ношения, про свихнувшихся навсегда людей, поигравших в эти игры? Такое
слово слышал - бесноватые?
- Так я что, тоже?
- На пути к этому, - обрадовал я мальчишку. - Никогда не задумы-
вался, откуда твои способности взялись? Человеку ясновидение не под
силу. Любо Господь даёт, либо нечистый. Но Господь прозорливость свя-
тым подвижникам даёт, всею своей жизнью послуживших Богу. А ты, ска-
жешь, такой? Грехов, что ли, нет? Значит, откуда твои способности, до-
гадываешься? Сатане как раз выгодно, чтобы до поры до времени ты о нём
не подозревал, чтобы думал, будто своими силами обходишься. А потом
захочешь большего, а сил-то и не окажется. Тогда придётся кланяться
бесам, чтобы помогли. И найдутся рядом такие, кто подскажет, как это
сделать. И получится, что православный мальчик Миша станет сатанистом.
И уже не помогать людям ему придётся, а гадить. Ты хоть в церковь-то
ходишь?
- Редко, - признался Мишка. - По праздникам мамка заставляет.
- И конечно, накануне на всенощной исповедуешься?
Мишка настороженно кивнул.
- Ни разу не приходило в голову батюшке про свои гадания расска-
зать?
- А зачем? - он упрямо мотнул вихрастой головой. - Я же не думал,
что это нельзя. Вот вы сейчас говорите - грех, сатанисты, жертвы... А
я ни про чего такое не слышал.
- Однако же помалкивал о своих делах, так? Конспирацию вы с мамой
придумали, пусть и идиотскую, но таились же, да? Значит, совесть
всё-таки была нечиста?
- Да при чём тут совесть? - вздохнул Мишка. - Мамка просто не ве-
лела трепаться, сказала, если пойдут разговоры всякие, то бед не обе-
рёшься. Вот и всё.
- А ты, конечно, не поинтересовался, какие именно беды? Ладно,
теперь уж прошлого не вернуть, о будущем думать надо. Скажи-ка лучше,
когда впервые у тебя это проявилось, и как. Не спеши отболтаться, это
важный вопрос, от него много чего зависит.
- Ну, - задумался Мишка, - я сейчас точно-то и не помню. Года три
назад, я в пятый класс тогда перешёл. Летом это случилось. Мы с паца-
нами в войнушку играли, наши ребята, с Заполынной, были Тиграми, а те,
с Петровской, Волками. Они нас завоевать хотели, а мы как бы партиза-
ны. Ну вот, у них пакет был с картой, где все ихние посты, план нас-
тупления и всякое такое. Они его так запрятали, что ни фига не най-
дёшь. А найти надо было, потому что мы не знали, откуда они на наш
штаб полезут, и когда. Ванька, это наш командир, говорит - без пакета,
парни, кранты нам. Не отобьёмся, их в два раза больше. А я тогда сидел
на бревне, там у Ваньки во дворе всякие доски валялись, рейки... Ну,
думаю я про то, что хорошо бы пакет найти, кручу в пальцах щепку ка-
кую-то. И вдруг чувствую - она напряглась, щепка, и легонько так пово-
рачивается налево. Ну, я для смеха пошёл в ту сторону, ни о чём таком
не думал, просто раз уж неясно, где искать, то не всё ли равно, куда.
Вот, я, значит, иду, а щепка в пальцах всё крутится, крутится... ну,
как стрелка компаса. Если её сильнее сжать, то замирает, а чуть отпус-
тишь - вертится. А потом вдруг вниз клониться начала, я гляжу - а там
камень, это возле того пустыря, где мы в футбол гоняем. В общем, отва-
лил я этот камень, он, зараза, тяжёлый - а там как раз что-то такое
лежит завёрнутое. Пакет волчиный.
- Значит, с палочки началось? - хмыкнул я. - Что же дальше, стал
опыты делать?
- Ага, - кивнул Мишка. - Только не всякий раз получалось. Я уж
потом понял, что мало щепку вертеть, надо ещё и самому захотеть, чтобы
нашлось.
- И любая щепка годится?
- Только чтобы не тяжёлая.
- И что, просто вертел в руках, пока направление не покажет?
- Ну, иногда этого мало, - солидно заметил Мишка. - Если то, что
ищешь, далеко, не пойдёшь ведь за тыщу километров... Я однажды ко лбу
палочку прижал - и увидел вдруг, где это кольцо лежит. Не так, как вот
вас сейчас вижу, а как бы внутри головы. Вроде как если бы снилось,
только это не сон был.
