Монах поднял ее - оказалось, на ней стоит число "18", которому соот-
ветствовало такое заклятие: "Небо дарует тебе брачную нить, а посему не
случайна твоя встреча сегодня. Умерь алчность и лень, проявляй усердие,
и тогда нынешний день станет лучше, чем прошедший". Слова заклинания
очень обрадовали монаха - "Судя по надписи, я нынче непременно встречу
красавицу. Такого случая пропустить никак невозможно". Монах отвесил
несколько поклонов и, поставив сосуд на место, поспешил к тому месту,
где встречал девицу. И вдруг видит, что издалека к нему приближается ка-
кая-то женщина. Присмотрелся - она, вчерашняя незнакомка, предмет его
вожделений и волнений. Женщина шла совершенно одна - за ней ни единого
человека, монах ошалел от счастья. Он, конечно, сразу вспомнил о надписи
на дщице, которую ему предопределила богиня. Удача шла прямо в руки, он
устремился следом за красавицей. Женщина подошла к двери какого-то дома
и, откинув в сторону бамбуковый занавес, переступила порог, а потом
обернулась и, улыбнувшись, помахала рукой. Монах задрожал от радостного
возбуждения. Оглядевшись по сторонам и никого не заметив на улице, он
раздвинул занавес и шмыгнул в дверь. Он вежливо поздоровался с женщиной,
но та даже не ответила на приветствие. И вдруг, взмахнув рукавом халата,
она сбила с его головы шапку и поддела ее своей маленькой ножкой, да
так, что шапка далеко откатилась в сторону. Красавица захихикала. Монах
почувствовал сладкий аромат ее тела.
- Госпожа, прошу вас, не смейтесь надо мной! - взмолился он, подняв
шапку и водрузив ее на голову.
- Монах! Зачем ты пожаловал сюда, к тому же днем?
- Ах, госпожа! Вы же сами дали знак! Зачем же спрашивать!
Любовная страсть раздирала монаха. Не выдержав, он бросился к женщине
и заключил ее в объятия, нимало не думая, нравятся ей его ласки или нет.
- Ах ты, лысый злодей! - засмеялась красавица, когда монах принялся
стаскивать с нее одежду. - Невежда и грубиян! Сразу видно, что тебе не
приходилось иметь Дело с порядочными женщинами! Ну уж так и быть, следуй
за мной!
Она повела его по извилистой Дорожке к небольшому домику. Быстро раз-
девшись, они улеглись на ложе и, тесно прильнув друг к другу, собрались
было приступить к приятным занятиям, как вдруг в дверях появился здоро-
венный детина с топором в руке.
- Плешивый осел! - заорал он. - Как ты смеешь поганить честную женщи-
ну?
Монах затрясся от страха и упал на колени.
- Виноват! Простите ничтожного инока! Перед ликом всемилостивейшего
Будды проявите жалость к моей собачьей жизни! Вернувшись в свою обитель,
я прочитаю все десять книг "Лотосовой сутры" /2/ и буду молить богов,
чтобы они даровали вам безмерное долголетие и богатство!
Но верзила ничего не хотел слушать. Он взмахнул топором и - трах! -
прямо по макушке. Вы спросите, остался ли монах жив после этого удара...
Оказывается, все это случилось во сне. От ужаса монах проснулся. Страш-
ный сон стоял у него перед глазами. "Блуд до добра не доведет! - подумал
он. - Лучше уж просто вернуться к мирскому бытию и вкушать жизнь спокой-
ную и тихую!".
Так он и сделал. Отрастил волосы, взял жену, но сам через три года
скончался от чахотки. Еще в тот день, когда он уходил из монастыря, он
сложил такое стихотворение:
Шляпу ученого не захотел надеть в молодые годы.
Всей душою к священным запретам обратился уже тогда.
В убогой келье ночует один, мерзнет ночь напролет.
До костей продрогнув, метельным днем бритоголовый бредет в красных
палатках красотки живут, но мимо он держит путь:
На нежные лица в румянах и пудре не смеет даже взглянуть.
Скоро умрет, станет духом бесплотным, его будет снедать тоска...
На Западном Небе /3/ - чернеющий мрак, словно в былые века.
