- Ребята, может, хватит? - спросил Петька. - Я много натаскал.
Я сказал:
- Лида, прости его.
- Ладно, - разрешила Лидка. - Отдыхай, рыцарь...
Петька улегся рядом и снова стал рассуждать о свободной жизни. А я
тем временем выбрал подходящий сук, достал ножик и стал вырезать лошадь.
Я никогда еще не пробовал вырезать, но мне показалось, что должно полу-
читься. Вот я и стал вырезать лошадь.
- Я потому ничего не могу придумать, - говорил Петька, - что все зап-
рещается. Если бы все было можно, я бы такого напридумывал, что все ах-
нули и вообще забыли, что такое скука!
Голова моей лошади уже была почти похожа на лошадиную, когда к нашему
костру подошел человек удивительного вида. Лет ему было около двадцати,
лицо простое, с ясными голубыми глазами. Штаны на нем были драные, с
бахромой, а рубашка серая, с красными заплатами. На голове колпак с бу-
бенчиком, ноги босые.
- Скажите, вы сумасшедший? - поинтересовалась Лидка.
- Я оригинал, - сказал в колпаке и засмеялся.
- Как тебя дразнят, оригинал? - спросил Петька.
- Митька, - сказал с бубенчиком. - Я из Мурлындии, страны мудрецов.
- Все жители там мудрецы? - спросил я.
- Все без исключения, - подтвердил Митька.
- Значит, ты мудрец?
- Еще какой, - весело подтвердил Митька с бубенчиком. - Таких мудре-
цов, как я, во всей Муршындии наберется не больше чем пальцев на трех
руках. Как-то раз король Мур Семнадцатый сказал, что я чуть ли не мудрее
его самого, а королева Дылда дала мне сразу четыре кружки компоту.
Митька повертел в руках лошадиную голову и сказал одобрительно:
- Лясы точишь?
- Хочется иногда сделать что-нибудь из рада вон выходящее, - ответил
я, смутившись. - Вот я и делаю что-нибудь.
- Это ты верно подметил, - сказал Митька задумчиво. - Иногда просто
ужасно как хочется сделать чтонибудь небывалое, поразить жителей в самое
сердце... Раньше я в такие минуты брал уголек и рисовал на стене летаю-
щего осьминога. А теперь придумал другое: забираюсь на столб и привязы-
ваю к верхушке еловые ветки. Столб становится совсем как пальма. За эту
выдумку меня в Мурлындии прозвали Митька-папуас.
- У вас не запрещают лазить на столбы? - удивился Петька.
- Что значит "запрещают"? - спросил Митька с любопытством.
Петька объяснил:
- Подходят снизу граждане и кричат противными голосами: "Слезай сей-
час же, хулиган этакий, а то милиционера позовем!"
- Очень даже глупо, - сказал Митька. - У нас каждый житель делает что
хочет. Никто ему ничего не запрещает. На то и страна мудрецов.
Лидка недоверчиво покачала головой, а Петька сказал:
- Вот эт-то да-а-а-а-а...
Я спросил:
- А как же король? Ведь король - это деспот и самодержец.
- Никакой он не самодержец, - объяснил Митька. - Наш Мур Семнадцатый
свой малый и любит охотиться на сорок. Между прочим, он очень древнего и
благородного происхождения. Его прадедушка был в каком-то королевстве
деспотом и самодержцем. Тамошние жители устали его терпеть, рассердились
и выгнали вон в одной короне. Он к нам и приехал. Все его потомки назы-
ваются королями. Пусть называются, нам не жалко. В Мурлындии все можно.
- А на гитаре играть посреди улицы можно? - высказал Петька свою за-
таенную мечту.
- И на гитаре посреди улицы можно.
- А если телега будет ехать, тогда что? - спросила Лидка.
- Задавит, больше ничего, - сказал Митька. - Каждый житель сам за се-
бя в ответе.
...Мне эта страна сразу понравилась. Правда, я не очень еще верил
Митьке с бубенчиком. Слишком уж потешный был у него вид. Но ведь чего не
бывает на свете!.. Я спросил его:
- Ты точно говоришь? Может, ты здешний, а Мурлындию для потехи выду-
мал? Может, тебе страна мудрецов во сне приснилась?
- Клянусь бубенчиком! - провозгласил Митька без смеха. - В Мурлындии
вообще никто не врет. Все можно и все позволено, так зачем отпираться?
Бывает, что облапошат ради шутки. Но на хорошую шутку никто не обижает-
ся. Мы мудрые!
