абонементной группе. Хотя вроде что тут такого - гонорар за приложенные
знания, умение, затраченный труд, Гришка это обосновал мастерски.
Сев в машину, Колпаков раскрыл конверт. Абонементная плата составляла
тридцать рублей в месяц. В группе было двадцать человек. Итого шестьсот
рублей. Вполне достаточно, и незачем набирать по две-три секции, как де-
лают некоторые.
Разделив и разложив по карманам деньги. Колпаков плавно тронул с мес-
та, набрал скорость и, обогнав нескольких учеников, вылетел на магист-
раль. Крайним справа шел Лыков. Без осведомленности Писаревского и габа-
евской анкеты попробуй узнай, что он приемный сын ректора!
Колпаков ездил быстро, рисково перестраивался из ряда в ряд, заклады-
вал лихие виражи, получая удовольствие от маневренности машины.
Подкатив к дому матери, Колпаков вбежал по лестнице, своим ключом от-
пер входную дверь, прошел по захламленному коридору мимо ванной, где
Алевтина стирала белье, и, коротко постучав, вошел в комнату.
Здесь стало просторней, исчезли ширма и чертежная доска, в углу стоял
подаренный им цветной телевизор, который сидящая на новом диване мать
смотрела через старящие ее очки с толстыми линзами.
- Здравствуй, сынок! Ужинать будешь?
- Нет, я на минуту...
- Опять? Посидел бы хоть раз, погостил...
- Обязательно, мам, в другой раз.
Он положил на стол пять сложенных пополам десяток, чмокнул мать в ще-
ку, чуть задержался для приличия и неловко попрощался.
Когда он разворачивался, фары махнули по облупившемуся, в трещинах
фасаду. На миг стало стыдно. Но, в конце концов, так разумней: рано или
поздно дом снесут, мать получит благоустроенную однокомнатную квартиру,
тогда можно съезжаться, трехкомнатную выменяют без проблем. И Лена счи-
тает точно так же.
Как мать и Лена уживутся в одной квартире. Колпаков предпочитал не
думать.
Осторожно прокатившись по переулку с разрушенным покрытием, он облег-
ченно вырвался на гладко заасфальтированный проспект и вдавил в пол пе-
даль газа. Он попал в "зеленую волну", и, не снижая скорости, пролетел
один перекресток за другим.
Дорога в новый микрорайон пролегала через бывшую заболоченную котло-
вину - крутой километровый спуск сменялся затяжным подъемом, который хо-
рошо преодолеть с ходу, не теряя инерции. Стрелка спидометра подползла к
трехзначной цифре, но полоса везения кончилась, в самой нижней точке, у
пересечения дорог, светофоры переключились на красный.
И сразу все пространство впереди усеялось красными огоньками, разог-
навшиеся машины одновременно тормозили. Когда Колпаков только учился во-
дить, это сложное для новичка место вызывало тревожное напряжение, а во
внезапно вспыхивавших красных огнях мерещился какой-то философский, зло-
веще-предостерегающий смысл.
С опытом исчез страх протаранить идущих впереди или подставиться под
удар задним, он уверенно держался в общем потоке, но россыпь стоп-сигна-
лов все равно подспудно будоражила сознание, пробуждая какие-то туман-
ные, не оформившиеся окончательно ассоциации.
Стоп, стоп, стоп...
Внизу мигнуло желтым, затем зеленым, и вмиг все переменилось - погас-
ли запрещающие сигналы, механическая лавина, урча, покатилась под уклон,
спеша набрать потерянную скорость. Колпаков включил передачу.
Через десять минут он припарковался на просторной площадке у двенад-
цатиэтажной "свечки", поздоровался со сторожем, которого члены коопера-
тива подряжали на ночную охрану автомобилей, поднялся в лифте на восьмой
этаж, отпер замысловатый замок и, войдя в прихожую, понял, что у них
гости. Интересно, кто на этот раз?
- Гена, вынеси мусор! - крикнула из темноты Лена, перебив на миг ка-
кое-то волнующее повествование, излагаемое приглушенным до интимных то-
нов голосом.
Колпаков секунду помешкал. В комнате рассмеялись и после паузы начали
подчеркнуто нейтральный, заведомо неинтересный, якобы "чисто женский"
разговор. "Сама вынесет, - подумал Геннадий. - Пора приучать к порядку".
