- Великим Пращурам принадлежит заслуга не устройства, но пере-устройс-
тва мироздания. Рассказывают разное: одни - будто Лучи суть спасение
мира, другие - будто бы это семена всеобщей погибели и разрушенья. Лу-
чи - творение Великих Пращуров. Это такие линии. скрепляющие. удержи-
вающие.
- Ты говоришь о магнетизме? - осторожно поинтересовалась Сюзанна.
Все лицо Роланда просветлело; озарение преобразило шероховатые грубые
грани и изборожденные морщинами плоскости, превратив их в нечто новое
и поразительное. На миг Эдди открылось, как будет выглядеть Роланд,
если и впрямь доберется до своей Башни.
- Да! Не об одном магнетизме, хотя магнетизм играет здесь известную
роль. о силе тяготения. и о надлежащей увязке пространства, измерений,
величин. Лучи - те силы, что связуют все это воедино.
- Добро пожаловать к физикам-шизикам,- негромко прокомментировал Эдди.
Сюзанна пропустила его реплику мимо ушей.
- А Темная Башня? Это что же, какой-то генератор? Центральный источник
энергии для Лучей?
- Не знаю.
- Но знаешь, что здесь - пункт А,- вмешался Эдди.- Если мы достаточно
долго будем идти по прямой, мы придем на другой край света, к другому
порталу - назовем его пунктом С. Но сперва мы придем в пункт В. В
центральную точку. К Темной Башне.
Стрелок кивнул.
- Сколько придется идти? Ты знаешь?
- Нет. Но я знаю, что дорога нас ждет очень дальняя и что с каждым
уходящим днем расстояние увеличивается.
Эдди, нагнувшийся было обследовать шагающий короб, выпрямился и уста-
вился на Роланда.
- Этого не может быть.- Он говорил тоном человека, старающегося убе-
дить малыша, что никакой бука в шкафу не живет и жить не может по той
простой причине, что в действительности буки в природе не существуют.-
Миры не растут, Роланд.
- Да что ты? В пору моего отрочества, Эдди, у нас еще водились карты.
Особенно мне памятна одна, под названием "Великие державы Западных Зе-
мель". На ней была изображена и моя родина, Галаад; и Низинные Баронс-
тва, охваченные бунтом и смутой спустя год после того, как я завоевал
право носить револьверы; и холмы; и горы; и Западное море. От Западно-
го моря Галаад отделяло изрядное расстояние - тысяча миль, а то и
больше - но на то, чтобы преодолеть его, я истратил более двадцати
лет.
- Это невозможно,- быстро и испуганно сказала Сюзанна.- Даже если ты
от начала до конца шел пешком, на это не могло уйти двадцать лет!
- Ну, надо же учесть остановки - попить пивка, черкнуть открытку-дру-
гую,- пробурчал Эдди. Никто, однако, не обратил на него внимания.
- Большую часть пути я проделал не пешком, а верхом,- возразил Ро-
ланд.- Хотя порой, волею обстоятельств, мое продвижение на Запад и
оказывалось. э-э. приостановлено - так?.. однако означенное время я
провел по преимуществу в дороге, уходя от Джона Фарсонского. От Джона
Фарсона, стоявшего во главе восстания, что опрокинуло мир, в котором я
вырос. От мятежного Фарсона, жаждавшего увидеть мою голову насаженной
на кол во дворе его замка. К чему, полагаю, у него имелись веские при-
чины, ибо на совести моей и моих соотчичей смерть великого множества
его сподвижников. а я, к тому же, похитил нечто, чем Фарсон чрезвычай-
но дорожил.
- Что, Роланд? - с любопытством спросил Эдди.
Роланд покачал головой.
- Об этом в другой раз. а то и никогда. Сейчас же задумайтесь вот над
чем: мною пройдено много тысяч миль. Ибо мир растет.
- Не может такого быть. Не может, и все,- гнул свое Эдди, тем не менее
потрясенный до глубины души.- Были бы землетрясения. потопы. цунами.
Не знаю, что еще.
- Да посмотри же! - взъярился Роланд.- Довольно лишь оглядеться! Что
ты видишь? Мир, подобно детской игрушке волчку замедляющий свое враще-
ние, пусть даже при этом он разгоняется и движется иным, непостижимым
для нас образом. Взгляни на то, что ты убил, Эдди! Отцом твоим закли-
наю, посмотри на убитых тобою!
