пакову прямо в глаза. - И вдруг на сцене появляется зеленый юнец с горя-
щим взглядом и убийственными, безошибочно нацеленными аргументами и сва-
ливает монументальную фигуру с пьедестала. Да с каким грохотом!
Дронов сделал паузу и многозначительно похлопал ладонью по стопке ис-
писанных фиолетовыми чернилами листов.
- Естественно, возникает вопрос, откуда взялся этот прыткий молодой
человек, кто вложил ему в руки оружие, чью силу чувствует он за собой,
кто, опытный и авторитетный, стоит за ним, придавая смелость и уверен-
ность?
Ощущая неприятное волнение. Колпаков расслабился и перешел на дыхание
низом живота.
- И ответ у многих готов: Дронов! Вот кто направлял своего ученика! В
интригах примитивное мышление свойственно не только низким умам, к тому
же известная логика в таком объяснении есть. Но я тебя ничему, кроме ра-
диофизики, не учил! Потому и спрашиваю: кто?
- Разве я сказал нечто неизвестное? - Голос Колпакова звучал совер-
шенно ровно. - Просто все считают, что некоторые вещи следует обходить
молчанием, и старательно делают вид, будто их вообще не существует. А
мне это надоело! Почему кто-то должен был специально учить меня сказать
правду? Или вы считаете, что сам я на это не способен?
- Гм... Но... Как бы это лучше выразить... Откуда такая смелость? Да-
же не так... я вовсе не считаю себя трусом, но молодому человеку, не за-
щищенному степенями, званиями и прочими регалиями, обычно свойственна
осторожность... Иногда это качество еще называют благородным. Поэтому
твоя эскапада нетипична и вызывает удивление...
- Охотно объясню, - перебил Колпаков. - Я уже почти семь лет занима-
юсь особой тренировкой духа по восточной методике...
- Духа? - изумился Дронов. - Вы с ума сошли! Не хотите же вы ска-
зать...
- Не волнуйтесь, Илья Михайлович, материалистическое начало во мне
незыблемо. Просто неточно выразился: тренировка тела, но и укрепление
характера...
- Это другое дело... - пробурчал профессор.
- И сейчас мне "осторожность" и "благоразумие", о которых вы говори-
ли, представляются тем, чем являются в действительности - обычной тру-
состью!
Дронов ничем не выразил несогласия.
- А бороться с ней можно только одним способом - сделать то, чего де-
лать не хочется. Я почувствовал, что спокойней отсидеться молча, и пере-
силил себя - встал и выступил.
- Гм... Такое, конечно, и в голову никому не пришло. Мы вчера долго
беседовали с ректором, и Петухов был, и Гавриленко, весь "треу-
гольник"... Ты известен как чрезвычайный рационалист, из того и исходи-
ли... Фомичу больше не работать, на его место, и это ни для кого не сек-
рет, пойдет Дронов, - профессор чуть наклонил голову, будто представля-
ясь. - На заведование кафедрой тоже один кандидат - Гончаров. Неплохо
иметь друга непосредственным начальником, а научного руководителя - пер-
вым проректором и председателем совета?
Колпаков дернулся, порываясь вскочить с кресла, но все же остался на
месте.
"Два часа медитации в день, неврастеник", - сказал он себе, а вслух
хладнокровно спросил:
- Какие же поступки, уважаемый учитель, дали вам основание считать
меня расчетливым мерзавцем?
- Ну, зачем же так? Я сказал, что твой рационализм тут ни при чем,
скорее - юношеский максимализм и стремление к справедливости, товарищи
со мной согласились... А сегодня я просто хотел проверить свои сомнения,
точнее, опровергнуть их твоими аргументами. Извини, если этим тебя оби-
дел.
- Не стоит, все нормально.
Действительно, полное самообладание, хороший пульс...
- Однако и выдержка у тебя, Геннадий! - преувеличенно весело сказал
профессор. - Что там у тебя за система? Может, и мне поучиться на ста-
рости лет, а то на советах так иногда и ждешь, что кондрашка хватит!
Дронов несколько принужденно рассмеялся. Он изо всех сил старался
загладить последствия неприятного разговора.
- Приходите сегодня вечером, - Колпаков положил на стол пригласи-
тельный билет, потом добавил еще несколько. - А эти предложите кому-ни-
будь. Может, Петухов или Гавриленко заинтересуются, а может, и сам...
