эти горы, верящей в возвращение своего калликанзарида?
- Ты решил заделаться деревенским сказочником?
Он рассмеялся.
- Я пасу овец высоко в горах, куда первыми простираются пальцы
Авроры, сыплющие розы на небосвод...
- Да, ты плохой сказитель. Почему же ты сейчас не в горах, не
развращаешь молодежь своими песнями?
- Виной тому сны.
- Да?
Я обернулся и посмотрел в сторону старого лица - морщины, похожие на
почерневшую от времени рыбацкую сеть, белоснежная борода, голубые глаза,
цветом под стать слегка пульсирующим на висках венам. Он опирался на свой
посох, как воин опирается на свое копье. Я знал, что ему уже больше ста
лет и он не прибегал к омоложению.
- Недавно мне приснилось, что я стою посредине черного храма, - начал
рассказывать он, - и бог Аид подошел и встал рядом со мной. Он схватил
меня за руку и стал умолять уйти вместе с ним. Но я решительно отказался
и... проснулся. Этот сон встревожил меня.
- Что ты ел в тот вечер? Ягоды из "горячего" места?
- Не смейся, пожалуйста. Затем как-то поздней ночью мне приснилось,
что я стою среди песков во тьме. Я налит силой древних горцев и борюсь с
самим Антеем, сыном Земли, и побеждаю его. Затем снова ко мне подходит
Аид, берет меня за руку и говорит: "Пойдем со мной сейчас же". Но я снова
отказываюсь и снова просыпаюсь. Вокруг дрожала земля...
- И это все?
- Нет. Затем, совсем уже недавно и не ночью, я сидел под деревом,
присматривая за стадом, и мне пригрезилось, хотя я и бодрствовал, что я,
подобно Аполлону, сражаюсь с чудовищем Пифоном и мне вот-вот уже конец.
Однако на этот раз Аид не пришел ко мне, но когда я обернулся, то заметил
рядом с собой Гермеса, его слугу. Он улыбнулся и направил ко мне свой
жезл, будто винтовку. Я покачал головой, и он опустил свое оружие. Затем
он снова поднял его, и я посмотрел туда, куда он его направил. Там передо
мной открылись Афины, именно это место, этот театр - и здесь сидела
старуха. Та, которая отмеряет нить земной жизни: сидела, надув губы,
недовольная, так как нить тянулась до самого горизонта и конца ей не было
видно. Но та, которая прядет, разделила ее на две очень тонкие нити. Одна
прядь бежала через моря и исчезала из виду, другая же уходила в холмы.
Возле первой, на возвышенности, стоял мертвец, который держал нить в своих
огромных белых руках. За ним, возле следующего холма, она проходила через
раскаленную скалу. На холме за скалой находился Черный Вепрь, он тряс и
терзал нить зубами. И вдоль всей длины пряди крался иноземный воин. Его
глаза были желтыми, а в руках он держал обнаженный меч. Несколько раз он
угрожающе поднимал свое оружие. Поэтому-то я и оказался здесь, чтобы
встретиться с тобой в этом месте и сказать тебе, чтобы ты вернулся за
море. Я хотел предупредить тебя, чтобы ты не шел в холмы, где тебя
поджидает смерть, ибо я знаю, что когда Гермес поднимает свой жезл, то эти
сны относятся не ко мне, а к тебе. Мой отец сказал, что я обязан разыскать
тебя и предупредить. Уходи отсюда сейчас же, пока еще можешь. Возвращайся.
Иди к себе, пожалуйста...
Я обхватил его за плечи.
- Я не поверну назад, так как всецело в ответе за свои поступки -
правильные или неправильные, включая свою собственную жизнь. Я должен идти
в горы, где находятся "горячие" точки. Спасибо тебе за твое
предупреждение. В нашей семье часто снятся необычные сны и не менее часто
они только вводят нас в заблуждение. У меня тоже бывают видения, когда я
смотрю глазами других людей, иногда четкие, иногда туманные. Спасибо тебе
за твое предупреждение. Просто я вынужден пренебречь им.
- Тогда я вернусь к своему стаду.
