вдребезги радио, но Джордж положил мне руку на плечо. Я отпустил камень, а
тыльной стороной ладони ударил его по лицу.
Не знаю, что с ним стало, так как только я нагнулся, чтобы снова
поднять камень, за моей спиной послышался звук шагов.
Я опустился на одно колено и повернулся, зачерпнув в ладонь горсть
песка, чтобы швырнуть его в чьи-то глаза. Все остальные были уже здесь -
Миштиго, Диана, Дос Сантос, Рамзес, Эллен, трое местных служащих, Хасан -
все они приближались ко мне.
Кто-то крикнул:
- Рассыпайтесь в разные стороны!
Увидев выражение моего лица, они развернулись веером. Затем все они
слились в одно существо, которое я изо всех сил ненавидел какой-то
животной ненавистью.
Мне хотелось колотить, бить, кромсать всех их. Они улыбались, скалили
белые зубы, подступая ко мне, словно неясные черные тени. Казалось, с их
губ слетали убедительные слова, казалось, что сама судьба руководит ими. Я
швырнул песок в самого ближайшего из них и набросился на него.
Мой удар снизу перевернул его вверх тормашками, но сбоку на меня
насели два египтянина. Я стряхнул их с себя и увидел краем глаза, что
искусный в бою араб держит в руке нечто похожее на плод акала. Он
размахнулся им в мою сторону. Я мгновенно пригнулся. Тогда он сам
набросился на меня, но мне удалось ударить его головой в живот, и он
растянулся на земле.
Затем те двое, которых я расшвырял, снова схватили меня. Где-то в
стороне громко кричала женщина, но нигде не было видно ни одной из них, по
крайней мере я не видел ни одну из них.
Я вырвал правую руку и с размаху ударил кого-то. Противник полетел
прочь, но его место занял другой. Прямо впереди какой-то синий человек
запустил в меня камнем и попал в плечо. От боли я обезумел еще больше.
Подняв чье-то сопротивляющееся тело, я со всей силы швырнул его в другого
нападающего, затем нанес удар кулаком в чье-то лицо.
Я встряхнулся и осмотрелся. Все остальные тоже замерли. Это было
нечестно, что они все застыли, когда мне так хотелось крушить всех и вся.
Поэтому я поднял одного из них, что валялся у меня под ногами, и сильным
ударом в челюсть еще раз свалил его на землю. Затем опять поднял, но тут
кто-то завопил:
- Карагиозис!.. - и начал на ломаном греческом языке перечислять
другие имена.
Я отпустил свою жертву и обернулся.
Там, возле костра, находились двое: один высокий и бородатый, другой
- приземистый, тяжелый, с лысой головой, будто вылепленный из смеси земли
и замазки.
- Мой друг говорит, что он раздавит тебя, грек! - отозвался высокий,
что-то делая за спиной другого.
Я двинулся на них, но человек из замазки и грязи метнулся на меня. Он
сделал мне подножку, но я быстро вскочил, схватил противника под мышки и
бросил через бедро. Тот вскочил на ноги так же быстро, как и я, и снова
бросился на меня, схватив меня одной рукой за шею. Я тоже схватил его за
шею и еще локоть - наши объятия сомкнулись, но мои были сильнее.
Я стал переносить вес своего тела то на одну, то на другую ногу,
пробуя его силы. Он был таким же быстрым, как и я, и отвечал на каждое мое
движение, едва я только усиливал свое действие.
Я протянул руки, сделал шаг назад и изо всех сил дернул его на себя.
Освободившись, мы стали кружить около друг друга, отыскивая слабое место в
противнике. Я хотел дернуть его за ноги, поэтому держал свои руки как
можно ниже, сильно наклонившись вперед, так как мой противник был невысок.
На мгновение мои руки оказались слишком близко к нему и он метнулся ко мне
быстрее, чем я мог себе вообразить. Он схватил меня за туловище, сжав так,
что мне показалось, будто изо всех моих пор проступила выжатая из тела
влага. Острая боль пронзила мое тело. Он стал давить все сильнее, и я
понял, что, если мне не удастся сейчас же освободиться, то он сломает мне
хребет.
