Рискуя навлечь на себя еще больший гнев - и не только философов,- я
должен сказать, что лозунг: "Все для человека, все во имя человека и для
блага человека!" - следует толковать, на мой взгляд, расширительно: "Все
для природы, все во имя природы и для блага ее!" - лишь в этом случае
будет действительно достигнуто благополучие человека.
Возвращаясь к нашему дому (мы довольно далеко отлетели от него, чуть
ли не дальше, чем он - от улицы Кооперации), я хочу заметить, что именно
новое понимание человека как равноправной с другими части природы и дает
мне право назвать перелет дома стихийным бедствием. Вообще с этой точки
зрения любое общественное явление (инфляция, кризис, демонстрация, вой-
на, революция, безработица, матч по футболу и даже очередь у пивного
ларька) можно назвать стихийным, но не все они, конечно, будут бедствен-
ны.
Теперь мы разобрались в этом вопросе и у меня наготове следующий: как
относится человек к стихийному бедствию?
- А как? Страдает, конечно... Терпит.
- Нет, я не о том. Склонен ли он рассматривать бедствие в качестве
кары?
- Могу ответить авторитетно. Не зря я долгое время был духовным пас-
тырем, то есть пас души верующих. И вот, перегоняя стада душ с пастбища
на пастбище, я запасся (игра слов, заметили?) ценными наблюдениями, ко-
торые могу предложить для вашего романа.
- Нашего, милорд...
- Люди верующие безусловно склонны воспринимать игру природных сил
как ответ богов на те или иные личные дела и поступки. Когда есть ощуще-
ние, что многим людям вокруг свойственны одни и те же пороки, стихийное
явление может рассматриваться как кара за общественные грехи.
Вы сами только что... помните ту старушку, как ее звали?
- Матрена Терентьевна, милорд.
- Ну да, Матрена! Она бежала и крестилась со словами: "Господи! за
грехи наши...". Помните? Следовательно, она восприняла появление дома в
воздухе как знамение, как предвестие конца света, который придет "за
грехи наши".
- Спасибо, мистер Стерн. Я с вами согласен. Правда, я полагаю, что
речь должна идти не только о верующих. Любой человек склонен принимать
на свой личный счет не зависящее от него явление, и это, кстати, еще раз
подчеркивает повышенное внимание человека к себе. Ему не кажется стран-
ным, что природа (божество) устраивает землетрясение для того, чтобы
наставить человека на путь истинный или указать на то, что жил он невер-
но. Я думаю, милорд, что и вы - внимательный слушатель мой, - и читатели
ни на минуту не усомнились, что я описал перенос дома на Петроградскую
для того, чтобы показать, что герой наш, Евгений Викторович Демилле, жил
не совсем праведно, за что и получил такой сюрприз.
- А что, разве не так? Разве исчезновение дома не вытекало логически
из предыдущей жизни героя?
- Может быть, и вытекало, но ведь так мог рассуждать каждый жилец до-
ма. Получается одно из двух: либо все кооператоры в один прекрасный мо-
мент (а именно, указанной апрельской ночью) пришли к жизненному краху,
либо исчезновение дома - кара лишь для Демилле, но тогда почему за ошиб-
ки Евгения Викторовича должны расплачиваться ни в чем не повинные люди?
- Вы меня запутали. Так как же обстоят дела на самом деле?
- На самом деле перелет дома, как и землетрясение, не имеет каса-
тельства ни к Демилле, ни к другим кооператорам, ни к милиции, ни к об-
щественному строю, но... так уж мы устроены, что и Демилле, и другие, и
милиция, и читатели, да и мы с вами, милорд, будем искать в этом факте
определенный смысл.
Милиция, как я говорил, стала искать его сразу после посадки дома на
Безымянной.
Утро было субботнее, на работу жильцы дома не торопились; первыми
среди кооператоров проснулись школьники и некоторые их родители. Первые
признаки тревоги возникли сразу же: нет воды, нет газа, нет электричест-
ва! Телефоны, естественно, тоже молчали. Совпадение редкостное, что и
говорить! В ближайшие несколько минут пробудившиеся кооператоры начали
обращать внимание на изменившийся ландшафт за окном. За стеклами нижних
этажей царил полный мрак, в котором едва можно было различить придвину-
тые вплотную к дому стены, двери подъездов и окна старых обшарпанных до-
мов - в некоторых зажигались огни, и напуганные кооператоры начинали
знакомиться с жизнью чужих людей, которая происходила за освещенными ок-
нами. Первый этаж кооператоров имел также возможность наблюдать фигуры в
серых шинелях, которые сновали в образовавшихся ущельях между домами.
