нявший у Монка должность привратника и сторожа, остановил нашего мушке-
тера и произнес по-английски:
- Извините, милорд даАртаньян.
- Это еще что такое? Уж не выгоняет ли меня и генерал? Только этого
недоставало.
Эти слова, сказанные по-французски, нисколько не подействовали на то-
го, к кому относились: привратник говорил только по-английски, с при-
месью самого грубого шотландского наречия. Но они больно кольнули Атоса,
Потому что, казалось, Белова даАртаньяна начинали оправдываться.
Англичанин протянул письмо даАртаньяну со словами:
- От генерала.
- Отлично, так и есть, он выгоняет меня, - сказал гасконец. - Читать
ли письмо, Атос?
- Вы, наверное, ошибаетесь, - отвечал Атос. - Или на свете нет чест-
ных людей, кроме вас и меня?
ДаАртаньян пожал плечами и распечатал письмо; между тем невозмутимый
англичанин поднес фонарь, чтоб посветить нашему мушкетеру.
- Что с вами? - спросил Атос, видя, что д'Артаньян изменился в лице.
- Прочтите сами.
Атос взял бумагу и прочитал:
"Господин даАртаньян, король очень сожалеет, что вы не провожали его
в собор св. Павла. Его величество говорит, что ему очень недоставало
вас, - так же как и мне, любезный капитан. Есть только одно средство
исправить дело. Его величество ждет меня в девять часов в Сент-Джемсском
дворце. Не хотите ли быть там в одно время со мною? Король назначает
этот час для вашей аудиенции".
Письмо было подписано Монком.
XXXIII
АУДИЕНЦИЯ
- Ну что? - воскликнул Атос с ласковым упреком, прочтя даАртаньяну
письмо Монка.
- Что? - повторил мушкетер, покраснев от радости и немного от стыда,
так как слишком поторопился обвинить короля и Монка. - Простая вежли-
вость, она ни к чему не обязывает, но, конечно, все-таки вежливость.
- Мне не верилось, что молодой король так неблагодарен, - сказал
Атос.
- Надо признаться, у него еще не было времени забыть прошлое, - отве-
чал даАртаньян. - Но до сих пор все оправдывало мое мнение.
- Согласен, дорогой друг, согласен. Вот вы опять развеселились. Вы не
поверите, как я рад.
- Значит, - сказал даАртаньян, - король принимает Монка в девять ча-
сов, а меня примет в десять. Это, наверное, большая аудиенция, из тех,
которые мы называем в Лувре раздачей святой воды. Пойдемте, друг мой,
авось и нам перепадет капелька.
Атос ничего не ответил, и оба направились к СентДжемсскому дворцу,
вокруг которого еще теснилась толпа, стремившаяся увидеть в окнах тени
придворных и силуэт короля. Было восемь часов, когда два друга вошли в
дворцовую галерею, битком набитую придворными и просителями. Все украд-
кой поглядывали на их простые костюмы иностранного покроя, на их благо-
родные и выразительные лица. Атос и даАртаньян, окинув взглядом толпу,
продолжали свою беседу.
Вдруг в конце галереи послышался шум: вошел генерал Монк, а за ним
человек двадцать офицеров, искавших его улыбки. Ведь еще вчера он был
владыкой Англии; предполагали, что человека, восстановившего Стюартов,
ожидает блистательное будущее.
- Господа, - сказал Монк, обернувшись, - прошу вас, не забудьте, что
я теперь уже ничего не значу. Недавно я командовал главной армией рес-
публики; теперь эта армия принадлежит королю, я передал в его руки всю
власть, которою пользовался вчера.
Глубочайшее изумление выразилось на всех лицах; кружок льстецов и
просителей около Монка начал редеть и мало-помалу слился с толпою. Монк
собирался ждать короля, так же как все другие. ДаАртаньян не мог не за-
метить этого графу де Ла Фер, хмурившему брови.
Вдруг дверь кабинета Карла II отворилась, и появился молодой король;
перед ним шли двое придворных.
- Здравствуйте, господа, - начал он. - Здесь ли генерал Монк?
- Я здесь, ваше величество! - ответил старый солдат.
Карл поспешно подошел к нему и с искренним порывом сжал его руки.
