позабочусь о вас. Скажите, не согласились ли бы вы сделать для меня то
же, что сделал некогда для королевы дворянин, вам неизвестный.
- Я сделаю все, что прикажет ваше величество, - сказал Д'Артаньян.
Королева на минуту задумалась; в ответе мушкетера ей послышалась из-
лишняя осторожность
- Вы, может быть, любите спокойствие? - спросила она.
- Я не знаю, что это такое: я никогда не отдыхал, ваше величество.
- Есть у вас друзья?
- У меня их было трое: двое покинули Париж, и я не знаю, где они на-
ходятся. Со мной остался только один, по этот человек, кажется, из тех,
что знали дворянина, о котором ваше величество удостоили рассказать мне.
- Отлично! - сказала королева. - Вы вдвоем с вашим другом стоите це-
лой армии.
- Что я должен сделать, ваше величество?
- Приходите еще раз, в пять часов, и я вам скажу; во не говорите ни
единой душе о свидании, которое я вам назначила.
- Слушаюсь, ваше величество.
- Поклянитесь на распятии.
- Ваше величество, я никогда не нарушал своего слова. Что я сказал,
то сказал.
Королева, не привыкшая к такому языку, необычному в устах ее придвор-
ных, вывела заключение, что д'Артаньян вложит все свое усердие в испол-
нение ее плана, в осталась этим очень довольна. На самом деле это была
одна из хитростей гасконца, подчас желавшего скрыть под личиной солдатс-
кой резкости и прямоты свою проницательность.
- Ваше величество ничего мне больше сейчас не прикажет? - спросил он.
- Нет, - отвечала Анна Австрийская, - до пяти часов вы свободны и мо-
жете идти.
Д'Артаньян поклонился и вышел.
"Черт возьми, - подумал он, - я, кажется, и в самом деле им очень ну-
жен".
Так как полчаса уже прошло, то он прошел по внутренней галерее и пос-
тучался к кардиналу.
Бернуин впустил его.
- Я к вашим услугам, монсеньер, - произнес д'Артаньян, входя в каби-
нет кардинала.
По своему обыкновению, он сразу осмотрелся кругом и заметил, что пе-
ред Мазарини лежит запечатанный конверт. Но конверт этот лежал верхней
стороной вниз, так что нельзя было рассмотреть, кому он адресован.
- Вы от королевы? - спросил Мазарини, пытливо поглядывая на мушкете-
ра.
- Я, монсеньер? Кто вам это сказал?
- Никто, но я знаю.
- Очень сожалею, но должен сказать вам, монсеньер, но вы ошибаетесь,
- бесстыдно заявил гасконец, помнивший данное им Анне Австрийской обеща-
ние.
- Я сам видел, как вы шли по галерее.
- Это оттого, что меня провели по потайной лестнице.
- А зачем?
- Не знаю; вероятно, тут какое-нибудь недоразумение.
Мазарини знал, что нелегко заставить д'Артаньяна сказать то, чего тот
не хочет говорить; поэтому он на время отказался от попыток проникнуть в
его тайну.
- Поговорим о моих делах, - сказал кардинал, - раз о своих вы гово-
рить не желаете.
Д'Артаньян молча поклонился.
- Любите вы путешествовать? - спросил Мазарини.
- Я почти всю жизнь провел в дороге.
- Вас ничто в Париже не удерживает?
- Меня ничто не может удержать, кроме приказа свыше.
- Хорошо. Вот письмо, которое надо доставить по адресу.
- По адресу, монсеньер? Но я не вижу никакого адреса.
Действительно, на конверте не было никакой надписи.
- Письмо в двух конвертах, - сказал Мазарини.
- Понимаю. Я должен вскрыть верхний, когда прибуду в назначенное мне
место.
- Совершенно верно. Возьмите его и отправляйтесь. У вас есть друг,
господин дю Валлон, которого я очень ценю. Возьмите его с собой.
"Черт возьми, - подумал д'Артаньян, - он знает, что мы слышали вче-
рашний разговор, и хочет удалить нас из Парижа".
- Вы колеблетесь? - спросил Мазарини.
- Нет, монсеньер, я тотчас же отправлюсь. Но только я должен попро-
сить вас об одной вещи.
- О чем же? Говорите.
- Пройдите к королеве, ваше преосвященство.
- Когда?
- Сейчас.
- Зачем?
- Чтобы сказать ей следующее: "Я посылаю д'Артаньяна по одному делу,
и он должен сейчас же отправиться в путь".