Мы поведали вам о монахе Чжихуэе, который, хотя и нарушил запреты,
вернувшись к мирской жизни, однако ж сохранил чистоту и не запятнал имя
свое.
А теперь мы расскажем другую историю про учеников Будды, которые не
блюли святых заповедей, из-за чего случилось дело весьма громкое и неп-
риглядное. Как говорит одно изречение: "Облик буддийской святости поте-
рял свое чистое сияние, и потускнели краски Горных Врат" /4/. Вы спроси-
те, о чем повествует наша история? Об одной святой обители - храме Дра-
гоценного Лотоса, который находился в уездном городе Юнчунь, области
Наньнин провинции Шэньси. Построенный еще при прошлых династиях, храм
по-прежнему сохранял свое великолепие. При нем были сотни построек,
притворов и келий. Кругом лежали монастырские угодья: свыше тысячи му
земли. В его казне хранились деньги и ценности в виде дорогих одеяний и
утвари. Да, знаменита была сия Древняя обитель! В храме иночествовали
более сотни монахов, занимавшихся каждый своими обязанностями, а всю эту
бритоголовую братию возглавлял настоятель с именем в постриге Фосянь,
что означает Явление Будды.
Каждого, кто приходил в храм помолиться, обязательно встречал монах,
который прежде всего вел богомольца в чистую опрятную келью и потчевал
чаем. После этого инок показывал храм, доставляя гостю большую радость
этой прогулкой. Затем они возвращались в комнаты, где богомольца ждали
чай, фрукты или другие угощения.
В своем услужении монахи проявляли большую вежливость и соблюдали
редкую почтительность, особенно к высоким чинам и людям со званием. Их
радение и обходительность возрастали, когда появлялся какой-нибудь знат-
ный чиновник или богач. В этом случае они устраивали пиршество, которому
могла бы позавидовать сама государыня Люй /5/ и выставляли угощения та-
кие редкостные, что их даже совестно было проглотить!
Вы спросите, как это все получалось? Дело в том, что, хотя обитатели
монастыря и считались ушедшими из мира /6/, однако души их были привяза-
ны к земным радостям и наживе крепче, чем у простых смертных. Чай да
фрукты для гостей служили приманкой, которой точно так же пользуются при
ужении рыбы. Стоило кому-нибудь из богатеев или даже человеку скромного
достатка появиться в храме, как перед ним появлялись книги с записью по-
жертвований на нужды храма: в одном месте обители надобно было что-то
покрасить, в другом - позолотить изваяние Будды, в третьем - подновить
молельню. Если даже делать было нечего, оказывалась нужда в покупке лам-
падного масла и благовонных свечей. Когда встречался человек, готовый на
пожертвование, монахи старались "потревожить" его особо - всячески обха-
живали и дурили ему голову. А если кто отказывался давать деньги, о нем
распускали слух как о скупердяе и гнусно его поносили, а проходя мимо,
смачно сплевывали. Алчность монахов не знала границ. Неудивительно, что
находились люди, которые, отказывая в помощи своим родственникам, зано-
сили несколько лянов в книгу пожертвований храма. Глупцы, забывшие о
корнях своих и думающие лишь о ветвях! /7/ На сей счет есть хорошее сти-
хотворение:
На людей глаза не поднимет он, созерцает лишь Будды лик.
Людям простым не спешит помочь, помогать монахам привык.
Но раз уж ты милосерден и добр, родных не оставь в беде.
Помоги убогим своей добротой, одари того, кто в нужде.
Храм Драгоценного Лотоса не походил на другие монастыри. Здесь никог-
да открыто не клянчили деньги на строительство или ремонт монастырских
построек. Люди, живущие рядом с монастырем, или жители других мест часто
говорили о доброй обходительности здешних монахов и их вежливости. Вот
почему охотников вносить пожертвования было во много раз больше, чем
противников. Кроме того, храм имел одну достопримечательность, которая
привлекала богомольцев, особенно женщин, - Чадодарственную Залу, где, по
слухам, творились настоящие чудеса. Скажем, если приходила сюда бездет-
ная женщина, то стоило ей помолиться и поставить свечку, как ее желание
обязательно исполнялось - у нее рождался мальчик или девочка, как она
просила. Вы, конечно, спросите: как происходили столь странные вещи?
