нужно, значит, взять с собой жену.
- В таком случае, ваше высочество, - отвечал граф, - я в отчаянии, вы
лишаетесь де Гиша.
- Что ты?
- Да. Зачем вы увозите принцессу?
- Гм... я замечаю, что я люблю ее.
Де Гиш слегка побледнел, однако изо всех сил старался сохранить весе-
лый вид.
- Если вы любите принцессу, ваше высочество, - вздохнул он, - то вам
достаточно одной любви и друзья не нужны.
- Недурно, недурно! - прошептал Маникан.
- Опять тебя охватывает страх перед принцессой, - заметил принц.
- Я уже поплатился, ваше высочество; ведь она была виновницей моего
изгнания.
- Боже мой! У тебя отвратительный характер, де Гиш. Как ты злопамя-
тен, мой друг.
- Хотел бы я видеть вас на моем месте, монсеньер.
- Положительно, из-за этого ты так плохо танцевал вчера: ты хотел
отомстить принцессе, заставляя ее делать неправильные фигуры; ах, де
Гиш, это мелко, я расскажу принцессе!
- Ваше высочество можете говорить ей все, что угодно. Принцесса не
возненавидит меня сильнее, чем она ненавидит теперь.
- Та-та-та, ты преувеличиваешь, и все это из-за каких-то двух недель
пребывания в деревне, на которые она обрекла тебя.
- Ваше высочество, две недели есть две недели, но когда томишься от
скуки, то две недели - вечность.
- Значит, ты не простишь ей этого?
- Никогда.
- Полно, полно, де Гиш, будь добрее, я помирю тебя с ней; бывая у нее
чаще, ты увидишь, что она совсем не зла и очень умна.
- Ваше высочество...
- Ты увидишь, что она умеет принимать, как принпесса, и смеяться, как
горожанка; ты увидишь, что когда она захочет, то часы протекают как ми-
нуты. Де Гиш, друг мой, тебе нужно изменить мнение о моей жене.
"Положительно - думал Маникан, - вот муж, которому имя его жены при-
несет несчастье, и покойный царь Кандавл был сущим тигром по сравнению с
его высочеством".
- Итак, - заключил принц, - надо тебе узнать ее получше. Только мне
придется показать тебе дорогу. Принцесса не похожа на других, и поэтому
не всякий находит доступ к ее сердцу.
- Ваше высочество...
- Не упрямься, де Гиш, иначе мы поссоримся, - сказал принц.
- Если он этого хочет, - шепнул Маникан на ухо де Гишу, - доставь ему
удовольствие.
- Ваше высочество, - поклонился граф, - я повинуюсь.
- Для начала мы сделаем вот что, - продолжал принц, - сегодня у прин-
цессы карты; ты пообедаешь со мной, и я тебя приведу к ней.
- Ваше высочество, - запротестовал де Гиш, - позвольте мне отка-
заться.
- Опять! Да ведь это бунт!
- Вчера принцесса слишком дурно приняла меня при всех.
- Вот как! - засмеялся принц.
- Так дурно, что даже не ответила мне, когда я заговорил с ней; может
быть, хорошо не иметь самолюбия, но чересчур мало - это чересчур мало,
как говорится.
- Граф, после обеда ты переоденешься и зайдешь ко мне, я буду тебя
ждать.
- Раз ваше высочество приказываете...
- Приказываю.
"Он не отстанет, - подумал Маникан, - такие вещи всегда особенно
крепко сидят в голове мужей. Ах, почему Мольер не слышал этого мужа, он
изобразил бы его в стихах".
Разговаривая подобным образом, принц и его двор возвратились в замок.
- Кстати, - вспомнил де Гиш на пороге, - у меня есть поручение к ва-
шему высочеству.
- Передай твое поручение.
- Господин де Бражелон уехал в Лондон по приказу короля и просил меня
засвидетельствовать почтение вашему высочеству.
- Отлично, счастливого пути виконту, я его очень люблю. Ступай же
одеваться, де Гиш, и возвращайся к нам. А если ты не вернешься...
- Что тогда произойдет, ваше высочество?
- Произойдет то, что я велю посадить тебя в Бастилию.