- А туда всем можно? - спросил Петька.
Митька с бубенчиком покачал головой:
- Всяких пускать нельзя, а то неприятности могут выйти. Забредет ка-
кой-нибудь глупый, ни радости от него, ни веселья. Мы к себе принимаем
только тех, кто придумает что-нибудь мудрое. Что ты, например, можешь?
- Не знаю, - задумался Петька. - Ну, могу бритву разжевать...
- Зола! - отверг Митька. - У нас деревья подгрызают.
- Могу... чернила выпить, - сказал Петька грустным голосом.
Митька-папуас подумал и удовлетворился:
- Это еще более или менее. Чернила у нас никто не пьет... А ты, де-
вочка, что можешь?
Лидка мысленно перебирала свои умения и молчала. Я сказал:
- Нашел, у кого спрашивать! Она может только по восемь часов подряд в
зеркало смотреться.
- А что? - сказал Митька. - Мудрое занятие. Это годится.
- Видишь? - обрадовалась Лидка. - Нечего соваться!
...У меня не было никакой своей выдумки. Даже такой пустяковой, как у
Петьки с Лидкой. Ничего мудрого в своей короткой жизни я еще не приду-
мал. А пожить в Мурлындии мне хотелось просто отчаянно...
...О Мурлындия, страна, где никто тебе ничего не запрещает, где все
можно, можно даже ничего не делать и никому не подчиняться! Про такую
страну я мечтал с той поры, как мне впервые сказали одно страшное слово,
памосатое и свистящее слово "нельзя".
- Ну, а ты? - спросил Митька. - Лясы точить - этого мало.
И туг меня осенило. Я закричал громким голосом:
- Я такое могу, что никто не умеет! Я могу сыграть на собственной го-
лове "Чижика-пыжика"!
В давние-давние времена я научился выстукивать пальцами по голове
этот простенький мотив. Сидишь, бывало, за столом в тягучий зимний ве-
чер, готовишь скучные уроки, в глазах уже рябит от циферок и буковок,
которые злые люди рассыпали по книжным страничкам бедным детям на муче-
ние, и так одиноко на душе, тоскливо и жалостно... Отодвинешь учебники в
сторону - и давай стучать по голове. Получалось похоже, но негромко.
- Покажи-ка! - потребовал Митька-папуас, странно изменившись в лице.
Я согнул пальцы и начал стучать костяшками по черепу, раскрыв рот и
шевеля губами. В тихом лесном воздухе прозвучала мелодия "Чижика-пыжи-
ка". Я был счастлив, что меня слушают и хорошо получается...
Митька прыгал на месте и хлопал в ладоши. Звенел бубенчик на его кол-
паке. Лидка и Петька тоже хлопали - они видели мое искусство впервые.
- Скорее бежим в Мурлындию! - закричал Митькапапуас. - Я немедленно
покажу тебя своим знакомым!
- Побежали в Мурлындию! - заорал Петька.
- В Мурлындию! - пискнула Лидка.
Не успел я опомниться, как Митька схватил меня за руку и поволок за
собой.
Лидка с Петькой бежали следом.
ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ
До Мурлындии, страны мудрецов, мы бежали часа полтора, не больше.
Оказывается, она совсем рядом, а мы и не знали. Ползком пробрались под
какими-то колючими кустами, скатились в яму, вылезли наверх и увидели
широкую канаву, где заливались лягушки. В одном месте через канаву пе-
реброшена черная кривая доска. По ней мы перебрались на другой берег, и
Митька сказал, раскинув руки:
- Мы в Мурлындии!
- Ур-р-р-ра! - завопил Петька и принялся ломать красивую молодую бе-
резку.
Лидка перевела дух, огляделась и спросила:
- А где же пограничники?
- Какие такие "пограничники"? - не понял Митькапапуас.
- Такие военные, которые день и ночь стоят на посту и охраняют рубежи
от лазутчиков, - пояснила Лидка.
- Нам таких не требуется, - сказал Митька. - Какой лазутчик к нам по-
лезет? Живем мы тихо, ничего не производим, никому не мешаем. Про нас,
может, и вообще на свете не знают.
Мы отдышались и двинулись дальше. Мурлындский лес густ, дремуч и пах-
нет гнилью. Выбравшись из него, мы очутились на пыльной немощеной доро-
ге. На обочине стоял длинный шест. К верхушке его привязаны еловые вет-
ки.
- Железная работа, - похвалил Петька.