Тревога пока накапливалась и зрела внутри проснувшихся квартир: робко
выглядывали из окон, перешептывались, прикладывали уши к дверям, слушая
шаги на лестнице... недоумевали. Большая часть жильцов еще мирно спала,
а посему напряженность психического поля не достигла уровня, способного
возбудить панику.
Милиция тоже пока сдерживалась: не совалась в квартиры, ибо по внеш-
нему виду окон трудно было определить - проснулась квартира или нет. Все
окна по-прежнему были темны.
Но вот напряженность поползла вверх, как столбик термометра горячеч-
ного больного - ее можно было измерять гальванометром! Электричество,
копившееся в квартирах, дало себя знать сначала в криках ужаса нес-
кольких слабонервных женщин, затем в перестукиваниях между квартирами по
батареям отопления, уже безнадежно холодным. Кто-то закричал в форточку
с пятого этажа: "Помогите!" - и этот женский крик, услышанный кооперато-
рами, выплеснул страсти наружу.
Первой в подъезде 1 1 вырвалась на лестничную клетку Клара Семеновна
Завадовская, у которой имелись веские причины впасть в отчаяние. Элект-
ричество, газ, вода - это, конечно, неприятно, но муж!.. но собачка!..
Где они?.. Клара Семеновна, обнаруживши пропажу, выскочила на площадку
пятого этажа в пальто, накинутом на ночную сорочку, метнулась к соседям,
которые отворили ей дверь с ужасом на лицах, чем еще более напугали нес-
частную Клару Семеновну, - дальше клубок покатился на другие этажи, хло-
пали двери... нервно перекрикивались соседи... строили предположения.
Во всех умах как-то разом обозначилась мысль: "За что?" Ее быстро
сменила другая: "Бог наказал!" впрочем, не во всех головах, будем спра-
ведливы, она нашла себе место.
Паника распространилась мгновенно, как огонь по занавеске. Женщина,
которая ночью выбрасывала бутылки с балкона, что было зафиксировано в
свидетельских показаниях гражданина из вытрезвителя, проснувшись и при-
помнив ночной полет, опять выскочила на балкон... (С вечера в ее кварти-
ре происходило гуляние, вина запасено было много - так много, милорд,
что к ночи все не выпили, перепало и пьянице на Каменном - и вот в три
часа ночи, когда гости улеглись, где придется, внезапно погас свет в
квартире. Хозяйка вышла на балкон и увидела, что дом летит над городом.
Конечно, она и думать не посмела о реальности этого ощущения после
обильных возлияний. Ненависть к пьянству - нет более непримиримых врагов
алкоголизма, чем пьющие женщины, - заставила ее собрать бутылки с остат-
ками жидкости и побросать их с балкона, сопровождая это антиалкогольной
проповедью...) Итак, она снова выскочила на балкон и увидела то же, что
увидел я из окна: крышу пятиэтажного дома и другие крыши во всех сторо-
нах света. "Допились, допились..." - повторяла она, тупо уставившись на
незнакомый городской пейзаж, то есть, по существу, тоже признавая некую
кару, постигшую пьяную компанию...
- Скажите, сударь, вы намеренно сгущаете краски?
- О чем вы, милорд?
- Я говорю об алкогольных мотивах, то и дело возникающих в вашем
рассказе. У вас так сильно пьют? Мне не верится.
- Мне тоже... Хотя, признаться, я не заметил, чтобы мой рассказ со-
держал повышенный против реальности процент алкоголя. Но если вам с
расстояния в двести лет что-то показалось странным, я готов кое-что
разъяснить. Что вас интересует, милорд?
