- А теперь, - сказал он, - отойдите немного и дайте мне тихонько по-
молиться. Отойди и ты, - обратился он к человеку в маске, - это всего
лишь на минуту; я знаю, что я в твоей власти; но помни, руби только пос-
ле того, как я подам тебе знак.
После этих слов Карл опустился на колени, перекрестился, приложил гу-
бы свои к доскам эшафота, как будто желал поцеловать их, затем одной ру-
кой оперся на плаху, а другую опустил на помост.
- Граф де Ла Фер, - сказал он по-французски, - здесь ли вы и могу ли
я говорить с вами?
Этот голос пронзил сердце Атоса, как холодная сталь.
- Да, ваше величество, - с трепетом отвечал он.
- Верный друг, благородное сердце, - заговорил король, - меня нельзя
было спасти, мне не суждено было сохранить жизнь. Быть может, я совершаю
святотатство, но все же я скажу тебе: да, после того как я говорил с
людьми и говорил с богом, я буду теперь говорить с тобой последним. За-
щищая дело, которое я считал священным, я потерял трон отцов моих и рас-
точил наследство моих детей. Но у меня остался еще миллион фунтов золо-
том; я зарыл его в подземелье Ньюкаслского замка, когда оставлял этот
город. Ты один знаешь, где эти деньги; употреби их, когда тебе покажется
подходящим, на пользу и благо моего старшего сына. А теперь, граф де Ла
Феру простись со мной.
- Прощай, король-мученик, - пробормотал Атос, цепенея от ужаса.
Настала минута безмолвия. Атосу показалось, что король привстал и пе-
ременил положение.
Затем громким и звучным голосом, чтобы его услышали не только на эша-
фоте, но и на площади, король произнес:
- Remember.
Едва он произнес это слово, как сильный удар потряс эшафот; пыль по-
сыпалась с обивки, ослепив бедного Атоса. Когда он машинально поднял
глаза и голову, ему упала на лоб теплая капля. Атос отступил, дрожа от
ужаса, и тотчас же капля превратилась в темную струю, хлынувшую сквозь
помост.
Атос упал на колени и некоторое время без сил лежал, как бы поражен-
ный безумием. Вскоре по стихавшему шуму он понял, что толпа расходится.
С минуту он еще лежал, разбитый и окаменелый. Затем очнулся, встал и
омочил свой платок в крови короля. Толпа быстро редела. Атос подошел к
эшафоту, разорвал обшивку и, проскользнув между двумя всадниками, сме-
шался с расходившейся толпой, от которой он не отличался своим платьем,
и первый прибыл в гостиницу.
Поднявшись к себе в комнату, он взглянул в зеркало и увидел у себя на
лбу широкое красное пятно. Коснувшись его рукой, он понял, что это кровь
короля, и лишился чувств.
XXV
ЧЕЛОВЕК В МАСКЕ
Было лишь около четырех часов вечера, но уже совсем стемнело: падал
густой снег. Арамис, вернувшись, нашел Атоса если не без чувств, то в
полном изнеможении.
При первых словах друга граф вышел из своего летаргического оцепене-
ния.
- Итак, - начал Арамис, - судьба победила нас.
- Победила, - отвечал Атос. - Благородный, несчастный король!
- Вы ранены? - спросил Арамис.
- Нет, это кровь короля.
Граф вытер лоб.
- Где же вы были?
- Там, где вы меня оставили, под эшафотом.
- И вы видели все?
- Нет, но я все слышал. Не дай мне бог снова пережить такой час, ка-
кой я пережил сегодня. Я не поседел?
- Значит, вы знаете, что я не покидал короля?
- Я слышал ваш голос до последней минуты.
- Вот орден, который он мне передал, - сказал Арамис, - а вот и
крест, который я принял из его рук. Оба эти предмета он поручил мне пе-
редать королеве.
- А вот платок, чтобы завернуть их, - сказал Атос.
И он вынул из кармана платок, смоченный кровью короля.
- А что сделали с его злосчастным телом? - спросил Атос.
- По приказу Кромвеля, ему будут возданы королевские почести. Мы уже
положили тело в свинцовый гроб. Врачи бальзамируют сейчас его бедные ос-
танки. Когда они кончат, тело будет выставлено в придворной церкви.
- Насмешка! - мрачно проговорил Атос. - Королевские почести казненно-
му!
- Это доказывает только, - заметил Арамис, - что король умер, но ко-
ролевская власть еще жива.