- Видите, вы были у королевы! - сказал Мазарини.
- Я уже имел честь докладывать вашему преосвященству, что тут, веро-
ятно, какое-нибудь недоразумение.
- Что это значит? - спросил кардинал.
- Могу я повторить вашему преосвященству мою просьбу?
- Хорошо, я иду. Подождите меня здесь.
Мазарини взглянул, не забыл ли он какого-нибудь ключа в замке, и вы-
шел.
Прошло десять минут, в течение которых д'Артаньян тщетно пытался ра-
зобрать сквозь наружный конверт адрес на письме.
Кардинал возвратился бледный и, видимо, озабоченный. Он молча подсел
опять к письменному столу и начал что-то обдумывать. Д'Артаньян внима-
тельно следил за ним, стараясь прочесть его мысли. Но лицо кардинала бы-
ло столь же непроницаемо, как конверт пакета, который он отдал мушкете-
ру.
"Эге! - подумал д'Артаньян. - Он, кажется, сердит. Уж не на меня ли?
Он размышляет. Не собирается ли он отправить меня в Бастилию? Только
смотрите, монсеньер, при первом же слове, которое вы скажете, я вас за-
душу и сделаюсь фрондером. Меня повезут с триумфом, как Бруселя, и Атос
назовет меня французским Брутом. Это будет недурно".
Пылкое воображение гасконца уже рисовало ему всю выгоду, какую он
сможет извлечь из такого положения.
Но он ошибся. Мазарини заговорил с ним ласковее прежнего.
- Вы правы, дорогой д'Артаньян, - сказал он, - вам еще нельзя ехать.
"Ага", - подумал д'Артаньян.
- Верните мне, пожалуйста, письмо.
Д'Артаньян подал письмо. Кардинал проверил, цела ли печать.
- Вы мне понадобитесь сегодня вечером, - сказал Мазарини. - Приходите
через два часа.
- Через два часа, монсеньер, - возразил д'Артаньян, - у меня назначе-
но свидание, которое я не могу пропустить.
- Не беспокойтесь, - сказал Мазарини, - это по одному и тому же делу.
"Прекрасно, - подумал д'Артаньян, - я так и думал".
- Итак, возвращайтесь в пять часов и приведите с собой милейшего гос-
подина дю Валлона. Но только оставьте его в приемной: я хочу поговорить
с вами наедине.
Д'Артаньян молча поклонился, думая про себя:
"Оба дают одно и то же приказание, оба назначают одно и то же время,
оба в Пале-Рояле. Понимаю. Вот тайна, за которую господин де Гонди зап-
латил бы сто тысяч ливров".
- Вы задумались? - спросил Мазарини с тревогой.
- Да, я думаю о том, надо ли нам вооружиться или нет.
- Вооружитесь до зубов, - сказал кардинал.
- Хорошо, монсеньер, будет исполнено.
Д'Артаньян поклонился, вышел и поспешил домой передать своему другу
лестные отзывы Мазарини, чем доставил Портосу несказанное удовольствие.
VII
БЕГСТВО
Несмотря на признаки волнения в городе, Пале-Рояль представлял самое
веселое зрелище, когда д'Артаньна явился туда к пяти часам дня. И не
удивительно: раз королева возвратила народу Бруселя и Бланмениля, ей те-
перь действительно нечего было бояться, потому что народу больше нечего
было от нее требовать. Возбуждение горожан было остатком недавнего вол-
нения: надо было дать ему время утихнуть, подобно тому как после бур и:
требуется иногда несколько дней для того, чтобы море совсем успокоилось.
Устроено было большое празднество, поводом к которому послужил приезд
ланского победителя. Приглашены были принцы и принцессы; уже с полудня
двор наполнился их каретами. После обеда у королевы должна была состо-
яться игра.
Анна Австрийская пленяла всех в этот день своим умом и грацией; ни-
когда еще не видели ее такой веселой. Жажда мести придавала блеск ее
глазам и озаряла лицо улыбкой.
Когда встали из-за стола, Мазарини скрылся. Д'Артаньян уже был на
своем посту, дожидаясь кардинала в передней. Тот появился с сияющим ли-
цом, взял его за руку и ввел в кабинет.
- Мой дорогой д'Артаньян, - сказал министр, садясь, - я окажу вам
сейчас величайшее доверие, какое только министр может оказать офицеру.
Д'Артаньян поклонился.
- Я надеюсь, - сказал он, - что министр окажет мне его безо всякой
задней мысли и в полном убеждении, что я действительно достоин доверия.
