преминет ответить на них.
Однажды вечером, явившись в отличнейшем расположении духа, с видом
человека, для которого нет ничего недостижимого, он встретился в воротах
с субреткой; однако на этот раз хорошенькая Кэтти не ограничилась тем,
что мимоходом задела его, - она нежно взяла его за руку.
"Отлично! - подумал д'Артаньян. - Должно быть, она хочет передать мне
какое-нибудь поручение от своей госпожи. Сейчас она пригласит меня на
свидание, о котором миледи не решилась сказать сама".
И он посмотрел на красивую девушку с самым победоносным видом.
- Сударь, мне хотелось бы сказать вам кое-что... - пролепетала суб-
ретка.
- Говори, дитя мое, говори, - сказал д'Артаньян. - Я слушаю.
- Нет, только не здесь: то, что мне надо вам сообщить, чересчур длин-
но, а главное - чересчур секретно.
- Так что же нам делать?
- Если бы господин кавалер согласился пойти со мной... - робко сказа-
ла Кэтти.
Куда угодно, красотка.
- В таком случае - идемте.
И, не выпуская руки д'Артаньяна, Кэтти повела его по темной винтовой
лесенке; затем, поднявшись ступенек на пятнадцать, отворила какую-то
дверь.
- Войдите, сударь, - сказала она. - Здесь мы будем одни и сможем по-
говорить.
- А чья же это комната, красотка? - спросил д'Артаньян.
- Моя, сударь. Через эту вот дверь она сообщается со спальней моей
госпожи. Но будьте спокойны: миледи не сможет нас услышать - она никогда
не ложится спать раньше полуночи.
Д'Артаньян осмотрелся. Маленькая уютная комнатка была убрана со вку-
сом и блестела чистотой, но, помимо воли, он не мог оторвать глаз от той
двери, которая, по словам Кэтти, вела в спальню миледи. Кэтти догадалась
о том, что происходило в душе молодого человека.
- Так вы очень любите мою госпожу, сударь? - спросила она.
- О да, Кэтти, больше, чем это можно высказать словами! Безумно!
Кэтти снова вздохнула.
- Это очень печально, сударь! - сказала она.
- Почему же, черт возьми, это так уж плохо? - спросил он.
- Потому, сударь, - ответила Кэтти, - что моя госпожа нисколько вас
не любит.
- Гм... - произнес д'Артаньян. - Ты говоришь это по ее поручению?
- О нет, сударь, нет! Я сама, из сочувствия к вам, решилась сказать
это.
- Благодарю тебя, милая Кэтти, но только за доброе намерение, так как
ты, наверное, прекрасно понимаешь, что твое сообщение не слишком прият-
но.
- Другими словами, вы не верите тому, что я сказала, не так ли?
- Всегда бывает трудно верить таким вещам, хотя бы из самолюбия, моя
красотка.
- Итак, вы не верите мне?
- Признаюсь, что пока ты не соблаговолишь представить мне какое-ни-
будь доказательство своих слов...
- А что вы скажете на это?
И Кэтти вынула из-за корсажа маленькую записочку.
- Это мне? - спросил д'Артаньян, хватая письмо.
- Нет, другому.
- Другому?
- Да.
- Его имя, имя! - вскричал д'Артаньян.
- Взгляните на адрес.
- Графу де Варду!
Воспоминание о происшествии в Сен-Жермене тотчас же пронеслось в уме
самонадеянного гасконца. Быстрым, как молния, движением он распечатал
письмо, не обращая внимания да крик, который испустила Кэтти, видя, что
он собирается сделать или, вернее, что он уже сделал.
- О, боже, что вы делаете, сударь! - воскликнула она.
- Ничего особенного! - ответил д'Артаньян и прочитал: "Вы не ответили
на мою первую записку. Что с вами - больны вы или уже забыли о том, ка-
кими глазами смотрели на меня на балу у г-жи де Гиз? Вот вам удобный
случай, граф! Не упустите его".
Д'Артаньян побледнел. Самолюбие его было оскорблено; он решил, что
оскорблена любовь.
- Бедный, милый господин д'Артаньян! - произнесла Кэтти полным сост-
радания голосом, снова пожимая руку молодого человека.
- Тебе жаль меня, добрая малютка? - спросил д'Артаньян.
- О да, от всего сердца! Ведь я-то знаю, что такое любовь!
- Ты знаешь, что такое любовь? - спросил д'Артаньян, впервые взглянув
на нее с некоторым вниманием.
