оперативников, в свертке оказались совершенно новые вещи, никоим образом
не напоминавшие им те, что значились в списках краденного. Из объяснений
воришки стало ясно, что эти вещи ему передала знакомая для продажи на
этом рынке. Преступник и ранее выполнял подобные поручения этой дамочки.
Через этого воришку оперативники и вышли на целую преступную группу,
руководство которой осуществлял некий Квятковский. Группа была хорошо
организована. В ней были и перекупщики, и сбытчики, и наблюдатели, и во-
дители. На группу были завязаны торговые работники - кладовщики, продав-
цы, заведующие отделами магазинов и даже заместитель директора одного из
крупнейших универмагов города, "Фрунзенского". Группа действовала по хо-
рошо отлаженной схеме: привезенные в магазин дефицитные товары поступали
в продажу в столь малых количествах, что раскупались в течение одного
дня. Остальная же часть товаров передавалась перекупщикам. Они свозили
товары на некую базу, находившуюся в пригороде Ленинграда. Именно оттуда
товары перебрасывались сбытчикам на рынок. Цена на товары, естественно,
была завышенной, вещи продавались втридорога.
Накопленный оперативниками материал позволил сделать вывод о том, что
главным действующим лицом этой преступной группы был не Квятковский, а
некий заместитель директора универмага "Фрунзенский". Однако предприни-
мать какиелибо решительные действия сотрудники БХСС, которым было пору-
чено расследование этого дела, не спешили. У членов группировки и, в
частности, у ее руководителя явно был какой-то высокопоставленный покро-
витель из партийной номенклатуры. На протяжении всего следствия практи-
чески каждый шаг оперативников сопровождался вызовами в райком партии
либо к одному из инструкторов, либо к самому первому секретарю Фрунзенс-
кого райкома партии Цветкову. Цветков неоднократно интересовался в угро-
зыске и в БХСС причинами задержания тех или иных деятелей торговли. Пос-
ле ареста заместителя директора универмага "Фрунзенский" Цветков позво-
нил начальнику отдела БХСС и в крепких выражениях пояснил, что они за-
держали человека из номенклатуры. В те времена как возбуждение уголовно-
го дела, так и проведение оперативных и следственных мероприятий что в
отношении номенклатурных работников, что просто членов КПСС могли прово-
диться только с личного разрешения и после тщательного изучения опера-
тивных материалов самим первым секретарем райкома.
Неоднократно в пикетах милиции, куда доставлялись задержанные "мафио-
зи", словно по мановению волшебной палочки возникали инструкторы Фрун-
зенского РК КПСС, пытавшиеся выяснить мотивы задержания преступников.
Оперативники понимали, что они на верном пути, и продолжали выполнять
свой долг, задерживая все новых и новых членов группы. При обысках на их
квартирах обнаруживались те самые дефицитные товары, приобретение кото-
рых для простых смертных в те времена было огромной проблемой. На квар-
тире одного высокопоставленного торгового работника, за которого так
хлопотал Цветков, было обнаружено большое количество денег, ювелирных
изделий, украшений из золота, ковров, антикварных вещей. Оперативники
начали подозревать, что интерес Цветкова вызван не столько желанием соб-
люсти законность на этапе оперативных разработок, сколько его личной за-
интересованностью и причастностью к деятельности группы.
Всего за время следствия были задержаны и арестованы около 30 чело-
век, участвовавших в операциях так называемой "группы Квятковского". Но
никто из арестованных не оказался на скамье подсудимых. Цветкова все-та-
ки сняли, а с 1983 по 1992 годы он, по иронии судьбы, работал директором
Ленинградского музея милиции.
Как полагают занимавшиеся этим расследованием сотрудники, из-за того,
что в деле фигурировали крупные суммы, а среди обвиняемых были предста-
вители номенклатуры, дело перекинули из милиции в КГБ, где оно и кануло
в небытие. Кто именно распорядился прекратить дело, оперативникам оста-
валось только догадываться.
