тщательно вышивающим по сукну или бархату.
Впрочем, он слишком часто нагибал голову, чтобы успешно работать ру-
ками,
ДаАртаньян не дал себя обмануть и тотчас же понял, что если этот че-
ловек и работает, то уж, конечно, не над какой-нибудь тканью.
- Вот оно что, - сказал капитан, обращаясь к этому человеку, - итак,
вы превратились в портного, мой дорогой господин Мольер?
- Тише, господин ДаАртаньян! Тише, бога ради, молчите! Ведь вы меня
выдаете, меня узнают.
- Что же в этом плохого?
- Плохого тут нет, но...
- Но вы хотите сказать, что и хорошего тоже, не так ли?
- Увы, вы правы, так как я, уверяю вас, был занят рассматриванием
очень интересных фигур.
- Продолжайте, господин Мольер. Продолжайте.
Вполне понимаю, насколько это интересно для вас... и но " стану ме-
шать вам в этом занятии, но с условием - скажите, где господин Персерен?
- Охотно скажу - он в своем кабинете. Только...
- Только проникнуть к нему невозможно?
- Он и впрямь совершенно недосягаем.
- Для всех?
- Для всех. Он привел меня в эту комнату, чтобы я йог предаться в
свое удовольствие наблюдениям, после чего удалился к себе.
- В таком случае, дорогой господин Мольер, пойдите и скажите ему, что
я здесь, хорошо?
- Я! - вскричал Мольер тоном честной собаки, у которой хотят отнять
доставшуюся ей на законном основании кость. - Я должен оторваться от мо-
его дела? Ах, господин ДаАртаньян, до чего же вы дурно ко мне относи-
тесь!
- Если вы тотчас же не отправитесь предупредить Персерена о том, что
я здесь, дорогой господин Мольер, - вполголоса сказал ДаАртаньян, - то и
я не покажу вам одного из моих друзей, который пришел вместе со мной и
тем и предупреждаю вас.
- Вот того, да?
- Да.
Мольер оглядел Портоса взглядом, проникающим в сердца и умы. Этот ос-
мотр показался ему, очевидно, многообещающим, так как он сразу же встал
и прошел в соседнюю комнату.
XXXI
ОБРАЗЦЫ
В этот момент толпа начала расходиться, бросая в каждом углу обширно-
го помещения мастерской ворчание или угрозу; она напоминала собой океан
во время отлива, оставляющий на прибрежном песке водоросли и пену.
Спустя десять минут появился Мольер и сделал из-за портьеры знак да-
Артаньяну. ДаАртаньян поспешил вслед за ним, увлекая вместо с собой Пор-
тоса. По довольно запутанным коридорам Мольер привел их в кабинет Персе-
рена. Старик, засучив рукава, перебирал куски роскошной парчи, затканной
золотыми цветами. Он хотел посмотреть, какова игра этой ткани при том
или ином освещении.
Заметив входящего даАртаньяна, он отложил материю и пошел навстречу
ему, не изображая особых восторгов, без чрезмерных любезностей, но с
соблюдением должной учтивости.
- Господин капитан мушкетеров, - обратился он к д'Артаньяну, - вы,
конечно, простите меня, не так ли, но я страшно занят.
- Да, да, господин Персерен, слышал, знаю, - костюмами короля. Гово-
рят, что вы шьете его величеству три новых костюма?
- Пять, сударь, пять!
- Три или пять, меня это нисколько не беспокоит. Ведь я знаю, что они
будут самыми красивыми на всем свете.
- Да, да, так думают все. Когда они будут закопчены, тогда и станут
самыми красивыми на всем свете, по буду оспаривать. Но прежде их следует
сшить, господин капитан, а для этого необходимо время.
- О, у вас еще дна дня впереди, и времени в вашем распоряжении даже
больше, чем нужно, господин Персерен, - сказал ДаАртаньян, напуская на
себя полнейшее равнодушие.
Персерен поднял голову, как человек, не привыкший к тому, чтобы ему
перечили даже тогда, когда дело идет о какой-нибудь его прихоти, но да-
Артаньян по обратил никакого внимания на чело прославленного портного,
чародея парчи, которое начало заволакиваться тучами. Он произнес:
- Дорогой господин Персерен, я привел к вам заказчика.
- Что вы, что вы! - угрюмо бросил портной.