- Пошли со мной в гостиницу. Мы завтра могли бы тебя подбросить по
воздуху в Ламию.
- Нет, я не сплю в больших зданиях. И я уже больше не летаю.
- Мы могли бы заночевать лагерем. Я как раз уполномоченный этого
памятника.
- Я слышал, что ты снова важная шишка в большом правительстве. Снова
начнутся убийства?
- Надеюсь, что нет.
Мы отыскали ровное место и расположились на его плаще.
- Как ты истолковываешь эти сны? - спросил я его.
- Каждый год до нас доходят твои подарки, но когда ты сам в последний
раз посетил нас?
- Около девятнадцати лет назад.
- Значит, тебе ничего не известно о Мертвеце?
- Нет.
- Он выше большинства людей, выше и толще. Его плоть имеет цвет
медузы, а зубы - как у зверя. Слухи о нем начались около пятнадцати лет
назад. Он появляется только по ночам. Он питается кровью, а смеется, как
ребенок, рыская по окрестностям в поисках крови - ему все равно, людей или
животных. Он улыбается, заглядывая в спальни людей поздней ночью. Он
поджигает церкви, вызывает свертывание молока у кормящих матерей и выкидыш
у рожениц. Днем, говорят, он спит в гробнице, охраняемый
дикарями-куретами.
- Ему приписывают все несчастья, как когда-то приписывали
калликанзаридам.
- Отец, он существует на самом деле. Некоторое время назад что-то
стало причиной смерти моей овцы. Что бы это ни было, но значительная часть
ее была съедена и выпита вся кровь. Меня взяло любопытство, и поэтому я
выкопал укромное убежище, прикрыл его ветками и устроился на ночь. После
многих часов ожидания он появился, и я был так напуган, что не решился
заступиться за себя и запустить в него камнем из своей пращи - ибо он был
как раз такой, каким я его тебе описал: большой, больше, чем ты. Очень
толстый. У него был цвет свежевыкопанного трупа. Он скрутил голыми руками
шею одной овце и стал жадно пить кровь из ее горла. Я плакал, видя это, но
боялся что-либо предпринять. На следующий день я перегнал стадо в другую
местность и больше меня никто не беспокоил. Эту историю я рассказываю,
когда слишком уж расшалятся мои внучата - твои правнуки. И вот он ждет
там, между холмами...
- М-м-да. Если ты говоришь, что сам видел, значит, так оно и есть.
Многие страшные вещи появляются вблизи "горячих" мест. И мы знаем об этом.
- Там, где Прометей разбросал слишком много искр Огня Созидания!
- Нет, там, где негодяи разбрасывали свои кобальтовые бомбы, а
мальчишки и девочки с горящими глазами приветствовали выпадение
радиоактивных осадков... А каков из себя Черный Вепрь?
- Он тоже существует, я уверен в этом, хотя сам никогда его не видел.
Он размером со слона и очень быстр. Он, говорят, питается плотью, охотясь
на равнинах. Может быть, когда-нибудь он и Мертвец повстречаются и погубят
друг друга...
- Обычно такого не бывает, но мысль сама по себе хороша. Это все, что
о нем известно?
- Да. Все, кого я знаю, видели его только мельком.
- Что ж, иногда приходилось начинать даже с меньшими сведениями.
- Я должен рассказать тебе о Бортане.
- Бортане? Это имя мне знакомо. Так звали моего пса. Я, бывало,
катался на его спине, когда был ребенком, и колотил ножками по его
огромным бронированным бокам. В этих случаях он рычал и хватал меня за
ногу, но осторожно. Мой Бортан подох так давно, что даже кости его давно
уже успели истлеть.
- Я тоже так думал... Но через два дня после того, как ты в последний
раз уехал от нас, он с шумом ворвался в нашу хижину. По-видимому, он шел
по твоему следу через половину Греции.
- Ты уверен, что это был Бортан?
- Разве еще была другая собака размером с небольшую лошадь с роговыми
шишками по бокам и челюстями, будто капканы на медведя?