- К несчастью, да!
- В таком случае, вместо того чтобы жалеть меня, ты бы лучше помогла
мне отомстить твоей госпоже.
- А каким образом вы хотели бы отомстить ей?
- Я хотел бы доказать ей, что я сильнее ее, и занять место моего со-
перника.
- Нет, сударь, я никогда не стану помогать вам в этом! - с живостью
возразила Кэтти.
- Почему же? - спросил д'Артаньян.
- По двум причинам!
- А именно?
- Во-первых, потому, что моя госпожа никогда не полюбит вас...
- Как ты можешь знать это?
- Вы смертельно обидели ее.
- Я? Чем мог я обидеть ее, когда с той минуты, как мы познакомились,
я живу у ее ног, как покорный раб? Скажи же мне, прошу тебя!
- Я открою это лишь человеку... человеку, который заглянет в мою ду-
шу.
Д'Артаньян еще раз взглянул на Кэтти. Девушка была так свежа и так
хороша собой, что многие герцогини отдали бы за эту красоту и свежесть
свою корону.
- Кэтти, - сказал он, - я загляну в твою душу, когда тебе будет угод-
но, за этим дело не станет, моя дорогая малютка.
И он поцеловал ее, отчего бедняжка покраснела, как вишня.
- Нет! - вскричала Кэтти. - Вы не любите меня! Вы любите мою госпожу,
вы только что сами сказали мне об этом.
- И это мешает тебе открыть вторую причину?
- Вторая причина, сударь... - сказала Кэтти, расхрабрившись после по-
целуя, а также ободренная выражением глаз молодого человека, - вторая
причина та, что в любви каждый старается для себя.
Тут только Д'Артаньян припомнил томные взгляды Кэтти, встречи в при-
хожей, на лестнице, в коридоре, прикосновение ее руки всякий раз, когда
он встречался с вей, и ее затаенные вздохи. Поглощенный желанием нра-
виться знатной даме, он пренебрегал субреткой: тот, кто охотится за ор-
лом, не обращает внимания на воробья.
Однако на этот раз наш гасконец быстро сообразил, какую выгоду он мог
извлечь из любви Кэтти, высказанной" ею так наивно или же так бесстыдно:
перехватывание писем, адресованных графу де Варду, наблюдение за миледи,
возможность в любое время входить в комнату Кэтти, сообщающуюся со
спальней ее госпожи. Как мы видим, вероломный юноша уже мысленно жертво-
вал бедной девушкой, чтобы добиться обладания миледи, будь то добро-
вольно или насильно.
- Так, значит, милая Кэтти, - сказал он девушке, - ты сомневаешься в
моей любви и хочешь, чтобы я доказал ее?
- О какой любви вы говорите? - спросила Кэтти.
- О той любви, которую я готов почувствовать к тебе.
- Как же вы докажете ее?
- Хочешь, я проведу сегодня с тобой те часы, которые обычно провожу с
твоей госпожой?
- О да, очень хочу! - сказала Кэтти, хлопая в ладоши.
- Если так, иди сюда, милая крошка, - сказал д'Артаньян, усаживаясь в
кресло, - и я скажу тебе, что ты самая хорошенькая служанка, какую мне
когда-либо приходилось видеть.
И он сказал ей об этом так красноречиво, что бедная девочка, которой
очень хотелось поверить ему, поверила. Впрочем, к большому удивлению
д'Артаньяна, хорошенькая Кэтти проявила некоторую твердость и никак не
хотела сдаться.
В нападениях и защите время проходит незаметно.
Пробило полночь, и почти одновременно зазвонил колокольчик в комнате
миледи.
- Боже милосердный! - вскричала Кэтти. - Меня зовет госпожа. Уходи!
Уходи скорее!
Д'Артаньян встал, взял шляпу, как бы намереваясь повиноваться, но,
вместо того чтобы отворить дверь на лестницу, быстро отворил дверцу
большого шкафа и спрятался между платьями и пеньюарами миледи.
- Что вы делаете? - вскричала Кэтти.
Д'Артаньян, успевший взять ключ, заперся изнутри и ничего не ответил.
- Ну! - резким голосом крикнула миледи. - Что вы там, заснули? Почему
вы не идете, когда я звоню?
Д'Артаньян услышал, как дверь из комнаты миледи распахнулась.
- Иду, миледи, иду! - вскричала Кэтти, бросаясь навстречу госпоже.
