А.К.) семян жгун-корня Моннье (Cnidium Monnieri).
Истолченные и просеянные, эти пять вещей составляют порошок, который
/принимается/ каждый день натощак с ложкой вина /размером/ в квадратный
цунь (5-9 кв. см. А.К.).
Если /пить/ два-три раза в день, то не будешь иметь неодолимых сопер-
ниц. Принимая в течение шестидесяти дней, сможешь совладать с сорока
женщинами. Еще с помощью засахаренного меда вылепливаются пилюли, подоб-
ные семенам дерева утун (Firmiana platanifolia) /15/, и принимаются пять
или девять дней. При повторах устанавливают меру по самоощущению.
Порошок из оленьих рогов лечит у мужчин пять недомоганий, семь пора-
жений, иньское онемение и невставание, /являясь целительным/ средством,
и тогда, когда при внезапном соприкосновении с женщиной в приближении к
акту случается сбой на полпути и наступает мертвенное оцепенение, а так-
же при самопроизвольном истечении семени, чрезмерном мочеиспускании, бо-
лях и простудах поясницы и спины.
/Состав порошка:/ оленьи рога, семена платикладуса восточного
(Platycladus orientalis), семена повилики японской, семена подорожника
азиатского (Plantago asiatica), истод тонколистный, лимонник китайский,
бошнякия голая (Boschniakia glabra) /16/ (/комментарий:/ каждого по че-
тыре фэня.)
Указанное, будучи истолченным и просеянным, образует порошок, который
принимается каждый раз после еды ложкой в пять фэней (1,9 г - А.К.)
трижды в день. Если не ощущается результат, то добавляется еще /ложка
размером в/ квадратный цунь.
Средство удлинения полового органа (инь).
/Состав:/ три фэня цистанхе солончаковой и два фэня (0,7 гА.К.) травы
водоросли саргассум (Sargassum pallidum).
Указанное, будучи истолченным и просеянным, образует порошок, который
соединяется с вытяжкой печени белой собаки, /убитой/ в первой луне, и
намазывается на половой орган три раза, а рано утром смывается свежей
колодезной водой. Удлинение на три цуня (7-9 см - А.К.) обязательно про-
изойдет.
Целительное средство для жены с расширенным и холодным половым орга-
ном, сужающее и уменьшающее его, приносящее радость при совокуплении.
/Состав:/ два фэня самородной серы, два фэня кирказона слабого
(Aristolochia debilis), два фэня горного кизила лекарственного (Согnus
officinalis) /17/, два фэня семян жгун-корня.
Указанные четыре компонента, истолченные и просеянные, образуют поро-
шок, который незадолго перед совокуплением вводится в нефритовые врата
небольшой дозой. Тут не следует перебарщивать, иначе может произойти за-
мыкание врат.
Согласно другому средству, берутся три щепотки (9 мл - А.К.) порошка
из самородной серы и разводятся в одном шэне (0,2 г. - А.К.) кипятка.
Если /этим раствором/ мыть половой орган, то он сужается, как у двенад-
цати-тринадцатилетней девочки.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Отличающаяся от оригинала одним иероглифом, цитата из классическо-
го даосского трактата "Ле-цзы" ("Учитель Ле", IV в. до н.э. - IV в.
н.э.), в первой главе которого "Небесный скипетр" ("Тянь жуй") сказано:
"Из рожденных небом десяти тысяч вещей ценнейшим является человек".
2. Следование символам (сян) и законам (фа) неба и земли - фундамен-
тальная идея классической китайской философии. Ср., например: "Чжоу и"
("Чжоуские перемены"), "Си цы чжуань" ("Комментарий привязанных афориз-
мов", II, 2; "Ли цзи" ("Записки о благопристойности"), гл. 38; "Ши цзи"
("Исторические записки", II-I вв. до н.э.) гл. 27.
3. В качестве основополагающих классификационных символов пять эле-
ментов соответствуют упоминаемым ниже странам света, сезонам, отрезкам
суток и циклическим знакам, в частности: дерево - востоку и весне, огонь
- югу и лету, металл - западу и осени, вода - северу и зиме, а цент-
ральная почва - середине года (летом).