Колпаков показал пальцем вверх. - Будет очень наглядно, если у кого ос-
тались сомнения - сразу рассеются. Тем более что я активно участвую...
- Никаких сомнений! - замахал руками Илья Михайлович. - Теперь все
понятно, я подтвержу товарищам свое вчерашнее мнение...
Профессор Дронов был рад, что все хорошо кончилось. Он не любил оби-
жать людей, причинять кому-либо боль. Поэтому система Геннадия Колпакова
для него совершенно не годилась.
Выйдя из кабинета заведующего, Колпаков не вернулся на кафедру, а
направился в конец коридора, свернул за угол и оказался в крохотном ту-
пичке у пожарной лестницы, с окном, выходящим во внутренний двор инсти-
тута. Глядя на вымощенный серыми и коричневыми плитами пустынный прямоу-
гольник, Колпаков задумался.
Он сказал Дронову правду - выступая против Ивана Фомича, он действо-
вал почти рефлекторно: сработала неприязнь к этому надутому демагогу,
злость на молча прячущих глаза "благоразумных" и, конечно, привычка ло-
мать собственные слабости.
Но, вставая с уютного, такого неприметного в общей массе стула, прив-
лекая внимание настороженно затихшего зала и беспокойно зашевелившегося
президиума, он увидел и те благоприятные для себя последствия, о которых
говорил Илья Михайлович Дронов. Увидел вторым зрением, со стороны, как
научился видеть результат еще не нанесенного мощного атеми, нацеленного
в самую уязвимую точку противника.
Что же было первичным? Неужели неосознанно закрепленный на подсозна-
тельном уровне рационализм? И тогда он, Геннадий Колпаков, не властелин
своего духа, а марионетка Системы, используемой последние годы как раз
для того, чтобы очиститься от присущих человеку недостатков и безукориз-
ненно владеть собой...
По двору прошел Веня Гончаров, и поток неприятных размышлений прер-
вался.
Чушь! Колпаков повернулся к красному пожарному щиту, обозначил цуки в
конусообразное ведро, четко зафиксировав кулак в нескольких миллиметрах
от шершавой поверхности. Чушь! Взвинтив еще несколько прессующих воздух
ударов в свои сомнения, Колпаков не торопясь двинулся обратно, на ходу
приводя к норме чуть участившееся дыхание - он всегда стремился к абсо-
люту.
Гончаров уже сидел за своим столом.
- Поспешите, Геннадий Валентинович, через пять минут звонок, а надо
еще подготовить оборудование. Я только что дал старосте ключ, но вы лич-
но проследите, чтобы все было в порядке.
- Хорошо, Вениамин Борисович.
На первом курсе молодой, неостепененный ассистент Гончаров проводил с
ними лабораторные занятия, а после урочных часов возился со своей уста-
новкой. Геннадий заинтересовался, начал помогать, постепенно увлекся
по-настоящему, да так и пошел в кильватере.
Их сотрудничество оказалось плодотворным и взаимовыгодным: экспери-
ментальная часть одного из параграфов диссертации Гончарова стала курсо-
вой работой Колпакова, в институтском сборнике появилось несколько напи-
санных в соавторстве статей. Через год Гончаров защитил кандидатскую, а
еще через три Колпаков - дипломный проект. Кроме того, они стали
друзьями, а это значило не меньше, чем все остальное.
Колпаков аккуратно повесил в шкаф пиджак, надел отглаженный халат,
перед зеркалом тщательно застегнул пуговицы и завязал пояс. Он уже взял-
ся за ручку двери, как Гончаров сказал вслед:
- Слышал новость? Наконец решился вопрос с кооперативом, в начале
следующего года закладываем. Может, тебе есть смысл не ожидать слома
своей хибары, а вступить в пайщики?
Лаборантка вышла, они остались наедине и могли позволить неофици-
альный тон.
- А деньги на первый взнос? Разве что в лотерею повезет!
- Я займу. И без процентов.
- Спасибо, Веня. Но долг надо отдавать, а я сам еле свожу концы с
концами. Так что, если внезапно не разбогатею, придется ждать сноса.
