дело разумеют" - русский народ всегда прощал очень многое... Именно это-
го не хотели понять многие последователи светлейшего - новые вельможи
России - воровали они не хуже Меншикова, а вот с "разумением дела" здесь
пошли сплошные проблемы у большинства из них... Впрочем, об этом еще
речь впереди.
Страшное падение Меншикова не могло остановить идущих по его стопам
новых российских взяточников и мздоимцев. Во времена Анны Иоанновны на
небосклоне питерской коррупции загорается новая звезда - Бирон, фаворит
императрицы, прибывший в Россию конюхом... Он был страстным лошадником,
этот Бирон, и взятки и подношения любил брать не только монетой, но и
лошадьми. В 1735 году генерал Лев Измайлов писал фавориту: "Отважился я
послать до Вашего Высокографского сиятельства лошадь верховую карею не
для того, что я Вашему Высокографскому сиятельству какой презент через
то чинил, но токмо для показания охоты моей ко услужению Вашему Высоког-
рафскому сиятельству..." Стоит ли говорить, что после этого генерал был
"одолжен милостью и протекцией". В скором времени бывший конюх, ставший
всемогущим временщиком, нажил миллионы. После смерти Анны Иоанновны за
Бирона взялись дремавшие до поры "органы", быстро установившие, что
"...нынешнее его богатство всему свету явно..." Фаворита обвинили в
"...получении не по достоинству своему несметного богатства, тогда как в
Россию он прибыл в мизерном состоянии".
Анну на престоле сменила Елизавета, оставившая после себя любопытней-
шие свидетельства о судьях того времени: "Ненасытная алчба корысти дошла
до того, что некоторые места, учреждаемые для правосудия, сделались тор-
жищем, лихоимство и пристрастие - предводительством судей, а потворство
и опущение - одобрением беззаконникам". Впрочем, "дщерь Петрова" Елиза-
вета сама фактически поощряла коррумпированность собственных чиновников,
потому что, когда у нее просили денег на государственные нужды, она от-
вечала с милой улыбкой: "Ищите денег, где хотите, а отложенные - наши".
Стоит ли говорить, что стало происходить в государстве при таком подхо-
де? Канцлер империи граф Бестужев-Рюмин при госокладе в 7 тысяч рублей в
год, умудрялся получать "пенсион" от британского правительства в 12 ты-
сяч рублей годовых. При этом еще требовал от англичан прибавки. А граф
Лесток в то же самое время получал ежегодное пособие в размере 15 тысяч
ливров от французов - извечных соперников англичан. Ну и на кого работа-
ли эти чиновники? Скорее всего на тех, кто платил больше...
Воцарившейся после Елизаветы Петровны Екатерине Великой досталось
тяжкое наследство в виде практически полностью коррумпированного двора.
Когда французский посланник, граф Сегюр, указал ей на казнокрадство
дворцовых чиновников, императрица вздохнула и ответила: "Вы отчасти пра-
вы, отчасти нет, любезный граф, что меня обкрадывают, как и других, с
этим я согласна. Я в этом уверилась сама, собственными глазами, потому
что раз утром рано видела из моего окна, как потихоньку выносили из
дворца огромные корзины и, разумеется, не пустые".
Надо сказать, что первоначально Екатерина Великая пыталась, "входя
подробно во все вредности", искоренить зло и найти "справедливейшее и
ближайшее средство" для борьбы с коррупцией. Средство это, как казалось
императрице, должно было заключаться в заполнении вакантных должностей
"достойными в знании и честными людьми" и в назначении им "к безбедному
пропитанию по мере каждого довольного жалованья", а "если бы же кто...
отважился коснуться лихоимству, взяткам и подаркам... такой нечестивый и
неблагодарный и яко заразительный член обществу, ни только из числа
честных, но всякого роду чиновничьего истреблен будет..." Увы...
