минут им удалось прийти в себя. Лавальер совсем обессилела.
Ора и Атенаис ее поддерживали.
- Мы едва спаслись, - проговорила Монтале.
- Ах, мадемуазель, - сказала Луиза, - я боюсь, что это был зверь
пострашнее волка. Пусть бы меня лучше растерзал волк, чем кто-нибудь
подслушал мои слова. Ах я, сумасшедшая! Как я могла сказать, даже поду-
мать такие вещи!
При этом она вся поникла, как былинка; ноги ее подкосились, силы из-
менили ей, и, потеряв сознание, она выскользнула из державших ее рук и
упала на траву.
XXIII
БЕСПОКОЙСТВО КОРОЛЯ
Оставим несчастную Лавальер в обмороке, с хлопочущими около нее под-
ругами, и вернемся к королевскому дубу.
Не успели молодые девушки отбежать от него на каких-нибудь двадцать
шагов, как спугнувший их шум листвы усилился. Из-за куста, раздвигая
ветки, показался человек; выйдя на лужайку и увидев, что скамья опусте-
ла, он разразился громким смехом.
По его знаку из-за кустов вышел и его спутник.
- Неужели, государь, - начал спутник, - вы всполошили наших барышень,
ворковавших про любовь?
- Да, к сожалению, - ответил король. - Не бойся, Сент-Эньян, выходи.
- Вот счастливая встреча, государь! Если бы я осмелился дать вам со-
вет, недурно бы нам пуститься вдогонку за ними.
- Они уж далеко.
- Пустяки! Они бы с удовольствием дали догнать себя, в особенности
если бы знали, кто гонится за ними.
- Вот самонадеянность!
- А как же! Одной из них я пришелся по вкусу, другая вас сравнивает с
солнцем.
- Вот потому-то нам и надо прятаться, Сент-Эньян. Где же это видано,
чтобы солнце светило по ночам!
- Ей-богу, ваше величество, вы нелюбопытны Я бы на вашем месте непре-
менно поинтересовался узнать, кто такие эти две нимфы, две дриады или
две лесные феи, которые такого хорошего мнения о нас.
- О, я и без того узнаю их.
- Каким образом?
- Да просто по голосу. Это, должно быть, фрейлины; у той, которая го-
ворила про меня, прелестный голос.
- Кажется, ваше величество становитесь неравнодушны к лести?
- Нельзя сказать, чтобы ты злоупотреблял ею.
- Простите, государь, я глуп. А что же та страсть, ваше величество, в
которой вы мне признались, разве она уже забыта?
- Ну, как забыта! Вовсе нет. Разве можно забыть такие глаза, как у
мадемуазель де Лавальер?
- Да, но у той, другой, такой прелестный голос...
- У кого это?
- Да у той, которая так восхищена солнцем.
- Послушайте, господин де Сент-Эньян!
- Виноват, государь.
- Впрочем, я не в претензии на тебя за то, что ты думаешь, будто мне
одинаково нравятся и приятные голоса, и красивые глаза. Я знаю, что ты
ужасный болтун, и завтра же мне придется поплатиться за свою откровен-
ность с тобой.
- Как так?
- Конечно. Завтра же все узнают, что я заинтересован крошкой Ла-
вальер; но берегись, Сент-Эньян; я одному тебе открыл свою тайну, и если
хоть один человек проговорится мне о ней, я буду знать, кто выдал меня.
- С каким жаром вы говорите, государь.
- Совсем нет, я только не желаю компрометировать бедную девушку.
- Не беспокойтесь, государь.
- Так ты даешь мне слово молчать?
- Даю, государь.
"Отлично, - подумал, улыбаясь, король, - завтра же всем будет извест-
но, что я ночью гонялся за Лавальер".
- Знаешь, мы, кажется, заблудились, - проговорил Людовик, осматрива-
ясь кругом.
- Ну, это не так страшно.
- А куда мы выйдем через эту калитку?
- К перекрестку аллей, государь.
- К тому месту, куда мы шли, когда услышали женские голоса?
- Именно, государь, особенно последние слова, когда они назвали меня
и вас.
- Ты что-то уж очень часто вспоминаешь об этом.
- Простите, ваше величество, но меня, право, приводит в восторг
мысль, что есть на свете женщина, которая думает обо мне, когда я и не
подозреваю об этом и вовсе не старался заинтересовать ее. Ваше величест-
во не можете понять этого, так как ваше высокое положение привлекает к
вам всеобщее внимание.