- Увы, - продолжал Атос, - это был, может быть, последний король-ры-
царь на земле.
- Полно, не отчаивайтесь, граф, - раздался на лестнице грубый голос
Портоса, сопровождаемый его тяжелыми шагами, - все мы смертны, мои бед-
ные друзья.
- Что вы так поздно, мой дорогой Портос? - спросил граф де Ла Фер.
- Да, - отвечал Портос, - я встретил на дороге людей, которые меня
задержали. Они плясали от радости, подлецы! Я взял одного из них за ши-
ворот и, кажется, слегка придушил. В эту минуту проходил патруль.
К счастью, тот, кого я схватил, лишился на несколько минут голоса. Я
воспользовался этим и свернул в какой-то переулок, затем в другой, еще
поменьше, и, наконец, совсем заблудился. Лондона я не знаю, по-английски
по говорю и уже думал, что никогда не найду дороги. Но вот все же при-
шел.
- А где д'Артаньян? - спросил Арамис. - Не видели вы его? Не случи-
лось ли с ним чего?
- Нас разделила толпа, - отвечал Портос, - и как я ни старался, никак
не мог с ним опять соединиться.
- О, - проговорил с горечью Атос, - я видел его. Он стоял в первом
ряду толпы и со своего места мог отлично все видеть. Зрелище было, надо
сознаться, любопытное, и он, вероятно, пожелал досмотреть до конца.
- О граф де Ла Фер! - проговорил вдруг спокойный, хотя и несколько
прерывающийся голос человека, запыхавшегося от быстрой ходьбы. - Вы кле-
вещете на отсутствующих?
Упрек этот кольнул Атоса в самое сердце. Однако впечатление, произве-
денное на него д'Артаньяном, стоявшим в первых рядах тупой и жестокой
толпы, было настолько сильным, что он ограничился ответом:
- Я вовсе не клевещу на вас, мой, друг. Здесь беспокоились о вас, и я
просто сказал, где вы были. Вы но знали короля Карла, для вас он был
посторонний, и вы не обязаны были любить его.
С этими словами он протянул товарищу руку. Но д'Артаньян, сделав вид,
что не замечает этого, продолжал держать руки под плащом.
Атос медленно опустил протянутую руку.
- Ух, устал! - сказал д'Артаньян, садясь.
- Выпейте стакан портвейна, - посоветовал ему Арамис, беря со стола
бутылку и наполняя стакан. - Выпейте, это подкрепит вас.
- Да, выпьем, - проговорил Атос, чувствуя, что обидел гасконца, и же-
лая с ним чокнуться. - Выпьем и покинем эту гнусную страну. Фелука ждет
нас, вы это знаете. Уедем сегодня же вечером. Больше нам здесь нечего
делать.
- Как вы спешите, граф! - заметил д'Артаньян.
- Эта кровавая почва жжет мне ноги, - отвечал Атос.
- А на меня здешний снег оказывает обратное действие, - спокойно ска-
зал гасконец.
- Что же вы, собственно, хотите предпринять? - сказал Атос. - Ведь
короля уже нет в живых.
- Итак, граф, - небрежно отвечал д'Артаньян, - вы не видите, что вам
остается еще сделать в Англии?
- Решительно ничего, - отвечал Атос. - Разве только оплакивать
собственное бессилие?
- Ну а я, - сказал д'Артаньян, - жалкий ротозей, любитель кровавых
зрелищ, который нарочно пробрался к самому эшафоту, чтобы лучше видеть,
как покатится голова короля, которого я, как вы изволили сказать, не
знал и к которому был совершенно равнодушен, - я думаю иначе, чем граф,
и... остаюсь.
Атос страшно побледнел; каждый упрек его друга отзывался болью в его
сердце.
- Вы остаетесь в Лондоне? - спросил Портос д'Артаньяна.
- Да, - отвечал тот. - А вы?
- Черт возьми! - сказал Портос, несколько смущаясь под взглядами Ато-
са и Арамиса. - Если вы остаетесь, то раз уж я прибыл сюда вместе с ва-
ми, вместе с вами я и уеду. Не оставлять же вас одного в этой ужасной
месте.
- Благодарю вас, мой добрый друг. В таком случае я хочу предложить
вам принять участие в одном деле, которым мы займемся, когда граф уедет.
Мысль об этом деле явилась у меня в то время, когда я смотрел на извест-
ное вам зрелище.
