на прилавок духовые патроны.
"ВОЛШЕБНЫЙ СТРЕЛОК"
- Ага! - сказал он, увидев нас. - Старые знакомые! Прошу.
Любая винтовка. На выбор.
- У нас денег нет, - растерялся Крендель.
- Денег нет - это плохо. Без денег какая же стрельба, -
нахмурился Кожаный.
В тире не было ни души. Вот сейчас бы и надо было ясно и
толково поговорить о монахах. Крендель вздохнул, приоткрыл
рот, но тут Кожаный сказал:
- Чего вздыхаешь? Пострелять хочется?
- Еще бы, - вздохнул и я.
- Ладно уж. По старой памяти вот вам два патрона -
палите.
Замшевым перчаточным пальцем он выкатил из россыпи два
патрона, и Крендель сразу схватил винтовку.
Поблескивая сизым металлом, винтовки лежали на прилавке.
Приподняв одну с прикладом густого кофейного цвета, я
почувствовал, какая она тяжелая. От нее пахло маслом и сталью.
Левой рукой я надавил на ствол. Он туго крякнул и
переломился, открывши влажный от масла канал. Я вставил туда
пульку, похожую на свинцовый наперсточек, прижал к щеке
блестящий приклад.
- В слона! - шепнул Крендель и выстрелил.
Серый, рябой от пулевых ударов слон не шевельнулся.
- Промазал, - недовольно сказал Кожаный.
Крендель отложил винтовку и, тяжело дыша, стал глядеть,
как я целюсь.
Три железные птицы свисали передо мной с потолка: утка,
гусь, и лебедь с особенно тоненькой шеей. Вместо ног под
каждою птицей торчал рычажок с белой кнопкой.
- Ну давай, давай, стреляй скорее, - не выдержал
Крендель.
- Куда спешить, - ответил за меня Кожаный. - Надо
выбрать.
Под птицами к стене была приделана бочка с надписью
"Пиво", рядом стояла мельница с красными крыльями. А в самом
нижнем ряду мишеней разместился настоящий зоопарк: рябой
боевой слон, тигр, подкрадывающийся к антилопе, жираф.
Неведомо как и заяц затесался в эту компанию, прилетевшую в
город Карманов прямо из джунглей.
- Бей в тигра! - сказал Крендель таким тоном, будто слон
был у него в кармане.
Я поцелился в тигра, в жирафа и, в конце концов, выбрал
сундучок, который притулился сбоку. Что-то таинственное было в
этом сундучке. Хотелось узнать, зачем он висит такой
простенький среди ярких мишеней.
- Ты в сундучок не целься, - сказал Кожаный. - В сундучок
стреляют самые лучшие стрелки. Цель в слона.
Я прицелился в слона.
- Бери чуть ниже, - командовал Кожаный. - Под самую
кнопочку. Плавно нажимай спуск, не дергай.
Я подвел мушку под самую кнопочку и плавно нажал.
Винтовка сухо треснула, а слон, который до сих пор крепко
стоял на ногах, вдруг рухнул на колени.
- Вот это стрелок! Слона подбил! Хочешь еще разок?
- Еще бы, - ответил я.
- Хватит, сказал Крендель, побледневший от огорчения. -
Некогда нам стрелять.
- Что такое?
- Дело есть... Надо поговорить... В тот раз я спрашивал
насчет парикмахерской, так не в ней дело...
- Что за чушь! - плюнул Кожаный. - Опять парикмахерская?!
- Да нет... дело в том, что мы ищем монахов.
- Монахов?! - изумился Кожаный, привстал и, как мне
показалось, немного побледнел.
- Монахов, - подтвердил Крендель. - Вот и хотели у вас
спросить, посоветоваться, как их найти, может, вы слыхали...
Кожаный заволновался. Оглянулся зачем-то на дверь и тихо
спросил:
- Каких монахов?
- Наших, - ответил Крендель, тоже понизив голос.
- Сколько же вам надо монахов?
- Пять.
Кожаный снял кожаную кепку, вытер пот, выступивший у него
на лбу.
- Не много ли? - сказал он. - Может, одного хватит?
- Нам хотя бы Моню, - жалобно ответил Крендель.
- Моню? - изумился Кожаный. - Что ж вы раньше-то молчали?
Надо было сразу дело говорить. Все монахи здесь, а Моня... -
вдруг он замолчал и приложил палец к губам.
