не боясь. Дорога помогала ему.
Однако, случилось так, что на закате солнца в котомке не осталось ни
крошки, а впереди, чуть в стороне от дороги, показалось людское поселение.
Руал подумал, подумал и свернул.
Бродили куры по пустынным улицам, рылись в земле, разлетались с
кудахтаньем из-под Руаловых ног. Плотно закрыты были резные ставни больших
бревенчатых домов. Пустовали скамейки у заборов, ни души не было у
колодца, а между тем цепь на вороте была еще влажной, и примята была трава
там, куда ставили ведро. Руал оглянулся - где-то стукнул ставень.
Он поежился, пытаясь понять, почему так странно и тягостно на душе. И
понял - тишина. Невероятная для сельской улицы тишь.
Не лаяли на чужака собаки, не мычали во дворах коровы, не орали
петухи, не тюкал топор. Ветер, ворота поскрипывают - будто кладбище.
Он побрел дальше, не решаясь постучать в какую-нибудь калитку,
чувствуя настороженные взгляды из-под закрытых ставней, напрасно пытаясь
поймать хоть один такой взгляд. Поспешный стук закрываемой задвижки - и
снова тишина. Руал был голоден - и все же ему захотелось немедленно уйти.
- Эй, парень!
Руал присел, как от пушечного выстрела, хотя к нему обратились почти
шепотом. Немолодой уже крестьянин выглядывал в чуть приоткрывшуюся
калитку, манил Ильмарранена пальцем:
- Поди сюда... Ты чей? Что надо?
- Я странник, - отозвался Руал, и тоже шепотом.
Крестьянин плюнул:
- Так что ж ты улицами шатаешься?! Иди сюда, быстро!
Он схватил Руала за рукав и попросту втянул во двор, тут же заперев
калитку. На пороге дома стояла встревоженная женщина:
- Скорее в дом... В дом, Гаран, и парня сюда...
Она не успокоилась, пока за Руалом и его проводником не закрылась
дверь.
Ильмарранен неуверенно огляделся - кроме приведшего его крестьянина и
встревоженной женщины, в прихожей переминались с ноги на ногу двое
молодых, похожих друг на друга парней, да застенчиво выглядывала из
комнаты смуглая девочка лет десяти.
- Ты кто? - тихо спросила женщина.
- Странник, - сказал Ильмарранен и улыбнулся. Она не ответила на
улыбку, внимательно вглядываясь в его лицо.
- Он нездешний, - объяснил шепотом мужчина. - Он ничего не знает.
Женщина подумала и кивнула, приглашая гостя войти в дом.
Вслед за женщиной Руал прошел узким коридором в просторную кухню с
бревенчатыми стенами, где мерно, уютно поскрипывал забившийся в щель
сверчок. За ним вошли приведший Руала крестьянин, оба парня и девочка.
- Ты голоден? - спросила женщина.
И, не дожидаясь ответа, кивнула дочери. Та ловко достала из печи
чугунок с остатками каши и с полки - хлеб, завернутый в тряпицу, доверчиво
улыбаясь Руалу, поставила на стол.
- Мы уже поужинали, - сказала женщина. - Ешь.
Благодарный Руал, ни слова не говоря, взялся за кашу. Ему стоило
труда сдержаться и не проглотить ее сразу, всю. Парни, сопя, топтались в
дверях, женщина присела напротив на скамейку, девочка, широко открыв
глаза, смотрела, как Руал ест. Приведший Руала мужчина, видимо, хозяин,
хмурился и потирал подбородок, покрытый редкой седеющей бородой. Сверчок,
примолкший было на минуту, выдал длинную нежную руладу.
Наевшись наконец, Руал поблагодарил. Потом оглядел обращенные к нему
лица - тревожное у женщины, хмурые у парней, усталое у пожилого и
любопытное у девчонки - и спросил осторожно:
- Что за несчастье у вас, люди?
Громче засопели парни, переглянулись женщина и пожилой. Потом женщина
поднялась и бросила девочке:
- Давай-ка, собирайся спать.
Та, хоть ей было любопытно, послушалась и тихонько выскользнула,
бросив на прощанье взгляд в сторону сверчкова убежища.
- Расскажи, Гаран, - сказала женщина пожилому.
