пытством. Мушкетон в первом ряду утирал себе глаза. Бедняга не переста-
вал плакать с той минуты, как узнал д'Артаньяна и Планше.
Портос взял приятеля за руку.
- Ах, как я рад опять вас видеть, дорогой д'Артаньян! - воскликнул он
(теперь вместо баритона он говорил басом). - Вы, значит, меня не забыли.
- Забыть вас? Ах, дорогой дю Валлон, можно ли забыть лучшие дни моло-
дости, и своих верных друзей, и пережитые вместе опасности. Увидя вас, я
припомнил каждый миг нашей былой дружбы.
- Да, да, - сказал Портос, подкручивая усы и стараясь придать им
прежний щегольской вид, который они утратили за время его затворничест-
ва. - Да, славные дела совершали мы в свое время, - было над чем поло-
мать голову бедному кардиналу.
И он тяжело вздохнул. Д'Артаньян взглянул на него.
- Во всяком случае, - продолжал томно Портос, - добро пожаловать, до-
рогой друг, вы меня развлечете. Мы затравим завтра зайца в моих превос-
ходных полях или косулю в моих великолепных лесах. Мои четыре борзые
слывут самыми легкими в наших краях, а гончие у меня такие, что равных
им не найти на двадцать миль в окружности.
И Портос вздохнул второй раз.
"Ого! - подумал Д'Артаньян. - Неужели мой приятель не так счастлив,
как кажется?"
- Но прежде всего, - ответил он, - вы представите меня госпоже дю
Валлон, потому что я помню любезное приглашение, которое вы мне прислали
и в котором она соблаговолила приписать несколько строк.
Третий вздох Портоса.
- Я потерял госпожу дю Валлон два года тому назад и до сих пор скорб-
лю об этом. Потому-то я и уехал из моего замка Валлон, близ Корбея, и
поселился в Брасье, а из-за этого переезда в конце концов прикупил вот
это именье. Бедная госпожа дю Валлон! - продолжал Портос, делая унылую
мину. - У нее был не очень покладистый характер, но под конец она все же
примирилась с моими привычками и вкусами.
- Значит, вы богаты и свободны? - сказал Д'Артаньян.
- Увы, - ответил Портос, я вдовец, и у меня сорок тысяч дохода. Пой-
демте завтракать. Хотите?
- И очень, - ответил Д'Артаньян. - Утренний воздух возбудил мой аппе-
тит.
- Да, - заметил Портос, - у меня превосходный воздух.
Они вошли в замок. Внутри все сверху донизу сияло позолотой: золоче-
ные карнизы, золоченая резьба, золоченая мебель.
Накрытый стол ожидал их.
- Вот видите, - сказал Портос, - так у меня всегда.
- Черт возьми, я восхищен! Такого стола и у короля не бывает.
- Да, я слышал, что Мазарини его очень скверно кормит. Отведайте кот-
лет, милый Д'Артаньян. Из собственной баранины.
- У вас очень нежные бараны, могу вас поздравить.
- Да, они откармливаются на моих превосходных лугах.
- Дайте мне еще.
- Нет, попробуйте лучше зайца. Я убил его вчера в одном из моих запо-
ведников.
- Черт! Как вкусно! Да вы кормите ваших зайцев, верно, одной богоро-
дичной травкой!
- А как вам нравится мое вино? Не правда ли, приятное?
- Оно превосходно.
- А тем не менее это местное.
- В самом деле?
- Да, небольшой виноградничек на южном склоне горы: он дает двадцать
мюидов.
- Великолепный сбор.
Портос вздохнул в пятый раз. Д'Артаньян считал вздохи Портоса.
- Но послушайте наконец, - сказал он, желая разрешить эту загадку, -
можно подумать, друг мой, что вас что-то печалит? Уж не больны ли вы?
Разве здоровье...
- Превосходно, мой друг, лучше, чем когда-либо: я убью быка ударом
кулака.
- Значит, семейные огорчения?..
- Семейные? К счастью, у меня нет семьи.
- Чем же тогда вызваны ваши вздохи?
- Я буду откровенен с вами, мой друг, - сказал Портос. - Я несчаст-
лив.
- Вы несчастливы, Портос? Вы, владеющий замками, лугами, холмами, ле-
сами, - вы, имеющий, наконец, сорок тысяч ливров доходу, вы несчастливы?
- Дорогой мой, - отвечал Портос, - правда, у меня все есть, но я оди-
нок среди всего этого.
- А, понимаю: вы окружены нищими, знаться с которыми для вас унизи-
тельно...