- Господина барона дю Валлона де Брасье де Пьерфона, - продолжал Да-
Артаньян.
Персерен отвесил поклон, не вызвавший никакого чувства симпатии в
грозном Портосе, который с той поры, как вошел в кабинет, не переставал
искоса смотреть на портного.
- Одного из моих ближайших друзей, - добавил в заключение ДаАртаньян.
- К услугам господина барона, но не сейчас, а немного спустя.
- Немного спустя? Но когда же?
- Тогда, когда буду располагать временем.
- То же самое вы сказали моему слуге, - проворчал с недовольным видом
Портос.
- Возможно, - ответил портной, - я почти всегда занят по горло.
- Друг мой, - назидательно заметил Портос, - когда хочешь, время най-
дется.
Персерен побагровел, что у стариков, кожа которых поблекла от старос-
ти, всегда является опасным симптомом.
- Сударь, - буркнул он, - вы вольны заказывать себе платья у кого вам
будет угодно.
- Погодите, Персерен, погодите, - произнес примирительным тоном капи-
тан мушкетеров, - вы сегодня не слишком любезны. Ну что ж, я произнесу
одно слово, которое заставит вас покориться. Барон дружен по только со
мной, он к тому же один из друзей господина Фуке.
- Так, так! - промолвил портной. - Это меняет дело, да-да, меняет. -
Затем, повернувшись к Портосу, он спросил: - Господин барон из числа
сторонников господина суперинтенданта?
- Я сам по себе, - вскрикнул Портос, и как раз в этот момент подня-
лась портьера, давая проход еще одному свидетелю этой сцепы.
Мольер наблюдал. Д'Артаньян смеялся. Портос мысленно сыпал проклятия-
ми.
- Дорогой Персерен, - поклонился ДаАртаньян, - вы сошьете костюм гос-
подину барону; это я прошу вас об этом.
- Ради вас - ну что ж, не возражаю, господин капитан.
- Но это еще не все; вы безотлагательно приметесь за этот костюм.
- Раньше чем через неделю - немыслимо.
- Но это все равно, как если бы вы решительно отказали: этот костюм
необходим для празднества в Во.
- Повторяю, что это немыслимо, - настаивал на своем упрямый старик.
- Нет, нет, дорогой господин Персерен, погодите отказываться, в осо-
бенности если об этом прошу вас и я, - произнес у двери ласковый голос,
заставивший даАртаньяна насторожиться. Это был Арамис.
- Господин д'Эрбле! - воскликнул портной.
- Арамис! - пробормотал даАртаньян.
- А, наш епископ! - приветствовал его Портос.
- Здравствуйте, даАртаньян! Здравствуйте, милый Портос! Здравствуйте,
дорогие друзья! - сказал Арамис. - Так вот, любезнейший господин Персе-
рен, сшейте костюм господину барону, и я ручаюсь, что, сшив его, вы дос-
тавите удовольствие господину фуке.
Произнеся эти слова, он сделал знак Персерену, гласивший: "Берите за-
каз и прощайтесь с ними". Арамис, по-видимому, пользовался у Персерена
даже большим влиянием, чем даАртаньян; во всяком случае, портной покло-
нился, показывая тем самым, что он соглашается, и, повернувшись к Порто-
су, сухо заметил:
- Отправляйтесь к моим подмастерьям, они снимут с вас мерку.
Портос покраснел так, что на него было страшно смотреть.
ДаАртаньян понял, что вот-вот разразится гроза, и, обращаясь к
Мольеру, вполголоса произнес:
- Дорогой господин Мольер, вы видите пред собой человека, который
считает, что он подвергнет поношению свою честь, если позволит снять
мерку со своих костей и своей плоти, дарованных ему господом богом; при-
смотритесь к этой весьма примечательной личности и используйте, мой вы-
сокочтимый Аристофан, свои наблюдения.
Мольер не нуждался в этом совете, он и так не спускал глаз с барона
Портоса.
- Сударь, - сказал он, обращаясь к последнему, - если вы соблаговоли-
те пройти вместе со мной, я устрою так, что закройщик, снимая с вас мер-
ку, ни разу не прикоснется к вам.
- Но как же он это проделает, друг мой?