Дверь дернулась, и в тир вошел новый посетитель.
- Почем выстрел? - спросил он, подходя к барьеру.
Это был тот самый Веснушчатый нос, которого звали
Василий.
Стрельба по-кармановски
- Пять копеек, - недовольно ответил Кожаный, делая нам
знаки пока помолчать.
- А сколько всего мишеней?
- Десять.
- Вот полтинник, - сказал Нос, выкладывая на прилавок
деньги.
- Ого! - восхитился Кожаный и подмигнул нам. - Десять
выстрелов! Может быть, лучше одиннадцать или двенадцать?
- Хватит десяти.
- Вот это я люблю. Ты, оказывается, настоящий стрелок.
- А вы, оказывается, не только на рынке торгуете.
- Торговля - это так, ерунда. А сердце мое здесь.
- Оно у вас тоже кожаное? - спросил Нос. - Не дожидаясь
ответа, он вскинул винтовку и выстрелил.
Пуля ударила в кнопочку - утка железно крякнул и
перевернулась.
- Отличный выстрел! - похвалил Кожаный. - А сердце у меня
мягкое, отзывчивое. По правде говоря, оно - золотое.
- Может, алмазное? - спросил Василий и выстрелил в гуся.
Гусь рухнул.
Кожаный нахмурился.
Василий перезарядил винтовку и сшиб лебедя. Размахивая
длинной шеей, лебедь закачался, как маятник стенных часов.
Веснушчатый ударил в мельницу. Взвизгнула какая-то
пружинка - и красные крылья закрутились, замелькали, сливаясь
в сплошное розовое колесо.
- Теперь в бочку, - шепнул Крендель, и тут же щелкнул
выстрел.
В бочке что-то загремело, и оттуда выскочил ухмыляющийся
медведь с кружкой пива в руках.
- Вот какие стрелки у нас в Карманове! - с гордостью
сказал Кожаный и похлопал ладонями, изображая аплодисменты. -
Ни в Тарасовке, ни в Перловке сроду не было таких стрелков.
Он встал и торжественно снял кожаную кепку.
- Как ваше имя и отчество?
- Василий Константинович.
- Позвольте, уважаемый Василий Константинович, и мне
стрельнуть в вашем присутствии.
Отойдя к задней стенке, Кожаный хлопнул медведя по
голове, затолкал его в бочку, наладил остальные мишени.
Вернувшись к барьеру, быстро зарядил все пять винтовок.
- Стреляем по-кармановски! - крикнул он и выстрелил.
Утка крякнула и перевернулась.
Вторую винтовку Кожаный взял одной правой рукой, а левую
руку сунул в карман, чтоб не мешала.
Выстрел - гусь рухнул.
Лебедя он сшиб одной левой, а в мельницу стрелял обеими
руками, но даже не донес винтовку до плеча. Выстрелил от
живота - и крылья мельницы закрутились.
Медведя же, сидящего в бочке, Кожаный совсем обидел. Он
вообще не целился в него. Даже не поднял винтовку с прилавка,
просто нажал курок - и медведь выскочил из бочки со второй
кружкой пива в руках.
- Заряжай! - крикнул стрелок и похлопал сам себе
ладонями.
После такой потрясающей стрельбы обстановка в сразу
накалилась. В тире запахло порохом. Толкая меня локтями,
Крендель кинулся заряжать винтовки, а Василий Константинович
задумчиво разглядывал мишени.
Строго поджав губы, он разложил винтовки перед собой и
замер. Собранный, подтянутый, он сейчас напоминал ныряльщика,
который стоит на вершине скалы, собираясь прыгнуть в море.
Вот он шагнул вперед, схватил сразу две винтовки, одну
правой, другую левой рукой. Два выстрела слились в один.
Боевой слон рухнул на колени, а тигр прыгнул на антилопу.
Стрелок схватил две другие винтовки, и жираф бросился
бежать на месте, а заяц застучал в пионерский барабан.
- Вот это по-кармановски! - сказал Кожаный. - Теперь
валяй в сундучок.
- Стреляйте вы. Я передохну.
- Заряжай, - согласился Кожаный и отошел поправить
мишени.
Вернувшись, он лениво стянул с рук перчатки, одним махом
сбросил кожаное пальто и внимательно оглядел нас, как бы
проверяя, сумеем ли мы оценить то, что сейчас произойдет.
