решающим образом зависит от того, как именно используются эта и соседние
частоты другими. Нельзя конкретно обсуждать величину оплаты за пользование
данной частотой, если предварительно каким-либо образом не определены права
всех других людей, которые используют или могут использовать эту и соседние
частоты. Именно в этом контексте я и развил анализ, первоначально
опубликованный в статье "федеральная комиссия связи", а затем, в существенно
более подробном виде, в статье "Проблема социальных издержек". Я был принужден
к более подробному изложению моих соображений, потому что ряд экономистов,
особенно из Чикагского университета, прочтя первую статью, сочли мой анализ
ошибочным, и я надеялся, что сумею развеять их сомнения и возражения более
полным изложением идей [Kitch Edmund W., ed. The Fire of Truth: A Remembrance
of Law and Economics at Chicago, 1932--1970 // The Journal of Law and
Economics 26, щ 1, April 1983, p. 220--222.].
Совсем нетрудно использовать тот же подход, который я счел полезным для
анализа распределения радиочастот, при анализе проблем, более привычных для
экономистов. Некто, имеющий право построить фабрику на участке земли (и
желающий использовать это право), обычно примет меры против того, чтобы
кто-нибудь, скажем, посадил здесь пшеницу; и если работающая фабрика является
источником шума и дыма, владелец захочет получить права и на это. Владелец
предпочтет выбрать определенное место, чтобы без препятствий шуметь и дымить,
поскольку при этом он получит больший чистый доход, чем при работе в другом
месте или в другом рабочем режиме. Использование этих прав, конечно, лишает
фермеров возможности пользоваться землей, а остальных -- тишины и чистого
воздуха.
Если права на совершение определенных действий могут быть куплены и проданы,
их, в конце концов, приобретут те, кто выше ценит даруемые ими возможности
производства или развлечения. В этом процессе права будут приобретены,
подразделены и скомбинированы таким образом, чтобы допускаемая ими
деятельность приносила доход, имеющий наивысшую рыночную ценность.
Осуществление прав, приобретенных одним человеком, неизбежно уничтожает
возможности производить или предаваться досугу для других, для кого цена
приобретения этих прав слишком высока. Конечно, в этом процессе приобретения,
подразделения и комбинирования возрастание ценности результата, допускаемого
новой констелляцией прав, нужно сопоставить с издержками трансакций,
необходимых для достижения этих новых констелляций, и такое перераспределение
прав будет предпринято только если издержки трансакций, необходимых для его
достижения, меньше, чем возрастание ценности в результате такого
перераспределения.
Этот подход делает ясным, что с аналитической точки зрения нет разницы между
такими правами, как право определять способ пользования участком земли и
право, например, позволяющее кому-либо в данном месте дымить. Так же как
обладание правом построить фабрику на данном участке земли обычно дает
владельцу право не строить на этом участке, так и право дымить на данном
участке может быть использовано, чтобы прекратить испускание дыма на этом
участке (за счет неиспользования своего права и непередачи его кому-либо, кто
будет его использовать). Как именно будут использованы права, зависит от того,
кто ими владеет, и от условий контракта, заключенного владельцем. Если эти
условия есть результат рыночных трансакций, они будут способствовать наиболее
ценному использованию прав, но только за вычетом издержек на осуществление
этих трансакций. Трансакционные издержки, таким образом, играют ключевую роль
в определении того, как именно будут использоваться права.
