ху были разделены толстыми каменными стенами и соединялись между собой
лишь узкими проходами, примыкавшими к дворцу; каждый проход был перего-
рожен цепью и охранялся часовым.
Королева с Изидором миновали все три прохода и перешагнули через три
цепи.
Ни одному часовому не пришло в голову их остановить.
И впрямь, кто бы подумал, что эта молодая женщина, одетая как прислу-
га из хорошего дома, под руку с красавчиком в ливрее принца Конде или
вроде того, легко перешагивающая через массивные цепи, может оказаться
королевой Франции?
Дошли до реки.
Набережная была пустынна.
- Значит, это с другой стороны, - сказала королева.
Изидор хотел вернуться.
Но она словно была во власти наваждения.
- Нет, нет, - сказала она, - нам сюда.
И увлекла Изидора к Королевскому мосту.
Миновав мост, они убедились, что набережная на левом берегу так же
пустынна, как на правом.
- Давайте заглянем в эту улицу, - сказала королева.
И она заставила Изидора осмотреть начало улицы Бак.
Правда, пройдя сотню шагов, она признала, что, должно быть, ошиблась,
и, запыхавшись, остановилась.
Силы ей изменили.
- Ну что ж, государыня, - сказал Изидор. - Вы продолжаете настаивать
на своем?
- Нет, - отвечала королева, - теперь ведите меня, куда знаете, дело
ваше.
- Государыня, во имя неба, мужайтесь! - взмолился Изидор.
- О, мужества у меня достаточно, - возразила королева, - мне недоста-
ет сил.
И, откинувшись назад, она добавила:
- Мне кажется, я уже никогда не отдышусь. Господи, Господи!
Изидор знал, что королеве сейчас так же необходимо перевести дыхание,
как лани, за которой гонятся псы.
Он остановился.
- Передохните, государыня, - сказал он, - у нас есть время. Я ручаюсь
вам за брата; если понадобится, он будет ждать до рассвета.
- Значит, вы верите, что он меня любит? - неосторожно воскликнула Ма-
рия Антуанетта, прижимая руку молодого человека к груди.
- Я полагаю, что его жизнь, как и моя собственная, принадлежит вам,
государыня, и то чувство любви и почтения, которое питаем к вам мы все,
доходит у него до обожания.
- Благодарю, - произнесла королева, - вы принесли мне облегчение, я
отдышалась! Пойдемте.
И она с той же лихорадочной поспешностью устремилась назад по пути,
который недавно прошла.
Но вместо того, чтобы вернуться в Тюильри, она, ведомая Изидором,
прошла через ворота, выходившие на площадь Карусели.
Они пересекли огромную площадь, где обычно до самой полуночи было
полно разносчиков с товаром и фиакров, поджидающих седоков.
Сейчас она была почти безлюдна и еще освещена.
Вдруг им послышался сильный шум, в котором угадывались цоканье копыт
и стук колес.
Они уже добрались до ворот, выходящих на улицу Эшель. Кони с каретой,
производившие весь этот шум, цоканье и стук, очевидно, должны были
въехать в эти ворота.
Уже показался свет: несомненно, то были факелы, сопровождавшие каре-
ту.
Изидор хотел отпрянуть назад; королева увлекла его вперед.
Изидор бросился в ворота, чтобы ее защитить, в тот самый миг с другой
стороны в проеме ворот показались головы лошадей, на которых скакали фа-
кельщики.
Между ними, развалясь в своем экипаже, одетый в элегантный мундир ге-
нерала национальной гвардии, глазам беглецов явился генерал де Лафайет.
В тот миг, когда экипаж проезжал мимо них, Изидор почувствовал, как
его проворно отстранила властная, хотя и не слишком сильная рука.
То была левая рука королевы.
В правой руке у нее была бамбуковая тросточка с золотым набалдашни-
ком, какие носили женщины в ту эпоху.
Она стукнула этой тросточкой по колесу экипажа и сказала:
- Ступай, тюремщик, я вырвалась из твоей темницы!
- Что вы делаете, государыня, - вскричал Изидор, - какой опасности
себя подвергаете?
- Я отомстила, - произнесла королева, - а ради этого стоит рискнуть.
И за спиной последнего факельщика она устремилась в ворота, сияющая,
как богиня, и радостная, как дитя.
