- Нет, нет! Напротив, молния ударила в какой-нибудь сотне шагов от
замка, и в месте, страдавшем от недостатка воды, забил превосходный
ключ,
- Но в чем же в таком случае дело?
- Видите ли, я получил приглашение на празднество в Во, - произнес
Портос с похоронным видом.
- Чего же вы жалуетесь? Король был причиною более чем ста ссор, поро-
дивших непримиримых врагов, и все они - из-за того, что тому или иному
между придворными было отказано в приглашении. Так вы и в самом деле
приглашены в Во? Вот оно что!
- Но, бог мой, конечно!
- Вам предстоит увидеть поразительное великолепие.
- Что до меня, то мне едва ли удастся увидеть это.
- Но ведь там будет собрана вся наша французская знать.
- Ах, - вздохнул Портос, вырвав у себя с отчаянья клок волос.
- Господи боже! Да не больны ли вы, дорогой мой?
- Я здоров, черт подери, как бык. Дело не в этом.
- Но в чем же?
- У меня нет костюма.
ДаАртаньян остолбенел.
- Нет костюма, Портос! Нет костюма! - вскричал он. - Но ведь я вижу у
вас на полу больше полусотни костюмов!
- Полусотни! Это верно. Но нет ни одного, который был бы мне впору.
- Как это нет ни одного, который был бы вам впору! Разве с вас не
снимали мерки, когда их шили?
- Снимали, - ответил Мустон, - но, к несчастью, я растолстел.
- Что? Вы растолстели?
- Да, так что стал толще, гораздо толще господина барона. Могли бы вы
это подумать, сударь?
- Еще бы! Мне кажется, что это видно с первого взгляда.
- Слышишь, болван? - проворчал Портос. - Это видно с первого взгляда.
- Но, милый Портос, - сказал ДаАртаньян с легким нетерпением в голо-
се, - не могу понять, почему ваши костюмы никуда не годятся из-за того,
что Мустон растолстел.
- Сейчас объясню. Помните, вы мне рассказывали как-то про одного
римского военачальника, которого звали Антонием и у которого всегда было
семь кабанов на вертеле, жарившихся в различных местах, чтобы он мог
потребовать свой обед в любой час, когда бы ему ни заблагорассудилось.
Вот и я - поскольку в любой момент меня могут пригласить ко двору и ос-
тавить там на неделю, - вот я и решил иметь всегда наготове, если это
случится, семь новых костюмов.
- Отлично придумано, мой милый Портос. Но чтобы позволить себе такого
рода фантазии, нужно располагать вашим богатством, не говоря уж о време-
ни, которое затрачиваешь на примерку. И к тому же мода так часто меняет-
ся.
- Что верно, то верно, - заметил Портос. - Но я тешил себя надеждой,
что придумал нечто исключительно хитрое.
- Что же это такое? Черт возьми, я никогда не сомневался в ваших та-
лантах!
- Вы помните те времена, когда Мустон был еще тощим?
- Конечно; это было тогда, когда он был Мушкетоном.
- А когда он начал толстеть?
- Нет, этого я не мог бы сказать. Прошу извинения, мой милый Мустон.
- О, вам нечего просить извинения, - любезно ответил Мустон, - вы бы-
ли в Париже, а мы... мы в Пьерфоне.
- Так вот, дорогой Портос, - итак, с известного времени Мустон начал
толстеть. Ведь вы хотели сказать именно это, не так ли?
- Конечно. И я был этим очень обрадован.
- Черт! Готов вам верить.
- Понимаете ли, - продолжал Портос, - ведь это освобождало меня от
хлопот.
- Нет, все еще не понимаю, друг мой. Но если вы мне объясните...
- Сейчас, сейчас... Прежде всего, как вы сказали, это потеря времени,
когда даешь снимать с себя мерку, хотя бы раз в две недели. Потом можешь
оказаться в дороге, а когда хочешь всегда иметь семь новых костюмов...
Наконец, я терпеть не могу давать с себя снимать мерку. Либо я дворянин,
либо не дворянин, черт возьми. Дать себя измерять какому-нибудь прохо-
димцу, который изучает тебя с головы до пят, - это унизительно в высшей
степени. Этот народ находит вас слишком выпуклым тут, слишком вдавленным
здесь, он знает все ваши достоинства и недостатки. Знаете, когда выхо-
дишь из рук портного, чувствуешь себя похожим на крепость, только что
досконально изученную шпионом.
