напрасну волнует родителей, бери пример с Геннадия!" Завидует. Ты у меня
точный, правильный, аккуратный. А ночью я ей позавидовала. Не придет
Лешка ночевать, все ясно - запил, загулял, с бабами связался, днем зая-
вится. А что могло с тобой случиться? Под машину попал, убили, искалечи-
ли?
Мать пристально посмотрела на Геннадия, губы дрожали - она была воле-
вой женщиной, и никогда прежде он не видел ее в таком состоянии.
- И тогда я подумала: хоть бы он оказался плохим сыном, разгильдяем,
но пусть будет целым и невредимым.
Колпакову стало мучительно стыдно.
- Знаешь, Геннаша, я поверила, что ты загулял, как Леха, может, уда-
лось обмануть себя, чтобы успокоиться, но поверила... И, оказывается, не
ошиблась.
- Так получилось, - промямлил Колпаков, никакого другого оправдания в
голову не приходило. Собираясь с Леной в ресторан, он действительно не
думал, что останется у нее ночевать.
Мать взяла себя в руки, глянула на часы, встала.
- Как бы не опоздать, автобус опять плохо ходит. Завтрак разогрей
сам.
И, уже приоткрыв дверь, обернулась.
- Хорошо, что ты живой и здоровый. Но сейчас мне не хочется, чтобы
мой сын был разгильдяем и пьяницей.
Она помедлила, будто собираясь сказать что-то еще, но не сказала.
Колпаков сам все додумал. Через несколько лет после женитьбы его отец
начал выпивать и быстро покатился под гору - спился, бросил семью, менял
места работы, перекатываясь в поисках счастья из города в город, да так
и сгинул неизвестно где.
Нет, к черту! Первое и последнее нарушение режима! Колпаков хотел тут
же начать тренировку, наверстывая упущенное, но почувствовал, что сил
для этого нет. Вчерашний "отдых" вымотал больше, чем самые напряженные
сборы в спортивном лагере.
А Гришка Габаев рассказывал о кутежах по неделе подряд. Интересно,
врал или нет? Кстати, надо отдать ему деньги... И раздобыть еще на рас-
ходы. Но где?
С этой непривычной заботой Колпаков заснул. Его сразу окружил злове-
щий клубящийся туман над тревожно застывшей черной водой. Он метался по
угрюмому страшноватому острову, безмолвно кричал в давящей тишине - ис-
кал кого-то и не мог найти.
На третьем стенде сгорел трансформатор. Из-за этого у Колпакова прои-
зошла размолвка с новым завкафедрой. Собственно, трансформатор послужил
лишь поводом.
- Вот наглядный результат твоих идиотских увлечений! - с нескрываемым
раздражением говорил Гончаров. - Схема горит, а ты сидишь в лаборантской
и созерцаешь свой пуп! Хотя про неисправность знал давно и должен был ее
устранить!
- Не спорю, Вениамин Борисович, виноват! Но при чем здесь мои увлече-
ния? Просто забыл...
- Да нет... Ты никогда ничего не забываешь. Колпаков известен как об-
разец точности и аккуратности! Дело в другом - тебе интереснее впадать в
прострацию, отрешаясь от действительности, чем заниматься рутинными де-
лами в этой самой действительности! Ты пытаешься соединить несовмести-
мое: научно-педагогическую работу в советском вузе и буддизм!
Колпаков пожал плечами.
- Зачем так примитивно толковать мои увлечения? Система совершенство-
вания физической и духовной организации человека...
- Знаю, слышал! Ты научился разбивать доски и кирпичи, что приводит в
восторг несмышленых пацанов да экзальтированных девиц, но ты и внутренне
изменился! Стал чуть суше, равнодушнее к окружающим, чуть замкнутей... И
до предела расчетливым! Ведь ты обдумываешь последствия каждого своего
шага, разве не так?
Колпаков снова пожал плечами.
- Если хочешь меня обидеть - что же... Продолжай в том же духе.
Он действительно был спокоен, отстраненно видел взвинченного Гончаро-
ва и контрастно невозмутимого себя, контролировал пульс и озабоченно ду-
мал, что с Леной теряет свое выработанное долгими упражнениями велико-
лепное самообладание, а значит, до совершенства еще, далеко... Впрочем,
так и должно быть, что ни говори, а он на стадии ученичества, да еще без
опытного наставника...