- Ну нет, Сент-Эньян, - сказал король, дружески опираясь на руку сво-
его спутника, - поверишь ли, ото наивное признание, это бескорыстное ув-
лечение женщины, которая, быть может, никогда не привлечет мои взоры...
словом, вся таинственность сегодняшнего приключения задела меня за жи-
вое, и, право, если бы я не интересовался так сильно Лавальер...
- Пусть это не останавливает ваше величество. Она отнимет немало вре-
мени.
- Что ты хочешь сказать?
- По слухам, Лавальер очень строгой нравственности.
- Ты еще больше подзадорил меня, Сент-Эньян. Мне очень бы хотелось
разыскать ее. Пойдем скорее.
Король лгал: ему совсем не хотелось разыскивать ее; во он должен был
играть роль.
Он быстро зашагал вперед. Сент-Эньян следовал за ним. Вдруг король
остановился; остановился и его спутник.
- Сент-Эньян, - произнес он, - мне чудится, будто кто то стонет.
Прислушайся.
- Действительно. Кажется, даже зовут на помощь.
- Как будто в той стороне, - сказал король, указывая вдаль.
- Похоже на плач, на женские рыданья, - заметил до Сент-Эньян.
- Бежим туда!
И король с своим любимцем бросились по тому направлению, откуда доно-
сились голоса. По мере того как они приближались, крики становились все
явственнее.
- Помогите, помогите! - кричали два голоса.
Молодые люди пустились бежать еще быстрее.
Вдруг они увидели на откосе, под развесистыми липами, женщину, стоя-
щую на коленях и поддерживающую голову другой женщины, лежащей в обморо-
ке. В нескольких шагах, посреди дороги, стояла третья женщина и громко
звала на помощь.
Король опередил своего спутника, перепрыгнул через ров и подбежал к
группе в ту самую минуту, как в конце аллеи, ведущей к замку, показалась
кучка людей, спешивших на тот же крик о помощи.
- Что случилось, мадемуазель? - спросил Людовик.
- Король! - вскричала Монтале и от изумления разжала руки, Лавальер
упала на траву.
- Да, это я. Как вы неловки! Кто она, ваша подруга?
- Государь, это мадемуазель де Лавальер. Она в обмороке.
- Ах, боже мой! - воскликнул король. - Скорее за доктором!
Король постарался выказать крайнее волнение. Но от де Сент-Эньяна не
ускользнуло, что и голос и жесты короля не соответствовали той страстной
любви, в которой он признался своему спутнику.
- Сент-Эньян, - продолжал король, - пожалуйста, позаботьтесь о маде-
муазель де Лавальер. Позовите доктора. А я хочу предупредить принцессу о
несчастном случае с ее фрейлиной.
Сент-Эньян остался хлопотать, чтобы мадемуазель де Лавальер поскорее
перенесли в замок, а король бросился вперед, обрадовавшись случаю, кото-
рый давал ему повод подойти к принцессе и заговорить с нею.
По счастью, в это время мимо проезжала карета; ее остановили, и си-
девшие, узнав о происшествии, поспешили освободить место для мадемуазель
де Лавальер.
Ветерок от быстрой езды скоро оживил девушку.
Когда подъехали к замку, она, несмотря на слабость, с помощью Атенаис
и Монтале смогла выйти из кареты.
Король же тем временем нашел принцессу в рощице, уселся рядом с ней и
незаметно старался прикоснуться ногой к ее ноге.
- Будьте осторожны, государь, - тихо сказала ему Генриетта, - у вас
далеко не равнодушный вид.
- Увы! - отвечал Людовик XIV чуть слышно. - Боюсь, что мы не в силах
будем выполнить наш уговор.
Потом продолжал вслух:
- Вы знаете о происшествии?
- Каком происшествии?
- Ах, боже мой! Увидя вас, я позабыл, что нарочно пришел сюда расска-
зать вам о нем. Я очень огорчен: одна из ваших фрейлин, Лавальер, только
что упала в обморок.
- Ах, бедняжка, - спокойно проговорила принцесса, - отчего это?
Потом прибавила шепотом:
- О чем вы думаете, государь! Вы хотите заставить всех поверить, что
увлечены этой девушкой, и сидите здесь, когда она, может быть, при смер-
ти.
- Ах, принцесса! - со вздохом промолвил король. - Вы лучше меня игра-
ете свою роль, вы все взвешиваете.
