шиеся борцы, боксеры, а то и просто резкие спортивные ребята, умеющие
высоко подбросить ногу или сильно ударить кулаком.
Все они считали, что освоили новый спорт достаточно и могут трениро-
вать других. Однако квалификационные занятия показали прямо противопо-
ложное: низкий уровень базовой техники, полное незнание методики прове-
дения тренировок, у некоторых - недостаточность физической подготовки.
Обычные плоды поспешности и самонадеянности.
Встал вопрос: как с ними быть? Габаев, боящийся утратить исключи-
тельность и последовательно выступающий против увеличения числа инструк-
торов, предлагал разрешить тренерскую работу только Котову, который
действительно выглядел лучше прочих.
- А остальных разогнать к чертовой матери! - выразился он с обычной
грубой прямолинейностью, но конкретных мер не предложил.
Между тем каждый из новоявленных "инструкторов" имел группу преданных
неофитов и вовсе не собирался сворачивать занятия, каким бы ни было ре-
шение федерации. С другой стороны, федерация не видела реальных возмож-
ностей закрыть самодеятельные секции.
Поэтому было принято компромиссное решение: обеспечить контроль за
деятельностью зарегистрированных секций и повышение мастерства их руко-
водителей.
"Сенсей" не возражали, правда, Котов сказал в кулуарах с кривой ус-
мешкой: выучил, мол, их на свою голову, теперь они меня учить хотят!
Ту же мысль, но в более обтекаемой форме он повторил и своим бывшим
ученикам, доверительно сообщив, что все эти годы не стоял на месте, сей-
час успешно работает в "контакт", поэтому не следует ставить его на одну
доску с остальными.
- Контактное карате запрещено, - ответил Колпаков, дав ясно понять,
что не собирается прошлые заслуги Котова переносить в сегодняшний день.
А Габаев держался с ним уважительно и, отозвав в сторону, долго о
чем-то беседовал, стреляя по сторонам черными, блестящими, как маслины,
глазами.
Через некоторое время Колпаков, зайдя в зал после тренировки, увидел
напряженную спину замершего в прямой стойке Габаева и услышал глухие
удары - Кулаков мерно и методично, как в мешок с опилками, бил его в
грудь и живот.
Потом они поменялись ролями, бородач напрягся, а Григорий несколько
раз вонзил в него кулак так, что в кимоно на уровне солнечного сплетения
образовалась перекрученная вмятина.
- С ума посходили?
- Очень полезная штука. Гена. Во-первых, закаляет волю, учит перено-
сить боль, держать удар. Во-вторых, развязывает руки в реальном бою: ес-
ли удар не очень опасен, можно принимать его на корпус и контратаковать,
не затрачивая времени на защиту.
- В каком "реальном" бою? Ты где воевать собрался? Не знаешь, что
правила запрещают настоящие удары?
- Это не для правил, для себя. И ребят на тренировках приучать буду -
пригодится. И ничего страшного тут нет, смотри!
Он сделал партнеру знак приготовиться, мощно ударил. В животе у Кула-
кова екнуло.
- А головой об стенку не пробовал? Еще не хватало покалечить друг
друга!
- Не волнуйся, шеф, все будет в норме. Методика тренировок предпола-
гает учет индивидуальных особенностей. Вовке ничего не сделается, да и
мне тоже, мы ребята неслабые.
Он изо всей силы начал бить себя в грудь, грудная клетка загудела,
как барабан.
- Так делают гориллы. Или орангутанги, - съязвил Колпаков, но у Гриш-
ки была толстая кожа.
- Вот видишь, шеф, сама природа подсказывает... Кстати, почти во всех
новых группах практикуют контакт. И ничего!
- Ты меня удивляешь. С нарушениями правил нужно бороться, а не пере-
нимать их! И можешь быть уверен - мы заставим всех тренироваться как по-
ложено!
- Согласен, шеф, согласен. Но это будет трудно.
Габаев оказался прав. Руководители самодеятельных секций без энтузи-
азма относились к заботам федерации. Распространенное заблуждение диле-
тантов - они считают, что все знают и умеют, значит, учиться незачем.