LIV
ВОПРОС ЭТИКЕТА
Не успела королева отойти от ворот на десяток шагов, как человек, за-
кутанный в синий каррик, чье лицо скрывала клеенчатая шляпа, судорожно
схватил ее за руку и увлек к наемной карете, стоявшей на углу улицы
Сен-Никез.
Этот человек был граф де Шарни.
Карета была та самая, в которой вот уже более получаса ожидало все
королевское семейство.
Все думали, что королева предстанет перед ними удрученная, обессилен-
ная, чуть живая, но издевательский удар, который она нанесла экипажу Ла-
файета, с таким чувством, будто ударила его самого, изгладил из ее памя-
ти все - недавние опасности, перенесенную усталость, допущенную ошибку,
потерянное время и последствия, которые могла иметь эта задержка.
В десяти шагах от наемной кареты слуга держал повод коня.
Шарни достаточно было указать на коня пальцем, как Изидор тут же
вскочил верхом и галопом умчался.
Он поехал в Бонди, чтобы заранее заказать лошадей.
Королева прокричала ему вслед несколько слов благодарности, но он их
уже не услышал.
- Едем, государыня, едем, - сказал Шарни с той почтительной непрек-
лонностью, которую так прекрасно умеют проявлять в решающие минуты воис-
тину сильные люди. - Нельзя терять ни мгновения.
Королева села в карету, где были уже король, Мадам Елизавета, ее ко-
ролевское высочество, дофин и г-жа де Турзель, то есть пять человек; Ма-
рия Антуанетта села в глубине кареты, взяла на колени дофина; рядом с
ней разместился король; Мадам Елизавета, ее королевское высочество и
г-жа де Турзель устроились на переднем сиденье.
Шарни захлопнул дверцу, поднялся на козлы и, чтобы сбить с толку воз-
можных соглядатаев, приказал повернуть лошадей; карета миновала улицу
Сент-Оноре, проехала бульварами до площади Мадлен и далее, до заставы
Сен-Мартен.
Дорожная карета была там: она ждала по ту сторону заставы, на дороге,
ведущей в сторону бойни.
Дорога эта была безлюдна.
Граф де Шарни спрыгнул с козел и распахнул дверцу наемной кареты.
Дверца большой дорожной кареты была уже распахнута. По обе стороны от
подножки стояли г-н де Мальден и г-н де Валори.
Все шестеро пассажиров мгновенно вышли из наемной колымаги.
Затем Шарни отогнал эту колымагу к обочине и свалил ее в канаву.
Далее он вернулся к большой карете.
Первым в нее сел король, за ним королева, за нею Мадам Елизавета,
после Мадам Елизаветы дети, после детей г-жа де Турзель.
Г-н де Мальден вскочил на запятки, г-н де Валори устроился возле Шар-
ни на козлах.
Карета была запряжена четырьмя лошадьми; повинуясь цоканью языка, они
пустились рысью; возница поставил их четверкой.
На церкви Сен-Лоран пробило четверть второго. До Бонди был час езды.
Перед конюшней уже стояли лошади, взнузданные и готовые для упряжки.
Рядом с лошадьми ждал Изидор.
Кроме того, на другой стороне дороги стоял наемный кабриолет, запря-
женный почтовыми лошадьми.
В этом кабриолете находились две горничные, принадлежавшие к прислуге
дофина и принцессы.
Они надеялись взять напрокат экипаж в Бонди, но это им не удалось, и
они сговорились с хозяином этого кабриолета, который продал им свой эки-
паж за тысячу франков.
Сам хозяин, довольный совершенной сделкой, явно желал поглядеть, что
будут делать дальше простушки, заплатившие ему за эту развалину целую
тысячу франков: он ждал, попивая вино в почтовом трактире.
Он увидел, как подъехала карета короля, которой правил Шарни; Шарни
слез с козел и приблизился к дверце.
Под плащом кучера на нем был форменный мундир, а в сундучке под си-
деньем козел лежала его шляпа.
Король, королева и Шарни договорились заранее, что в Бонди Шарни пе-
ресядет внутрь кареты, на место г-жи де Турзель, а та вернется в Париж
одна.
Но при этом позабыли спросить мнение г-жи де Турзель.