Умывшись, он заглянул в холодильник и прошел в гостиную, наполненную
пряным запахом дорогих духов и чужеземных сигарет.
- Добрый вечер.
Гостями оказались Хомутова и незнакомая дама из той же породы, что и
все Ленины подруги: изрядно пожившая, но хорошо сохранившаяся, нарядная,
уверенная в неотразимости. Через двадцать пять лет Лена будет точно та-
кой же, а пока, по ее собственным словам, учится жизни у умных женщин.
- Элеонора. - Дама, не вставая, протянула руку, как для поцелуя. Кол-
паков энергично тряхнул расслабленную кисть и, отметив удивленный взгляд
Элеоноры, изучающий - Тамары Евгеньевны и довольный - только ей он цело-
вал руки - Лены, опустился в свободное кресло.
- Будешь кофе? - спросила Лена, заглядывая в пустой кофейник и за-
чем-то встряхивая его, будто собираясь выдавить напиток из кофейной гу-
щи.
- Я бы поужинал.
Лена с облегчением отставила кофейник, изящно поднесла к губам длин-
ную коричневую сигарету.
- Возьми что-нибудь в холодильнике.
- Там ничего нет.
Пауза затягивалась.
Колпаков смотрел на жену, побуждая ее к каким-то действиям, но она
явно не понимала, чего он от нее ожидает.
- Пожарь-ка мне яичницу с картошкой.
Лена поперхнулась дымом, Хомутова с Элеонорой переглянулись, будто он
сказал откровенную непристойность.
Тонко чувствующий ситуации Колпаков понимал, что в их глазах его по-
ведение переходило всякие границы. Ворваться в уютную атмосферу девични-
ка, прервать интересный разговор, без восторга принять вежливый жест за-
боты супруги, да еще заявить о столь прозаических и приземленных вещах,
как голод и содержимое холодильника!
И в довершение предложить светской даме чистить картошку и жарить яй-
ца - неслыханная наглость! В их представлении мужья ведут себя совершен-
но по-иному. Правда, они не делают поправки на то, что привыкли общаться
с чужими мужьями. Старые расфуфыренные курицы, если не поставить их на
место, испортят Лену вконец.
- Знаете, милые дамы, - непринужденным тоном застольного краснобая
начал Колпаков, - в Японии существует любопытный обычай: провинившуюся
жену наказывают палкой... - Он обвел взглядом окаменевшие лица. - И что
интересно: если муж ее любит, он не должен пользоваться палкой толще ми-
зинца...
- Ну, мы, пожалуй, пойдем, - поджав губы, поднялась Хомутова, следом
встала Элеонора. - Леночке, видно, предстоит... э-э-э что-то там жа-
рить...
- Я вас пока развлеку, - заверил Колпаков. - Самое удивительное: обы-
чай не применяется. Спросите почему? Жены не дают повода. Ну, ни малей-
шего! Правда, странно?
- Спасибо, Геннадий, вы нас действительно развлекли, - холодно проце-
дила Хомутова.
- Но там, где не ценят женщину, нет и прогресса...
- Это в Японии-то нет прогресса? - удивился Колпаков.
- Конечно, - вмешалась Элеонора. - Французские духи и вообще... А про
японскую косметику я никогда не слышала!
"Срезав" таким образом Колпакова, дамы вышли в коридор, где принялись
шепотом давать Лене советы, очевидно, по подавлению домашнего бунта.
- Кстати, Леночка, вынеси заодно мусор! - выкрикнул напоследок Колпа-
ков.
Дверь за гостями захлопнулась.
- Что с тобой происходит? - с трудом сдерживая возмущение, спросила
Лена. - Если хочешь выяснить отношения, можешь подождать, по крайней ме-
ре, пока уйдут подруги!
- У меня сложилось впечатление, что они переселились к нам насовсем.
Последние полтора года мы остаемся вдвоем только ночью, да и то если
ктото из них не задерживается до утра. И какие они подруги? В матери го-
дятся!
- По крайней мере, у них есть чему поучиться!
- В домашнем хозяйстве это не ощущается...
- Да, они не домохозяйки! Но ведь есть много других вещей, кроме кух-
ни и плиты. Посмотри, как они выглядят! Разве ты не хочешь, чтобы твоя
жена оставалась молодой и через двадцать лет?