- Нет, я так не думаю. Возможно, именно поэтому они и вымерли. Зачем
собакам броня по бокам, если они всю жизнь ошиваются среди людей? Если он
до сих пор жив, то, наверное, он последний пес на Земле. Мы с ним оба были
когда-то малышами, и знаешь, это было так давно, что сердце ноет, стоит
только подумать об этом. В тот день, когда он исчез, мы охотились, и я
решил, что с ним произошел несчастный случай. Я искал его, а не найдя,
подумал, что он погиб. Уже тогда он был по собачьим меркам довольно стар.
- Наверное, он получил какую-то рану и побрел куда-то подыхать, но
это заняло у него многие годы. Однако он остался самим собой и учуял твой
след в тот твой последний к нам приезд. Когда же он увидел, что тебя нет,
он взвыл и исчез - снова бросился вслед за тобой. С тех пор мы его не
видели, хотя иногда по ночам я слышу его завывание среди холмов.
- Собаки очень своеобразны...
- Да, только вот теперь их уже нет на Земле.
Но тут дуновение холодного ветерка коснулось моих век и... они
сомкнулись...
Греция кишит легендами и полна опасностей. Обычно опасны районы
материковой Греции, расположенные вблизи "горячих" мест. Одной из причин
этого является то, что хотя Управление теоретически руководит всей Землей,
по сути оно занимается только островами.
Персонал Управления на материках очень напоминает сборщиков подати в
отдаленных районах двадцатого века. И это вполне объяснимо, так как
острова претерпели меньшие разрушения, чем весь остальной мир в течение
Трех Дней, и, следовательно, именно они стали аванпостами, где
расположились религиозные управления, когда таллериты решили, что нам
можно предоставить некоторое самоуправление. На протяжении всей последней
истории жители материков решительно противились этому.
В районах, окруженных "горячими" местами, местные жители не всегда
являются людьми в полном смысле этого слова. В связи с этим возникает
антипатия между двумя ветвями человечества, усугубляется аномалия в быту и
в поведении. Вот почему Греция - особо опасная страна.
Мы могли добраться до места назначения разными способами - по воде,
по воздуху. Миштиго же хотел от Ламии идти пешком, наслаждаясь атмосферой
легенд и чуждого ему окружения. Вот почему мы оставили скиммеры в Ламии и
отправились в Волос пешком. Вот почему мы окунулись в мир легенд.
Я распрощался с Ясоном в Афинах, откуда он морем отправился к себе,
на север. Фил настоял на том, что он выдержит это путешествие и пойдет с
нами вместо того, чтобы где-нибудь потом с нами встретиться. Тоже неплохо
в определенном смысле.
Дорога на Волос пролегала через места как с обильной, так и со
скудной растительностью. Она шла вдоль огромных скал, редких скоплений
бараков, мимо засеянных маком полей. Она пересекала небольшие ручьи,
вилась среди холмов.
Стояло раннее утро. Небо было похоже на голубое зеркало, потому что
свет Солнца, казалось, наполнял его отовсюду. В темных местах на траве
блестели капельки росы. Здесь, по дороге на Волос, я повстречался со своим
тезкой.
Когда-то в старину здесь было нечто вроде места поклонения. В юности
я часто заходил сюда, ибо мне нравилась какая-то умиротворенность,
характерная для этого места. Иногда мне здесь попадались полулюди или
вообще не люди, иногда снились приятные сны или я находил какую-нибудь
старую керамику, голову статуи или вообще что-нибудь такое, что можно было
продать в Ламии или в Афинах.
К этому месту нет тропы. Нужно просто знать, где оно находится. Если
бы с нами не было Фила, я бы не повел туда никого. Я знал, что ему
нравится все, что обещает уединение, безлюдную многозначительность, что
сулит приоткрывшийся вид на туманное прошлое и тому подобное.
Сойдя с дороги и пройдя полмили через рощу, а затем мимо груды скал,
пройдя через расщелину между ними (нужно знать, в каком точно месте),
можно выйти на широкую прогалину, где всегда неплохо передохнуть, прежде
чем двинуться дальше. Затем следует короткий крутой спуск и внизу появится
поляна в виде яйца длиной около пятнадцати метров, а в поперечнике около
