В половине двенадцатого г-н де Лафайет и оба его адъютанта откланя-
лись.
Однако г-н де Гувьон, не вполне успокоенный, вернулся в свою комнату
во дворце; там он нашел друзей, которые стояли на страже, и, вместо того
чтобы снять их с поста, он велел им удвоить бдительность.
Что до г-на де Лафайета, он поехал в ратушу успокоить Байи в отноше-
нии короля, коль скоро у Байи еще оставались некоторые опасения.
Едва г-н де Лафайет отбыл, король, королева и Мадам Елизавета призва-
ли прислугу и дали проделать над собой все обычные процедуры, из которых
состоял их вечерний туалет; затем в то же время, что и всегда, они от-
пустили всех.
Королева и Мадам Елизавета помогли друг другу одеться; платья у них
были чрезвычайно простые; для них были приготовлены шляпы с широкими по-
лями, скрывавшие лица.
Когда они были одеты, вошел король. Он был в сером камзоле, в ма-
леньком парике с локонами, закрученными спиралью; такие парики называ-
лись .а-ля Руссо.; туалет довершали короткие кюлоты, серые чулки и баш-
маки с пряжками.
Вот уже восемь дней кряду лакей Гю, одетый в точности таким же обра-
зом, выходил из дверей покоев г-на де Вилькье, эмигрировавшего полгода
назад, и шел по площади Карусели и по улице Сен-Никез: эта мера предос-
торожности была принята для того, чтобы все привыкли встречать по вече-
рам человека в таком платье и не обратили внимание на короля, когда ему
в свой черед придется проделать этот путь.
Трех курьеров вызвали из будуара королевы, где они ожидали назначен-
ного часа, и через гостиную провели их в покои ее высочества, где вместе
с принцессой находился и дофин.
Эту комнату, принадлежавшую к покоям г-на де Вилькье, заняли в пред-
видении побега еще одиннадцатого числа.
Тринадцатого числа король приказал, чтобы ему принесли от нее ключи.
Очутившись в покоях г-на де Вилькье, было уже не так трудно выйти из
дворца. Было известно, что покои эти пустуют, никто не знал, что король
затребовал ключи от них, и в обычных обстоятельствах их не охраняли.
К тому же стража во дворах привыкла к тому, что после одиннадцати ве-
чера оттуда выходит одновременно много народу.
То была прислуга, не ночевавшая во дворце, а уходившая по домам.
В этой комнате были сделаны все распоряжения относительно отъезда.
Г-н Изидор де Шарни, который вместе с братом обследовал дорогу и знал
все трудные и опасные места, поскачет впереди; он будет предупреждать
форейторов, чтобы на подставах сразу подавали лошадей.
Гг. де Мальден и де Валори сядут на козлы и будут платить форейторам
по тридцать су за прогон; обычная плата составляла двадцать пять су, но
пять следовало надбавить, учитывая тяжесть кареты.
Если форейторы будут везти очень уж хорошо, они получат более значи-
тельные чаевые. Но не следует платить за прогон более сорока су: экю
платит только сам король.
Г-н де Шарни займет место в карете и будет готов отражать любое напа-
дение. Он, равно как и трое курьеров, будет надлежащим образом вооружен.
Для каждого из них в карете будет приготовлено по паре пистолетов.
Рассчитали, что, платя по тридцать су за прогон и продвигаясь вперед
без особой спешки, за тринадцать часов можно добраться до Шалона.
Все эти распоряжения выработали граф де Шарни вместе с герцогом де
Шуазелем.
Их по нескольку раз повторили молодые люди, чтобы каждый хорошенько
уяснил себе свои обязанности.
Виконт де Шарни поскачет вперед и будет спрашивать лошадей.
Гг. де Мальден и де Валори, сидя на козлах, будут платить прогонные.
Граф де Шарни, находясь в карете, будет выглядывать из дверцы и, если
придется, вести переговоры.
Каждый обещал придерживаться этого плана. Задули свечи и ощупью пошли
через покои г-на де Вилькье.
Когда из комнаты ее высочества перешли в эти покои, пробило полночь.
Вот уже час граф де Шарни должен был находиться на своем посту.
Король на ощупь нашел дверь.
Он хотел было вставить ключ в замочную скважину, но королева его ос-
тановила.
- Тише! - прошептала она.