- Воистину, Портос, ваши мысли чрезвычайно своеобразны.
- Но вы понимаете, что, будучи инженером...
- И к тому же укрепившим Бель-Иль...
- Так вот, мне пришла в голову мысль, и она, конечно, была бы весьма
хороша, если бы не небрежность Мустона.
ДаАртаньян бросил взгляд на Мустона, который ответил на него легким
движением тела, как бы желая сказать: "Вы сами увидите, виноват ли я в
том, что случилось".
- Итак, я очень обрадовался, - продолжал Портос, - увидев, что Мустон
начал толстеть; больше того, чем только мог, я помогал ему нагуливать
жир. Я кормил его особо питательной пищей, надеясь, что он сравняется со
мной в объеме и тогда я смогу заставить его иметь дело с портными и тем
самым избавлю себя от снятия мерок и прочих скучных вещей.
- А! - вскричал ДаАртаньян. - Теперь я наконец понимаю... Это спасло
бы вас от потери времени и унижений.
- Черт подери! Судите же сами о моей радости, когда после полутора
лет отменного и искусно подобранного питания - ибо я взял на себя труд
самолично кормить Мустона - этот бездельник...
- Ах, сударь, я и сам немало способствовал этому, - скромно вставил
Мустон.
- Это верно. Так вот, судите о моей радости, когда в одно прекрасное
утро я обнаружил, что Мустону пришлось повернуться боком, как поворачи-
вался я сам, чтобы протиснуться сквозь потайную дверь, которую эти чер-
товы архитекторы устроили у меня в Пьерфоне в комнате покойной госпожи
дю Валлон. Да, кстати, об этой двери, друг мой; хочу задать вам вопрос,
вам, знающему решительно все на свете: какого черта эти плуты архитекто-
ры, которым полагается иметь подобающий глазомер, придумали двери, год-
ные только для тощих?
- Эти двери, - сказал в ответ д'Артаньян, - предназначены для возлюб-
ленных, а возлюбленные по большей части сложения хрупкого и изящного.
- Госпожа дю Валлон не имела возлюбленных, - величественно перебил
даАртаньяна Портос.
- Несомненно, друг мой, несомненно, - поторопился согласиться с ним
даАртаньян, - но, быть может, эти двери были придуманы архитекторами на
случай вашей повторной женитьбы.
- Вот это и впрямь возможно, - заметил Портос. -
Теперь, когда я получил от вас разъяснение относительно этих слишком
узких дверей, вернемся к нагуливанию жира Мустоном. Но заметьте себе,
что первое имеет прямое отношение ко второму. Я не раз наблюдал, что на-
ши мысли тянутся друг к другу. Подивитесь-ка на это явление, даАртаньян:
я говорил о Мустоне, который начал толстеть, а кончил тем, что вспомнил
о госпоже дю Валлон...
- Которая была худощавой.
- Разве это не поразительно?
- Друг мой, один из моих ученых друзей, господин
Костар, сделал то же самое наблюдение, что и вы, и он называет это
каким-то греческим словом, которого я не запомнил.
- Выходит, что мое наблюдение не отличается новизной! - вскричал Пор-
тос, ошеломленный услышанным от даАртаньяна. - А я думал, что это я пер-
вый сделал его.
- Друг мой, этот факт известен еще до Аристотеля, то есть, говоря
по-иному, приблизительно вот уже две тысячи лет.
- Но от этого он не становится менее достоверным, - заметил Портос,
приходя в восторг от этого совпадения его собственных мыслей с мыслями
философов древности.
- Безусловно. Но давайте вернемся к Мустону. Мы оставили его в тот
момент, когда он стал толстеть у вас на глазах, ведь, кажется, так?
- Так точно, сударь, - вставил Мустон.
- Продолжаю, - сказал Портос. - Итак, Мустон толстел так успешно, что
оправдал все мои чаянья. Он достиг моей мерки, и я смог воочию убедиться
в этом, увидев в один прекрасный день на мошеннике мой собственный кам-
зол, в который он позволил себе облачиться; этот камзол обошелся мне
очень недешево: одна только "ышивка стоила сотню пистолей.
- Я надел его лишь затем, чтоб примерить, сударь, - заметил Мустон.