- Я утверждаю, что, снимая с вас мерку, вам не будут докучать локтя-
ми, футами или дюймами. Это новый способ, придуманный нами для знатных
господ, которые настолько чувствительны, что не могут позволить какойни-
будь деревенщине касаться и ощупывать их. Мы сталкивались с людьми, ко-
торые не в состоянии вынести, чтобы с них была снята мерка, - ведь и в
самом деле подобная церемония оскорбляет, по-моему, естественное досто-
инство человека, - так вот, если и вы, сударь, случайно принадлежите к
разряду таких людей...
- Черт возьми, полагаю, что да.
- Отлично, господин барон; в таком случае все устроится как нельзя
лучше, и вы будете первым, кто испытает на себе придуманный нами способ.
- Но как же все-таки снимут эту чертову мерку?
- Сударь, - ответил, отвешивая поклон, Мольер, - если вы соблаговоли-
те пройти вместе со мной, вы убедитесь в этом собственными глазами.
Арамис наблюдал эту сцену с неослабным вниманием. Быть может, он ду-
мал, основываясь на интересе, проявляемом к ней даАртаньяном, что и он
уйдет из кабинета портного вместе с Портосом, чтобы не упустить развязки
столь забавно начатой сцены. Но, несмотря на всю свою проницательность,
Арамис все же ошибся. Ушли только Портос и Мольер. ДаАртаньян остался у
Персерена. Почему же он там остался? Из любопытства, и только; может
быть, и ради того, чтобы провести несколько лишних мгновений в обществе
Арамиса, своего доброго старого друга. После того как Портос и Мольер
удалились, д'Артаньян подошел к епископу, что, по-видимому, не входило в
планы последнего.
- И вам нужно новое платье, не так ли, дорогой друг?
Арамис усмехнулся.
- Нет.
- Но ведь вы поедете в Во?
- Поеду, но без нового платья. Вы забываете, дорогой даАртаньян, что
ваннский епископ не настолько богат, чтобы шить себе новое платье к каж-
дому празднеству,
- Ба, - сказал, смеясь, мушкетер, - а поэмы, разве мы их больше не
пишем?
- О даАртаньян, - проговорил Арамис, - подобную чепуху я давно уже
выбросил из головы.
- Так, так, - произнес даАртаньян, отнюдь не уверенный в том, что
Арамис говорит правду.
Что касается Персерена, то он снова погрузился в рассматривание своей
парчи.
- Не думаете ли вы, дорогой даАртаньян, - улыбнулся Арамис, - что мы
стесняем своим присутствием этого славного человека?
"Так вот оно что, - проворчал про себя мушкетер, - это значит ни
больше ни меньше, что я стесняю тебя".
Затем он произнес уже вслух:
- Ну что ж, пойдемте; и, если вы так же свободны, как я, любезный мой
Арамис...
- Нет, не совсем, я хотел...
- Ах, вам нужно переговорить наедине с Персереном? Почему же вы сразу
не предупредили меня об этом?
- Наедине, - повторил Арамис. - Да, да, разумеется, наедине, но
только вы, даАртаньян, не в счет. Никогда, прошу вас поверить, не будет
у меня тайн, которых я не мог бы открыть такому другу, как вы.
- О нет, нет, я удаляюсь, - настаивал даАртаньян, хотя в голосе его и
слышалось любопытство; замешательство Арамиса, как бы тонко он его ни
маскировал, не укрылось от даАртаньяна, а он знал, что в непроницаемой
душе этого человека решительно все, даже то, что имеет видимость сущего
пустяка, подчинено заранее намеченной цели; пусть эта цель была даАр-
таньяну неведома и непонятна, но, изучив характер своего давнего друга,
он понимал, что она, во всяком случае, должна быть немаловажною.
Арамис, заметив, что у даАртаньяна появились какието подозрения, так-
же стоял на своем:
- Оставайтесь, молю вас: вот в чем, в сущности, дело...
Затем, обернувшись к портному, он начал:
- Дорогой господин Персерен... Я бесконечно счастлив, даАртаньян, что
вы здесь.
- Вот как! - воскликнул капитан мушкетеров, веря в искренность Арами-
са еще меньше, чем прежде.
Персерен не пошевелился. Взяв из его рук кусок ткани, в созерцание
которой он был погружен, Арамис силой возвратил его к реальной действи-
тельности.
- Дорогой господин Персерен, - произнес он, - здесь господин Лебрен,
один из живописцев господина Фуке.
"Чудесно, - подумал даАртаньян, - но при чем тут Лебрен?"