Действенных результатов "справедливейшее средство" не дало и вскоре Ека-
терина вынуждена была констатировать: "Но к чрезмерному нашему сожалению
открылось, что и теперь нашлись такие, которые мздоимствовали в утесне-
ние многих и в повреждение нашего интереса, а что паче всего, будучи са-
ми начальствующие и одолженные собою представлять образ хранения законов
подчиненным своим, те самые преступниками учинилися и их в то же зло за-
вели"...
Екатерина II была дамой достаточно циничной, чтобы "рвать сердце" на
том, что изменить не получалось. Очень быстро она уже смирилась с прак-
тикой коррупции и казнокрадства, подведя даже под свое бессилие в борьбе
с пороком любопытную философскую базу. Императрица, например, предпочи-
тала не менять генерал-губернаторов, полагая, что тот, кто долго сидит
на своем месте, уже наворовал и набрал взяток, а всякий вновь назначен-
ный начнет все сначала. (Точно такие же рассуждения приходилось слышать
от петербуржцев в предвыборный сезон 1996 года: "Эти-то, которые у влас-
ти - они наворовались уже, а ежели не дай Бог, новые придут - голодные,
да злые... они еще круче красть и грабить станут"). Одному из своих
придворных Екатерина Великая даже подарила вязаный кошелек, чтобы он ту-
да мог складывать взятки.
Известен замечательный исторический анекдот времен Екатерины о непод-
купности начальника Тайной экспедиции Шишковского. Когда автору "Путе-
шествия из Петербурга в Москву" Александру Радищеву при аресте сказали,
что делом его занимается сам Шишковский, он упал в обморок. Потому что
начальник Тайной экспедиции был известен своей набожностью и жесто-
костью. Однако будущая жена Радищева Екатерина Рубановская не растеря-
лась: она попросту собрала все имевшиеся в доме драгоценности, на лодке
переправилась через разбушевавшуюся Неву в Петропавловскую крепость,
приватно переговорила с Шишковским и в результате Радищев был избавлен
от пыток...
Изменившееся отношение Екатерины к проблеме коррупции не случайно.
Для того, чтобы искоренять зло, нужно все-таки самому придерживаться со-
ответствующих принципов, в противном случае вступает в действие извест-
ная восточная мудрость: "Кто живет в стеклянном доме - не должен ки-
даться камнями". Всем хорошо известно, что Екатерина, едва утвердившись
на троне, пошла в разнос по части мужского пола. Да и ладно бы она прос-
то имела амурные отношения со своими фаворитами - дело, как говорится,
житейское - так она еще и одаривала почти каждого из них крестьянами,
землями, деньгами... Орловы При ней получили 45 тысяч крестьян, Зубову
достались два уезда, князю Вяземскому она пожаловала 23 тысячи душ. А
блистательный Потемкин, творец "потемкинских деревень"? Этот князь, про-
исходивший из бедной шляхты, за два года пика своего фавора успел выпро-
сить у Екатерины 37 тысяч душ и 9 миллионов рублей. В 1776 году Потемки-
ну был подарен знаменитый Аничков дворец - князь продает этот царский
подарок богатому откупщику Шемякину. Казна выкупает дворец у Шемякина, а
через некоторое время великолепное здание снова преподносится в подарок
Потемкину... По свидетельству графа Растопчина, князь Безбородко, из-
вестный своим маниакальным пристрастием к женщинам, "...исходата-
тельствовал имение в 850 душ и орден Святой Екатерины своей любовнице,
... которая проститутка!"
Всего же в царствование Екатерины Великой было роздано частным лицам
800 тысяч крестьянских душ. Где уж тут было борьбой с коррупцией зани-
маться...
Впрочем, и сын Екатерины Павел, относившийся к своей матери крайне
неприязненно и заявлявший неоднократно, что он-де пресечет многие прак-
тиковавшиеся в ее царствование безобразия, и он отошел от "яблоньки" не-
далеко: камердинер Павла, например, получил в награду за верную службу
24 тысячи 606 десятин земли в Моршанском уезде, 36 тысяч десятин в Кур-
ляндии, 5 тысяч в Тамбовской губернии и рыбные промыслы на Волге, прино-
сившие 500 тысяч рублей годового дохода.