Итак, король изложил ей суть дела.
Г-жа де Турзель, помимо своей великой преданности королевскому се-
мейству, славилась еще и тем, что в вопросах этикета была подобием ста-
рухи г-жи де Ноайль.
- Государь, - отвечала она, - моя обязанность состоит в том, чтобы
присматривать за королевскими детьми и не расставаться с ними ни на се-
кунду; значит, я не расстанусь с ними, если только не получу на этот
счет особого приказа вашего величества, что, впрочем, было бы неслыхан-
ным делом.
Королеву охватила дрожь нетерпения. У нее были две причины желать,
чтобы Шарни сел в карету: королева видела в нем надежную защиту, женщина
предвкушала радость от его соседства.
- Дорогая госпожа де Турзель, - сказала королева, - мы вам беспре-
дельно признательны; но вам нездоровится, вас подвигло на это путешест-
вие только преувеличенное чувство преданности; останьтесь в Бонди, а по-
том, где бы мы ни очутились, вы приедете к нам.
- Государыня, - отвечала г-жа де Турзель, - пускай король прикажет: я
готова выйти из кареты и, если понадобится, остаться на большой дороге;
но лишь прямой приказ короля заставит меня не только пренебречь своим
долгом, но и поступиться своим правом.
- Государь, - воззвала королева, - государь!
Но Людовик XVI не смел вынести суждение в этом важном деле; он искал
лазейку, спасительный выход из положения, отговорку.
- Господин де Шарни, - спросил он, - вы, значит, никак не можете ос-
таться на козлах?
- Я могу все, чего пожелает король, - сказал г-н де Шарни, - но
только мне придется остаться либо в офицерском мундире, а в этом мундире
меня уже четыре месяца видят на дороге, и любой меня узнает, либо в кар-
рике и шляпе, как кучеру наемной кареты, а это платье чересчур убого для
такой элегантной кареты.
- Садитесь в карету, господин де Шарни, садитесь, - предложила коро-
лева. - Я возьму на колени дофина, Мадам Елизавета - Марию Терезию, и
все уладится наилучшим образом... Мы слегка потеснимся, вот и все.
Шарни ожидал решения короля.
- Невозможно, дорогая, - изрек король. - Подумайте, ведь нам предсто-
ит проехать девяносто лье.
Г-жа де Турзель стояла, готовая повиноваться приказу короля, если ко-
роль прикажет ей выйти, но король не смел отдать такой приказ, потому
что мельчайшие предрассудки весьма живучи при дворе.
- Господин де Шарни, - сказал графу король, - а не могли бы вы занять
место вашего брата и скакать впереди, чтобы затребовать лошадей?
- Как я уже говорил королю, я готов на все; только позволю себе заме-
тить, что лошадей обычно заказывают курьеры, а не капитаны первого ран-
га; это отклонение от правил удивит почтовых смотрителей и может причи-
нить нам огромные неприятности.
- Это верно, - согласился король.
- О Господи, Господи, - прошептала королева, изнемогая от нетерпения.
Потом она обратилась к Шарни.
- Поступайте, как знаете, граф, - сказала королева, - но я не желаю,
чтобы вы нас покидали.
- Я сам этого не хочу, государыня, - отозвался Шарни, - но я вижу
только одно средство.
- Какое? Скажите скорей! - вырвалось у королевы.
- Вместо того чтобы садиться в карету, взбираться на козлы и скакать
впереди, я поеду вслед на почтовых лошадях, одетый простым путешествен-
ником; поезжайте, государыня, и не успеете вы проехать десять лье, как я
буду в пятистах шагах от вашей кареты.
- Значит, вы вернетесь в Париж?
- Разумеется, государыня, но до Шалона вашему величеству нечего опа-
саться, а перед Шалоном я вас догоню.
- Неужели нет никакого другого средства? - с отчаянием проговорила
Мария Антуанетта.
- Увы, - вздохнул король, - я его не вижу.
- Тогда не будем терять времени, - сказал Шарни. - Ну-ка, Жан и Фран-
суа, на ваши места! Вперед, Мелькиор! Форейторы, лошадей!
Г-жа де Турзель, торжествуя, снова уселась, и карета помчалась, а за
ней кабриолет.
В пылу столь важного спора никто не спохватился, что нужно раздать