Тот помялся, теребя подбородок, и сказал наконец:
- Несчастье, да. Сколько живу, такого не помню. Нам-то еще ничего,
повезло вроде...
- Покаркай, - одернула его женщина.
- Да, - со вздохом продолжал Гаран, - кто знает, что еще ему в голову
взбредет... Сейчас он сватается - то каждый вечер ходит, а то по неделям
не бывает... И все к новым.
Женщина вздохнула:
- Ему лет сто, наверное, он при прадеде моем был уже... А туда же -
свататься...
- Свататься? - переспросил Руал.
Гаран покивал:
- И все к новым... А в подарок невесте приносит... Букет из дохлых
гадюк. Подарочек...
- Кто он такой? - вздрогнув, спросил Ильмарранен.
Мужчина и женщина опять переглянулись.
- Колдун он, - сказали от двери.
Руал обернулся - говорил младший из парней, лет шестнадцати,
невысокий, тонкогубый:
- Колдун он. Страшный колдун. Ты про таких и не слышал, какой
страшный!
Брат толкнул его в бок.
- Он в пещере живет, - сказала после паузы женщина. - Лет сто живет,
а может, и двести. Отец, бывало, рассказывал, что он смирный был,
спокойный, помогал даже, если нужда была... Потом его лет двадцать никто
не видел. Он в своей пещере затворился.
- Мы еще пацанами к этой пещере бегали, - нервно сказал старший
парень, на вид крепче и здоровее брата. - Там внутри тихо, тихо, а потом
как зашипит - будто водой на горячую сковородку...
- И вот он вышел, - продолжала женщина, - да какой... Будто что-то в
него вселилось. Половину леса сжег просто так, походя... Потом хуже.
Обернется плугом старым и водит борозды по улице... Без лошади плуг идет,
виляет, камни из земли выворачивает и хихикает тонко... Люди седели, когда
этот плуг на улице встречали.
- А потом он неделю из земли вырастал, - вступил в разговор Гаран,
вздрагивая и оглядываясь. - Будто бы дерево... На площади посреди села
сначала земля зашевелилась, потом руки показались, потом голова... Люди,
что по соседству жили, дома свои бросили и попрятались, кто куда!
- А потом, - снова вступила женщина, - запустил в озеро чудовище,
пиявку такую величиной с бревно, а на пиявке - вымя коровье и рога... С
тех пор рыбу никто не ловит и не купается...
- Близко подойти страшно! - выдохнул старший парень.
- Потом он в пещере колдовал, - шептала женщина, - а теперь вот...
- Теперь свататься надумал, - перебил Гаран. - У кого девки на
выданье - вот кому беда, вот кто дрожит сейчас. Приходит, стучит в ворота
- и попробуй не открыть. Гадюк приносит целый клубок. Не приведи небо его
на улице встретить, оттого прячутся все... Тебе повезло. Ему ведь
наплевать, свой или пришлый.
- Спасибо, - медленно сказал Руал. - Вы меня спасли, оказывается...
Помолчали. Тихонько, как бы вполсилы, поскрипывал сверчок.
- А что бывает с девушками? - хрипло спросил Ильмарранен.
- С девушками?
- К которым он сватается.
- Да ничего пока... Выбирает он, вроде. Посватается да и уходит,
девки только страху набираются. Невесту, говорит, в дом свой введу... Да
пока не увел никого.
- У нас, слава небу, невесты-то нет, - сказал Гаран со скрытым
торжеством. - Сыновья у меня во какие, видишь? А Гарра пока что мала, к
счастью. Потому нам везет еще...
- Покаркай, - оборвала его жена и решительно поднялась: - Ну,
поболтали - хватит. Будем укладываться. Завтра у соседей спрошу, выходил
он сегодня или нет.
- Да нет, наверное, - с деланной уверенностью заметил младший парень.
- Его уже дня три как нет... Может, и помер вовсе.
- Помолчи, - испуганно прикрикнул на него отец. И добавил шепотом: -
Он бессмертный, говорят. А бессмертный потому, что когда ему приходит
время умирать, за него другие... Ну, понимаешь. Другие за него мрут, вроде
бы взамен.
Женщина вся передернулась:
- И охота языками чесать, да еще на ночь... Пойдем, - обратилась она
к Руалу, - пойдем, я тебе с мальчишками постелю.