- Какая мысль? - спросил Портос.
- Узнать, кто такой человек в маске, который так заботливо предложил
свои услуги, чтобы отрубить голову короля.
- Человек в маске? - воскликнул в изумлении Атос. - Значит, вы не вы-
пустили палача?
- Палача? - ответил д'Артаньян. - Он все еще сидит в погребе и, ка-
жется, приятно беседует с бутылками нашего хозяина. Кстати, вы мне на-
помнили...
Он подошел к двери и крикнул:
- Мушкетон!
- Что прикажете, сударь? - отвечал голос, как будто выходивший из
глубины земли.
- Отпусти заключенного, - сказал д'Артаньян. - Все уже кончено.
- Но, - сказал Атос, - кто же тот негодяй, который поднял руку на ко-
роля?
- Это палач-любитель, который, надо сознаться, ловко владеет топором,
- сказал Арамис. - Ему, как он и заявил, довольно было одного удара.
- И вы не видели его лица? - спросил Атос.
- Он был в маске, - отвечал д'Артаньян.
- Но ведь вы, Арамис, стояли совсем рядом!
- Я видел из-под маски только бороду с проседью.
- Значит, это пожилой человек? - спросил Атос.
- О, - заметил д'Артаньян, - это ровно ничего не значит. Если надева-
ешь маску, почему заодно не прицепить и бороду?
- Досадно, что я не выследил его, - сказал Портос.
- Ну а мне, дорогой Портос, - заявил д'Артаньян, - пришла в голову
эта мысль.
Атос все понял. Он встал со своего места.
- Прости меня, д'Артаньян, - проговорил он, - за то, что я усомнился
в тебе. Прости меня, друг мой.
- Сначала выслушайте меня, - отвечал д'Артаньян, слегка улыбнувшись.
- Так расскажите же нам все, - сказал Арамис.
- Итак, - продолжал д'Артаньян, - когда я смотрел, - но не на короля,
как угодно думать господину графу (я знал, что это человек, идущий на
смерть, а зрелища такого рода, хотя я и должен был, кажется, привыкнуть
к ним, все еще расстраивают меня), - а на палача в маске; так вот, когда
я смотрел на него, мне, как я ужо сказал вам, пришла в голову мысль уз-
нать, кто бы это мог быть. А так как мы четверо привыкли действовать со-
обща и во всем помогать друг другу, я стал невольно искать около себя
Портоса, потому что вас, Арамис, я видел возле короля, а вы, граф, как я
знал, находились внизу, под эшафотом. Вот почему я охотно прощаю вас, -
прибавил он, протягивая руку Атосу, - так как понимаю, что вы должны бы-
ли пережить в эти минуты. Итак, осматриваясь по сторонам, я вдруг увидел
справа - голову со страшной раной на затылке, повязанную черной тафтой.
"Черт возьми, - подумал я, - повязка что-то мне знакома, точно я сам чи-
нил этот череп". И в самом деле, это оказался тот самый несчастный шот-
ландец, брат Парри, на котором, помните, Грослоу вздумал испробовать
свою силу и у которого, когда мы нашли его, было, собственно, только
полголовы.
- Как же, помню, - заметил Портос. - У этого человека еще были такие
вкусные черные куры.
- Именно, он самый. Этот человек делал знаки другому, который стоял
от меня слева. Я обернулся и увидел нашего доброго Гримо. Как и я, он
также впился глазами в замаскированного палача. Я ему сказал только:
"О!", и так как с таким восклицанием обращается к нему граф, когда гово-
рит с ним, то он немедленно бросился ко мне, как будто его подтолкнула
пружина. Он, конечно, узнал меня и протянул руку, указывая пальцем на
человека в маске. "А!" - сказал он только. Это должно было означать:
"Заметили вы?" - "Ну, конечно", - отвечал я. Мы отлично поняли друг дру-
га. Затем я повернулся к нашему шотландцу; его взгляд тоже был весьма
красноречив. Вскоре все кончилось, вы сами знаете как: самым мрачным об-
разом. Народ стал расходиться, сгущались сумерки. Я отошел с Гримо в
дальний конец площади; за нами последовал шотландец, которому я сделал
знак не уходить. Я стал наблюдать за палачом, который, войдя в королевс-
кую комнату, менял платье: оно было, вероятно, залито кровью. После это-
го он надел на голову черную шляпу, завернулся в плащ и исчез. Я решил,