Статья "Проблема социальных издержек", в которой эти взгляды были
систематически изложены, широко цитировалась и обсуждалась в экономической
литературе. Но ее влияние на экономический анализ было менее благоприятным,
чем я надеялся. Дискуссия сконцентрировалась большей частью на разделах III и
IV статьи, и даже здесь -- в основном на так называемой "теореме Коуза",
пренебрегая другими аспектами анализа. В разделах III и IV я исследовал
вопрос: что будет происходить в мире, в котором трансакционные издержки
предполагаются нулевыми? При этом моей целью не было описание того, на что
будет похожа жизнь в таком мире, а только лишь создание простых условий для
анализа и, что было еще более важным, для прояснения фундаментальной роли,
которую Трансакционные издержки выполняют и должны выполнять в процессе
формирования институтов, составляющих экономическую систему. Я исследовал две
ситуации, в одной из которых фирмы были обязаны оплачивать ущерб, наносимый их
действиями другим, а в другой -- не обязаны. Для иллюстрации я взял пример,
использованный моими критиками: скот владельца ранчо стравил и уничтожил
посевы соседних фермеров. Мне представлялось, что я показал, что, если
Трансакционные издержки предполагаются нулевыми, а права всех сторон тщательно
определены, размещение ресурсов будет одинаковым в обоих случаях. В моем
примере, если скотовод должен оплатить земледельцу причиненный его скотом
ущерб, он, конечно же, включит его в свои издержки. Но если он не будет обязан
возмещать ущерб, земледелец захочет выплачивать скотоводу цену ущерба, чтобы
он прекратил выращивать скот, так что для скотовода продолжить свое дело и
по-прежнему причинять ущерб посевам будет означать отказ от этой суммы,
которая, таким образом, обратится в издержки скотоводства. В обеих ситуациях
ущерб оборачивается для скотовода одинаковыми издержками. Кажется, критики не
вполне заметили одно соображение, важное для моей аргументации, а именно: если
бы скотовод был обязан возмещать ущерб, он мог бы договориться с соседями о
том, что они прекратят выращивать зерно, или, в крайнем случае, перейдут на
другую культуру, чтобы тем самым сократить ущерб от потравы на величину
большую, чем потери от смены культуры (за вычетом ущерба). Могут быть
использованы и другие способы сокращения ущерба, например огораживание полей,
если это дешевле, чем ущерб от потравы. В результате "то сокращение дохода,
которое должно бы быть включено в издержки выращивания скота, вполне может
оказаться меньшим, чем ущерб, наносимый скотом" [см. статью "Проблема
социальных издержек"]. Вывод был таким: "... конечный результат
(максимизирующий ценность производства) не зависит от системы правовых норм,
если ценовая система работает без издержек" [см. там же]. Этому выводу Стиглер
придал форму "теоремы Коуза", которая выглядит так: "... в условиях
совершенной конкуренции частные и социальные издержки равны" [Stigler George
J., The Theory of Price, 3rd ed., N. Y.: Macmillan Co., 1966, p. 113].
Мир, не знающий трансакционных издержек, обладает очень своеобразными
свойствами. Как сказал Стиглер о "теореме Коуза": "Мир с нулевыми
трансакционными издержками оказывается столь же странным, как физический мир
без сил трения. Монополистам можно выплачивать компенсацию за то, чтобы они
вели себя конкурентно, а страховые компании просто не существовали бы" [Idem,
The Law and Economics of Public Policy: A Plea to the Scholars // Journal of
Legal Studies, 1972, p. 12]. В статье "Природа фирмы" я показал, что при
отсутствии трансакционных издержек нет никакой экономической основы для
существования фирмы. А в статье "Проблема социальных издержек" я показал, что
в отсутствие трансакционных издержек не имеет значения правовая система: люди
всегда могут договориться, не неся никаких издержек, о приобретении,
подразделении и комбинировании прав так, чтобы в результате увеличилась
ценность производства. В таком мире институты, образующие экономическую
систему, никому и ни для чего не нужны. Чен даже заявил, что при нулевых
трансакционных издержках "предположение о праве частной собственности может
быть отброшено, и это не изменит теоремы Коуза" [Cheung Steven N. S., Will
China Go "Capitalist"? 2nd ed., Hobart Paper 94, London: Institute of Economic
Affairs, 1986, p. 37]. И он, конечно же, прав. Другое, обычно не замечаемое,
следствие предположения о нулевых трансакционных издержках сводится к тому,
что при отсутствии трансакционных издержек ничего не стоит ускорить трансакции
так, что вечность будет прожита за доли секунды.