- У меня создалось впечатление, быть может, обманчивое, что напитки,
содержащие алкоголь, утратили у вас ту служебную роль, какая предназна-
чалась им в прошлом, и перестали быть приятным средством увеселения на
празднествах. По-моему, они превратились, наряду с хлебом и солью, в не-
обходимый продукт, потребляемый в любое время дня и ночи, с поводом и
без повода, в одиночку и группами, просто по привычке или от скуки. Я не
прав?
- Вы правы, милорд.
- Я не знаю причин такого явления, но заметил также, что оно вызывает
у ваших соотечественников повышенные терзания. Мне не совсем понятно,
почему они относятся к потреблению алкоголя не так спокойно, как это де-
лали, например, древние эллины? Вы можете себе представить Феокрита или
Демосфена бегающими по Афинам с безумными глазами и вопиющими: "Допи-
лись! Допились!"? Непонятные страсти - тот не пришел домой ночевать, эти
гоняют по городу в поисках вина, те стоят в очередях... непонятная сис-
тема запретов, условностей, обычаев, связанных с питием... Куда повезли
того несчастного, что ночь провел на скамейке?
- В вытрезвитель, милорд.
- Почему не домой?
- ...?
- Почему, уж если вам нравится пить не только по праздникам, не при-
выкнуть к этому и не узаконить?
- Так ведь пьют до чертиков!!
- Как это?
- Обыкновенно: до беспамятства, до посинения, до отключки. Непонятно?
До галлюцинаций, до белой горячки, до потери пульса... Вы думаете, что
перед вами древние эллины, которые пили разбавленное водой виноградное
вино? Полноте, милорд! Наши граждане пьют что угодно, только не напиток
греков!
- Но зачем? Они не болеют? Это же опасно!
- Еще как!.. Но у нас широкая натура, милорд. Широту ее нужно утолять
бочками, но никак не рюмочками, хотя ими тоже не брезгуют... Вот скажи-
те, мистер Стерн, сколько в английском языке глаголов, обозначающих про-
цесс принятия алкоголя? Ну, синонимов глаголов "выпить" или "напиться"?
- Я не считал. Думаю, что три-четыре найдется.
- А послушайте, как обстоят дела у нас. Для удобства счета я буду
располагать синонимы триадами. Итак:
отпраздновать, совершить возлияние, принести жертву Бахусу,
откушать, причаститься, приложиться,
вздрогнуть, загрузить, остаканиться,
поддать, влить, вдеть,
дербалызнуть, дербануть, дерябнуть,
пропустить, проглотить, принять,
сообразить на троих (триада, милорд!),
хлопнуть, клюнуть, бухнуть,
зашибить, засосать, засадить,
чебурахнуть, чекалдыкнуть, царапнуть,
керосинить, керогазить, чибиргасить,
загудеть, запить, нажраться,
нализаться, нарезаться, назюзюкаться,
промочить горло, заложить за галстук, залить за воротник,
пропустить по махонькой, похмелиться, поправить здоровье,
раздавить бутылек, банку, пузырек (тоже триада!),
дернуть, треснуть, колдырнуть,
кирнуть, тяпнуть, бацнуть,
шибануть, хапнуть, гепнуть,
врезать, вмазать, жахнуть,
шарахнуть, шлепнуть, шваркнуть,
выдуть, вылакать, набраться,
залить зенки, налить глаза, оттянуться,
налимониться, надраться, набубениться,
перебрать, набраться, нагрузиться,
упиться в сосиску, упиться в стельку, упиться в хлам...
...Я не могу отказать читателю в удовольствии порыться в памяти и по-
полнить список синонимов, для чего оставляю свободное место. Это инте-
ресная и небесполезная работа; благодаря ей каждый экземпляр романа ста-
нет уникальным, приобретет индивидуальность и присущий только ему вин-
но-водочный букет. Я мог бы долго еще распространяться на эту тему, ми-
лорд, но пора возвращаться к роману. Я думаю, вы смогли оценить серьез-
ность проблемы, исходя из моего чисто лингвистического доказательства...
Милиция действовала решительно, но спокойно. Поначалу, когда смятение
только зарождалось внутри квартир, не находя выхода наружу, милиционеры
следили за школьниками, выбегавшими то тут, то там из дверей и устрем-
лявшимися по привычке в школу. Их мягко останавливали, стараясь не напу-