Колпаков прошел в лабораторию. Работа продвигалась полным ходом: Вася
Савчук успел разъяснить задание, нарисовал на доске схему собираемого
устройства, распределил ребят по стендам.
- Вечером останемся? - Взгляд у Савчука чистый и пытливый.
- Нет. Сегодня нет. Но я принес тебе пару интересных статей, можешь
использовать этот метод расчета частотных характеристик.
Савчук под руководством Колпакова готовил работу на институтский кон-
курс. История повторяется. А Гончаров уже доцент, и докторская на выхо-
де... Дай Бог...
Колпаков проверил правильность монтажа схем и разрешил перейти к из-
мерениям, а сам заперся в лаборантской и полчаса просидел на пятках, от-
решившись от всего земного.
Только после этого исчезла скрытая, но все же ощущаемая неудовлетво-
ренность от допущенного утром нарушения распорядка.
В перерыве Колпакова пригласили к телефону. Он удивился, так как се-
годня не ждал звонков.
- Здравствуй, Геннадий! - Голос Лены звучал звонко и весело. Лед тро-
нулся? - Ты не перестал быть волшебником? Тогда достань еще три билета!
У нас ужасный ажиотаж, а подружки хотят пойти... Сделаешь? Молодец, ты
меня не разочаровал! Ну, хорошо, до вечера...
Разговор вызвал у Геннадия двойственное чувство. Давая Лене свой те-
лефон, он не надеялся, что она станет ему звонить, да еще так скоро...
Можно было порадоваться, но откровенно практичная направленность беседы
портила настроение. На помощь пришла Система.
"Маленькая победа лучше большого поражения". Фраза всплыла в мозгу
сама, оставалось повторить ее десять раз, медленно, по слогам, вдумыва-
ясь в смысл. И Колпаков ощутил удовлетворение: он сумел пробудить в Лене
интерес к себе, а это только первый важный шаг. Настроение восстанови-
лось.
В середине дня Колпакова вызвал Дронов.
- Оказывается, ты решителен не только на собраниях. К тому же чрез-
мерно скромен. Ну-ну... Вот товарищ хочет с тобой поговорить...
Илья Михайлович, улыбаясь, похлопал его по плечу и вышел, оставив на-
едине с худощавым парнем, уверенно сидевшим в профессорском кресле.
- Капитан Крылов, из Центрального райотдела милиции, - привычно
представился тот, доставая из папки официальный бланк, оттиснутый на
грубой серой бумаге.
Колпаков рассказал о событиях прошлого вечера, прочитал составленный
капитаном протокол, расписался.
- Подробно записано.
- Вы же основной свидетель.
- Почему? Там стояла целая толпа!
- Зеваки. Только глазеть любят. Вмешаться боятся, показания давать
ленятся. Так и живут всю жизнь в сторонке.
Крылов пренебрежительно махнул рукой.
- Черт с ними. Покажите лучше, как вы взяли его на прием.
Колпаков показал.
- Ага... Мы пользуемся другим: аналогичный захват, потом отвлекающий
удар левой в лицо и локтевой сустав на изгиб через предплечье... Эффек-
тивность та же, но контролируется сила нажима, потому, как правило, уда-
ется обойтись без травм. А вы уложили его на операционный стол. В горяч-
ке?
Колпаков, глядя в сторону, кивнул.
Перед закрытой кассой уныло толклась очередь, рассчитывающая на до-
полнительные билеты. Разрезав ее плечом. Колпаков открыл дверь служебно-
го входа, кивнул старушке у столика с телефоном, в раздевалке надел ки-
моно и присоединился к ребятам, разминающимся в пыльном полумраке отго-
роженной тяжелым занавесом сцены.
Разогрев мышцы, Колпаков слегка раздвинул плотную, напоминающую плюш
ткань. Открытый, без крыши, поднимающийся амфитеатром зал был заполнен
до предела. Он скользнул взглядом по первым рядам - пригласительные сюда
раздавали членам оргкомитета.
Лену с подружками отыскал сразу. Веселые, оживленные, нарядные, они
ярким пятном бросались в глаза.
Дронов и Гончаров, лаборантка кафедры, Вася Савчук, несколько препо-
давателей - видно, шеф распределил билеты...
Колпаков вспомнил, что он собирался сделать, да так и не удосужился,