Прислушались.
Из коридора донеслись шаги и шушуканье.
Там происходило нечто необычное.
Г-жа де Турзель, которая жила во дворце, а потому ее появление в ко-
ридоре в любое время ни у кого не могло вызвать удивления, взялась обой-
ти комнаты и посмотреть, откуда слышались эти шаги и голоса.
Все ждали, замерев и затаив дыхание.
Чем глубже было молчание, тем явственнее слышалось, что в коридоре
находится несколько человек.
Вернулась г-жа де Турзель; она видела г-на де Гувьона и нескольких
людей в мундирах.
Выйти через покои г-на де Вилькье оказалось невозможно, если только
они не имеют другого выхода, кроме того, который наметили сначала.
Но у них не было света.
В комнате принцессы теплился ночник; Мадам Елизавета зажгла от него
свечу, которую прежде задула.
Затем при свете этой свечи горстка беглецов принялась искать выход.
Долгое время поиски казались бесплодными; на эти поиски потратили бо-
лее четверти часа. Наконец обнаружили маленькую лестницу, которая вела в
уединенную комнатку в антресолях. Это была комната лакея г-на де
Вилькье, выходившая в коридор и на лестницу для слуг.
Ее дверь была заперта на ключ.
Король перепробовал все ключи в связке, ни один не подошел.
Виконт де Шарни попытался отвести язычок острием своего охотничьего
ножа, но язычок не поддавался.
Выход был найден, а они по-прежнему оставались взаперти.
Король взял из рук Мадам Елизаветы свечу и, оставив всех в темноте,
вернулся к себе в спальню, а оттуда по потайной лестнице поднялся в куз-
ницу. Там он взял связку отмычек самой разной, подчас причудливой формы
и спустился.
Прежде чем присоединиться к остальным беглецам, которые ждали его,
превозмогая тревогу, он уже успел выбрать то, что нужно.
Выбранная королем отмычка вошла в замочную скважину, со скрежетом по-
вернулась, подцепила язычок, упустила его раз, другой, а на третий заце-
пилась за него так крепко, что спустя две-три секунды язычок подался.
Замок щелкнул, дверь отворилась, все перевели дух.
Людовик XVI с торжествующим видом обернулся к королеве.
- Ну что, сударыня? - сказал он.
- Да, в самом деле, - со смехом отвечала королева, - я и не говорю,
что быть слесарем так уж плохо, я говорю только, что подчас недурно быть
и королем.
Теперь пора было договориться, в каком порядке выходить.
Первой выйдет Мадам Елизавета, ведя с собой принцессу.
Через двадцать шагов за ней пойдет г-жа де Турзель с дофином.
Между ними будет идти г-н де Мальден, готовый подоспеть на помощь и
тем и другим.
Первые зерна, отделенные от королевских четок, эти несчастные дети,
беспрестанно оглядывавшиеся назад в надежде увидеть глаза, с любовью
провожавшие их взглядом, спустились на цыпочках, дрожа, вступили в круг
света, отбрасываемого фонарем, освещавшим выход во двор Тюильри, и прош-
ли мимо стражи, которая, казалось, не обратила на них внимания.
- Ну вот! - сказала Мадам Елизавета. - Один опасный шаг уже сделан.
Добравшись до подъезда, выходящего на площадь Карусели, беглецы заме-
тили часового, который двигался им наперерез.
Видя их, часовой остановился.
- Тетушка, - сказала принцесса, сжимая руку Мадам Елизаветы, - мы по-
гибли, этот человек нас узнал.
- Не обращайте внимания, дитя мое, - сказала Мадам Елизавета, - если
мы отступим, мы тем более погибли.
И они пошли дальше.
Когда до часового осталось уже не более четырех шагов, часовой отвер-
нулся и они прошли.
В самом ли деле этот человек их узнал? Было ли ему известно, сколь
прославленных беглецов он пропустил? Принцессы были убеждены, что так,
и, убегая, призывали бесчисленные благословения на этого неведомого спа-
сителя.
С другой стороны подъезда они заметили обеспокоенного Шарни.
Граф был закутан в просторный синий каррик, на голове у него была
круглая клеенчатая шляпа.
- О Господи, - прошептал он, - наконец-то! А король? А королева?
- Они идут следом, - отвечала Мадам Елизавета.