Все вместе вышли из кухни, парни сразу поднялись по лестнице наверх,
Гаран отправился запирать входную дверь, а женщина скрипнула дверцей
низкого шкафчика и извлекла оттуда пару чистых простыней.
Ее вдруг напряженно, сдавленно окликнул муж:
- Лита, Лита... Подойди...
Она вздрогнула и чуть не выронила белье:
- Что?!
- Подойди...
Женщина быстро вышла в прихожую, за нею следом вышел и Руал.
Гаран стоял, приникнув к небольшому квадратному окошку, вырезанному в
дверях. Пальцы его на дверной ручке сжимались и разжимались:
- На нашу улицу свернул, - он старался говорить как можно тише и
спокойнее.
Женщина оттолкнула его и взглянула сама. Охнула:
- Светлое небо... К кому это?
- К Мартам, наверное... - шептал Гаран. - У них целых две взрослых
дочки...
- Что ж он, двоих посватает?
- Можно мне посмотреть? - спросил Руал из-за их спин.
Они обернулись разом. Потом женщина посторонилась и дала Ильмарранену
подступить к окошку.
Серединой улицы медленно, то приплясывая, то замирая, двигалась до
смешного нелепая фигура - длинный, когда-то роскошный камзол, красные
башмаки с бантами, пышный кружевной воротник, в пене которого то ныряла,
то выглядывала на поверхность маленькая, обтянутая морщинистой кожей
старческая голова в черном кудрявом парике, из-под которого свисали
длинные седые патлы. Злой колдун то насвистывал безгубым ртом, то напевал
что-то тонким, сладким голосом, то принимался подскакивать на месте с
задорным мальчишеским азартом. В правой руке его болтался темный клубок, в
гуще которого Руал, покрывшись холодным потом, разглядел змеиные головы.
- Не смотрите, - сказал Гаран. - Он посватается к Мартам и уйдет. Это
наши соседи.
- Справа или слева? - шепотом спросил Руал.
- Справа, - отозвалась женщина.
Руал молчал. Он видел, что колдун уже миновал соседний справа двор,
но не стал говорить об этом.
- Что он делает? - напряженно спросил Гаран.
Колдун тем временем поравнялся с воротами его дома.
- Что он делает? - спросила женщина и отодвинула Руала от окошка.
Руал кусал губы.
- Нет, - сказала женщина громко.
В ворота постучали.
- Долго ходили, долго бродили, а след к вам привел! - донесся от
калитки дребезжащий голосок. - У вас товар, у нас купец, дородный молодец!
Женщина пошатнулась. Руал подхватил ее - боялся, что она упадет.
- Не открывайте, - сказала женщина. - Это ошибка.
В ворота снова постучали - громко, трижды.
- У вас золотая курочка, у нас красный петушок! Открывай, хозяин,
снаряжай дочкину судьбину!
С топотом скатились с лестницы парни - полуодетые, перепуганные.
Младший кинулся к матери и, как ребенок, зарылся лицом у нее на груди.
- Не открывайте, - повторила женщина.
Из дальней комнаты выглянула маленькая Гарра - в длинной ночной
сорочке, с голыми детскими руками, босиком.
- Что там? - спросила она тонко.
- Назад, - крикнул ей отец. - В постель, быстро!
В ворота постучали в третий раз:
- У вас монетка - у нас кошелек! У вас пуговка - у нас петелька!
Открывай, хозяин, готовь дочкино приданое!
- Он покричит - и уйдет, - дрожащим голосом сказал Гаран. - Сколько
уже раз так было... Небо, она же ребенок!
- Надо открыть, - прошептал старший из парней. - Надо открыть, иначе
он не отстанет... Дом сожжет, как Ложкарям!
- Сейчас, - бормотал Гаран, - вы будьте здесь, я с ним поговорю...
Трясущимися руками отодвинув засов, он приоткрыл дверь и крикнул:
- У нас нет невесты! Не выросла еще невеста для вашей светлости!
- Ай-яй-яй! - укоризненно пропел тонкий старческий голос у калитки. -
Из зернышка да росточек, из яичка да пташечка! Уж мы ходили, уж мы
следили, да нареченную и высмотрели!
И крепко запертая калитка распахнулась вдруг, будто порывом ветра.