- А что за кольцо? - прищурился я. - Кто-то помощи попросил?
- Да мамка всё, - виновато пояснил Мишка. - Она же заметила, что
я без проблем всякие вещи нахожу, которые дома куда-то задевались. Я
ей ни про какие щепки не говорил, но как начнёт психовать, я во двор
выйду, палку возьму какую-нибудь - и ищу. А то она же прямо как беше-
ная становится, кричит, что это я задевал, ещё и налупить может. Ну,
она скоро привыкла, что у меня рука лёгкая, что ни потерялось, всё
найду. Она и нахвасталась соседкам. А потом, это уже зимой было, после
Рождества, у тёти Даши кольцо пропало, обручальное.
- А кто такая тётя Даша? - сделал я пометку в блокноте.
- Да тётка одна такая, - охотно сообщил Мишка, - с мамкой вместе
на суконной фабрике работает. Мамка с ней вроде как дружит, тётя Даша
к нам иногда ночевать приходит, когда её муж, дядя Витя, выпьет и
драться лезет. Ну вот, мамка и говорит, у неё кольцо обручальное про-
пало, если дядя Витя узнает, он ей за такое шею свернёт. Ладно, гово-
рю, поищу. А как искать, если она на другом конце города живёт? В об-
щем, пошёл я в сарай, палку покрутил, а она вообще непонятно куда ка-
жет. Я устал уже с ней колупаться, ну, чисто случайно так прижал ко
лбу - и голова вдруг как бы закружилась, всё вокруг таким лёгким ста-
ло, а потом гляжу - вроде бы я на полу лежу в тёти Дашиной квартире. И
в щели между половицами что-то такое светится. Пригляделся - а это
оно, её кольцо. Ну, вокруг посмотрел, вижу, ближайшая щель к тумбочке,
где у них радио стоит. Побежал, мамке говорю - пусть возле радио пос-
мотрит между досками в полу. Та тёте Даше передала, ну, нашлось коль-
цо.
- А еще похожие случаи были?
- Были, конечно, - согласился Мишка. - Через месяц после того де-
ла с кольцом. У Васи, это зять нашей соседки, тёти Шуры, пропала сест-
ра, Людка. Она уже большая была, в девятом классе училась. Ну, мать ей
как-то раз устроила головомойку за что-то, та психанула, уеду, заора-
ла, от вас, сволочей. И убежала из квартиры, дверью хлопнула - и всё,
ищи-свищи. Всю ночь её не было, мамка её по городу моталась, в поли-
цию, то-сё, и без толку. Ну, два дня прошло, а потом уж соседка с моей
мамкой поговорила. В общем, меня попросили помочь. Вдруг, говорят, по-
лучится? Мне Васину маму жалко стало, я и говорю - ладно, попробую.
Пошёл в сарай, щепку о лоб потёр - и опять будто куда-то провалился, а
потом вижу - вроде вокзал, народу толпы, по радио чего-то там объявля-
ют, а Людка, дура, по перрону мечется, высматривает кого-то. И я поче-
му-то знаю, что это не где-нибудь вокзал, а в Столице, и Людка надея-
лась, что кто-то её встретит, но обломилось. Я тогда рассказал мамке,
что видел, ну, поехали тут же за Людкой в Столицу, отыскали-таки. Её
уже полиция там задержала, в детский приёмник отправили. Оказалось по-
том, у неё какая-то подруга там, в Столице, жила, они с ней переписы-
вались изредка. Ну, Людка когда с мамкой своей поругалась, решила к
подруге податься, зажить роскошной жизнью. Думала, поступит куда-ни-
будь учиться, а жить будет у этой самой Насти. Та её не встретила, ко-
нечно, ей родители запретили, а когда Людка всётаки по адресу ихний
дом отыскала, и на порог не пустили. Гуляй отсюда, сказали, девочка,
нашу дочь не порти. А то сейчас в полицию сдадим.
- И с тех пор, - протянул я как бы задумчиво, - добрые люди стали
к мальчику Мише обращаться за помощью. И не за спасибо, разумеется.
- Да, наверное, с тех пор, - помолчав, согласился Мишка. - Только
насчёт денег я ничего не знаю, с ними мамка договаривалась, а я уже в
сарае сидел, ждал.
- И никогда не отказывался?