- Стреляю в слона! - четко сказал он и вдруг выстрелил в
потолок.
Пуля с визгом отскочила от потолка и ударила рикошетом
точно в белую кнопку. Многострадальный слон рухнул на колени,
а стрелок схватил другую винтовку и пальнул в стену.
Взвизгнула пуля, рикошетом ударила в кнопку, и тигр прыгнул на
антилопу. Жирафа Кожаный подбил рикошетом от другой стены, а
зайца обидел не меньше, чем пивного медведя - выстрелил в пол,
и все-таки пуля попала куда надо. Пришлось зайцу молотить в
барабан.
- Выстрел в сундучок! - объявил Кожаный и на этот раз
тщательно выбрал винтовку. - Но, конечно, не какой-нибудь
перловский выстрел или тарасовский. Стреляем по-кармановски!
Он нырнул под прилавок и достал узкую черную ленту.
- Завяжи-ка мне глаза, - сказал он Кренделю.
- Не может быть, - ахнул Крендель.
- Завязывай, да покрепче.
Волнуясь и восхищаясь, Крендель завязал ленту у него на
затылке.
С повязкой на глазах и винтовкой в руках Кожаный был
похож на пирата, играющего в жмурки. Он вскинул винтовку,
уставил ее в потолок и медленно стал опускать, направляя ствол
на мишени. Вначале он нацелился в утку, перекочевал на гуся,
миновал лебедя, задержался немного на слоне, и слон даже
задрожал, но ствол поплыл дальше, ощупал тигра и вдруг
отскочил в сторону, уперся в сундучок и заплясал на месте,
выискивая кнопку размером с рисовое зерно.
Сухо щелкнул выстрел, и в первое мгновенье я не понял:
попал Кожаный или нет. Но вот в сундучке что-то звякнуло, и
тире раздалась нежная, хрустальная мелодия:
Мой миленький дружок,
Любезный пастушок...
Тихо-тихо играл музыкальный сундучок. Казалось, в нем
сидят кармановские гномики и трясут золотыми колокольчиками.
- Да, - вздохнул Василий, когда сундучок затих. - Трудно
с вами тягаться. Ладно, сейчас я не буду стрелять. Последний
выстрел останется за мной.
- Как так? Это не по-кармановски!
- Почему не по-кармановски? Выстрел останется за мной!
- Проиграл! Проиграл! - закричал Кожаный. Сдался!
- Ах, проиграл? Ладно, отойдите в сторону. Подальше
отойдите, а то как бы рикошета не получилось.
Он выбрал винтовку, несколько раз вскинул ее к плечу.
- Ваш сундучок играет только одну мелодию?
- Сколько же тебе надо? Хватит и "Пастушка".
- А больше он ничего не играет? - спросил Вася, убирая
одну руку в карман, а другой вскидывая винтовку.
- Больше ничего.
- Ну так послушаем! - сказал Вася и выстрелил.
Пуля ударила в сундучок, в нем что-то крякнуло, и в тот
же миг послышалась мелодия. И правда, это была совсем другая
мелодия, да, гномики заиграли бодрей.
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно...
- Что такое? - прислушивался Кожаный. - "Я люблю тебя,
жизнь..."?
- "И надеюсь, что это взаимно..." - ответил Вася и вышел
из тира, твердо хлопнув дверью.
- Какая жизнь? - повторял Кожаный, присаживаясь на
корточки перед сундучком. - Какая, к черту, жизнь?
Он нажал кнопку, и сундучок заиграл "Пастушка".
- Ничего не пойму. Откуда взялась эта жизнь? Да и вообще,
что это за парень? Я его раньше в Карманове не видал.
Кожаный задумался, прошелся по тиру взад-вперед и,
наконец, вспомнил о нас.
- Так значит, вам монахов надо? - спросил он.
- Ага, - кивнул Крендель.
- Тогда пошли.
- Куда?
- Сюда, - ответил Кожаный и поманил нас за прилавок.
Наступая на пульки, там и сям валяющиеся на полу, мы
подошли к стене, на которой висели мишени. Кожаный стукнул в
стену кулаком - и в ней открылась дверца.
- Заходите, - сказал он. - Только поскорее.
В узенькой темной комнате, которая оказалась за дверью,
вокруг стола, освещенного оплывшею свечкой, сидели монахи и
играли в лото.
Пять обстриженных монахов
В черных, ниспадающих к полу одеждах монахи сидели вокруг