- Положительно, - сказал со смехом де Гиш, - его высочество принц
полная противоположность ее высочеству принцессе. Принцесса ссылает меня
в изгнание, потому что недолюбливает меня, принц сажает в тюрьму, потому
что слишком любит меня. Благодарю, принц! Благодарю, принцесса!
- Полно, полно, - остановил его принц, - ты прекрасный друг и отлично
знаешь, что я не могу обойтись без тебя. Возвращайся скорее.
- Хорошо, но мне, в свою очередь, хочется пококетничать, ваше высо-
чество.
- Да что ты!
- Я возвращусь к вашему высочеству только при одном условии.
- Каком?
- Я должен сделать одолжение одному другу моего друга.
- Кому?
- Маликорну.
- Противное имя!
- Он с честью носит его, ваше высочество.
- Допустим. Так что же?
- Я должен доставить господину Маликорну место у вашего высочества.
- Какое же место?
- Какое-нибудь; ну, наблюдение над чем-нибудь.
- Отлично, это можно будет устроить. Вчера я рассчитал смотрителя
дворцовых покоев.
- Пусть будет смотрителем дворцовых покоев, ваше высочество. А что
ему придется делать?
- Ничего, только смотреть и докладывать.
- Внутренняя полиция?
- Именно.
- О, это как нельзя лучше подходит Маликорну, - вставил Маникан.
- Вы знаете того, о ком идет речь, господин Маникан? - обратился к
нему принц.
- Очень близко, ваше высочество. Это мой друг.
- А ваше мнение?
- Мое мнение, что у вашего высочества никогда не будет такого прек-
расного смотрителя дворцовых покоев.
- А сколько дает эта должность? - спросил граф у принца.
- Не знаю, только мне всегда говорили, что когда ее занимает подходя-
щий человек, ей цены нет.
- А что вы называете, принц, подходящим человеком?
- Само собой разумеется, человека умного.
- В таком случае я думаю, что монсеньер будет доволен, потому что Ма-
ликорн умен, как дьявол.
- О, тогда это место обойдется мне дорого! - со смехом сказал принц.
- Ты мне подносишь настоящий подарок, граф.
- Я так думаю, ваше высочество.
- Хорошо! Скажи твоему господину Маликорну...
- Маликорну, ваше высочество.
- Я никогда не привыкну к этому имени.
- Ведь вы же произносите правильно Маникан, ваше высочество.
- Что ж, может быть, со временем научусь говорить Маликорн. Привычка
мне поможет.
- Говорите, говорите, ваше высочество, ручаюсь вам, что ваш инспектор
дворцовых покоев не обидится. У него Превосходный характер.
- В таком случае, дорогой де Гиш, сообщите ему, что он назначен...
Нет, погодите...
- Что угодно вашему высочеству?
- Я хочу сначала на него посмотреть. Если он так же безобразен, как
его фамилия, я беру свое слово назад.
- Ваше высочество знаете его.
- Я?
- Конечно. Ваше высочество уже видели его в королевском дворце; дока-
зательством может служить то, что я сам представил его вашему высочест-
ву.
- Ах да, вспоминаю... Черт побери, это очаровательный малый!
- Я знал, что ваше высочество должны были заметить его.
- Да, да, да! Видишь ли, де Гиш, ни я, ни моя жена не хотим, чтобы у
нас перед глазами торчали уроды. Моя жена берет себе в фрейлины только
хорошеньких; я тоже принимаю в свою свиту только благообразных дворян.
Таким образом, понимаешь ли, де Гиш, если у меня будут дети, они будут
вдохновлены красавицами, а если будут дети у моей жены, то они будут
сложены по красивым образцам.
- Великолепное рассуждение, ваше высочество, - сказал Маникан, одоб-
ряя принца взглядом и тоном голоса.
Что касается де Гиша, то он, вероятно, не нашел рассуждение столь
блестящим, потому что выразил свое мнение только нерешительным жестом.
Маникан пошел сообщить Маликорну приятную новость.
Де Гиш с видимым неудовольствием отправился переодеваться.
Принц, напевая, смеясь и поглядывая в зеркало, дожидался обеда в том
настроении, которое оправдывало поговорку. "Счастлив, как принц".
XXXVII
РАССКАЗ НАЯДЫ И ДРИАДЫ
После обеда все в замке облеклись в парадные платья.