- Генерал, - сказал король громко, - я сейчас подписал патент: вы -
герцог Олбермельский, и я хочу, чтобы по богатству и могуществу вы стоя-
ли выше всех в королевстве, где, за исключением благородного Монтроза,
никто не сравнится с вами по верности, храбрости и таланту. Господа,
герцог назначается главнокомандующим нашими сухопутными и морскими сила-
ми; поздравьте его с этим званием.
В то время как все столпились вокруг генерала, принимавшего поздрав-
ления со своим обычным бесстрастием, даАртаньян шепнул Атосу:
- Когда подумаешь, что это герцогство, это командование сухопутными и
морскими силами, словом, все это величие лежало в ящике длиной в шесть
футов и шириною в три...
- Друг мой, - возразил Атос, - еще более крупные знаменитости помеща-
ются в ящиках еще меньших, из которых уже нельзя выйти.
Вдруг Монк заметил обоих французов, стоявших в стороне в ожидании,
когда толпа поредеет. Он тотчас подошел к ним и застал их в разгаре фи-
лософских рассуждений.
- Вы говорили обо мне? - спросил он с улыбкою.
- Милорд, - ответил Атос, - мы говорили также о боге.
Монк задумался, потом весело предложил:
- Поговорим немножко о короле, если позволите; ведь, кажется, вам
назначена аудиенция?
- В девять часов, - сказал Атос.
- В десять часов, - продолжил даАртаньян.
- Войдем скорее в этот кабинет, - отозвался Монк, делая знак двум
своим товарищам, чтобы они прошли впереди него, на что ни один, ни дру-
гой не хотели согласиться.
Король во время этого истинно французского спора вышел на середину
галереи.
- Ах, вот и мои французы! - воскликнул он с беспечной веселостью,
уцелевшей, несмотря на все его бедствия. - Французы - мое утешение!
Атос и даАртаньян поклонились.
- Герцог, проводите их в мой рабочий кабинет. Я сейчас приду, госпо-
да, - прибавил король по-французски.
И он поспешно отпустил весь двор, чтобы скорее вернуться к своим
французам, как он их называл.
- Шевалье даАртаньян, - сказал он, входя в кабинет, - я очень рад вас
видеть.
- Государь, я в восторге оттого, что могу приветствовать ваше вели-
чество в Сент-Джемсском дворце.
- Сударь, вы хотели оказать мне чрезвычайно важную услугу, и я обязан
вам за нее благодарностью. Если б я не боялся захватить права нашего
главнокомандующего, то предложил бы вам достойное вас звание при моей
особе.
- Ваше величество, - возразил даАртаньян, - я оставил службу короля
французского и обещал ему, что не буду служить другому королю.
- Очень жаль, - сказал Карл. - Я желал бы сделать для вас как можно
больше; вы нравитесь мне.
- Ваше величество...
- Посмотрим, - продолжал Карл с улыбкою, - не удастся ли мне заста-
вить вас изменить слову. Герцог, помогите мне. Если б вам предложили, я
хочу сказать, если б я предложил вам должность главного начальника своих
мушкетеров?
ДаАртаньян поклонился еще ниже, чем первый раз.
- Я бы имел несчастье отказать вашему величеству, - сказал он. - У
дворянина нет ничего, кроме честного слова, а мое слово, как я уже имел
честь сообщить, дано французскому королю.
- Так не будем говорить об этом, - заметил король, поворачиваясь к
Атосу.
ДаАртаньяна вновь охватило горестное разочарование.
"Я предвидел это, - прошептал мушкетер. - Слова!
Слова! Святая вода! Король всегда умеет предложить вам именно то, че-
го вы заведомо не можете принять, и показаться великодушным, ничем не
рискуя! Дурак, трижды дурак я, что надеялся!"
Между тем Карл взял Атоса за руку.
- Граф, - произнес он, - вы мне были вторым отцом? За услугу, которую
вы мне оказали, ничем нельзя оплатить. Но мне все же хочется наградить
вас. Отец мой пожаловал вас орденом Подвязки; орден этот имеют не все
государи в Европе. Королева-регентша наградила вас орденом Святого Духа,
и это не менее знаменитый орден. Я жалую вам знаки Золотого Руна, кото-
рые прислал мне французский король; он получил к своей свадьбе два па-
тента на этот орден от испанского короля, своего тестя. Но за это я поп-
рошу у вас услуги.