Я сжал кулаки, уперевшись ими в его живот, и стал отталкивать свое
тело. Хватка его стала еще крепче. Я сделал шаг назад и изо всех сил
рванул руки. Рванул вверх. Мои ладони оказались у его лица, я толкнул их
под его подбородок, прямо в горло, и дернул вверх.
Он отлетел назад. Любому другому этот резкий рывок сломал бы шею.
Однако он быстро вскочил на ноги, и я понял, что он не смертный боец, а
одно из тех существ, которых рожают не женщины, а которых, подобно Антею,
порождает чрево самой матери-Земли.
Я навалился всем своим весом ему на плечо, и он упал на колени. Я
ударил его ребром ладони по горлу, сразу же отступив вправо и, упершись
коленом в нижнюю часть спины, стал тянуть его за плечи к себе, стараясь
сломать ему позвоночник.
Но это мне не удалось. Он все больше прижимал свою голову вниз к
земле, и оторвать ее не было никакой возможности. И стоило только мне
слегка зазеваться, как он сразу же вскочил и снова набросился на меня.
Я изменил тактику и решил задушить его. Руки мои были гораздо более
длинными, чем его. Я впился в горло моего противника обеими руками и изо
всех сил стал давить его кадык большими пальцами. Он попытался оттолкнуть
меня, упершись локтями в мою грудь. Но я продолжал сдавливать его горло,
ожидая, когда же его лицо потемнеет и глаза выкатятся из орбит. Локти мои
стали сгибаться под напором его рук. Еще мгновение, и он тоже вцепился мне
в горло.
Так мы и стояли некоторое время, пытаясь задушить друг друга. Только
вот его задушить было невозможно. Мое лицо стало багровым под усилием его
мышц. В висках откуда-то как будто издалека я услышал крик:
- Прекратите это, Хасан! Ему не положено делать это!..
Мне показалось, что это был голос Дианы. Во всяком случае, это имя
первым пришло мне в голову. И это означало, что Дос Сантос где-то
поблизости. И она произнесла "Хасан" - имя мне очень знакомое. И благодаря
этому картина происходящего со мной, стала постепенно проясняться...
Я понял, что зовут меня Конрад, что я нахожусь сейчас в Египте, что
лишенное всякого выражения лицо передо мной - просто лицо робота. Голова
создания, которое можно отрегулировать так, чтобы он был в пять раз
сильнее человека, и скорее всего так оно и было. Было на самом деле. Это
было создание, реакция которого намного быстрее, и которому было разрешено
использовать все свои возможности. Только считается, что робот может убить
разве что по чистой случайности. Это же создание всерьез пыталось
отправить меня на тот свет.
А это означало скорее всего то, что регулятор робота был неисправен.
Я освободил его шею, схватил его за правую кисть и локоть и потянул
так, чтобы он оказался как можно ниже. Как только равновесие моего
противника оказалось нарушенным, он отпустил меня, но я удвоил усилия и
стал выкручивать ему руку, ожидая, что в конце концов сломается его
локтевой сустав.
Но ничего не произошло. Ничего не хрустнуло. Рука робота просто
неестественно скривилась.
Я отпустил его запястье, и он упал на одно колено, а рука его сама по
себе раскрутилась и опять приняла нормальный вид.
Если бы я мог читать мысли Хасана, то я узнал бы, что робот включен
на максимальный срок, максимально возможную длительность непрерывного
действия - на два часа! Это было очень много.
Единственное, что я знал, так это то, кто я и что делаю. Кроме того,
я знал, что моим противником является робот-борец. А это означало, что
боксировать он не станет.
Я бросил мимолетный взгляд через плечо на то место, где я стоял,
когда это все началось - на палатку с рацией. Теперь она была метрах в
пятнадцати отсюда.