Нет смысла в подробном исследовании свойств такого мира. Мои аргументы
предполагают только лишь необходимость эксплицитного введения положительных
трансакционных издержек в экономический анализ, чтобы можно было изучать
реально существующий мир. Этого моя статья не добилась. Пространная журнальная
дискуссия была сконцентрирована исключительно на "теореме Коуза", на
предположении о мире с нулевыми трансакционными издержками. Хотя и досадная,
но эта реакция объяснима. Мир нулевых трансакционных издержек, к которому
приложима "теорема Коуза", -- это мир современного экономического анализа, в
котором экономисты чувствуют себя вполне комфортабельно при разборе тамошних
интеллектуальных проблем, несмотря на всю их оторванность от реального мира.
Что большая часть дискуссии была критична к моим аргументам, также вполне
понятно: ведь если я прав, значит, современный экономический анализ не может
дать ответа на те вопросы, за которые он берется. Вряд ли может быть
благожелательным отношение к столь разочаровывающему выводу, а значит, и
сопротивление здесь вполне естественно. Я убежден, что возражения, выдвинутые
против "теоремы Коуза" и против моего анализа схем налогообложения (часть
анализа -- в статье "Проблема социальных издержек", которой экономисты уделили
наибольшее внимание), безосновательны, малосущественны или не имеют отношения
к делу. В "Заметках к "Проблеме социальных издержек", опубликованных в этом
издании, приведены основания такой оценки. Как бы то ни было, обсуждение
"теоремы Коуза" связано с ситуацией, в которой трансакционные издержки --
эксплицитно или имплицитно -- предполагаются нулевыми. В любом случае это лишь
предварительный шаг к развитию системы анализа, которая была бы способна иметь
дело с проблемами, возникающими в реальном мире, где трансакционные издержки
положительны. Но я считаю, что мы не сможем этого сделать до тех пор, пока не
отбросим подход, используемый в настоящее время большинством экономистов.
V. Ценообразование на основе предельных издержек
ТА ПОДДЕРЖКА, которую встретило предложение использовать предельные издержки
как базу для ценообразования, анализируемая мною в статье "Спор о предельных
издержках", отлично иллюстрирует подход современных экономистов. Поддержка
пришла не от группы малоизвестных и непросвещенных экономистов, а от самых
уважаемых профессионалов. Первая статья, опубликованная в Соединенных Штатах в
1938 г., была написана Хотеллингом [Hotelling H., The General Welfare In
Relation to Problems of Taxation and of Railway and Utility Rates //
Econometrica 6, July 1938, p. 242--269]. В Англии самым влиятельным защитником
ценообразования с учетом предельных издержек был Лернер, который опубликовал
свой анализ в 1944 г., но начал работать над этим еще в 30-х годах [Lerner A.,
The Economics of Control, N. Y.: Macmillan Co., 1944]. Во время войны Мид и
Флеминг, входившие в экономический сектор британского Кабинета министров
(British Cabinet Office), защищали идею ценообразования с учетом предельных
издержек на симпозиуме по проблемам управления государственными предприятиями.
Кейнс видел их статью и пришел в такой восторг, что опубликовал ее в "Экономик
джорнэл", редактором которого он был [Meade °. E. and Fleming J. M., Price and
Output Policy of State Enterprise // Economic Journal 54, December 1944, p.
321--339]. Другие экономисты также выступали в поддержку того, чтобы
использовать предельные издержки как основу ценообразования, но достаточно
таких имен, как Хотеллинг, Лернер, Мид, Флеминг и Кейнс. [Обзор дискуссии о
ценообразовании на основе предельных издержек см.: Coase R. H., The Theory of
Public Utility Pricing and its Application //The Bell Journal of Economics and
