его, - возвратимся к этому несчастному Карлу. Были крики в толпе?
- Почти нет, а если были, то только: "Да здравствует Кромвель!"
- Где вы стояли?
Мордаунт смотрел с минуту на генерала, стараясь прочесть в его гла-
зах, спрашивает ли он серьезно, или ему все известно.
Но пламенный взгляд Мордаунта не мог проникнуть в темную глубину взо-
ра Кромвеля.
- Я стоял на таком месте, откуда все видел и слышал, - уклончиво от-
вечал Мордаунт.
Теперь Кромвель, в свою очередь, в упор посмотрел на Мордаунта, кото-
рый старался быть непроницаемым. Поглядев на него несколько секунд,
Кромвель равнодушно отвернулся.
- Кажется, - сказал он, - палач-любитель превосходно выполнил свою
обязанность. Удар, мне говорили, был мастерской.
Мордаунт припомнил слова Кромвеля, будто тот не знает никаких подроб-
ностей, и теперь убедился, что генерал присутствовал на казни, укрывшись
за какой-либо занавесью или ставней одного из соседних домов.
- Да, - так же бесстрастно и спокойно отвечал Мордаунт, - одного уда-
ра оказалось достаточно.
- Может быть, это был профессиональный палач? - сказал Кромвель.
- Вы так думаете, генерал?
- Почему бы нет?
- Этот человек не был похож на палача.
- А кто ж другой, кроме палача, взялся бы за такое грязное дело? -
спросил Кромвель.
- Возможно, - возразил Мордаунт, - что это был какой-нибудь личный
враг короля Карла, давший слово отомстить ему и выполнивший свой обет.
Быть может, это был дворянин, имевший важные причины ненавидеть павшего
короля; зная, что королю хотят помочь бежать, он стал на его пути, с
маской на лице и с топором в руке, - не для того, чтобы заменить палача,
но чтобы исполнить волю судьбы.
- Возможно и это! - согласился Кромвель.
- А если это было так, - продолжал Мордаунт, - то неужели вы осудили
бы его поступок, ваша светлость?
- Я не судья в этом деле, - отвечал Кромвель, - пусть рассудит бог.
- Но если бы вы знали этого дворянина?
- Я его не знаю и не желаю знать, - сказал Кромвель. - Не все ли мне
равно, тот ли это сделал или другой. Раз Карл был осужден, то голову ему
отсек не человек, а топор.
- И все же, не будь этого человека, - продолжал настаивать Мордаунт,
- король был бы спасен.
Кромвель улыбнулся.
- Без сомнения, - сказал Мордаунт. - Вы же сами сказали, что его хо-
тели увезти.
- Его увезли бы в Гринвич. Там он сел бы со своими четырьмя спасите-
лями на фелуку. Но на фелуке было четверо моих людей и пять бочек с по-
рохом, принадлежащих английскому народу. В море эти четыре человека пе-
ресели бы в шлюпку, а дальше... вы уже достаточно искусны в политике,
чтобы угадать остальное.
- Понимаю. В море они все взлетели бы на воздух.
- Вот именно. Взрыв сделал бы то, чего не захотел сделать топор. Ко-
роль Карл исчез бы без следа. Стали бы говорить, что он избегнул земного
правосудия, но что его постигла божья кара. Мы оказались бы только, его
судьями, а палачом его - сам бог. Вот этого-то и лишил меня ваш замаски-
рованный дворянин, Мордаунт. Вы видите теперь, что я имею основание го-
ворить: я не хочу знать его. Ибо, сказать по правде, несмотря на его
лучшие намерения, я не очень благодарен ему за его услугу.
- Генерал, - отвечал Мордаунт, - я, как всегда, смиренно преклоняюсь
пред вами. Вы глубокий мыслитель, и ваш план со взрывом фелуки бесподо-
бен.
- И нелеп, - оборвал его Кромвель, - так как он оказался бесполезным.
В политике только те планы бесподобны, которые дают плод. Всякая неудав-
шаяся мысль тем самым становится грубой и бесплодной. Поэтому вы, Морда-
унт, сейчас же отправляйтесь в Гринвич, - закончип Кромвель, вставая, -
разыщите хозяина фелуки "Молния" и покажите ему белый платок с четырьмя
завязанными по углам узлами, - это условный знак. Прикажите людям сойти
на берег, а порох вернуть в арсенал, если только...
- Если только... - повторил Мордаунт, лицо которого засияло злобной
радостью от слов Кромвеля.