Котов открыто отказался посещать занятия по повышению мастерства, ос-
тальные избегали явных демонстраций, но тренировались без охоты, с явной
ленцой избалованных чемпионов. Соответствующими были и результаты.
Федерация решила проверить уровень возглавляемых ими групп, с этой
целью на загородной спортивной базе организовали двухдневный сбор. Как и
следовало ожидать, итоги его оказались удручающими. В довершение всего
между секциями разгорелся спор о преимуществах различных школ и достоин-
ствах "сенсеев", который вылился в грандиозную драку с вывихами, разры-
вами связок и переломами.
Колодин схватился за голову, Стукалов кричал про плохую воспита-
тельную работу, отсутствие контроля за секциями, неправильный подбор
спортсменов. Сбывались его мрачные предсказания - карате становилось не-
управляемым.
Как раз в это время Всесоюзная федерация объявила об аттестации тре-
неров в масштабе всей страны. Посланцы местных федераций должны были
пройти учебно-тренировочный сбор в столице, сдать экзамены, после чего
им присваивалась квалификация "тренер-инструктор по карате". Лицам, не
имеющим такого звания, тренировать кого-либо категорически запрещалось.
Окладов поехать не смог: некому было заменить его на работе, к тому
же надвигалась сессия - он учился на вечернем в технологическом. Николай
болезненно переживал неудачу и просил Колпакова привезти подробные конс-
пекты.
Зимин тоже не собирался в дорогу, хотя он и сослался на необходимость
завершения плановой темы, причина была в другом.
- Честно говоря, не хочется, - пояснил он Колпакову. - Чувствую, что
все идет как-то не так.
- Что ты имеешь в виду?
Зимин махнул рукой.
- Нездоровый ажиотаж, просьбы, звонки, полуграмотные "сенсеи", дра-
ки... Это все так не похоже на то, о чем мы мечтали. Буду тренироваться
у тебя в секции. Возьмешь?
Колпаков грустно кивнул. Несостоявшееся братство разваливалось окон-
чательно.
Они поехали вдвоем с Габаевым. Петя Котов поехал тоже, но самостоя-
тельно - городская федерация не дала ему рекомендации как недостаточно
подготовленному.
И у Габаева, к его удивлению, не все прошло гладко: Серебренников
спросил, почему он часто меняет места работы и до сих пор не обзавелся
профессией, капитан Крылов к нему присоединился, заметив, что физической
силы и техники тренеру мало, необходима четко определенная жизненная по-
зиция.
Гришке пришлось попотеть, пожаловаться на бытовую неустроенность и
трудности с учебой, клятвенно заверить, что в следующем году закончит
институт и начнет работать по специальности. Он понастоящему разволно-
вался и облегченно вздохнул, когда проголосовали за, а так как обычно
Гришке все было до лампочки, Колпаков понял, что ему очень нужно полу-
чить удостоверение тренера. И не только из тщеславия, очевидно, с этим
фактом он связывал какие-то далеко идущие планы. Гришка умел заглядывать
в будущее и в рационализме, пожалуй, превосходил кого бы то ни было.
На учебно-тренировочный сбор съехались более ста человек из разных
концов страны. Построенные строгими шеренгами, в одинаковых кимоно, вы-
полняющие одни и те же упражнения, они составляли однородную массу, но
за пределами зала обретали индивидуальность и становились совсем непохо-
жими друг на друга. Уверенные спортивные мальчики со свободными манера-
ми, знающие, чего они хотят, прагматики габаевского типа, энтузиасты ка-
рате с чистым взглядом и фанатичным блеском в глазах. Надо отметить, что
последних было немного.
Перед собравшимися выступил председатель Всесоюзной федерации - напо-
ристый человек с жестким лицом и романтичной, зовущей вперед фамилией.
Он нарисовал блестящие перспективы развития карате и призвал хорошо
учиться, так как каждый из присутствующих станет у себя в городе ведущим
пропагандистом нового вида спорта.
Месяц они слушали лекции, тренировались, практиковались в оказании
первой медицинской помощи, сдавали зачеты и сложный выпускной экзамен.
Котов пропускал занятия, нарушал дисциплину и был отчислен с середины
сбора, они же успешно выдержали все испытания и возвращались победителя-
ми.
