двадцать долларов... Интересно, а как складывает деньги Бен
Николас?
-- Квилл...
-- А женщина стала бы складывать банкноты вдоль?
-- Квилл,-- без улыбки произнесла она,-- вы ведь это не
серьезно? Я не хочу, чтобы смерть Энди стала предметом сенсации
и разбирательства.
Мэри сказала это напрямик и твердо посмотрела журналисту в
глаза.
-- Почему вы этого не хотите?
Она отвела взгляд.
-- Предположим, вы продолжите расследование... И
предположим, что это убийство... Вы сообщите об этом полиции,
правда?
-- Конечно.
-- И тогда будет суд.
Квиллерен кивнул.
-- И, раз тело нашла я, мне придется выступать свидетелем,
правда? И тогда -- конец! -- Она соскользнула с качалки и
встала на колени рядом с ним. = Квилл, это будет конец всему,
ради чего я живу! Газеты... Отец... Ты не знаешь, что
произойдет!
Квиллерен выпустил из рук трубку, и она со стуком упала на
пол. Журналист всмотрелся в лицо девушки.
-- Я не хочу газетной шумихи,-- продолжала она.-- Ты
знаешь, что для моего отца значит имя? А ведь будет скандал!
Оставь все как есть,-- умоляла Мэри.-- Энди больше нет. Никто
не вернет его. Не ройся больше в этой крови, Квилл. Пожалуйста!
Она взяла журналиста за руки, не сводя с него расширенных
умоляющих глаз.
-- Пожалуйста, сделай это для меня.
Она склонила голову и потерлась гладкой щекой о тыльную
сторону его руки, и Квиллерен быстро приблизил ее лицо к
своему.
-- Пожалуйста, Квилл, скажи мне, что бросишь это дело.
-- Мэри, я не...
-- Квилл, прошу тебя, пообещай...
Ее губы были совсем близко. Секунду они оба не дышали.
Время остановилось.
И тут раздалось:
-- Гррроуррр... йооуууу!
Потом шипение:
-- Ххххххх!
-- Гррроуррр! Оуф!
-- Коко!!! -- закричал мужчина.
-- Ак-ак-ак-ак-ак-ак!
-- Юм-Юм!!!
-- ГРРРРР!!!
-- Коко, перестань сейчас же!
Глава 16
Ночью Квиллерену снился Ниагарский водопад, и когда шум
падающей воды наконец разбудил его, он дико огляделся в темной
комнате. Ревел поток, стремительный, бурный каскад. Потом со
вздохами и стонами вода остановилась.
Квиллерен сел в кровати-лебеде и прислушался. Через
некоторое время звук послышался снова, но уже не такой
оглушительный, как во сне -- быстрый шумящий водоворот, всхрап,
дрожащий стон, несколько последних всхлипываний -- и тишина.
Постепенно в одурманенный дремотой мозг проникла догадка:
канализация! Старая канализация в старом доме! Но почему она
работает посреди ночи? Квиллерен заковылял в ванную.
Он включил свет. На краю ванны в стиле барокко, балансируя
стоял Коко и держал лапу на фарфоровом рычаге старомодного
сливного бачка, не сводя пристального близорукого взгляда с
хлещущей воды. Юм-Юм сидела в мраморной раковине и щурилась от
внезапно вспыхнувшего света. Коко еще раз нажал на рычаг и
зачарованно смотрел, как вода бурлит, хрипит клокочет и,
наконец, иссякает.
-- Ах ты, мартышка! -- сказал Квиллерен.-- Научился
пользоваться ватерклозетом?
Он и сердился за прерванный сон, и гордился гигиеническими
способностями кота. Журналист вытащил пронзительно вопившего и
извивавшегося Коко из ванной и бросил его на подушки кресла.
-- Что ты пытался сделать? Оживить мышь Юм-Юм?
Коко вылизывал взлохмаченную шерсть, словно ее осквернили
чем-то неописуемо мерзким.
По зимнему небу крался угрожающий желто-серый рассвет;
природа изобретала новые способы ведения войны. Открывая для
котов банку фарша из моллюсков, Квиллерен планировал день.
Во-первых, он хотел узнать, как Бен Николас складывает купюры.