Они вместе вошли в спальню, и, так как дверь осталась открытой, Д'Ар-
таньян мог слышать, как миледи продолжала бранить свою горничную; нако-
нец она успокоилась, и, пока Кэтти прислуживала ей, разговор зашел о
нем, д'Артаньяне.
- Сегодня вечером я что-то не видела нашего гасконца, - сказала миле-
ди.
- Как, сударыня, - удивилась Кэтти, - неужели он не приходил? Может
ли быть, чтобы он оказался ветреным, еще не добившись успеха?
- О нет! Очевидно, его задержал господин де Тревиль или господин Де-
зэссар. Я знаю свои силы, Кэтти: этот не уйдет от меня!
- И что же вы с ним сделаете, сударыня?
- Что я с ним сделаю?.. Будь спокойна, Кэтти, между этим человеком и
мной есть нечто такое, чего он не знает и сам. Я чуть было не потеряла
из-за него доверия его высокопреосвященства. О, я отомщу ему!
- А я думала, сударыня, что вы его любите.
- Люблю?.. Да я его ненавижу! Болван, который держал жизнь лорда Вин-
тера в своих руках и не убил его, человек, из-за которого я потеряла
триста тысяч ливров ренты!
- И правда! - сказала Кэтти, - ведь ваш сын - единственный наследник
своего дяди, и до его совершеннолетия вы могли бы располагать его состо-
янием.
Услыхав, как это пленительное создание ставит ему в вину то, что он
не убил человека, которого она на его глазах осыпала знаками дружеского
расположения, - услыхав этот резкий голос, обычно с таким искусством
смягчаемый в светском разговоре, Д'Артаньян весь затрепетал.
- Я давно отомстила бы ему, - продолжала миледи, - если б кардинал не
приказал мне щадить его, не знаю сама почему.
- Да! Зато, сударыня, вы не пощадили молоденькую жену галантерейщика,
которую он любил.
- А, лавочницу с улицы Могильщиков! Да ведь он давно забыл о ее су-
ществовании! Право же, это славная месть!
Лоб д'Артаньяна был покрыт холодным потом: поистине эта женщина была
чудовищем.
Он продолжал прислушиваться, но, к несчастью, туалет был закончен.
- Теперь, - сказала миледи, - ступайте к себе и постарайтесь завтра
получить наконец ответ на письмо, которое я вам дала.
- К господину де Варду? - спросила Кэтти"
- Ну, разумеется, к господину де Варду.
- Вот, по-моему, человек, который совсем не похож на бедного господи-
на д'Артаньяна, - сказала Кэтти.
- Ступайте, моя милая, - ответила миледи, - я не люблю лишних рассуж-
дений.
Д'Артаньян услыхал, как захлопнулась дверь, как щелкнули две задвижки
- это заперлась изнутри миледи; Кэтти тоже заперла дверь на ключ, стара-
ясь произвести при этом как можно меньше шума; тогда д'Артаньян открыл
дверцу шкафа.
- Боже! - прошептала Кэтти. - Что с вами? Вы так бледны!
- Гнусная тварь! - пробормотал Д'Артаньян.
- Тише, тише! Уходите! - сказала Кэтти. - Моя комната отделена от
спальни миледи только тонкой перегородкой, и там слышно каждое слово!
- Поэтому-то я и не уйду, - сказал Д'Артаньян.
- То есть как это? - спросила Кэтти, краснея"
- Или уйду, но... попозже.
И он привлек Кэтти к себе. Сопротивляться было невозможно - от сопро-
тивления всегда столько шума, - и Кэтти уступила.
То был порыв мести, направленный против миледи. Говорят, что месть
сладостна, и Д'Артаньян убедился в том, что это правда. Поэтому, будь у
него хоть немного истинного чувства, он удовлетворился бы этой новой по-
бедой, но им руководили только гордость и честолюбие.
Однако - и это следует сказать к чести д'Артаньяна - свое влияние на
Кэтти он прежде всего употребил на то, чтобы выпытать у нее, что сталось
с г-жой Бонасье. Бедная девушка поклялась на распятии, что ничего об
этом не знает, так как ее госпожа всегда только наполовину посвящала ее
в свои тайны; но она высказала твердую уверенность в том, что г-жа Бо-
насье жива.
Кэтти не знала также, по какой причине миледи чуть рыло не лишилась
доверия кардинала, но на этот счет д'Артаньян был осведомлен лучше, чем
она: он заметил миледи на одном из задержанных судов в ту минуту, когда
сам он покидал Англию, и не сомневался, что речь шла об алмазных подвес-