- Если только эта фелука со всем своим снаряжением не пригодится вам
для личных целей.
- О милорд! Милорд! - воскликнул Мордаунт. - Бог отметил вас своим
перстом и одарил взглядом, от которого ничто не может укрыться.
- Вы, кажется, назвали меня милордом? - смеясь, спросил Кромвель. -
Это не беда, когда мы с глазу на глаз, но остерегайтесь, чтобы это слово
не вырвалось у вас перед нашими дураками пуританами.
- Но разве вы, ваша светлость, не будете именоваться так в скором
времени?
- Надеюсь! - отвечал Кромвель. - Но сейчас еще не настало время.
Кромвель поднялся и взял свой плащ.
- Вы уходите, генерал? - спросил Мордаунт.
- Да, - отвечал Кромвель, - я ночевал здесь вчера и третьего дня, а
вам известно, что я не имею обыкновения спать три ночи на одной кровати.
- Итак, ваша светлость, вы предоставляете мне полную свободу на эту
ночь? - осведомился Мордаунт.
- И даже на завтрашний день, если вам будет нужно, - отвечал Кром-
вель. - Со вчерашнего вечера, - прибавил он, улыбаясь, - вы достаточно
поработали для меня, и если вам надо заняться какими-нибудь личными де-
лами, то я считаю своим долгом предоставить вам для этого время.
- Благодарю вас, генерал. Надеюсь, я употреблю его с пользой.
Кромвель утвердительно кивнул головой, затем опять обернулся к Морда-
унту и спросил:
- Вы вооружены?
- Шпага при мне, - отвечал Мордаунт.
- И никто не ожидает вас у дверей?
- Никто.
- Тогда идемте со мною, Мордаунт.
- Благодарю вас, генерал, но длинный путь подземным ходом отнимет у
меня много времени, а после того, что вы мне сказали, я опасаюсь, что
потерял его уже слишком много. Я выйду в другую дверь.
- Хорошо, ступайте, - проговорил Кромвель.
С этими словами он нажал кнопку. Отворилась дверь, так искусно скры-
тая под обивкой, что самый опытный глаз ее не заметил бы.
Приведенная в движение стальной пружиной, дверь сама закрылась за со-
бой.
Это был один из тех потайных ходов, которые, как сообщает нам исто-
рия, были во всех негласных обиталищах Кромвеля.
Потайной ход этот пролегал под пустынной улицей и приводил в грот в
саду при доме, находившемся на расстоянии ста шагов от того дома, из ко-
торого только что вышел будущий протектор Англии.
Приведенный нами разговор подходил к концу, когда Гримо сквозь щель
неплотно задернутой занавески увидал двух человек, в которых узнал по
очереди Кромвеля и Мордаунта.
Мы уже видели, какое впечатление произвело на друзей это открытие.
Д'Артаньян первый пришел в себя.
- Мордаунт? - воскликнул он. - О, само небо предает его в наши руки.
- Да, - подтвердил Портос. - Выломаем дверь и нападем на него.
- Напротив, - возразил Д'Артаньян, - не будем ничего ломать, не будем
шуметь. Шум может привлечь народ. Если он находится здесь, как уверяет
Гримо, со своим достойным начальником, то где-нибудь поблизости должен
находиться отряд солдат. Эй, Гримо! Подойди сюда, да держись покрепче на
ногах.
Гримо подошел. Как только он пришел в себя, страх вернулся к нему;
он, однако, овладел собой.
- Хорошо, - сказал Д'Артаньян. - Теперь влезай снова на балкон и ска-
жи нам, один ли сейчас Мордаунт, готовится ли он выйти или лечь спать.
Если он не один, мы подождем. Если он выходит, мы схватим его в дверях.
Если он остается, мы влезем в окно. Это вызовет меньше шума, чем если мы
станем ломать дверь.
Гримо стал молча взбираться на балкон.
- Стерегите другую дверь, Атос и Арамис, пока мы с Портосом будем
здесь.
Оба друга повиновались.
- Ну что, Гримо? - спросил д'Артаньян.
- Он один, - отвечал Гримо.
- Ты уверен в этом?
- Уверен.
- Но мы не видели, чтобы его собеседник вышел.
- Может быть, он вышел в другую дверь?
- Что он делает?
- Надевает плащ и перчатки.
- К нам, сюда! - тихо позвал Д'Артаньян.
Портос схватился за кинжал и, забывшись, вытащил его из ножен.