- То-то! - сказал Митька и поправил шест, чтоб стоял прямее.
Мы уже снова упарились, когда вдали показалось селение.
Я спросил:
- Это что за деревня?
- Сам ты деревня, - обиделся Митька. - Это город Мудросельск, который
есть столица Мурлындии, страны мудрецов!
- А много в Мурпындии городов? - поинтересовалась Лидка.
- Одного хватает, - ответил Митька с бубенчиком.
Улицы в Мудросельске кривые и грязные, ничем не мощенные, без единого
деревца и без тротуаров. А дома меня поразили. Очень необыкновенные были
дома: треугольные, шестиугольные, круглые, как нефтебаки, дома в форме
ведра, маяка, вагона, луковицы, гриба и египетской пирамиды. Один дом
напоминал рояль с окошками. Лидка только ахала...
- Нравится? - спрашивал довольный Митька. - Тото. В Мурлындии каждый
житель что-нибудь свое выдумывает. Нет такого обычая, чтобы по шабло-
ну... Куда бы вас для начала отвести?
Он почесал под колпаком.
- Куда поинтереснее! - сказали мы не раздумывая.
- Сперва надо показаться королю Муру Семнадцатому, - решил Митька. -
Пошли во дворец. Это недалеко.
Мы ожидали увидать что-то поразительное, а королевский дворец оказал-
ся простым деревянным домом, покрашенным в три цвета: зеленый, желтый и
голубой. Над крышей торчал треугольный желтый шпиль. На нем какаято се-
рая тряпочка. Колья, которыми дворец огорожен, разноцветные, а у калитки
притулилась полосатая будка. В ней лежал на лавке пухлый житель в оран-
жевом мундире с эполетами. Красиво наряженный житель зевал и надраивал
ногти тряпочкой. Каждый ноготь был сантиметров пять длиной и сиял.
- Сторож... - тихонько сказала нам Лидка.
Митька-папуас обратился к этому сторожу:
- Здорово, Кирюха. Мы к королю.
Сторож посмотрел сонными глазами на Митьку, потом скользнул взглядом
по нашим запыленным фигурам и сказал ленивым голосом:
- Мне-то что.
- Он дома? - спросил Митька.
- Куда он денется, - зевнул сторож. - Третий день не выходит. Посадил
в горшке цветок георгин. Наблюдает, как он там растет...
- А сорок не стреляет?
- Бросил, - сказал сторож Кирюха. - Ступай, Митька, не отвлекай отде-
ла. Видишь, я занят.
Мы миновали двор, поднялись на крыльцо и зашли в темный коридор.
Митька уверенно толкнул одну из дверей, и мы очутились в комнате. На
кресле с прямой высокой спинкой сидел тощий житель с печальным лицом,
одетый в темно-красный плащ, черные брюки и туфли с пряжками. Голову пе-
чального жителя украшала золотая корона. Большие внимательные глаза
смотрели в одну точку - на глиняный горшок, из которого торчала травин-
ка. На нас он не обратил внимания.
- Здорово, ваше величество, - почтительно произнес Митька. - Здорово,
а?
Его величество неохотно отвел взгляд от травинки, приподнял голову и
сказал тихим, глубоким голосом:
- Здорово, любезный Митька. Давненько не заходил ты в гости к своему
единственному королю. И сними этот скомороший колпак.
- Извиняюсь, ваше величество, - рявкнул Митька и сдернул колпак с го-
ловы. - А не заходил я в гости потому, что пропитание себе зарабатывал.
- И тут работают... - шепотом огорчился Петька.
Его величество склонил голову к левому плечу и спросил:
- Чем же ты теперь занят, любезный оригинал? Что делаешь?
- Делаю жидкость, ваше величество! - отрапортовал Митька.
- Оригинально, - сказал король. - Только стоит ли?
Собирал бы муравьев, как все жители.
Митька развел руками:
- Не могу, ваше величество. Душа не лежит.
- Душа... - произнес король и задумался. - Ну, ладно. Делай жидкость.
Кстати, что это за жидкость и для какой надобности?
- Жидкость от клопов и паразитов, - сказал Митька.
- Как же ты ее делаешь?
- Набираю в лесу грибов-поганок и варю. Два часа варю, три часа варю,
потом сливаю, - разъяснил Милька. - И очень хорошо помогает. Польешь тю-
фяк - ни одного паразита не останется, ни жука, ни комарика. Которые до-
хнут, а остальные разбегаются.