За эту секундную паузу робот-борец едва не прикончил меня, рванувшись
ко мне и схватив меня одной рукой за шею сзади, а другой обхватив меня
ниже подбородка. Он мог бы сломать мне шею, если бы успел швырнуть меня
назад, но в это мгновение земля снова задрожала. Подземный толчок был
настолько силен, что нас обоих швырнуло на землю и мы невольно отпустили
друг друга.
А через несколько секунд я был уже на ногах. Земля все еще дрожала.
Но робот тоже поднялся и снова двинулся на меня. Мы были как два пьяных
моряка, затеявших драку на корабле, который трепал страшный шторм.
Робот сделал выпад, но я успел отойти. Через мгновение я ударил его
прямой левой и, пока он пытался схватить меня за левую руку, я нанес ему
сильный удар правой рукой. И снова отступил.
Он опять бросился на меня, но я удерживал его на дистанции короткими
ударами. Бокс был для него тем же самым, чем четвертое измерение для меня
- он был просто не в состоянии постичь его. Но робот продолжал наступать,
отражая и пропуская мои удары, я же пятился назад к стоящей позади меня
палатке.
Земля все еще дрожала. Где-то далеко кричала женщина. Я нанес удар
правой ниже пояса, надеясь выбить ему мозги. И вот я увидел то, что хотел
увидеть - здоровенный камень, которым я хотел разбить рацию. Я сделал
ложный выпад левой, затем, схватив робота за плечо и бедро, поднял его
высоко над головой, отклонился назад и швырнул его прямо на камень.
Робот ударился животом. Затем он вновь стал подниматься, но теперь
уже медленнее, чем прежде. Поэтому я успел ударить его ногой в живот,
после чего робот грузно опустился на песок. Странное жужжание послышалось
из его туловища.
Земля затряслась снова. Робот сник, вытянувшись, и единственным
признаком того, что он еще функционирует, было то, что пальцы его левой
руки продолжали шевелиться. Они продолжали сгибаться и разгибаться, делая
причудливые движения.
Я медленно повернулся и увидел, что все они стоят здесь - Миштиго,
Эллен, Дос Сантос, Рамзес, Диана, Хасан, Джордж и три облепленных
пластырями египтянина.
Я сделал шаг в их направлении, и они снова разбежались в стороны.
Лица их были искажены ужасом. Но я покачал головой.
- Нет, теперь я уже пришел в себя, - сказал я. - Только оставьте меня
в покое. Я хочу спуститься к реке, чтобы выкупаться...
Сделав несколько шагов вперед, я почувствовал, что земля вокруг меня
завертелась и внезапно наступила темнота...
Все последующие ночи были одной сплошной пыткой огнем и каленым
железом. Дух, который был вырван из моей души, оказался погребен глубже,
чем любая из мумий, лежащих под этими песками. Говорят, что мертвецы
забывают других мертвецов в царстве Аида. Но я надеялся, что Кассандра
меня не забудет!
Время лечит, и по истечении нескольких дней я снова возглавил
экспедицию. Правда, Лорел предложил мне передать руководство кому-нибудь
другому, а самому отправиться в отпуск. Но я не мог так поступить. Что бы
я стал делать, предоставленный самому себе? Сидеть и думать о каком-нибудь
из древних мест? Нет! В таких случаях всегда очень важно продолжать что-то
делать, чтобы хоть чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. Поэтому я
остался гидом и все время свои мысли переключал на те маленькие тайны, к
которым мы прикасались во время путешествия.
Я разобрал робота и осмотрел регулятор. Он был, как я и предполагал,
сломан - это означало, что это сделал я на ранней стадии единоборства,
либо Хасан, чтобы охладить мой разрушительный пыл. Если это сделал Хасан,
то значит, он хотел, чтобы я был не просто избит, а забит до смерти.
Однако в этом случае возникает вопрос: зачем? Интересно, известно ли его
работодателю, что когда-то я был Карагиозисом? Если это так, то для чего
ему хотелось убить основателя и Первого секретаря его собственной партии,
человека, который поклялся, что он не потерпит, чтобы при его жизни Земля
была распродана и превращена в место для развлечения банды синих
пришельцев. Человека, который поклялся бороться за освобождение Земли до
