сельчак плюхнулся на стул, ошарашенно переживая испытанное впервые в
жизни ощущение груза, снятого с крюка подъемного крана.
Пока он испуганно ощупывал грудную клетку, Колпаков спокойно раскла-
нялся с недоумевающими сотрапезниками жертвы и не торопясь вернулся на
свое место.
- Браво, ты великолепен, - встретила его Лена. - Как думаешь - они
будут мстить?
В больших зеленых глазах светился нетерпеливый интерес.
- Вряд ли, - невозмутимо отозвался Колпаков и, уловив искорку разоча-
рования, поправился: - Но если надумают, я тебя побалую интересным зре-
лищем.
- Как здорово! - Она захлопала в ладоши, и Геннадий подлил масла в
огонь:
- А пока следи, чтобы ко мне не подобрались со спины.
- За смелых мужчин! - восторженно воскликнула Лена.
Перешедший на шампанское Колпаков отметил, что пьет она умело и за-
метно не пьянеет, только кровь прилила к щекам да пунцовым цветом вспых-
нули маленькие ушки.
- К тем подсел еще один, - возбужденно шептала Лена. - Здоровый, с
бородой, какой-то питекантроп! Они ему на тебя показывают...
- Значит, дело плохо. Пойдем, я хочу успеть хоть раз потанцевать с
тобой.
Танцевать он практически не умел, но, глядя на окружающих, которые
старались дергаться в такт музыке, неуклюже поднимали колени и, теряя
равновесие, выбрасывали вперед и в сторону согнутые руки, быстро прино-
ровился и ничем не выделялся в колышущейся среди мигающих лучей разноц-
ветных прожекторов толпе.
Лена танцевала легко и грациозно, ее строгая прическа разрушилась,
волосы рассыпались по плечам, закрыли лицо, и она отбрасывала их, резко
встряхивая головой.
Когда музыка кончилась, Колпаков подошел к оркестру, положил на бара-
бан пятерку, как учил Габаев, и попросил выдать самый высокий темп. По-
том вернулся к Лене и сказал:
- Давай покажем класс. А то здесь все как недоваренные раки.
Лена восторженно кивнула.
Ударил барабан, звякнули тарелки, взвыл саксофон, и Колпаков с ходу
ввинтился в быстрый рваный ритм. Он великолепно владел своим телом и
сейчас щедро использовал его тренированную мощь: неуловимыми движениями
приближался вплотную к партнерше и тут же отскакивал, мгновенно развора-
чивался на сто восемьдесят градусов, легко вскидывал ноги в уровень го-
ловы, падал на колени и подпрыгивал, почти доставая до россыпи хрусталь-
ных светильников, делал неожиданные наклоны корпусом, а руки плели вок-
руг замысловатую паутину, прессовали спертый от разгоряченных тел воз-
дух, четко фиксируя в конце невидимые толчки, и все эти движения связы-
вались между собой каким-то скрытым смыслом, логикой, не характерной для
танца, а потому были непонятны прекратившим танцевать и ставшим в широ-
кий круг людям, кроме разве что бородатого травматолога Кулакова, кото-
рый громко орал что-то нечленораздельное и буйно колотил в ладоши.
Их проводили овациями, Лена сияла, было видно, что ей нравится нахо-
диться в центре внимания. Через несколько минут подошел Кулаков и с поч-
тительным поклоном поставил на стол две бутылки шампанского.
- Отлично, сенсей! Примите от нашего товарища в знак извинений.
- Это еще не слава, но уже популярность, - довольно констатировала
Лена и пояснила: - Так говорил один мой знакомый: когда он входил в рес-
торан, оркестр вставал и играл его любимую мелодию.
- Большая популярность.
- Ага. Через год-два, ты, пожалуй, тоже станешь городской знамени-
тостью!
К этому времени Колпаков намеревался защитить диссертацию.
- И для меня будет вставать ресторанный оркестр.
- Правда, приятно?
- Очень. Хочешь шампанского?
Свет погас, зажегся, опять погас.
- Уже закрывают. Жалко... Быстро прошло время.
- Да.
- Шампанское будем пить у меня.
- А что скажет мама?
- Сейчас я живу одна.
Голубой зал почти опустел. Внизу, в просторном зеркальном холле у
винтовой лестницы в ночной бар стоял Кулаков с компанией. Все уважи-
тельно приветствовали Колпакова, в том числе и обиженный весельчак в
блейзере. Лена прижалась к Геннадию теснее, На миг он ощутил все ее те-
ло.