- А как откажешься? - хмуро выдавил Мишка, опустив глаза. - Мамка
тут же ремень возьмёт, так налупит, что неделю потом не сядешь. Она же
иногда прямо бешеная становится, если против её воли что-нибудь. Да и
потом... Жалко людей всё-таки. Они же приходят не с радости, а наобо-
рот. Я же и вам помогать стал, потому что представил - этот мальчик,
Санька, ну, которого увели - мне вдруг показалось, он вроде бы как мой
братишка, Олежек. Ему как раз недавно пять исполнилось... А вы, оказы-
вается, всё наврали...
Тут уж я не сразу нашёлся что сказать.
- Да, наврал. А что мне оставалось делать? Как иначе я мог прове-
рить, правда это или нет? Спросить напрямую? Чтобы ты мне навешал лап-
шу на уши? Так что уж извини, но в нашей работе используются и такие
методы. Причём заметь - не попадись ты сейчас, потом было бы гораздо
хуже. И тебе, и маме... Ты же, парень, с огнём играл. Вовремя остано-
вили.
- Ну и что же теперь со мной будет? - исподлобья взглянул на меня
Мишка. Обхватив коленки руками, он с унылым видом ждал моего пригово-
ра.
- Да как тебе сказать, Михаил... - прокашлялся я. - В принципе,
ничего особо страшного не случилось. Тебе же только тринадцать, зна-
чит, полной уголовной ответственности не несёшь. Если на следствии всё
честно расскажешь, отнесутся с пониманием. Года три придётся провести
на послушании в спецмонастыре.
- Это как? - вскинулся Мишка.
- Ну, что-то вроде интерната такого, - вздохнул я. - Да не бойся,
ничего страшного. Порядки там, конечно, строгие, режим, пост, ежеднев-
ные службы отстаивать надо, но ничего, привыкнешь. Если с дисциплиной
всё в порядке у тебя будет, то срок и уменьшить могут. Ну, там, разу-
меется, и школа, и мастерские, да и в футбол как и здесь, гонять смо-
жешь. Там ведь такие же ребята, как и ты. Думаю, найдёшь с ними общий
язык. А потом - обратно домой. На учёт в местное УЗВ, конечно, поста-
вят, раз в месяц будешь ходить отмечаться. После школы не всюду рабо-
тать сможешь. К примеру, ни в учителя, ни во врачи тебя не возьмут. Но
ты же вроде и не собирался? Так что не трусь, всё могло бы быть и ху-
же.
Я говорил тёплым убедительным голосом, и Мишка, похоже, понемногу
начал оттаивать. Хотя, скорее, легче ему стало от того, что хоть чу-
точку рассеялось мутное облако неизвестности. Чего он ждал-то? Пыток в
мрачных подвалах? Пожизненного заключения в подземелье - с гнилой со-
ломой, червями и крысами?
Конечно, это понятно. Об Управлении нашем много всяких баек хо-
дит, не случайно люди за глаза называют нас инквизиторами. Мы, кстати,
не особо и боремся с такими бреднями. Чушь это всё собачья, но немало
есть и тех, кого может пронять лишь грубый, тупой страх. Так пускай уж
лучше они сочиняют его для себя сами. А мы... Хоть к следственной час-
ти я и не имел особого отношения, но кое-что видеть приходилось. Всё
мирно и интеллигентно. Просто наши следователи умеют говорить с людь-
ми. Даже "укол правды" применяется в редчайших случаях, и каждый раз
на это приходится испрашивать особое благословение. Кстати, та же уго-
ловная полиция ведёт себя куда как грубее. А что до заключения... Мне
не приходилось пока что иметь дела с "окишками" - оккультными изолято-
рами, но Сан Михалыч не раз говорил, что тамошним условиям многие на
воле позавидовали бы. Отдельные комнаты с удобствами, трехразовое пи-
тание, отличная библиотека. Да, на дверях замок и скрытые глазки теле-
камер, но как же иначе?
Пока что у меня не было поводов сомневаться в словах начальника.
Ну, а что касается Мишки... В принципе, не так уж я наврал, точнее,
даже совсем не наврал - если дело покатится по наиболее гладкому пути.
Но как знать... Странно всё это выглядит. Маленький провинциальный го-
родок. Рядовой случай оккультной психодинамики. Но почему-то расследо-
вать сие дело надо мне, человеку из столичного Управления. Автомати-
чески получается, что местные работнички три года мышей ни хрена не
ловили, а их непосредственное начальство даже и не почесалось. Уж не
имеет ли зуб на этих местных ктонибудь в Столице? Не случайно же дело
будут раскручивать именно у нас. И видать, въедливо раскручивать бу-
дут.
Наверняка им займётся майор Серёгин, он в таких вещах мастак. Мы