Во-вторых, было очень любопытно, как красное перышко
перекочевало с твидовой шляпы на шелковый цилиндр. Квиллерен
спросил об этом Коко, но тот только сощурил один глаз. Что
касается снежной лавины, то он уже обсудил это с Мэри, и у той
нашлось правдоподобное объяснение: в мансарде над магазином
Бена -- меблирашки, там, естественно, включено отопление; вот
снег и сошел раньше, чем везде.
Он чуть было не пообещал Мэри прекратить свое
неофициальное расследование. Просто не успел -- отвлек кошачий
концерт. Потом Квиллерен успокоился и сказал: "Доверься мне. Я
не сделаю ничего, что причинит тебе боль". И она опять
оживилась, и, в общем, это был прекрасный вечер. Мэри даже
приняла приглашение на вечеринку, но сказала, что пойдет в
пресс-клуб как мисс Даксбери -- не Мэри Дакворт, антиквар,--
потому что журналисты узнают ее.
Однако перед Квиллереном по-прежнему стояла дилемма.
Оставить расследование -- значит уклониться от выполнения того,
что он считал своим долгом, продолжать -- значит причинить вред
Хламтауну, а этот нелюбимый пасынок городского совета нуждался
в защитнике, а не противнике.
К тому времени, как открылись магазины и Квиллерен начал
работу, природа изобрела-таки еще одну военную хитрость:
промозглый холод, пробиравший до костей. Он плюхнулся на
Хламтаун, словно заплесневевшая тряпка для мытья посуды.
Сначала журналист решил посетить "Немного старины", но
магазин Бена был закрыт.
Тогда Квиллерен попытал счастья в "Антик-технике", и не
зря,-- за все время пребывания журналиста в Хламтауне тот
оказался открыт. Когда посетитель вошел, из склада,
расположенного в задней части дома, широким шагом появился
Холлис Прантц, одетый во что-то мрачное, с малярной кистью в
руках.
-- Покрываю лаком выставочные шкафы,-- объяснил он.--
Готовлюсь к завтрашнему дню.
-- Я не хочу отрывать вас от работы,-- сказал Квиллерен, с
удивлением рассматривая магазин.
Он увидел кинескопы от телевизоров пятнадцатилетней
давности, старые платы ручной пайки, доисторические радиодетали
и старомодные генераторы автомобилей тридцатых годов.
-- Скажи мне только одно,-- произнес Квиллерен.-- Вы
собираетесь заработать этим на жизнь?
-- Никто не зарабатывает на жизнь в нашем деле. Всем
необходим еще какой-нибудь источник доходов.
-- Или можно питаться акридами,-- пошутил журналист.
-- По счастью, у меня есть некоторая недвижимость; я сдаю
ее внаем, и работаю в полсилы. В прошлом году у меня был
сердечный приступ, я стараюсь не перенапрягаться.
-- Вы молоды для сердечных приступов.
Квиллерен решил, что продавцу не больше сорока пяти.
-- Лучше получить предупреждение заранее. Я думаю, у Кобба
прихватило сердечко, когда он обчищал тот дом. И -- конец. Для
человека его возраста это тяжелая работа.
-- А чем вы занимались до "Антик-техники"?
-- Малярным делом, оклейкой стен.-- Прантц сказал это
почти извиняющимся тоном.-- Не очень-то интересное дело. Зато
мой магазин мне здорово по душе.
-- Кто подбросил вам идею насчет допотопной механики?
-- Подождите, я положу кисть.-- Через мгновение Прантц
вернулся со старым конторским стулом с прямой спинкой.-- Вот.
Садитесь.
Квиллерен рассматривал развороченные внутренности
примитивной пишущей машинки.
-- Вам придется потрудиться, чтобы убедить меня, будто
этот хлам кому-то нужен.
Холлис улыбнулся.
-- Что ж, потружусь. Нынче люди собирают что угодно --
хороших вещей мало. Из источенных червями столбов делают
подставки для ламп. Окантовывают рекламные плакаты
двадцатилетней давности. Почему бы не сохранить остатки
продукции ранней автомобильной и радиотехнической
промышленности? -- Прантц заговорил конфиденциальным тоном.-- Я
работаю над одной теорией, основанной на феномене нашего
времени: -- доктриной ускорения устаревания. Тут суть вот в
чем. Чем скорее предмет выходит из употребления, тем быстрее он
возвращается как предмет коллекционирования. Раньше на этот
процесс требовалось лет сто. Теперь -- тридцать. Я намереваюсь
ускорить его процесс до двадцати или даже пятнадцати... Только
не записывайте,-- поспешно добавил Холлис.-- Это все еще на
стадии обдумывания. Не продавайте идею раньше времени.
