сердце.
А гордая принцесса, не привыкшая с кем-либо считаться, покорно ждала
окончания этого немого разговора. Рука ее, ее царственная рука, осталась
простертой в воздухе и, когда Рауль ушел, опустилась без гнева, но не
без волнения, на руку де Гиша.
Они остались одни среди темного и безмолвного леса, в тишине которого
слышны были только шаги Рауля, поспешно удалявшегося по невидимым дорож-
кам.
Над их головами раскинулся шатер из душистой густой листвы, в просве-
тах которой сверкали звезды.
Принцесса тихонько отвела де Гиша шагов на сто от нескромного дерева,
которое в эту ночь слышало и позволило слышать другим столько пылких ре-
чей, и, выйдя с ним на соседнюю лужайку, откуда было видно далеко кру-
гом, сказала:
- Я привела вас сюда, потому что там, где мы были, слышно каждое сло-
во.
- Вы говорите: слышно каждое слово, принцесса? - машинально повторил
молодой человек.
- Да.
- Что же это значит? - спросил де Гиш.
- Это значит, что я слышала весь ваш разговор.
- Ах, боже мой, боже мой, только этого недоставало! - пролепетал де
Гиш.
И он опустил голову, как усталый пловец, не имеющий сил бороться с
волной.
- Итак, - начала она, - значит, вы обо мне такого мнения, как только
что говорили?
Де Гиш побледнел, отвернулся, но ничего не ответил; казалось, что он
сейчас упадет в обморок.
- Что ж, это хорошо, - продолжала принцесса кротким голосом, - я
предпочитаю обидную для меня откровенность лживой лести. Пусть будет
так! Значит, по вашему мнению, господин де Гиш, я низкая кокетка?
- Низкая! - вскричал молодой человек. - О, я не говорил этого. Я ни-
как не мог бы назвать низкою ту, которая для меня дороже всего на свете;
нет, нет, я этого не говорил!
- По-моему, женщина, которая видит человека, пожираемого пламенем,
зажженным ею же самой, и не старается потушить это пламя, - низкая жен-
щина.
- Ах, какое значение имеет для вас то, что я сказал? - продолжал
граф. - Что я такое, боже мой, по сравнению с вами, и стоит ли вам бес-
покоиться, существую ли я на свете?
- Господин де Гиш, вы мужчина, а я женщина, и, зная вас так, как я
вас знаю, я вовсе не хочу, чтобы вы умирали из-за меня; я решила изме-
нить свое поведение с вами и свой характер. Я буду не то что откровенной
- я всегда откровенна, - но правдивой. Итак, я умоляю вас, граф, не лю-
бите меня больше и забудьте, что я говорила с вами или смотрела на вас.
Де Гиш обернулся и обжег принцессу страстным взглядом.
- Принцесса, - вскричал он, - вы просите прощения, вы меня умоляете,
вы!
- Да, да, я; раз я причинила зло, я должна в загладить его. Итак,
граф, решено. Вы прощаете мне мое легкомыслие и мое кокетство. Не пере-
бивайте меня! А я прощаю вам то, что вы назвали меня легкомысленной и
кокеткой, а может быть, и похуже; откажитесь от вашей мысли о смерти и,
таким образом, сохраните вашей семье, королю и дамам рыцаря, которого
все уважают и многие любят.
Последнее слово было произнесено принцессою с такой искренностью и
даже нежностью, что сердце де Гиша чуть не выскочило из груди.
- О, принцесса!.. - пролепетал он.
- Слушайте дальше, - продолжала она, - когда вы откажетесь от меня,
сначала по необходимости, а затем чтобы исполнить мою просьбу, то будете
лучше судить обо мне и, я уверена, замените эту любовь, - простите, это
безумие, - искренней дружбой, которую вы предложите мне и которая, кля-
нусь вам, будет с радостью принята.
Пот выступил на лбу у де Гиша, сердце замерло, холод пробежал по жи-
лам, он кусал себе губы, топал ногой, словом, всячески старался сдержать
свои мучения.
- Принцесса, - проговорил он наконец, - то, что вы предлагаете мне,
невозможно, я не могу принять ваших условий.
- Как! - сказала принцесса. - Вы отказываетесь от моей дружбы?
- Нет, нет, не надо дружбы, принцесса, я предпочитаю умереть от люб-
ви, чем жить дружбой.