Широкую известность среди осведомленных людей, а затем и среди прочих
горожан, приобрело дело 1961 года о взятках в Ленминводторге, которое и
по сей день остается, по всей видимости, самым крупным за всю историю
Питера. На скамье подсудимых оказались более 50 взяткодателей и взятко-
получателей. Среди них - директора магазинов, работники городской торго-
вой инспекции, милицейские чины, члены руководства городской торговли и
даже ответственный секретарь комсомольской газеты "Смена". За взятки ру-
ководители разных уровней покрывали нечестных работников прилавка, обма-
нывавших и обвешивавших покупателей. О размерах мзды можно судить по
множеству бидончиков с золотом, бриллиантами и валютой, изъятых только у
одного из подсудимых - начальника областной торговой базы Зуйкова. Пря-
тал свои сокровища он, кстати, в могиле родной дочери на Охтинском клад-
бище. Взятками было повязано множество сотрудников ОБХСС, от рядового
опера до начальника отдела. Тянулись ниточки и в Ленгорисполком. В мате-
риалах дела имелись показания подследственных, изобличавшие в получении
взяток самого председателя исполкома Ленсовета Николая Смирнова. К от-
ветственности его привлечь не удалось - еще во время следствия Смирнов
разбился на машине, управляя ею в нетрезвом состоянии. Таким образом,
разоблачения не коснулись его имени, которым впоследствии было названо
Ланское шоссе.
Это был настоящий урок и для взяточников, и для правоохранительных
органов, а, главное, для властей. В последующие десятилетия о применении
данных статей УК никто и не помышлял, вплоть до кампании, начатой Андро-
повым. Следователи же поняли, что не стоит всерьез воспринимать партий-
ную риторику о "моральном кодексе строителя коммунизма". Некоторые из
них, особо непонятливые, постигали диалектику житейских реалий в глубин-
ке, не надеясь на возвращение в город трех революций. Высокопоставленные
же взяточники, с одной стороны, увидели свою неуязвимость, а с другой -
осознали необходимость вовлечения в свои ряды как можно больше тех, кто
в случае непредвиденных обстоятельств смог бы им помочь.
Свою лепту в историю лихоимства внесли и доблестные ленинградские ми-
лиционеры. Известно дело начальника уголовного розыска Куйбышевского ра-
йона майора Никульцева и его заместителя Чубарова, еще на заре 1960-х
сколотивших настоящую банду из шести агентов утро, судимых ранее за кра-
жи. Сам Никульцев и давал своим "орлам" наводки на богатые квартиры,
продавал эти наводки и другим грабителям. В банду были вовлечены еще 18
человек. Награбленное делили поровну. Излишне говорить, что подручным
Никульцева и Чубарова милицейская погоня не грозила, а вот процент раск-
рываемости на их участке был высочайшим. За что оборотни и поощрялись
неоднократно государством. Возможно, это - первый пример сращивания сот-
рудников милиции и уголовников, а результаты этого процесса мы и наблю-
даем сегодня.
Дело майора Никульцева и его подручных по времени следует за делом
Ленминводторга. Однако связь между ними не ограничивается только хроно-
логической близостью. Очевидцы событий утверждают, что руководству горо-
да были необходимы в тот момент громкие и шумные дела, разоблачающие
расхитителей и взяточников, в том числе в милицейских погонах. Вероятно,
яркие и запоминающиеся примеры успешной борьбы со злоупотреблениями тре-
бовались для того, чтобы продемонстрировать их общественности и отрапор-
товать о проделанной работе в Москву.
По делу Ленминводторга были осуждены более 50 человек, а по делу Ни-
кульцева - 26. Пресса не скупилась на похвалы в адрес бдительной и рас-
торопной прокуратуры. А вот об обратном процессе - возвращении из мест
заключения невинно осужденных по этим делам и их реабилитации, - газеты
не сообщали. В своих прежних должностях были восстановлены опера ОБХСС,
в вину которым ранее вменялись обеды в ресторанах. Следствие полагало,
что этими обедами расплачивались с милиционерами за их услуги работники
Ленминводторга. Сами же услуги документально не подтверждались.