- Я не собираюсь тебя обижать. - Видно было, что запал прошел и Гон-
чаров начинает успокаиваться. - Но ты должен понять: нельзя взять эле-
менты другого жизненного уклада, культуры, психологии и пересадить все
это в нашу почву! А если все-таки пересадить - не приживется!
- Ну почему же...
- Вот я, по-твоему, могу предаваться самосозерцанию восемнадцать ча-
сов в сутки, как те твои монахи?
- В наших условиях, конечно, удастся выделить меньше времени. Но час,
полтора, два - вполне реально...
- А смысл? Ездить в общественном транспорте, работать восемь часов,
выполнять общественные нагрузки, поручения жены - зайти в магазин, выз-
вать слесаря из домоуправления, ходить в гости, в кино, заниматься нау-
кой и при всем при том урывать время для медитации? Абсурд! Все равно
что есть котлеты японскими палочками!
- Любую идею можно довести до абсурда.
- Перестань! Я прочел книжицу, что ты дал Васе Савчуку, - "Легенды
карате". Никакой внутренней логики: карате провозглашает почитание стар-
ших и безоговорочное подчинение учителю, а легенды приводит обратные
примеры - избиение стариков, оскорбления учителя... И кем? Молодыми
людьми, изучившими карате! Правда, их постигает заслуженная кара, но сам
факт! Или еще: знание карате может применяться только для защиты жизни,
это один из основных постулатов, не правда ли? А в легендах его ис-
пользуют для устрашения, "перевоспитания" и даже для удовлетворения
тщеславия! Гончаров перевел дух.
- Так что твоя система абсурдна сама по себе, поскольку построена на
противоречиях. Но на молодых, неискушенных ребят это так называемое
"учение" действует. У Савчука прямо глаза горели от восторга. И это меня
тревожит. Он способный парень, и если вместо занятий увлечется ерун-
дой... Кстати, где статья, которую ты планировал еще на апрель?
Колпаков улыбнулся:
- Проверяешь, не увело ли меня в сторону? Статья готова, лежит на ма-
шинке. А что не выдержан срок... Не я первый, не я последний, непра-
вильно спланировал, не рассчитал, был занят другим, да мало ли причин!
То, о чем ты подумал, здесь ни при чем.
- Ладно, Геннадий. Хотелось, чтобы ты понял мою озабоченность. А сей-
час принимайся за третий стенд. По-моему, там вся схема полетела. И пос-
мотри свой индивидуальный план, чтобы больше не срывать сроков.
Тон у Гончарова был мирным, последнюю фразу он сказал явно для поряд-
ка, и все же Колпаков почувствовал, что между ними возник какой-то холо-
док.
Третий стенд починили за неделю. Хорошо помогал Савчук, азартно. Кол-
паков работал по необходимости, без интереса, и сам себе удивлялся:
раньше такого не бывало.
Привыкнув на любой вопрос находить ответ, он проанализировал причину
происшедших с ним изменений и пришел к выводу, что восстанавливать пов-
режденную схему - совсем не то, что монтировать новую, а потому и отно-
шение к работе соответственное.
Параллельно на заднем плане прошла мысль о справедливости недавних
слов Гончарова, но он предпочел ее не заметить.
Всю эту неделю, будто продолжая спор с шефом, Колпаков рассказывал
Васе о Системе.
- Легко накачать силу, не очень сложно освоить технику, но не это
главное. Бывает, что каратека разбивает предметы гораздо большей проч-
ности и толщины, чем превосходящий его силой коллега. Есть мастера, ко-
торые при среднем физическом развитии творят чудеса в шивари. И в отли-
чие от тех, кто полагается только на силу и технику, имеют обычные, не
обезображенные мозолями руки.
- В чем же секрет? - Савчук слушал с раскрытым ртом.
- В совершенствовании духа - вот главный и самый трудный аспект Сис-
темы. Надо изменить свое видение мира, а достигнуть этого можно только
путем глубоких внутренних перестроек. Сознание, мироощущение, психоло-
гия... Кто добьется цели, тот сможет разбить десять положенных друг на
друга кирпичей не столько силой, сколько разумом!