- Послушайте, граф!
- Ах, принцесса, - вскричал де Гиш, - я дошел до той точки, когда не
может быть иного уважения и иной рассудительности, чем рассудительность
и уважение честного человека к обожаемой женщине. Прогоните меня, прок-
ляните, отрекитесь от меня, вы будете правы; я жаловался на вас, но я
так горько жаловался только потому, что я вас люблю; я сказал вам, что
умру, и умру; живого вы меня забудете, мертвого же никогда, я в этом
уверен.
Теперь принцесса, в свою очередь, отвернулась от него и стояла, пог-
руженная в мечты, волнуясь не меньше, чем он.
После некоторого молчания она спросила его:
- Так вы очень любите меня?
- О, безумно! Готов умереть от любви, даже если вы меня прогоните и
не станете больше слушать.
- В таком случае ваша болезнь безнадежна, - сказала она с веселым ви-
дом, - болезнь, которую нужно лечить мягким обращением. Дайте мне вашу
руку... Она холодна как лед.
Де Гиш преклонил колени и припал губами к горячим рукам принцессы.
- Так любите меня, - проговорила принцесса, - раз вы не можете не лю-
бить.
И, слегка пожав его пальцы, она притянула его к себе жестом королевы
и любовницы. Де Гиш вздрогнул всем телом. Принцесса почувствовала эту
дрожь и поняла, что граф действительно любит ее.
- Вашу руку, граф, - попросила она, - и пойдемте домой.
- Ах, принцесса! - проговорил граф, взволнованный, с пылающими глаза-
ми. - Ах, вы нашли третье средство погубить меня!
- К счастью, такое, которое действует дольше других, не правда ли? -
ответила принцесса.
И она увлекла его к деревьям.
XXVII
КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ АРАМИСА
В то время как дела де Гиша внезапно приняли только что описанный на-
ми неожиданный оборот, Рауль, поняв, что принцесса удалила его, чтобы не
мешать объяснению, результаты которого он никак не мог предвидеть, ушел
и присоединился к фрейлинам, гулявшим по цветнику.
А шевалье де Лоррен, поднявшись в свою комнату, с удивлением читал
письмо от де Варда, написанное рукою камердинера, в котором ему подробно
рассказывалось об ударе шпагой, полученном в Кале, и предлагалось сооб-
щить об этом де Гишу и принцу, что было бы, вероятно, весьма приятно и
тому и другому. Особенно красочно де Вард расписывал Лоррену любовь Бе-
кингэма к принцессе и заканчивал письмо предположением, что эта страсть
взаимна.
Прочитав эти фразы, шевалье пожал плечами; и точно - сведения де Вар-
да не отличались свежестью. Де Вард еще ничего не знал о дальнейшем ходе
событий.
Шевалье швырнул письмо через плечо на соседний стол и проговорил
презрительным тоном:
- И впрямь невероятно! Бедняга де Вард неглупый малый, но, видимо, в
провинции люди скоро тупеют. Черт бы побрал этого олуха! Ему ведено было
сообщать мне важные новости, а он несет такую чепуху. Вместо того чтобы
читать это пустейшее письмо, я, наверное, обнаружил бы в парке интрижку,
которая бы скомпрометировала какую-нибудь женщину и подставила бы под
шпагу мужчину; это развлекло бы принца дня на три.
Он взглянул на часы.
- Теперь слишком поздно. Второй час; должно быть, все вернулись к ко-
ролю и кончают пир. Да, сегодня я никого не выследил, - разве только ка-
кая-нибудь случайность...
И с этими словами, как бы призывая свою добрую звезду, шевалье с до-
садой подошел к окну, откуда видна была довольно уединенная часть сада.
Тотчас, словно какой-то злой гений был к его услугам, он заметил, что
в замок возвращался неизвестный мужчина. Его сопровождал кто-то, заку-
танный в темный шелковый плащ. В этой фигуре можно было узнать ту женщи-
ну, которая привлекла его внимание полчаса тому назад.
- Черт возьми, - подумал он, хлопая в ладоши. - Будь я проклят, как
говорит наш приятель Бекингэм, это и есть моя тайна.
И он стремглав спустился по лестнице в надежде застать еще во дворе
женщину в плаще и ее спутника. Но, подбежав к воротам малого двора, он
почти столкнулся с принцессой, сияющее лицо которой выглядывало изпод
капюшона.