Очень просто. Оказывается, к обеим сторонам залы примыкали домики-кельи,
с десяток и больше, в которых стояли кровати с пологом. И вот какая-ни-
будь бездетная женщина, молодая и здоровая, после семидневного поста шла
в храм помолиться. Преклонив колена перед изваянием Будды, она бросала
на пол деревянный чурбачок, и, если он показывал благоприятный знак,
женщина оставалась в келье на ночь. Если знак оказывался несчастливым,
значит, в ее поступках или молении таилось нечто недоброе. Тогда монах,
помолившись за нее, назначал ей еще семь дней поста, после чего женщина
приходила снова.
Кельи были заперты со всех четырех сторон - ни единой дырки, ни щел-
ки. Если женщина приходила со слугами, монахи внимательно осматривали
их, потом оглядывали женщину и только вечером ее допускали в келью, а
слуги оставались снаружи у двери. Понятно, при такой строгости ни у кого
не рождалось ни малейших подозрений. Самое удивительное то, что по возв-
ращении домой женщина через какое-то время оказывалась беременной, а за-
тем рожала ребенка красивого и крепкого. Подобное чудо и заставляло жен-
щин, будь то из чиновных семей или простолюдинок, идти в храм помолиться
в Чадодарственной Зале. В Зале всегда толпилось множество богомольцев,
пришедших из дальних уездов и областей, и царило большое оживление. По-
жертвований от прихожан нельзя было счесть. Само собой, женщинам по
возвращении домашние задавали вопрос: как, мол, ночью бодхисатва явил
свою благодать? Одна отвечала, что во сне ей привиделся Будда с младен-
цем. Другая рассказывала, что к ней приходил святой алохань /8/ Третья
говорила, что она никого не видела, и больше отмалчивалась. Четвертая,
стыдливо улыбаясь, отказывалась отвечать на вопросы. Некоторые старались
ходить в храм пореже, а другие клялись, что больше не ступят в него но-
гой. А теперь подумайте: разве Будда или бодхисатва, вставший когда-то
на стезю очищения и порвавший со всеми земными желаниями, будет по ночам
являться в храм и, отягощенный мирскими страстями, приносить младенцев?
Пустая болтовня! Все дело в том, что люди этих мест верили не врачам, но
знахарям да всяким колдунам, а бесовские учения считались у них великой
Истиной. Они находились в слепоте и заблуждении, и ум их не поддавался
просветлению. Вот отчего их жены шли в монастырь, чем охотно пользова-
лись лысые разбойники. Вот уж действительно:
Известно давно, что эта трава причиняет здоровью вред,
А многие верят, что лучше ее на свете лекарства нет.
В храме Драгоценного Лотоса под личиной почтительности и смирения
скрывались злодеи и распутники. В кельи, казавшиеся закрытыми со всех
сторон, на самом деле вели тайные лазы. Как только монастырский колокол
отбивал положенное число ударов, возвещая о наступлении ночи, монахи,
зная, что женщины уже уснули, прокрадывались в кельи и творили свое не-
потребное дело. Богомолки, конечно, просыпались, да только поздно. Разу-
меется, они могли заявить властям, да что толку - лишь себя ославить, и
женщины предпочитали скрывать свой позор. Были и другие причины. Надо
сказать, что после семидневного поста женщины были чисты духом и телом.
Монахи же, крепкие и годами не старые, все были молодцы как на подбор. К
тому же они за большие деньги покупали возбуждающие снадобья, которые
давали женщинам, отчего девять из десяти обязательно зачинали. Некоторые
богомолки понимали, что впали в грех, но они таились от мужа и молчали,
прямо как тот немой, который съел желтый корень хуанлянь /9/ ему горько,
а он сказать ничего не может. Что до бесстыдниц и распутниц, то им посе-
щение храма приходилось по вкусу, и они были готовы вкушать удовольствие
еще и еще.
Такой блуд и разврат продолжались многие годы, и братия бритоголовых
злодеев уже привыкла, что все пакости сходят им с рук. Но вот неждан-