И он поднялся с места.
- Принцесса, - сказал он так, что все слышали, - позвольте мне оста-
вить вас; я сильно беспокоюсь и лично желал бы удостовериться, подана ли
ей помощь и хороший ли за нею уход.
И король пошел к Лавальер, а присутствовавшие передавали друг другу
его слова: "Я сильно беспокоюсь".
XXIV
ТАЙНА КОРОЛЯ
По дороге Людовик встретил графа де Сент-Эньяна.
- Ну что, Сент-Эньян? - спросил он о притворным беспокойством. - Как
наша больная?
- Простите, государь, - пробормотал Сент-Эньян, - к стыду моему дол-
жен признаться, что я ничего не знаю о ней.
- Ничего не знаете? - сказал король, притворяясь рассерженным.
- Простите, государь, но, видите ли, я только что встретился с одной
из трех болтушек, и, признаюсь, эта встреча меня отвлекла.
- Так вы нашли ее? - с живостью спросил король.
- Нашел ту, которая так лестно отозвалась обо мне, а найдя свою, я
начал искать и вашу, государь; и как раз в это самое время я имел
счастье встретиться с вами.
- А как зовут вашу красавицу, Сент-Эньян? Или это, может быть, сек-
рет?
- Государь, разумеется, это должно быть секретом, и даже величайшим
секретом, но для вас, ваше величество, нет тайн. Это мадемуазель де Тон-
не-Шарант.
- Она красива?
- Необыкновенная красавица, государь, а узнал я ее по голосу, которым
она так нежно произносила мое имя. Я подошел к ней и заговорил, что было
легко в толпе; я начал спрашивать ее, и она, ничего не подозревая, расс-
казала мне, что несколько минут назад была с двумя подругами под коро-
левским дубом, как вдруг кто-то испугал их: не то волк, не то злоумыш-
ленник; они, разумеется, бросились бежать...
- А как же зовут двух ее подруг? - с живостью перебил графа король.
- Государь, - отвечал Сент-Эньян, - велите заключить меня в Бастилию.
- Почему?
- Потому что я эгоист и болван. Я так был поражен своей счастливой
победой и открытием, что просто потерял голову. Кроме того, я полагал,
что ваше величество настолько заинтересованы мадемуазель де Лавальер,
что не придал никакого значения подслушанной нами болтовне. Потом маде-
муазель де Тонне-Шарант покинула меня и вернулась к Лавальер.
- Будем надеяться, что и мне повезет так же, как и тебе. Ну, пойдем к
больной.
"Вот штука-то! - думал про себя Сент-Эньян. - А ведь он действительно
увлечен этой малюткой; вот никогда бы не подумал".
Он указал королю ту комнату, куда провели Лавальер. Король вошел.
Сент-Эньян последовал за ним.
В просторной зале с низким потолком, у окна, выходившего на цветник,
в широком кресле сидела Лавальер и полной грудью вдыхала ароматный ноч-
ной воздух.
Ее роскошные белокурые волосы были распущены и волнами спускались на
полуприкрытые кружевами грудь и плечи, из глаз катились крупные слезы.
Матовая бледность покрывала ее лицо, придавая ей неописуемую прелесть, а
физические и нравственные страдания наложили на ее лицо отпечаток благо-
родной скорби. Она сидела неподвижно, точно мертвая. Казалось, она не
слышала ни шушуканья подруг, суетившихся около нее, ни отдаленного гула
толпы, доносившегося в открытое окно. Она ушла в себя, и только ее прек-
расные тонкие руки изредка вздрагивали, точно от невидимого прикоснове-
ния. Задумавшись, она не заметила, как вошел король.
Он издали увидел ее прелестную фигуру, облитую мягким серебряным све-
том луны.
- Боже мой, - воскликнул он с невольным ужасом, - она умерла!
- Нет, нет, государь, - сказала шепотом Монтале. - Напротив, ей те-
перь гораздо лучше. Не правда ли, Луиза, сейчас ты чувствуешь себя луч-
ше?
Лавальер ничего не ответила.
- Луиза, - продолжала Монтале, - король беспокоится о твоем здоровье.
- Король! - вскричала Луиза, вскочив с кресла, словно ее обожгло пла-
мя. - Король беспокоится о моем здоровье?
- Да, - отвечала Монтале.
- И король пришел сюда? - проговорила Лавальер, не решаясь поднять