- Вот это да!
- Еще не все. Такой человек выдвигается в лидеры одним своим при-
сутствием. Он легко покоряет женщин и укрощает диких зверей. Сама судьба
покровительствует ему, ибо он умеет любые события, даже неприятные, об-
ращать себе на пользу.
- Вы серьезно? - изумился Савчук. - Не может быть!
- Понятно, здесь есть элементы метафоры, к тому же речь идет об иде-
альном варианте, который реально может быть и недостижим. Но рацио-
нальное зерно присутствует. Я сам убедился.
- Как? Очень интересно узнать!
Колпаков улыбнулся. Не рассказывать же ему всего!
- Например, Габаев физически сильней меня. И технику накатал до моего
уровня. А умственным совершенствованием пренебрегает, считает ерундой.
Но в сокрушении предметов явно отстает. Вот и думай.
Савчук действительно задумался.
- Как же достигнуть духовного совершенства?
Есть в мире светлый храм,
Но не найти мне входа,
Хоть тысячи дорог ведут к нему,
Достойный в храм войдет
И обретет свободу
У неба и земли не будет он в плену.
Колпаков продекламировал и ощутил, что вышло театрально, как обычно
такие штуки получались у Габаева. Ему стало неловко.
- Не удивляйся, что не понял, я тоже довольно слабо понимаю. В фило-
софско-мистических учениях Востока считается, что войти в храм высшего
совершенства можно через узкую дверь, загвоздка состоит в том, чтобы ее
найти. И суметь открыть. Мало кому это удается.
- А вы во все это верите? - Восторженность прошла, Савчук был явно
растерян.
- Вообще-то такие вопросы задавать не принято, даже неприлично. Пото-
му что путь к узкой двери предполагает безоговорочную веру и слепое сле-
дование...
- Догматизм - метод защиты ошибочных концепций, орудие мракобесия и
малограмотной реакционности. Извините, Геннадий Валентинович, но тут вы
меня не переубедите. И если Система, о которой вы рассказали, строится
на догматах, то разве можно воспринимать ее всерьез?
Оперевшись на надежную платформу материалистической диалектики, Вася
Савчук ощутил уверенность, и Колпаков не мог ему возразить.
- Не стоит толковать все буквально. Догматы заложены в основу Системы
много веков назад, вполне понятно, что сейчас они могут казаться смешны-
ми. Тем более в условиях современной жизни. Но главное-то в другом! Даже
если ты и не найдешь узкую дверь, то до преклонных лет сохранишь здо-
ровье, силу и живость ума. Разве этого мало?
- Нет. Но тогда зачем мистический туман? Обычная система физического
совершенствования. С маленькой буквы.
- Каждый волен понимать по-своему. Позанимаешься с годик - поговорим
еще. Только запомни. - Колпаков подмигнул. - Я разбиваю три кирпича, а
Габаев - два.
К первой тренировке, кроме записанных, собрались болельщики, просто
любопытные и кандидаты, до которых весть об открытии секций дошла с
опозданием. Возле ДФК опять бурлила толпа, и инструкторы вызывали свои
группы по спискам.
- Надо будет выдать нашим пропуска, - сказал Габаев. - Не устраивать
же каждый раз переклички на улице.
Его группа была самой малочисленной, но его это не смущало: все
дальнейшие действия он тщательно продумал.
Выйдя на крыльцо, Габаев спросил, есть ли разрядники. Отведя двенад-
цать крепких парней на пустынную аллею примыкающего парка, он устроил
блиц-испытание: по десять приседаний на каждой ноге, двадцать подтягива-
нии, пятьдесят отжиманий. Через полчаса его группа пополнилась шестью
новичками.
Когда Колпаков заглянул в зал, Григорий держал речь перед почтительно
замершей шеренгой.
- ...дают деревянный колышек, который надо голыми руками вбить в
утоптанную землю. Тот, кто с этим справился, получает дощечку, пишет
свое имя и вешает в зале на самый последний гвоздь. Он становится млад-
шим учеником и должен беспрекословно выполнять распоряжения старших.
Слово учителя - закон для всех. Теперь об этикете и правилах поведения в