- Ваше величество, - заговорил Атос в смущении, - вы жалуете мне зна-
ки Золотого Руна! Во Франции она есть только у короля.
- Я хочу, чтобы и у себя на родине, и всюду вы были равны всем знаме-
нитейшим людям, которых отличают государи, - сказал Карл, снимая цепь с
груди. - Я уверен, граф, что отец одобрил бы меня из могилы!
"Однако странно, - думал даАртаньян в то время, когда друг его на ко-
ленях принимал знаменитый орден, - странно и удивительно, что дождь
счастья всегда лил на всех окружающих, а на меня никогда не попадало ни
капли. О, если б я был завистлив, клянусь честью, мне пришлось бы рвать
на себе волосы".
Атос встал, Карл нежно обнял его.
- Генерал! - сказал король Монку.
Потом остановился, улыбнулся и продолжал:
- Извините, я хотел сказать: герцог... Я ошибаюсь только потому, что
слово "герцог", по-моему, слишком коротко... Я все ищу титула подлиннее.
Я желаю, чтобы вы были как можно ближе к трону и чтобы я мог называть
вас, как короля Людовика, братом! Нашел! Вы будете почти моим братом: я
жалую вам звание вицекороля Ирландии и Шотландии, любезный герцог... Те-
перь уж я не ошибусь.
Герцог пожал руку короля, но по обыкновению без излишнего восторга.
Однако эта последняя милость тронула его сердце. Карл проявлял великоду-
шие мудро, с тем чтобы дать герцогу время высказать какое-нибудь жела-
ние, но дарованные Монку милости превзошли все то, что он мог пожелать.
- Черт возьми! - пробормотал даАртаньян про себя. - Дождь льет ливмя!
Можно сойти с ума!
Он казался таким жалким и грустным, что король не мог сдержать улыб-
ки. Монк хотел проститься с Карлом II.
- Как, вы уже уходите, мой верный друг? - спросил король у герцога.
- Если ваше величество позволит... Я очень устал от впечатлений этого
дня. Мне нужно отдохнуть.
- Но, - сказал король, - вы не уйдете без господина даАртаньяна, на-
деюсь?
- Почему же? - спросил старый воин.
- Вы сами знаете почему.
Монк взглянул на короля с удивлением.
- Простите, ваше величество, - пробормотал он, - я никак не могу по-
нять...
- Возможно. Но если вы забыли, так господин даАртаньян помнит.
Лицо мушкетера выразило удивление.
- Позвольте спросить, герцог, - сказал король, - вы живете вместе с
господином даАртаньяном?
- Да, ваше величество: я имел честь предложить ему квартиру.
- Это и не могло быть иначе... Пленник всегда неразлучен с победите-
лем.
Монк покраснел.
- Да, правда, - согласился он, - я действительно пленник господина
даАртаньяна.
- Разумеется, Монк, потому что вы еще не выкупили себя. Но не беспо-
койтесь: я вырвал вас из рук господина даАртаньяна, я же заплачу и вы-
куп.
В глазах даАртаньяна блеснула радость. Гасконец начал понимать.
Карл подошел к нему.
- Генерал не очень богат, - начал он, - и не может заплатить вам за
себя столько, сколько он стоит. Я, разумеется, богаче. Но теперь, когда
он герцог и почти король, возможно, что и я уже не в состоянии буду зап-
латить за него. Господин даАртаньян, будьте снисходительны. Сколько я
должен вам?
ДаАртаньян несказанно обрадовался такому обороту дела, но не выдал
своего восторга.
- Ваше величество, вы напрасно беспокоитесь, - ответил он. - Когда я
имел счастье захватить господина Монка, он был только генералом; стало
быть, мне следует получить выкуп за генерала. Пусть генерал отдаст мне
свою шпагу, и я буду считать, что мне уплатили сполна. Только шпага ге-
нерала стоит столько же, сколько он сам.
- Odds fish [8], как говаривал отец мой! - воскликнул Карл II. - Вот
благородная речь благородного человека, не правда ли, герцог?
- По чести так, ваше величество.
И он обнажил шпагу.
- Сударь, - сказал он даАртаньяну, - вот шпага, которую вы просите. У
многих клинки бывали получше; но мой никогда ни перед кем не склонялся,