4. Согласно китайской традиционной топологии, слева располагается
восток, а справа - запад. Помимо этого, непривычного для нас соотнесе-
ния, заслуживает внимания и нетривиальная символизация данных прост-
ранственных ориентиров с помощью компонентов оппозиции мужское-женское,
а именно: левое (восточное) - мужское (каково и небо), правое (запад-
ное)женское (какова и земля). Подобная "мужественность" и, соответствен-
но, нередкая доминантность символа левизны в древнекитайской культуре
особенно интересна с точки зрения этноисторического приложения современ-
ной теории функциональной асимметрии мозга. Подробно см.: Иванов Вяч.
Вс. Чет и нечет: Асимметрия мозга и знаковых систем. - М., 1978.
5. Ср. с утверждением средневекового философа Ван Янмина (1472-1529
гг.), согласно которому "наши срединность и гармоничность изначально
взаимодействуют с пневмой неба и земли", что означает "ориентацию на
пневму неба и земли, согласование со звуками фениксов, самца и самки"
("Чуань си лу""Записки преподанного и воспринятого", цзюань 3).
6. О значении музыки как главного регулятора сексуальности см., нап-
ример, фрагмент из "Комментария Цзо /к летописи "Весны и осени"/" ("Цзо
чжуань", Чжаогун, 1 г.). - Древнекитайская философия. - Т. 2. - М.,
1973. - С. 10-11.
7. Это выражение "пу сай юй" связано с легендой о том, что рыба, су-
мевшая пройти вверх по течению реки Хуанхэ через бурное ущелье Лунмэнь
(Драконьи врата), становится драконом. Здесь подразумеваются аналогичные
попытки проникновения в иные "врата".
8. Термином "би му юй" (буквально: "рыба, соединившая глаза") обозна-
чаются ложный палтус (паролихт) и камбала, а также мифическое животное,
представляющее собой двух сросшихся рыб - с одним хвостом и двумя голо-
вами.
9. Янская (солнечная) башня (ян тай). - Согласно древней легенде, на
горе под этим названием один из правителей царства Чу встретился во сне
с женщиной, утром выглядевшей, как тучка (женский символ), а вечером -
как дождь (мужской символ). Видимо, такое сочетание двойственной андро-
гинной символики позволило обозначить глубинную часть влагалища термином
с определением ян.
10. О мифическом гиганте воздушного океана, птице Пэн см., например,
гл. 1 "Чжуан-цзы": Древнекитайская философия. - Т. 1. С. 249-251.
11. Не поддающиеся точной анатомической идентификации, а возможно,
таковой и не имеющие, термины "сюань пу" ("темно-таинственный сад") и
"тянь тин" ("небесный двор") обозначают соответственно местопребывание
бессмертных на священной горе Куньлунь и небосвод (последнее также -
междубровье и императорские покои), символизируя здесь соединение женс-
кого и мужского начал.
12. "Пшеничная зубчатка" ("май чи", в переводе Р. ван Гулика - "пеще-
ра в виде зерна"). - Точно не идентифицированная передняя и поверхност-
ная часть вульвы.
13. Лао-цзы - полулегендарный основатель даосизма (VI-IV вв. до
н.э.), предполагаемый автор "Дао дэ цзина" ("Канона пути и благодати"),
где отсутствует приведенное высказывание. Ср.: Древнекитайская филосо-
фия. - Т. 1 С. 114-138.
14. Область Шу располагалась на юго-западной окраине древнего Китая
на территории современной провинции Сычуань.
15. Согласно китайской мифологии, на дереве утун обитает феникс.
16. Компоненты указываемых снадобий соответствуют своему предназначе-
нию не только физиологическим эффектом, но и физической формой. Напри-
мер, не нуждается в пояснении совпадение фаллической формы и медицинской
функции у оленьих рогов (пант), хорошо известных по пантокрину. Однако
стоит отметить, что аналогичным образом обстоит дело и с бошнякией го-
лой, которая представляет собой гриб, похожий на подъятый уд (эрегиро-
ванный пенис).
17. В праздник восхождений - девятый день девятой луны - в Китае было
принято подниматься на возвышенности с кизиловыми ветками в руках для
отвращения бед.
Перевод и примечания А. И. Кобзева.
ЧАСТЬ III
ПРОЗА "ВЕСЕННЕГО ЧУВСТВА"
ЛИН СЮАНЬ (I B.)
НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ЧЖАО-ЛЕТЯЩЕЙ ЛАСТОЧКИ /1/
Государыня Чжао, прозванная Фэиянь-Летящей ласточкой была дочерью Фэн
Ваньцзиня. Дед ее Дали изготовлял и отлаживал музыкальные инструменты,
исправляя должность настройщика при дворе князя в Цзянду, Сын его
Ваньцзинь не пожелал наследовать семейное занятие и занялся музыкой, он
сочинял скорбные плачи по усопшим. Своим песнопением он дал название
"Мелодии из мира смертных". Всякого, кто их слышал, они трогали до глу-
бины сердца.
В свое время внучка старого князя в Цзянду, владетельная госпожа зе-
мель Гусу, была выдана за Чжао Маня, чжунвэя /2/ из Цзянсу. Этот Чжао
Мань до того возлюбил фэн Ваньцзиня, что если не ел с ним из одной посу-
ды, не насыщался. У него рано объявился тайный недуг, почему он к жене
своей не приближался. Фэн Ваньцзинь вступил в связь с госпожой Чжао, и
та забеременела.
Чжао Мань был ревнив и вспыльчив. В страхе перед ним госпожа Чжао
сослалась на недомогание и переехала во дворец старого князя. Здесь она
разрешилась от бремени двойней. Девочку, которая появилась на свет пер-
вой, назвали Ичжу, вторую нарекли Хэдэ. Их отослали к Фэн Ваньцзиню, и
дабы скрыть обстоятельства рождения, дали им фамилию Чжао.
Уже в детском возрасте Ичжу отличалась умом и сообразительностью. В
семье Фэн Ваньцзиня хранилось сочинение старца Пэн-цзу "Различение
пульсов" /3/ и по этой книге она овладела искусством управлять дыханием.
Повзрослев, стала она осанкою изящна, в поступи легка, поднимет ножку -
будто вспорхнет, за что и прозвали ее Ласточкой.
Хэдэ телом была гладка, словно бы умащена притираниями, когда выходи-
ла из купальни, всегда казалась сухой. Была она искусна в пении, голос
ее, приятный для слуха, лился медленно и нежно. Сестры были несравненны-
ми красавицами.
После смерти Фэн Ваньцзиня семья его разорилась. Фэиянь с младшей
сестрой вынуждены были перебраться в Чанъань /4/ где в то время их знали
еще как побочных дочерей Чжао Маня. Они поселились в переулке рядом с
неким Чжао Линем, начальником стражи во дворце правителя Янъэ /5/. Наде-
ясь на его покровительство, сестры не однажды подносили ему в дар узор-
ные вышивки. Он всякий раз смущался, но подношения принимал. Вскоре де-
вушки переехали к нему, и их стали считать за дочерей Чжао Линя. Некогда
родная дочь Чжао Линя служила во дворце, но заболела и умерла, фэиянь
назвалась ее именем и вместе с Хэдэ стала служить во внутренних покоях
дворца. С замиранием сердца, забывая о еде, они могли целыми днями слу-
шать песни. Еще в бытность свою служанками сестры начали постигать ис-
кусство пения и танцев, украдкой подражая танцовщицам и певицам. К тому
времени они узнали крайнюю нужду и в деньгах, и в платье, так как почти
все сбережения растратили на пустяки, покупая без всякой оглядки на цену
притирания, благовония для омовений и пудру. В доме не было ни одной
служанки, которая бы не сказала, что девицы с придурью, ибо на двоих у
них было одно-единственное одеяло.
Между тем Фэиянь свела знакомство с соседом, императорским ловчим.
Как-то снежной ночью она ждала этого ловчего подле дома. Чтобы не за-
мерзнуть, она стала реже дышать. Ловчий удивился, что Фэиянь не только
не дрожит от холода, но еще и теплая. Он пришел в изумление и почел ее
за небожительницу. В скором времени, благодаря влиянию своей госпожи,
Фэйянь попала в императорский дворец, и император тотчас призвал ее. Ее
тетка Фаньи, дама-распорядительница высочайшей опочивальни, знала, что у
Вэйянь чтото было с императорским ловчим, вот почему при этом известии у
нее похолодело сердце.
Когда государь прибыл почтить Фэйянь благосклонностью, Фэйянь обуял
страх, и она не вышла навстречу государю. Она зажмурила глаза, прикрыла
руками лицо и плакала так, что слезы стекали у нее даже с подбородка.
Три ночи продержал он ее в своих объятиях, но так и не смог с нею сбли-
зиться. Однако у него и в мыслях не было корить ее. Когда однажды двор-