- Вы достойнее всех, мой друг, иначе бы я к вам не обратился.
- В таком случае, - сказал д'Артаньян, - признаюсь вам, монсеньер,
что я уже давно жду подобного случая. Скажите же мне скорее то, что со-
бирались сообщить.
- Сегодня вечером, любезный д'Артаньян, - продолжал Мазарини, -
судьба государства будет в ваших руках.
Он остановился.
- Объяснитесь, монсеньер, я жду.
- Королева решила проехаться с королем в СенЖермен.
- Ага, - сказал д'Артаньян, - иначе говоря, королева хочет уехать из
Парижа.
- Вы понимаете, женский каприз...
- Да, я очень хорошо понимаю, - сказал д'Артаньян.
- За этим-то она и призвала вас к себе сегодня утром и приказала вам
снова явиться в пять часов.
- Стоило требовать с меня клятвы, что я никому не скажу об этом сви-
дании, - прошептал д'Артаньян. - О, женщины! Даже будучи королевами, они
остаются женщинами!
- Вы, может быть, не одобряете этого маленького путешествия, дорогой
господин д'Артаньян? - спросил Мазарипп с беспокойством.
- Я, монсеньер? - сказал д'Артаньян. - А почему бы?
- Вы пожимаете плечами.
- Это у меня такая привычка, когда я говорю с самим собой, монсеньер.
- Значит, вы одобряете?
- Я не одобряю и не осуждаю, монсеньер: я только жду ваших приказа-
ний.
- Хорошо. Итак, я остановил свои выбор на вас. Я вам поручаю отвезти
короля и королеву в Сен-Жермен.
"Ловкий плут!" - подумал д'Артаньян
- Вы видите, - продолжал Мазарини, видя бесстрастие д'Артаньяна, -
как я вам уже говорил, в ваших руках будет судьба государства.
- Да, монсеньер, и я чувствую всю ответственность такою поручения.
- Но все же вы предлагаете его?
- Я согласен на все.
- Вы считаете это дело возможным?
- Все возможно.
- Могут на вас напасть дорогой?
- Весьма вероятно.
- Как же вы поступите в этом случае?
- Я пробьюсь сквозь ряды нападающих.
- А если не пробьетесь?
- В таком случае - тем хуже для них: я пройду по их трупам.
- И вы доставите короля и королеву здравыми и невредимыми в Сен-Жер-
мен?
- Да.
- Вы ручаетесь жизнью?
- Ручаюсь.
- Вы герой, мой дорогой! - сказал Мазарини, с восхищением глядя на
мушкетера.
Д'Артаньян улыбнулся.
- А я? - спросил Мазарини после минутного молчания, пристально глядя
на д'Артаньяна.
- Что, монсеньер?
- Если я тоже захочу уехать?
- Это будет труднее.
- Почему так?
- Ваше преосвященство могут узнать.
- Даже в этом костюме? - сказал Мазарини.
И он сдернул с кресла плащ, прикрывавший полный костюм всадника,
светло-серый с красным, весь расшитый серебром.
- Если ваше преосвященство переоденетесь, тогда будет легче.
- А! - промолвил Мазарини, вздохнув свободнее.
- Но вам придется сделать то, что, как вы недавно говорили, вы сдела-
ли бы на нашем месте.
- Что такое?
- Кричать: "Долой Мазарини!"
- Я буду кричать.
- По-французски, на чистом французском языке, монсеньер. Остерегай-
тесь плохого произношения. В Сицилии убили шесть тысяч анжуйцев за то,
что они плохо говорили по-итальянски. Смотрите, чтобы французы не отпла-
тили вам за сицилийскую вечерню.
- Я постараюсь.
- На улице много вооруженных людей, - продолжал Д'Артаньян, - уверены
ли вы, что никто не знает о намерении королевы?
Мазарини задумался.
- Для изменника, монсеньер, ваше предложение было бы как нельзя более
на руку; все можно было бы объяснить случайным нападением.
Мазарини вздрогнул; но он рассудил, что человек, собирающийся пре-
дать, не станет предупреждать об этом.
- Потому-то, - живо ответил он, - я и доверяюсь не первому встречно-
му, а избрал себе в проводники именно вас.
- Так вы не едете вместе с королевой?
- Нет, - сказал Мазарини.
- Значит, позже.
- Нет, - снова ответил Мазарини.
- А! - сказал д'Артаньян, начиная понимать.