- Оставь в покое свой кинжал, друг Портос, - заметил ему Д'Артаньян.
- Его не придется пускать в ход. Мордаунт в наших руках, и мы будем су-
дить его по всем правилам. Мы подробно и начисто объяснимся и разыграем
сцену вроде той, что была в Армантьере. Но только будем надеяться, что
после него не останется потомка и что, покончив с ним, мы разом со всем
покончим.
- Тише, - проговорил Гримо, - он сейчас выйдет. Он идет к лампе. Он
тушит ее. Потушил, я больше ничего не вижу.
- В таком случае скорей спускайся!
Гримо ловко спрыгнул в рыхлый снег, благодаря чему шума от его прыжка
не было слышно.
- Поди предупреди Атоса и Арамиса, чтобы они стали с обеих сторон
своей двери, как мы с Портосом стоим здесь. Если они задержат его, пусть
хлопнут в ладоши; мы тоже хлопнем, если он достанется нам.
Гримо удалился.
- Портос, Портос, - сказал Д'Артаньян, - спрячьтесь куда-нибудь, пле-
чи у вас очень уж широкие, мой друг; нужно, чтоб он их не заметил, когда
будет выходить.
- Ах, если бы он вышел через эту дверь!
- Тише! - проговорил Д'Артаньян.
Портос так прижался к стене, словно хотел войти в нее. Д'Артаньян
сделал то же.
На лестнице явственно послышались шаги Мордаунта. Скрипнуло маленькое
слуховое окошко, которого никто не заметил. Мордаунт выглянул, но благо-
даря принятым нашими друзьями мерам не увидал никого. Он всунул ключ в
замочную скважину, дверь отворилась, и Мордаунт появился на пороге.
В то же мгновенье он очутился лицом к лицу с д'Артаньяном.
Он хотел было захлопнуть дверь, но Портос успел схватить ручку двери
и распахнул ее настежь.
Портос хлопнул три раза в ладоши. Появились Атос и Арамис.
Д'Артаньян двинулся прямо на Мордаунта. Наступая на него грудью, он
шаг за шагом заставил его взойти обратно по лестнице, освещенной лампой,
которая позволяла гасконцу следить за руками Мордаунта. Тот, впрочем, и
не пытался убить д'Артаньяна, так как знал, что потом ему придется иметь
дело с его тремя товарищами. Он не сделал поэтому ни одного движения для
защиты, ни одного угрожающего жеста. Отступая к двери, Мордаунт оказался
прижатым к ней и, должно быть, подумал, что тут ему пришел конец. Но он
ошибся: Д'Артаньян протянул руку и отворил дверь. Они оба очутились в
комнате, где десять минут тому назад молодой человек разговаривал с
Кромвелем.
Портос вошел за ним. Он снял лампу, горевшую в передней, и от нее за-
жег вторую лампу, стоявшую в комнате.
Атос и Арамис вошли и заперли за собой двери на ключ.
- Потрудитесь сесть, - обратился Д'Артаньян к молодому англичанину,
придвигая ему стул.
Мордаунт взял стул и сел, бледный, но спокойный. В трех шагах от него
Арамис поставил три стула - для д'Артаньяна, для Портоса и для себя.
Атос поместился в самом дальнем углу комнаты, относясь, по-видимому,
совершенно безучастно к тому, что должно было сейчас произойти.
Портос сел по левую, Арамис по правую руку д'Артаньяна.
Атос казался подавленным. Портос потирал руки с лихорадочным нетерпе-
нием.
Арамис улыбался, кусая себе губы до крови.
Один Д'Артаньян сохранял с виду полную невозмутимость.
- Господин Мордаунт, - сказал он молодому человеку, - мы долго и
тщетно гонялись друг за другом. Давайте же воспользуемся этим счастливым
случаем и побеседуем немного, если вы не имеете ничего против.
XXVII
РАЗГОВОР
Мордаунт был захвачен врасплох. Он отступил вверх по лестнице, движи-
мый каким-то странным смутным инстинктом. Первое, что он почувствовал
вполне ясно, было изумление, смешанное с непреодолимым ужасом, какой ов-
ладевает человеком, когда смертельный враг, превосходящий его силой, за-
пускает в него свои когти в тот самый момент, когда он считает этого
врага далеко от себя и занятым другими делами.
Но когда они сели и Мордаунт увидел, что ему дана, неизвестно по ка-
кой причине, отсрочка, - он напряг весь свой ум и собрал все свои силы.