- Ах, сволочь! Думаешь, все позволено! Да я тебя придушу!
В углу, возле туалетов, закрутился водоворот скандала. Изрядно выпив-
ший человек тряс за грудки Тофика-миллионера, тот не казался слишком на-
пуганным, только ищуще озирался по сторонам.
Колпакову не хотелось ввязываться, да его вмешательство и не потребо-
валось: широкая спина на миг заслонила происходящее, нападающий, охнув,
отлетел в сторону, а толстяк как ни в чем не бывало подошел к зеркалу,
брезгливо расправляя смятые лацканы белого пиджака и недовольно выгова-
ривая своему избавителю. Обладатель широкой спины повернулся, и Колпаков
узнал Рогова.
Четыре зала выпроваживали гостей одновременно - у выхода образовалась
пробка. Выдавленная наружу толпа успокаивалась и, медленно редея, расте-
калась по залитому мертвенным светом ртутных ламп асфальтовому руслу.
Нести в руках две бутылки шампанского Колпакову было неудобно и неп-
ривычно. Это раздражало.
Проснулся Колпаков, как всегда, в шесть с незнакомым ощущением пох-
мелья. Тошнило, ныли виски, во рту чувствовался противный вкус желчи.
Попытался сесть, но закружилась голова, и он поспешно откинулся на по-
душку, придавив раэметавшиеся по ней длинные золотистые волосы. Волно-
вавший и будоражащий вчера пряный аромат тонких духов сейчас показался
приторным и тяжелым.
Преодолевая слабость, он встал, нетвердо ступая по скользкому парке-
ту, подошел к выступающему углом наружу окну и распахнул раму.
Прохладный свежий воздух помог, Колпаков почувствовал себя лучше, и к
нему вернулась способность воспринимать окружающее.
Он находился в кооперативном доме улучшенной планировки в чужой, со
вкусом обставленной квартире, в стекле отражалось осунувшееся усталое
лицо.
С девятого этажа открывалась широкая панорама южной части города -
прямоугольные кварталы старой застройки, разношерстные домишки с разноц-
ветными крышами, пестрые дворики, причудливо изогнутые улочки и проулки.
Утро было серым и невыразительным.
Колпаков повернулся, посмотрел на спящую Лену, даже во сне сохраняю-
щую изящество и грациозность.
Но ничего не изменилось. Все просто и обыденно. Вместо праздника -
будни. Впрочем, для него достигнутая цель всегда утрачивала привлека-
тельность. Или почти всегда.
"Что имеешь - ничто, к чему стремишься - все".
Колпаков с удивлением понял, что впервые за многие годы, проснувшись,
он не думал о Системе и не следовал ей. Это открытие ошеломило.
Когда после холодного душа он вернулся в комнату, Лена, набросив лег-
кий халатик, убирала постель.
- Ты беспокойный гость - надо же подниматься в такую рань! Да еще
почти заморозил меня!
Несмотря на шутливый тон, фраза покоробила Колпакова, очевидно, пото-
му, что сравнивала его с другими, более спокойными "гостями". Сколько их
побывало в этой маленькой, но достаточно комфортабельной квартирке?
- Ты почему такой мрачный? И бледный... Неужели перепил вчера? Стран-
но - крепкий парень. Что там у нас было!
Лена удивлялась искренне - сама она выглядела бодрой и свежей.
- Ну да я знаю хорошее лекарство: чашка крепкого кофе - ты будешь как
огурчик.
Колпаков не пил кофе, но отказаться постеснялся. Да и после того, как
нарушил более серьезный запрет на алкоголь, это было бы смешно.
"Самая опасная уступка собственным слабостям - первая, ибо за ней не-
избежно идут все остальные. И каждая последующая дается легче". Когда
это знаешь, наблюдать свой путь вниз даже забавно.
Лена привычно приготовила завтрак на двоих, сварила ароматный кофе, с
аппетитом ела. Колпаков не притронулся к еде, но с удовольствием выпил
две чашки.
- Не знал, что ты живешь отдельно.
- Я уже достаточно взрослая. С маман мы долго не уживаемся, а тут
подвернулась квартирка - хозяева в командировке за границей. Дороговато,
но зато сама себе хозяйка! К матери я бы тебя не смогла пригласить...