По делу же начальника УТРО Куйбышевского района был реабилитирован
Василий Храбров, успевший, впрочем, отсидеть свыше трех лет. Его восста-
новили в прежней должности начальника уголовного розыска Дзержинского
района, с которой позже Василий Андреевич и ушел на пенсию. В материалах
обвинительного заключения по делу Храброва фигурировал всего лишь один
эпизод - ужин в ресторане непонятно за чей счет, о котором в прокуратуру
сообщил... Никульцев. Следователь требовал от него все новых имен взя-
точников в погонах и грозил суровым приговором, вплоть до смертной каз-
ни.
Причины, по которым Никульцев выбрал для оговора именно Храброва,
по-человечески вполне объяснимы. Занимая равноценные должности, они под-
держивали между собою дружеские контакты и помогали друг другу по служ-
бе. Например, обменивались оперативной информацией в отношении интересо-
вавших их объектов, совместно занимались расследованием совершаемых на
подведомственных им соседних участках преступлений. По-видимому, Ни-
кульцев, оказавшись в следственном изоляторе по обвинению в преступлени-
ях, за совершение которых ему грозил расстрел, просто позавидовал своему
честному коллеге.
Падение начальника УГРО Куйбышевского района не было внезапным. Сам
будучи хорошим спортсменом, членом спортивного общества "Динамо", он
принимал активное участие в расследовании преступлений, совершаемых ди-
намовцами. Среди этих спортсменов, кроме безобидных пьяниц, были и фар-
цовщики, и карманники. Кому-то из них Никульцев помог избежать от-
ветственности (за согласие работать на органы), кто-то в благодарность
пригласил его в ресторан... Каждый оперативник подвергается риску не ус-
тоять перед соблазнами (а иногда и угрозами) среды, в которой он работа-
ет, и майору Никульцеву эта задача оказалась не по плечу.
По признанию работников прокуратуры, все уголовные дела с участием
более или менее значимых должностных лиц удавалось доводить до их логи-
ческого конца (приговора суда) лишь потому, что сами обвиняемые по ка-
ким-либо причинам становились неугодными своим начальникам. В этом отно-
шении характерен пример с квартирой дочери тогдашнего министра культуры
Екатерины Фурцевой - ставшую неугодной министершу "протащили" по всем
возможным комиссиям и заставили заплатить смехотворные суммы за ремонт
квартиры, сделанный за казенный счет. Скандал положил конец карьере Фур-
цевой.
Секретарь Ленинградской партийной организации Фрол Козлов, имевший
неосторожность нагрубить Хрущеву по телефону, вскоре был скомпрометиро-
ван "вовремя" подвернувшимся делом о золото-валютных махинациях ленинг-
радских мошенников (следы этих махинаций терялись на подступах к обкому
партии). Зарвавшихся, или позабывших поделиться номенклатурщиков не жа-
ловали. Надзор же за деятельностью не в меру честных и ретивых работни-
ков прокуратуры и милиции, как впрочем, и всех остальных, осуществлял
Отдел административных органов обкома КПСС. Жалобы с мест стекались в
канцелярию Суслова, бессменного "серого кардинала" тогдашнего Политбюро,
владевшего компроматом на тысячи партийцев. В крайнем случае, если дело
не удавалось спустить на тормозах, следователя заставляли переквалифици-
ровать состав преступления. Если же он не соглашался, дело передавалось
более сговорчивому. Так что формально взяточников в Стране Советов не
было. Попытки возбуждать дела по коррупционным статьям пресекались
странным, по нынешним временам, вопросом: "Вы что, хотите сказать, что у
нас есть взяточники?"
Возглавлявший в 1970-е годы Ленинградский обком КПСС Григорий Ва-
сильевич Романов сам частенько давал сотрудникам отдела по борьбе с хи-
щениями социалистической собственности указания о проведении расследова-