К несчастью, принцесса была одна.
Шевалье сообразил, что так как пять минут тому назад он видел ее с
мужчиной, то этот последний не мог уйти далеко. И потому, наскоро покло-
нившись принцессе, он пропустил ее; затем, когда она сделала несколько
шагов с поспешностью женщины, боящейся быть узнанной, шевалье увидел,
что она слишком занята собой, чтобы уделять внимание ему; он бросился в
сад, озираясь по сторонам.
Он успел вовремя: мужчина, сопровождавший принцессу, был еще виден;
но он быстро приближался к одному из флигелей замка, за которым должен
был скрыться.
Нельзя было терять ни минуты; шевалье бегом пустился вдогонку, с тем
чтобы замедлить шаг, только приблизившись к незнакомцу; но как он ни то-
ропился, незнакомец скрылся за углом раньше, чем шевалье догнал его.
Однако так как человек, которого преследовал шевалье, шел теперь мед-
ленно, задумавшись, то было очевидно, что шевалье успеет еще догнать
его, если только тот не войдет в какую-нибудь дверь. Так бы оно и случи-
лось, если бы, огибая угол, шевалье не наткнулся на двух мужчин, шедших
в противоположном направлении.
Шевалье готов был уже выругаться, но, подняв голову, узнал в одном из
них суперинтенданта. Спутника Фуке шевалье видел в первый раз. То был
его преосвященство епископ ваннский.
Встретившись с высокопоставленной особой и принужденный, как того
требовал этикет, извиниться, хоть он и сам ожидал извинения, шевалье
отступил назад. Так как г-н Фуке пользовался если не дружбой, то всеоб-
щим уважением; так как сам король, хотя и ненавидел его в душе, все же
обращался с ним как с лицом значительным, шевалье сделал то, что сделал
бы и сам Корбель: он поклонился г-ну Фуке, который, в свою очередь, бла-
гожелательно его приветствовал, видя, что этот дворянин толкнул его не-
чаянно и без всякого дурного намерения.
А затем, узнав шевалье де Лоррена, он сказал ему несколько любезных
слов, на которые шевалье пришлось отвечать.
Как ни краток был этот диалог, шевалье де Лоррен с крайним огорчением
увидел, что преследуемый им незнакомец успел скрыться.
Приходилось отказаться от преследования, и он решил поговорить с
г-ном Фуке.
- Ах, сударь, - сказал он, - как вы поздно. Все были очень удивлены
вашим отсутствием, особенно принц, недоумевавший, почему вы не явились
на приглашение короля.
- Нельзя было, сударь. Я только сию минуту освободился.
- В Париже спокойно?
- Совершенно спокойно, Париж не роптал на последний налог.
- Понимаю: вы хотели сперва удостовериться, как будет принят налог, и
только потом явиться на наш праздник.
- Все же я немного запоздал. Поэтому я обращаюсь к вам, сударь, с
просьбой ответить мне, в замке ли король и могу ли я увидеть его сегодня
же или должен буду подождать до завтра.
- Мы потеряли из виду короля с полчаса назад, - отвечал шевалье.
- Может быть, он у принцессы? - спросил Фуке.
- Не думаю, потому что я встретился с принцессой, возвращавшейся до-
мой по малой лестнице; если только этот дворянин, с которым вы столкну-
лись не был сам король...
И шевалье сделал паузу, ожидая, что услышит сейчас имя человека, ко-
торого он преследовал.
Но Фуке ответил:
- Нет, сударь, это был не король.
Разочарованный шевалье поклонился, но при этом еще раз осмотрелся
кругом и, заметя г-на Кольбера в группе каких-то людей, сказал суперин-
тенданту:
- Вот там, под деревьями, стоит человек, который даст вам более точ-
ные сведения, чем я.
- Кто он такой? - спросил Фуке, слабые глаза которого плохо видели в
темноте.
- Господин Кольбер, - отвечал шевалье.
- Вот как! Тот человек, который разговаривает с факельщиками, и есть
господин Кольбер?
- Он самый. Он отдает распоряжения по поводу завтрашней иллюминации.
- Благодарю вас, сударь.
И Фуке сделал движение, показывавшее, что он узнал все, что ему было