Два широких стремительных шага по направлению к ручью - и подхваченная
стрелком стальная змея после беглого осмотра была переброшена Эдди.
Молодой человек левой рукой поймал суставчатое тело, и змея тут же
развалилась на две части.
- Видишь? Она вконец изработалась. Равно как и все встреченные здесь
нами создания - одряхлевшие, изнуренные. Не нагрянь мы, их все равно
постигла бы скорая смерть. С гибелью медведя.
- Медведь был чем-то болен,- сказала Сюзанна.
Стрелок кивнул.
- Его живую плоть разъедали паразиты. А вот отчего они напали лишь те-
перь, не прежде?
Сюзанна не ответила.
Эдди меж тем рассматривал змею. В отличие от медведя она производила
впечатление полностью искусственной конструкции - металл, микросхемы и
ярды (если не мили) паутинно-тонкого провода. Более того: ощупывая
внимательным взглядом ту половину змеи, которую продолжал держать в
руках, Эдди различил крохотные пестринки ржавчины, и не только на по-
верхности, но и внутри. Мокрое пятно там же говорило об утечке масла
или же о том, что в змеиную утробу просочилась вода. Под воздействием
влаги часть проводков сгнила, а несколько плат величиной с ноготь
большого пальца поросли какой-то зеленоватой дрянью, похожей на мох.
Эдди перевернул змею вверх брюхом. Стальная пластинка незамедлительно
поставила молодого человека в известность, что в руках у него - изде-
лие "Норт-Сентрал Позитроникс, ЛТД.". Имени на пластинке не было,
только серийный номер. "Видно, ты, подруга, такое ничтожество, что имя
тебе не положено,- подумал Эдди.- И то сказать: шестерка, навороченная
сапка с мотором, которую придумали только затем, чтоб время от времени
вкатывать Братцу Медведю оздоровительный клистир. или делать что-ни-
будь не менее отвратное".
Он бросил змею и вытер руки о штаны.
Роланд, подобравший с земли "трактор", с силой рванул одну гусеницу.
Гусеница легко отделилась, пролив на клочок земли между сапогами
стрелка дождь ржавчины. Роланд отбросил гусеницу в сторону.
- Все в этом мире замирает или разваливается,- сказал он без всякого
выражения.- Силы же сцепляющие, коим мир обязан своею соразмерностью и
гармонией во времени, равно как и в пространстве, слабеют. Мы знали
это еще детьми, но и помыслить не могли, каково окажется время угаса-
ния. Да и каким чудом могли бы мы вообразить такое? И все же пора за-
ката настала, я жив, я многое слышу и вижу, и вот мое убеждение: Пос-
ледние Времена пагубно сказываются не на одном лишь моем родном мире.
Они подтачивают и ваш мир, Эдди и Сюзанна, а быть может, и миллиард
иных миров. Лучи разрушаются. Бог весть, причина то или один из приз-
наков, но я знаю, что это истинная правда. Подите сюда! Ближе! Слушай-
те!
Приближаясь к металлической коробке, наискось располосованной чередо-
ванием желтого и черного, Эдди нежданно-негаданно угодил в цепкие объ-
ятия одного яркого и неприятного воспоминания. Впервые за много лет
молодой человек поймал себя на том, что думает о рассыпающейся викто-
рианской развалюхе с Голландского Холма. Развалюха эта, известная дет-
воре района как "Особняк", стояла на заросшей бурьяном неухоженной лу-
жайке на Райнхолд-стрит, примерно в миле от квартала, где выросли
братья Дийн. Об Особняке ходили страшные истории - Эдди полагал, что в
районе едва ли сыщется мальчишка или девчонка, их не слыхавшие. Каза-
лось, горбатый дом, тяжело осевший под крутой кровлей, злобно глядит
на прохожих из густой тени карнизов. Оконных стекол, само собой, не
было и в помине (бросать камнями в окна можно и с почтительного расс-
тояния), но участи быть расписанным краской из распылителя, превра-
титься в тир или в траходром дом избежал. Наибольшее же недоумение вы-
зывал сам факт его затянувшегося существования: никто ни разу не под-
жигал Особняк - ни ради страховки, ни чтобы просто поглазеть на пожар.