- Итак, - продолжал Портос, - с этого дня я решил, что отныне все де-
ла с моими портными будет вести Мустон, - с него будут снимать мерку, и
во всем этом он полностью заменит меня.
- Чудесно придумано! Просто чудесно! Но ведь Мустон на полтора фута
ниже вас ростом.
- Вы правы. Но я велел шить таким образом, чтобы на Мустона костюм
был слишком длинным, а на меня в самый раз.
- Какой вы счастливец, Портос! Такие вещи случаются только с вами.
- Да, да! Завидуйте мне, есть действительно чему позавидовать! Это
было точно в то самое время, когда я уезжал на Бель-Иль, то есть прибли-
зительно два с половиной года назад. Уезжая, я поручил Мустону - чтобы
постоянно иметь на случай нужды приличное модное платье - ежемесячно за-
казывать себе по костюму.
- И Мустон не исполнил вашего приказания? Нехорошо, Мустон, очень не-
хорошо!
- Напротив, сударь, напротив!
- Нет, он не забывал заказывать для себя костюмы, но он забыл предуп-
редить меня, что толстеет.
- Господи боже, я в этом нисколько не виноват; ваш портной ни разу не
сказал мне об этом.
- За два года этот бездельник расширился в талии ни больше ни меньше,
как на целые восемнадцать дюймов, и мои последние двенадцать костюмов
шире, чем нужно, от фута до полутора футов.
- Ну, а прежние, сделанные в те времена, когда ваши талии были приб-
лизительно одинаковыми?
- Они успели выйти из моды, и если бы я надел их, у меня был бы вид
человека, приехавшего из Сиама и не бывавшего при дворе добрых два года.
- Теперь мне понятны ваши заботы. Сколько же у вас новых костюмов?
Тридцать шесть? И вместе с тем ни одного. Выходит, что нужно сшить трид-
цать седьмой, а остальные тридцать шесть подарить Мустону.
- Ах, сударь, - обрадовался Мустон, - вы всегда были добры ко мне.
- Черт возьми! Неужели вы думаете, что подобная мысль не приходила
мне в голову или что меня останавливают расходы? До празднества в Во ос-
тается какихнибудь двое суток. Я получил приглашение только вчера и не-
медленно вызвал Мустона, приказав" чтобы он явился сюда с моим гардеро-
бом на почтовых; по я заметил приключившееся со мной несчастье лишь этим
утром, и где такой более или менее модный портной, который взялся бы из-
готовить за это время костюм?
- То есть костюм, расшитый вдоль и поперек золотом?
- Да, я хочу, чтобы золото было повсюду.
- Мы это уладим. В вашем распоряжении трое суток. Вы приглашены на
среду, а сейчас воскресенье, и притом утро.
- Это правда. Но Арамис настоятельно просил прибыть в Во за сутки.
- Как, Арамис?
- Да, это приглашение привез Арамис.
- А, понимаю. Вы приглашенный господина Фуке.
- Нет, я приглашен королем. В записке ясно написано: "Г-на дю Валлона
предупреждают, что король удостоил включить его в список своих пригла-
шенных".
- Прекрасно! Но все же вы уезжаете с господином Фуке?
- И когда я подумаю, - вскричал Портос, отломив кусок паркета ударом
ноги, - когда я подумаю, что у меня не будет костюмов, я готов прямо
лопнуть от злости! Мне хочется задушить кого-нибудь или что-нибудь разо-
рвать на части!
- Никого не душите и ничего не рвите на части; я это улажу; наденьте
один из тридцати шести ваших костюмов, и поехали вместе к портному.
- Мой посланный обошел этим утром их всех,
- И он побывал даже у Порсерена?
- Кто такой Персерен?
- Портной короля, и вы не знаете этого?
- Да, да, конечно, - сказал Портос, делая вид, что портной короля хо-
рошо известен ему, хотя он слышал о нем впервые, - у Персерена, портного
его величества короля? Да, да, конечно! Но я думал, что он перегружен
работой.
- Конечно, он перегружен работой; но будьте спокойны, Портос, он сде-
лает для меня то, чего не сделал бы ни для кого другого. Только на этот
раз вам придется позволить снять с себя мерку, дорогой друг,
- Ах, - вздохнул Портос, - это ужасно. Но что же поделаешь?
- Вы поступите, как все, вы поступите, как король.
- Как? И с короля также снимают мерку? И он это терпит?