Квиллерен вышел от Прантца и съежился от холода. Он
разменял у антиквара пять долларов -- банкнотами, сложенными
поперек, -- но что-то в Холлисе все-таки было фальшивым.
-- Мистер Квиллерен! Мистер Квиллерен!
Кто-то догонял его. Журналист обернулся и тут же в его
объятиях оказались коричневый вельвет, мех опоссума, тетрадки и
развевающиеся светлые волосы.
Ив младшая из трех сестричек, совсем запыхалась.
-- Только что с автобуса,-- выдохнула она.-- А вы к нам?
-- Нет, к миссис Макгаффи.
-- Не ходите туда! "Миссис Макгаффи чертовски напыщенная!"
-- так говорит Клатра.
-- Дела есть дела, Ив. А ты уже подготовилась к Рождеству?
-- Еще как! Мне на праздник подарят мольберт! Настоящий
мольберт!
-- Хорошо, что я тебя встретил,-- сказал Квиллерен.-- Я бы
хотел украсить комнату, но у меня нет твоего художественного
вкуса. Да еще это колено...
-- Я с радостью помогу. Вам елку, по старинке, или
что-нибудь более современное?
-- Елка проживет у меня не больше трех минут... У меня
коты, и они почти все время проводят в полете. Но я подумал,
что мог бы купить у Ломбардо зеленые гирлянды...
-- Отлично! Я только забегу к сестрам, а потом сразу к
вам.
Когда Ив пришла к Квиллерену, посреди комнаты уже лежали
кедровые гирлянды за десять долларов; Коко и Юм-Юм обходили их
с опаской.
При виде светловолосой гостьи кошка исчезла в неизвестном
направлении, а кот остался, чтобы пристально и недоверчиво
наблюдать за Ив.
Для начала Квиллерен предложил девушке лимонада, и она
села в плетеное кресло-качалку, а прямые светлые волосы, как
капюшон окутали ее лицо. Разговаривая, Ив то надувала детские
губки, то поджимала их, то очаровательно улыбалась.
Квиллерен спросил:
-- Откуда у вас всех троих такие необычные имена?
-- А вы не знаете? Это разные виды художественного стекла.
Моя мать была без ума от "модерна"<$Fмодерн -- художественный и
архитектурный стиль конца XIX -- нач. XX вв.>. А я предпочла бы
зваться Ким или Лесли. Когда мне исполнится восемнадцать, я
сменю имя и перееду в Париж, чтобы изучать живопись. То есть,
когда я получу деньги, которые оставила мне мать -- если сестры
еще не все потратили,-- нахмурившись, уточнила Ив.-- Они по
закону мои опекунши.
-- Похоже, вам очень весело вместе.
Ив заколебалась.
-- Не очень. Они довольно дурно со мной обращаются. Клатра
вмешивается в мою личную жизнь, а Амберина пытается подавить
мои способности. Она хочет, чтобы я изучала бухгалтерское дело,
или медицину или еще что-нибудь такое... занудное.
-- А кто делает тебе этот великолепный подарок?
-- Какой?
-- Мольберт.
-- А! Ну... вообще-то Том. Это муж Амберины. Он просто
лапочка. Мне кажется, он тайно в меня влюблен. Только никому не
говорите!
-- Конечно, не скажу. Я польщен,-- поклонился Квиллерен,--
что ты удостаиваешь меня своим доверием. А как ты относишься ко
всем этим несчастным случаям в Хламтауне? Такие ли они
"случайные", как кажутся?
-- Клатра говорит, что Дракониха специально уронила ту
штуку ей на ногу. Сестра хочет предъявить Мэри иск на пять
тысяч долларов! Дикие деньги!
-- Астрономическая цифра,-- согласился журналист.-- А две
последние смерти?
-- Бедный Си Си! Он был занудой, но мне его жаль. Его жена
ни в грош его не ставила. Вы знаете, что она убила своего
первого мужа? Конечно, никто этого так и не доказал.
-- А Энди? Ты знала Энди?
-- Он был просто прелесть. Я с ума по нему сходила.