Ребята говорили, что там, конечно же, водятся привидения, и однажды
Эдди, стоявшему с Генри на тротуаре и смотревшему на Особняк (это па-
ломничество братья совершили специально, чтобы своими глазами увидеть
предмет невероятных слухов, хотя матери Генри объяснил, что они все-
го-навсего идут с какими-то его друзьями к Дальбергу, за "Худси Ро-
кетс"), почудилось, что привидения там, пожалуй, действительно могут
водиться. Разве не ощутил он, что из старых, сумрачных викторианских
окон - окон, которые, казалось, вперились в него неподвижным сосредо-
точенным взором опасного безумца - сочится некая грубая и мощная враж-
дебна
не шевельнуло легчайшее дуновение волоски у него на руках и сзади на
шее? Разве не подсказывало ему со всей ясностью чутье: переступи по-
рог, и захлопнется дверь, щелкнет замок, придут в движение стены, пой-
дут смыкаться, размалывая в порошок косточки дохлых мышей, стремясь
сокрушить и твои косточки?
Населенный призраками. Сам - призрак.
Приближаясь теперь к металлическому коробу будки, молодой человек
вновь оказался во власти давнишнего ощущения опасности и тайны. Руки и
ноги Эдди покрылись гусиной кожей, волоски на шее встопорщились и
слиплись налезающими друг на друга, похожими на перья пучочками. И
вновь он ощутил то же легчайшее дуновение, хотя листва на деревьях,
обступивших поляну, сохраняла полную неподвижность.
Тем не менее Эдди упрямо продолжал идти к двери (ибо то была, конечно,
дверь - очередная дверь, хоть и запертая, вопреки желаниям и хотениям
молодого человека, навсегда) и остановился лишь тогда, когда его ухо
оказалось прижато к металлу.
Можно было подумать, что полчаса назад Эдди хватил таблетку действи-
тельно сильной "кислоты" и его как раз начинает мощно забирать. Во
мраке заглазья поплыли диковинные краски. В ушах зазвучали призрачные
голоса, бормотавшие что-то в каменных глотках длинных коридоров, в
чертогах, озаряемых неверным мерцающим светом электрических светильни-
ков. Эти факелы современной эпохи, некогда заливавшие все ярчайшим си-
янием, обратились ныне в жалкие стерженьки угрюмого голубого огня. Эд-
ди чувствовал пустоту. безлюдье. мерзость запустения. смерть.
Грохот машин не смолкал. Но не вторгался ли исподволь в этот шум некий
неприятный призвук, этакий слышный порою за мерным гулом глухой стук
сродни перебоям больного сердца? Не возникало ли ощущение, что меха-
низмы - источники этого шума, хотя и значительно превосходят тонкостью
и сложностью внутреннее устройство медведя, не могут попасть в такт с
самими собой?
- Безмолвно все в чертогах мертвецов,- услышал Эдди свой замирающий,
слабеющий шепот.- Недвижно, стыло, предано забвенью. Зри - лестницы
погружены во мрак, в покоях гибель царствует с разрухой. Вот, вот они,
чертоги мертвецов, где пауки прядут и среди камня огромные системы за-
тихают - одна вослед другой, поочередно.
Роланд грубо оттащил его от будки, и Эдди повел на стрелка затуманен-
ными глазами.
- Довольно,- сказал Роланд.
- Фиг знает, чего туда напихано, но фурычит оно не ахти, верно? - ус-
лышал Эдди свой голос - дрожащий, доносящийся словно бы издалека. Мо-
лодой человек еще осязал могучую силу, наплывающую из короба будки.
Она звала Эдди, влекла, манила.
- Верно. Нынче в этом мире нет ничего, столь уж процветающего.
- Братцы! Если вы задумали здесь заночевать, радостью общения со мной
вам придется пожертвовать,- предупредила Сюзанна. Голубовато-серый по-
лумрак, дитя угасшей вечерней зари, размыл контуры ее лица - лишь бе-
лели смутно белки глаз да зубы.- Я отправляюсь вон туда. Мне не нра-
вится, как эта штука на меня действует. Брр!
- Все мы расположимся на ночлег там,- сказал Роланд.- Идемте.
- Это ты здорово придумал,- одобрил Эдди. Они двинулись прочь от буд-
ки, шум механизмов пошел на убыль, и Эдди почувствовал, что власть
этих звуков над ним слабеет, хотя они по-прежнему взывали к нему,
приглашая исследовать сумрачные переходы, пустынные лестницы, покои,
