодая, скоро шестьдесят лет, а все равно...
Олег предложил:
- Если учительница не захочет, вы-то все равно приходите. Скоро у нас
финальные соревнования на приз клуба. Праздник. Видите вот, флаги
вешаем. В эти дни отборочные бои идут. Митя, кажется, имеет шансы
попасть в финал. - Он перехватил удивленный взгляд Серёжи и подтвердил:
- Да, представьте себе, поручик. Имеется возможность встретиться в
честном поединке с вашим учеником... Кстати, познакомьтесь, Ольга
Васильевна, - обратился он к Митиной маме. - Сергей Каховский, первый
учитель вашего сына.
- Ну уж, учитель, - сказал Серёжа. - Полчаса позанимался в самом
начале.
- Удачное было начало, - сказал Олег.
Финальные соревнования состоялись в конце октября. Накануне, в
субботу вечером, Серёжа зашел к Кузнечику.
- Придешь? - спросил он. Генка виновато покачал головой.
- Завтра внеочередная тренировка, первый выход на лед.
- Жалко, - сказал Серёжа.
- Я, может быть, позже приду. Если рано кончим, - пообещал Кузнечик.
- Как раз к тому времени, когда тебе будут первый приз вручать.
- Иди ты! - отмахнулся Серёжа. И признался: - Знаешь, Кузнечик, я
боюсь что-то... Первые соревнования. Да не думай, что мне приз очень
нужен! Я боюсь, что размякну и начну по-глупому проигрывать... Хорошо,
когда за тебя болеют. Сразу сил больше делается.
- За тебя и так весь клуб болеет.
- Ну уж, весь клуб! Каждая группа болеет за своих финалистов. И
потом, одно дело, когда своя группа, а другое - когда кто-то ещё, не из
клуба.
- Ага! - хитро сказал Кузнечик. - "Когда кто-то ещё, не из клуба..."
А уговаривал меня записаться в "Эспаду".
- А ты решил? - быстро спросил Серёжа.
- Нет, не могу. Вот если выгонят из секции, тогда приду.
- За что тебя выгонят?
- Да пока не получается из меня хоккеист. Тренер ворчит.
- Вот и давай к нам. У нас никого не выгоняют, если не получается. И
Олег из-за этого никогда не ворчит. Можно вообще не заниматься
фехтованием.
- А как тогда?
- Ну мало ли в клубе дел! Олег кинокамеру достал, будем, наверно,
фильм "Три мушкетера" снимать.
- Здорово, - искренне сказал Кузнечик. - Но я пока не могу. Вот
добьюсь своего в хоккее, тогда посмотрим.
"Если добьешься, тогда совсем уж уходить не захочешь", - чуть не
сказал Серёжа. Но промолчал.
Дружба их была в самом начале, а в эту пору люди боятся обидеть друг
друга неделикатной настойчивостью или даже одним неосторожным словом.
Зато с Наташей Серёжа договорился легко. Правда, сперва она отругала
его: почему редко к ним заходит. Но потом быстро сказала:
- Ладно, приду. Подумала и спросила:
- А можно Стасика, взять?
Серёжа слегка удивился:
- Ну возьми... Думаешь, ему интересно будет?
- Да это неважно. Просто хочу его увести куда-нибудь. В воскресенье у
них отец дома весь день, а он такой... Стаське от него плохо.
- Приводи, - сказал Серёжа. - Только пусть он сидит поспокойнее. А то
он всякое может.
Стасик Грачёв, которого Серёжа спас от Мадам Жирафы, действительно
мог "всякое".
На первый взгляд это был тихий мальчик, славный такой, с русой челкой
над глазами и смешным пучком волос на затылке. С честными серыми
глазами, которые от одного ласкового слова наливались вдруг слезами,
словно в них вставляли стеклышки. Но порой в Стасике что-то взрывалось.
Он отчаянно хохотал, метался по классу и коридору, скакал по партам,
лупил ребят книгами по макушкам. А когда его пытались унять, визжал и
кусался. Дело кончалось опять слезами, но уже громкими и злыми.
А случалось, что Стасик подходил к кому-нибудь из старших, брал за
локоть, прижимался щекой к рукаву и стоял так по нескольку минут.
Подошел он так однажды и к Серёже. Потом Серёжа спросил у Наташи:
- Чего это он?
А она серьезно сказала:
- Маленький, а нервы никуда не годятся.
Наташа пришла без Стасика. Сказала, что его не отпустили. Она дала
Серёже мятный леденец и забралась в угол на стул. В другом углу,
стесняясь шумной толпы мальчишек, уже сидела Митина мама. Она была
единственным взрослым среди зрителей. Остальные были свои же ребята из
"Эспады", которые не попали в финал и пришли болеть за друзей, или
приятели и одноклассники финалистов.
Места для зрителей устроили у главной, длинной стены, против окон.
Притащили из кают-компании все стулья и даже диван. Его, конечно, сразу
оккупировала "барабанная команда", которую Данилка привел болеть за
Митю.
Вошел Олег и попросил зрителей "не вопить как на стадионе в
Рио-де-Жанейро". Потом скомандовал бойцам построение.
Финалистов было семь. Предстоял двадцать один бой. На черной доске
темнели пустые квадраты расчерченной мелом таблицы. Скоро там появятся
единицы и нули: кому-то радость победы, кому-то - наоборот.
На судейском столике лежали дипломы и стоял пузырек с тушью, чтобы
вписать имена победителей. А в прозрачной коробочке поблескивал жетон с
красной ленточкой. На жетоне были скрещённые шпаги и надпись: "Чемпион
"Эспады". 1973". Дипломы Олег взял в райкоме комсомола, а жетон по его