Вот таким путем и закладывалась традиция, привычка к взяточничеству и
казнокрадству. Высшие слои, сановные вельможи, те самые, которые "жадною
толпой" стояли у трона, привыкали эксплуатировать свое привилегированное
политическое положение с конкретной целью "экономического" обогащения. А
за тонким слоем придворных вельмож стояли более широкие ряды чиновников
и дворян, которые уже не имели непосредственного контакта с высшей
властью, но аппетиты у которых были вполне сановными... Глядя на небожи-
телей-царедворцев, обогащавшихся через прислуживание и выпрашивание, бо-
лее мелкий служивый люд наживался путем вымогательства и угроз по отно-
шению к подчиненным, просителям и вообще всем, кто стоял ниже на иерар-
хической лестнице.
После того, как в Михайловском замке заговорщики убили Павла 1, царем
стал его сын Александр - кстати, знавший о заговоре. Этот достойный че-
ловек, о котором современник писал, что он сам "...фальшив, как пена
морская", пожаловался однажды: "Непостижимо что происходит, все грабят,
почти не встречаешь честного человека". Молодой царь издает даже специ-
альный указ "Об искоренении лихоимцев", где засвидетельствовал, что "па-
губное лихоимство или взятки не только существуют, но даже распространя-
ются между теми самыми, которые ими должны внушаться и пресекать..."
Александр продекларировал желание "оное истребить в самом корне", однако
успехов на этом поприще не добился...
Александра 1, который "всю жизнь провел в дороге и умер в Таганроге",
сменил Николай - царь чрезвычайно жесткий, палач декабристов и прочее и
прочее... По свидетельствам современников, правление Николая было доста-
точно мрачным и жутковатым, наступила эпоха "безвременья", ужесточился
сыск, резко возросла практика взаимодоносов, когда друг на друга стучали
приятели, родственники, компаньоны... С "Николаем Палкиным" шутки были
плохи и питерские казнокрады и коррупционеры, казалось, чуть поутихли -
но это только казалось. На самом деле воровать и использовать служебное
положение в личных целях кавалеры не учрежденного "Ордена Меншикова"
продолжали, но действовали с большей оглядкой. Да и то не всегда. Зап-
равлявшие всем в то время бюрократы знали главное - "не пойман - не вор,
а ежели поймали - прячь концы в воду". Занятная история случилась в со-
роковые годы, когда в московском Департаменте Сената 15 секретарей вели
крутейшее дело об одном откупщике, разросшееся до многих сотен тысяч
листов. Когда пришло распоряжение все документы послать в Петербург,
несколько десятков подвод с бумагами двинулись в столицу. А в пути обоз
исчез - исчез полностью, бесследно, как в Бермудском треугольнике раст-
ворились подводы, бумаги и извозчики...
Одним из самых скандальных и шумных "коррупционных" дел в период
правления Николая I, безусловно, стало дело "петербургского МонтеКристо"
- так называли в обществе тайного советника Политковского, сумевшего по-
хитить из казны более одного миллиона рублей. Господин Политковский бе-
зусловно заслуживает того, чтобы имя его крупными буквами было начертано
на скрижалях истории петербургской коррупции - его дело уникально не
только тем, сколько похитил "главный фигурант", но и тем, что он умуд-
рился избегнуть всякой ответственности - если, конечно, не считать того,
что по одной из версий камергер двора Его Императорского Величества по-
кончил с собой...
Александр Гаврилович Политковский происходил из дворян и воспитывался
в благородном пансионе при Московском университете. По окончании учебы в
1821 году он поступил на службу - и не куда-нибудь, а в цензурный коми-
тет Министерства внутренних дел. В 1828 году - был пожалован в камер-юн-
керы, в 1829 году его назначили состоять при бывшем главном штабе по во-
енному поселению. В 1831 году Александр Гаврилович становится начальни-
ком первого отделения канцелярии "Комитета 18 августа 1814 года". Этот
комитет был по существу инвалидным фондом. В России издавна существовали
инвалидные дома для покалеченных воинов - солдату, после долгого срока