- Если ты будешь прилежной ученицей, я этого уже не увижу.
- ?..
- Их жизненный опыт состоит из разводов, похорон, богатых старичков,
поисков выгодных любовников. Хороши наставницы!
- Ты настроен предвзято, но это же не причина, чтобы запретить и мне
с ними общаться...
Лена успокоилась и продолжала спор для порядка. Она любила, чтобы
последнее слово оставалось за ней. Обычно Колпаков уступал. Но постоян-
ные уступки расцениваются как слабость.
- Кое-что касается и меня лично. Питание всухомятку, "вынеси мусор"
вместо приветствия, табачный дым, которого я не выношу...
Он умышленно обострил ситуацию и внутренне напрягся, приготовившись к
взрыву, но на удивление обстановка разрядилась неожиданно спокойно.
- Ты просто голоден, потому и не в духе. Сейчас приготовлю что-ни-
будь, - кротко сказала Лена и вышла на кухню.
Колпаков удивился - только на миг. Так и должно быть. Железная неп-
реклонная воля, ощущение силы и готовность достойно отразить самую
яростную атаку на расстоянии чувствуются любым живым существом: злоумыш-
ленником, диким зверем и... Словом, любым живым существом.
Колпаков расслабленно растянулся в кресле. А ведь он был прав в тот
далекий вечер у кинотеатра - Лена действительно стала покорной и послуш-
ной. Система не обманула ожиданий. Хотя...
Вскоре Лена пригласила его к столу. Она приготовила то, что он про-
сил, а поскольку молодая супруга хозяйничала нечасто, ужин казался Ген-
надию особенно вкусным...
Подав чай - Колпаков так и не приучился пить кофе, - Лена пересказала
домашние дела.
- Сантехники будут в среду, надо успеть завезти компакт; достала ми-
лый интерьерчик балкона, и человек есть, готовый сделать; да, приходили
соседи: у Янчикова швы разошлись, вода протекает под подоконник, в
седьмой квартире дверную колоду перекосило, у Писаревского обои отклеи-
ваются - вот заявки...
- Писаревскую оставь, я займусь, остальное - в мусоропровод. И объяс-
няй всем, что председатель кооператива - не столяр и не толкач, пусть
сами решают вопросы текущего ремонта.
- Но они говорят, что это строительные недоделки и ты обещал...
- Недоделки доделаны, обещания выполнены, дом сдан в эксплуатацию -
все. Мавр сделал свое дело - мавра можно удалить. Председатель умыл ру-
ки.
Колпаков встал, помыл и поставил на место чайную чашку, поблагодарил
жену и в благодушном настроении прошел к себе в кабинет. Угловой диван-
чик, журнальный столик, торшер - место отдыха; письменный стол с вертя-
щимся кожаным креслом, дающая направленный пучок света лампа на блестя-
щем суставчатом кронштейне, приставная тумбочка для пишущей машинки,
книжные полки, складная макивара в простенке - рабочая зона.
Все продумано, рационально, удобно. Ничего лишнего. Первоначально
предполагалось, что это будет комната матери.
На столе лежала рукопись диссертации, на журнальном столике - нес-
колько еще не переведенных книжек по карате и увлекательный детектив о
триадах - могущественных преступных организациях Юго-Восточной Азии.
Колпаков остановился в раздумье между рабочим креслом и диваном. Тре-
нированная железная воля, которой он очень гордился, позволяла преодоле-
вать любые соблазны. Но сейчас он не посчитал нужным воспользоваться
этим качеством и свернул к дивану.
"Полчаса отдыха, и за работу". В последнее время он разрешал себе ра-
ботать не так интенсивно, как раньше, и даже сократил привычную продол-
жительность медитации. Но предпочитал не задумываться и не анализировать
эти факты.
- Закрой глаза, Генчик! - Голос Лены предвещал какой-то сюрприз. - А
теперь открой...
На ней был новый кожаный пиджак и юбка под леопарда. А какого еще
сюрприза он мог ожидать?
- Нравится?
Лена, как манекенщица на подиуме, сделала несколько шагов, плавно
развернулась.
- По-моему, мне идет. Как ты считаешь?
Что да, то да. Ей шли модные, броские, безумно дорогие вещи.
- Очень эффектно.
Колпаков мог расписать всю сцену, которая сейчас последует, кроме,