- Пойдемте, - сказал Шарни.
И он быстро провел беглянок к наемной карете, стоявшей на улице
Сен-Никез.
Подъехал фиакр и остановился рядом с каретой, словно для слежки.
- Ну, приятель, - сказал кучер фиакра, видя пополнение, приведенное
графом де Шарни, - сдается, ты уже нашел седоков?
- Сам видишь, приятель, - ответил Шарни.
Потом, понизив голос, обратился к гвардейцу:
- Сударь, берите этот фиакр и поезжайте прямо к заставе Сен-Мартен;
вы без труда узнаете карету, которая нас ждет.
Г-н де Мальден понял и вскочил в фиакр.
- Ты тоже нашел себе седока. К Опере, да поживей!
Опера находилась недалеко от заставы Сен-Мартен.
Кучер решил, что имеет дело с посыльным, которому нужно разыскать
своего хозяина после спектакля, и поехал, отпустив только замечание, ка-
савшееся заботы об оплате езды:
- Вы знаете, сударь мой, что уже полночь?
- Да, езжай себе, будь спокоен.
Поскольку в ту эпоху лакеи оказывались подчас щедрее господ, кучер
без малейших возражений пустил лошадей крупной рысью.
Не успел фиакр завернуть за угол улицы Роган, как из того же подъез-
да, который выпустил ее королевское высочество, Мадам Елизавету, г-жу де
Турзель и дофина, размеренной походкой, с видом чиновника, покинувшего
свою контору после долгого дня, наполненного трудами, вышел некто в се-
ром камзоле, в шляпе с углом, свисающим ему на глаза, и с руками, засу-
нутыми в карманы.
Это был король.
За ним шел г-н де Валори.
По дороге у короля отвалилась пряжка с одного из башмаков; он продол-
жал путь, не желая обращать на это внимания; г-н до Валори подобрал
пряжку.
Шарни сделал несколько шагов навстречу; он узнал короля, вернее, не
самого короля, а шедшего за ним г-на де Валори.
Шарни был из тех людей, которые всегда хотят видеть в короле короля.
Он испустил вздох горя, почти стыда.
- Идите, государь, идите, - прошептал он.
Потом тихо спросил г-на де Валори:
- А королева?
- Королева идет за нами вместе с вашим братом.
- Хорошо, следуйте самой короткой дорогой и ждите нас у заставы
Сен-Мартен; я поеду кружным путем; встречаемся у кареты.
Г-н де Валори устремился по улице Сен-Никез, добрался до улицы
Сент-Оноре, затем миновал улицу Ришелье, площадь Побед, улицу Бур-
бон-Вильнев.
Теперь ждали королеву.
Прошло полчаса.
Не будем и пытаться описать тревогу беглецов. Шарни, на котором лежа-
ла вся полнота ответственности, был близок к безумию.
Он хотел вернуться во дворец, расспросить, разузнать, король его
удержал.
Маленький дофин плакал и звал: "Мама, мама!."
Ее королевское высочество, Мадам Елизавета и г-жа де Турзель не в си-
лах были его утешить.
Ужас беглецов еще усилился, когда они увидели, как в свете факелов к
Тюильри вновь мчится экипаж генерала Лафайета. Он въехал на площадь Ка-
русели.
Вот что произошло.
Выйдя во двор, виконт де Шарни, который вел королеву под руку, хотел
свернуть налево.
Но королева его остановила.
- Куда же вы? - спросила она.
- На угол улицы Сен-Никез, где нас ждет мой брат, - ответил Изидор.
- А разве улица Сен-Никез на берегу? - спросила королева.
- Нет, государыня.
- Постойте, но ваш брат ждет нас у того подъезда, который выходит к
реке.
Изидор хотел настоять на своем, но королева, казалось, была настолько
уверена в своих словах, что в его душу закралось сомнение.
- Боже правый, государыня, - произнес он, - нам нужно остерегаться
ошибок, малейший промах нас погубит.
- У реки, - твердила королева, - я хорошо помню, нас будут ждать у
реки.
- Тогда пойдемте к реке, государыня, но, если там не окажется кареты,
мы немедля вернемся на улицу Сен-Никез, хорошо?
- Хорошо, но пойдемте же.
И королева увлекла своего кавалера через три двора, которые в ту эпо-