Габаев часто доставал новенькое удостоверение, раскрывал, внима-
тельно, словно в первый раз, читал и блаженно улыбался.
- Представляешь, Гена, нас всего двое! Всего двое на огромный город!
- Ну и что?
- Как что? Представь - сколько у нас профессоров, писателей, заслу-
женных артистов? Двадцать, десять, пять! А нас всего двое, понимаешь!
Колпаков отвлеченно улыбнулся - его занимали мысли о Лене.
- Так ты что, важней профессора, что ли?
- Почему важней... Не важней, а как бы лучше сказать... Дефицитней!
Колпаков расхохотался.
- Ай да Гришка! Теперь тебя под прилавок надо - и нужным людям по ку-
сочку... Или в прокат... Ну насмешил!
- Зря веселишься, - поджал губы Габаев. Обычно он не обижался, но
сейчас его проняло. - Ты еще не понял того, что я. Но скоро поймешь.
Колпаков не мог успокоиться до тех пор, пока самолет не пошел на по-
садку. Во время выруливания он напряженно смотрел в окно и в аэровокзале
жадно перебирал десятки улыбающихся лиц. Напрасно, Лена его не встреча-
ла.
Когда к вечеру он нашел ее, она объяснила, что не получила телеграм-
му. Объяснение было правдоподобным, но не убедительным. И хотя девушка
радовалась его приезду, владевшее им напряжение не проходило.
"Надо определяться, - мрачно подумал Геннадий, хотя внешне никак не
проявлял своего настроения - шутил, смеялся, рассказывал анекдоты. - По-
ра посадить девочку на короткую цепочку. А для этого есть только один
способ. Что же, время подошло..."
- Ты не ревнивый. Колпаков? - Она будто читала мысли. - Угадай, с кем
я ходила в кино, у кого была в гостях? - И проказливо пояснила: - Это
мужчина!
- Понятно, что не женщина, - невозмутимо сказал Колпаков. Если он и
не владел там, где касалось Лены, своими эмоциями, то по крайней мере
блестяще их скрывал. - А конкретно сказать затрудняюсь. В городе столько
мужчин!
- Глупый! - Лена надула губки. Изредка она любила изобразить ма-
ленькую девочку, капризную. Иногда это трогало Колпакова, иногда раздра-
жало. - С Одуванчиком!
Колпаков опешил. После суда он интуитивно, как раненое животное к це-
лебным травам, добрел до Лены, и она быстро и деловито сняла стресс, ус-
покоила, обласкала и убедила, что его сомнения и тревоги не стоят лома-
ного гроша, ибо Пинкин - бандит, для общества даже лучше, что теперь он
безрукий, - меньше опасности. Колпаков смельчак и молодец, действовал
правильно, а отвечать за ошибки врачей никак не может. Инвалид на косты-
лях никакого отношения к нему не имеет - он не стал бы ждать столько
лет, но, чтобы Геннадий не волновался, она сама выяснит, зачем он ходит
в ДФК.
И действительно, придя к концу тренировки, Лена познакомилась с Оду-
ванчиком, поговорила на нейтральные темы, потом о спорте, о секциях ка-
рате, о тренерах и персонально о Колпакове.
Одуванчик вначале стеснялся, потом освоился, поддерживал разговор, но
ни о чем, что могло бы встревожить Колпакова, не упомянул.
Через несколько дней Лена вновь зашла в ДФК, и теперь они болтали до-
вольно свободно и даже немного прошлись по улице и посидели в сквере.
Лена рассказала, что один ее знакомый занимался футболом, но во время
матча получил тяжелую травму, и теперь она не терпит этот вид спорта, а
карате привлекает необычностью, мужеством и благородством.
Затронутая тема не вызвала у Одуванчика никаких эмоций, и Лена твердо
убедилась, что опасения Колпакова беспочвенны. Она пыталась убедить и
Геннадия, в целом ей это удалось, хотя большее удовлетворение он испытал
от поведения Лены, ее искреннего желания помочь, освободить от комплекса
вины.
Честно говоря. Колпаков не думал, что она способна на такие порывы
ради него, не думал, что она сможет врачевать его душу, и сделанное отк-