Обедали обыкновенно в пять часов. Дадим обитателям замка час на обед
и два часа на туалет. Каждый, следовательно, был готов к восьми часам
вечера.
В это время начали собираться у принцессы. Ведь как мы уже сказали, в
этот вечер принимала принцесса. А вечеров у принцессы никто не пропус-
кал, потому что вечера эти имели прелесть, какой не могла сообщить своим
собраниям благочестивая и добродетельная королева. К несчастью, доброта
менее занимательна, чем злой язык.
Однако поспешим сказать, что для принцессы такое наименование не го-
дилось.
Эта исключительная натура воплощала в себе слишком много подлинного
великодушия, благородных порывов и утонченных мыслей, чтобы ее можно бы-
ло назвать злой. Но принцесса обладала даром упорства, нередко роковым
для того, кто обладает им, потому что человек с таким характером ломает-
ся там, где другой только согнулся бы, в отличие от покорной Марии-Тере-
зии, она храбро встречала наносимые ей удары.
Ее сердце отражало каждое нападение, и, подобно подвижной мишени при
игре в кольца, принцесса, если только не бывала оглушена сразу, отвечала
ударом на удар безрассудному, осмелившемуся вступить в борьбу с ней.
Была ли то злоба или же просто лукавство? Мы считаем богатыми и
сильными те натуры, которые, подобно древу познания, приносят сразу доб-
ро и зло, пускают двойную, всегда цветущую, всегда плодоносную ветвь,
алчущие добра умеют находить на ней добрый плод, а люди бесполезные и
паразиты умирают, поев дурного плода, что совсем не плохо.
Итак, принцесса, задумавшая быть второй, а может быть, даже первой
королевой, старалась сделать свой дом приятным для всех с помощью бесед,
встреч, предоставления каждому полной свободы и возможности вставить
свое слово, при условии, однако, чтобы слово было метким и острым И
именно поэтому у принцессы говорили меньше, чем в других местах.
Принцесса не терпела болтунов и жестоко им мстила. Она позволяла им
говорить Она ненавидела претенциозность и даже королю не прощала этого
недостатка. Спесь была болезнью принца, и принцесса взяла на себя крайне
трудную задачу вылечить его.
Поэтов, остроумных людей, красивых женщин она принимала как власти-
тельница салона, - достаточно мечтательная, посреди всех своих проказ,
чтобы заставить мечтать поэтов; достаточно обворожительная, чтобы блис-
тать среди самых первых красавиц; достаточно остроумная, чтобы самые за-
мечательные люди слушали ее с удовольствием.
Легко понять, что такие собрания должны были привлекать к принцессе
всех; молодежь стекалась на них толпами. Когда король молод, все молоды
при дворе.
Поэтому старые дамы, эти упрямые головы эпохи регентства или прошлого
царствования, ворчали; но их недовольство встречали насмешками, издева-
ясь над этими почтенными особами, которые довели дух господства до такой
степени, что командовали отрядами солдат во время войн Фронды, чтобы,
как говорила принцесса, сохранить хоть какую-нибудь власть над мужчина-
ми.
Ровно в восемь часов ее высочество вошла с фрейлинами в большой салон
и застала там нескольких придворных, ожидавших ее уже более десяти ми-
нут. Среди этих наиболее рьяных гостей она искала взглядом того, кто, по
ее мнению, должен был прийти первым. Она не нашла его.
Почти в то самое мгновение, когда она кончала этот смотр, доложили о
приходе принца.
Принц был великолепен. Все драгоценности кардинала Мазарини, то есть,
понятно, те из них, которые министру волей-неволей пришлось оставить,
все драгоценности королевы-матери и даже некоторые из камней жены были
надеты на нем, так что Филипп сиял, как солнце.
За ним медленно шел де Гиш в бархатном костюме жемчужно-серого цвета,
расшитом серебром и украшенном голубыми лентами; он искусно напускал на
себя сокрушенный вид. Костюм графа, кроме того, был отделан тонкими кру-
жевами, не уступавшими, пожалуй, по красоте драгоценностям принца. Перо
на его шляпе было красное.
В этом наряде де Гиш привлекал к себе общее внимание. Интересная
бледность, некоторая томность взгляда, матовые руки под пышными кружев-
ными манжетами, меланхолическая складка губ; словом, достаточно было