- Действительно, - сумрачно согласился Колпаков.
- Что с тобой?
Он пожал плечами.
- Сейчас тебе станет лучше. Можешь отдохнуть, пока я соберусь.
- Куда? Только семь пятнадцать...
- К Зверевой. Знаешь, кто это? Ну, ты даешь!
Лена быстро и ловко перемыла посуду, стряхнула с рук капли воды, ак-
куратно промокнула полотенцем и старательно втерла в кожу несколько ка-
пель питательного желе из полупрозрачной розовой баночки с затейливо вы-
писанным золотыми буквами названием.
- Ее все знают. Косметичка экстра-класса, волшебница! Весь город гу-
дит, очередь на три года вперед, пробиться невозможно!
Лена прошла к трюмо и отгородилась от Колпакова широкой дверью поли-
рованного шкафа, но в стекло открытой оконной рамы он видел, как она се-
ла на кожаный пуфик и, распустив волосы, стала расчесывать их густой
щеткой на длинной ручке.
- ...Моя заведующая - постоянная клиентка, так говорит: помолодела на
десять лет! Я просила замолвить словечко - бесполезно!
Лена порылась в шкафу и, сбросив халатик, извиваясь, втиснулась в уз-
кое платье.
- И вот наконец благодаря тебе я записана на первый сеанс...
- Благодаря мне? - изумился Колпаков.
- Ну да. - Лена подошла к нему, повернулась спиной. - Застегни "мол-
нию". Спасибо. Ты взял в секцию Мишу Зверева, а его мама - меня. Мне на-
значено к восьми, поэтому я ничего не делала с лицом. Посмотри - терпи-
мо?
- Ну и ну! Это тот, третий? Услуга за услугу, как в фельетоне?
- Нет, Генчик, как в жизни. Ну, как я смотрюсь?
- Отлично. Не понимаю, зачем тебе вообще эта Зверева?
- Как зачем? Массаж, маски, травные умывания - кожа будет молодой и
красивой! А если сейчас не следить за собой, скоро начнут появляться
морщинки, крохотные, незаметные, легко скрываемые дермаколом, они будут
прибавляться, углубляться, а потом глянешь в зеркало - все, поезд ушел!
- Однако ты заглядываешь далеко вперед!
- Без этого нельзя. Пойдем, Генчик, я не хочу опаздывать.
Из подъезда они вышли отдельно - так предложила Лена, встретились на
углу у фонтанчика с питьевой водой, прошли два квартала до стоянки так-
си.
Рассветный туман рассеялся, ярко светило солнце, блестели краской и
никелем новенькие автоматы газированной воды, в облаке водяной пыли вок-
руг поливальной машины переливалась радуга, каблучки Лены бодро цокали
по умытому асфальту. Она всегда носила туфли на высоченной "шпильке".
Настроение у Колпакова резко изменилось, происходящее перестало ка-
заться будничным и повседневным, а недавнее упадническое мироощущение он
отнес на счет скверного самочувствия. И все же какая-то неудовлетворен-
ность осталась...
- А мы неплохо провели время! Ты доволен? Давай в субботу сходим в
Бирюзовый зал!
- Давай.
Колпаков вспомнил, что вчера он потратил сорок рублей - треть своей
месячной зарплаты.
- Ты такой печальный, мне тебя жаль. Тебе надо отдохнуть.
Забота была приятна.
Подошли к стоянке такси, Лена скользнула на переднее сиденье, води-
тель щелкнул счетчиком.
- Чао! - Она с улыбкой махнула рукой.
Колпаков смотрел вслед, пока машина не скрылась за углом.
После квартиры Лены пропахшая кухней коммуналка производила тягостное
впечатление. В конце коридора визгливо кричала Алевтина, муж отрывисто
огрызался - у Петуховых шла очередная ссора.
Мать собиралась уходить, с трудом втискивала в потертый коленкоровый
футляр тугой рулон чертежей. По воспаленным глазам и измученному лицу
было видно, что она работала всю ночь.
Когда похмельный, невыспавшийся Колпаков зашел в комнату, она посмот-
рела на него как на привидение и с жалкой улыбкой опустилась на стул.
- Слава Богу!
- Не сердись, мам. Так получилось.
- Я не сержусь.
Она покачала головой и расслабленно закрыла глаза.
- Алевтина постоянно твердит своему оболтусу: "Только плохой сын по-