Портос слегка побледнел и осушил огромный стакан вина со своего ви-
ноградника.
- Нет, не то, - сказал он, - скорее наоборот. Эти мелкопоместные дво-
рянчики, которые все имеют кой-какие титулы и считают себя потомками Фа-
рамонда, Карла Великого или по меньшей мере Гуго Капета. Так как я был
новоприбывший, я должен был первый к ним ехать, вначале я так и делал;
но вы знаете, мой милый, госпожа дю Валлон... (здесь Портос словно по-
перхнулся) госпожа дю Валлон была сомнительная дворянка. Первый раз она
была замужем, - мне кажется, Д'Артаньян, вам это известно, - за стряп-
чим; это, по их мнению, было отвратительно. Они так и выразились: "отв-
ратительно". Вы понимаете, за такое выражение можно убить тридцать тысяч
человек. Я убил двоих; это заставило остальных замолчать, но не принесло
мне их дружбы. Так что теперь я лишен всякого общества; живу один, ску-
чаю, дохну с тоски.
Д'Артаньян улыбнулся; он знал теперь слабое место в готовил удар.
- Но в конце концов, - сказал он, - вы же сами дворянин и женитьба не
отняла у вас дворянства.
- Да, но, понимаете, я не принадлежу к исторической знати, как, нап-
ример, Куси, довольствовавшиеся титулом "сир", или Роганы, которые не
хотели быть герцогами; я вынужден уступать этим людям, которые все графы
и виконты; в церкви, на всех церемониях, всюду они пользуются преиму-
ществами передо мною, и я ничего с этим не могу поделать. Ах, если б
только я был...
- Барон, не так ли? - окончил Д'Артаньян фразу приятеля.
- Ах! - воскликнул Портос, просияв. - Ах, если б я был барон!
"Отлично, - подумал Д'Артаньян, - тут успех обеспечен".
- А знаете, дорогой друг, - сказал он Портосу, - этот-то титул, кото-
рого вы так желаете, я и привез вам сегодня.
Портос подпрыгнул так, что все кругом затряслось; две-три бутылки,
потеряв равновесие, скатились со стола и разбились. Мушкетон прибежал на
шум, и в дверях появился Планше с набитым ртом и салфеткой в руках.
- Вы меня звали, монсеньер? - спросил Мушкетон.
Портос сделал знак Мушкетону подобрать осколки стекла.
- Я рад видеть, - сказал Д'Артаньян, - что этот славный малый
по-прежнему при вас.
- Он мой управляющий, - ответил Портос. - Он умеет-таки обделывать
свои делишки, этот мошенник, сразу видно, - сказал он громко, - но, -
прибавил он, понижая голос, - он мне предан и не покинет меня ни за что
на свете.
"И притом зовет тебя монсеньером", - подумал д'Артаньян.
- Можете идти, Мустон, - сказал Портос.
- Вы сказали Мустон? Ах, да, понимаю, сокращенное имя, Мушкетон - это
слишком длинно!
- Да, и к тому же от этого имени за целую милю пахнет казармой. Одна-
ко мы говорили о деле, когда вошел этот дуралей.
- Да, - сказал Д'Артаньян. - Но отложим разговор до другого времени,
а то ваши люди могут что-нибудь пронюхать: быть может, тут есть шпионы.
Вы понимаете, Портос, это дело важное.
- Черт побери! - проговорил Портос. - Что ж, пойдемте прогуляться по
парку, для пищеварения.
- С удовольствием, - сказал д'Артаньян.
Так как плотный завтрак подошел к концу, они отправились осматривать
великолепный сад. Каштановые и липовые аллеи окружали участок, по край-
ней мере, десятин в тридцать. В садках, обсаженных частой живой изго-
родью, резвились кролики, играя в высокой траве.
- Честное слово, - сказал д'Артаньян, - парк у вас так же великоле-
пен, как и все остальное; а если у вас в прудах столько же рыбы, сколько
кроликов в садках, то вы должны быть счастливейшим человеком в мире,
разке что вы разлюбили охоту и не сумели пристраститься к рыбной ловле.
- Рыбу ловить, мой друг, я предоставляю Мушкетону: это мужицкое удо-
вольствие. Охотой же я иногда занимаюсь, другими словами, когда я ску-
чаю, то сажусь здесь на мраморной скамейке, приказываю подать мне ружье,
привести Гредине - это моя любимая охотничья собака - и стреляю кроли-
ков.
- Это очень весело, - сказал д'Артаньян.
- Да, - ответил со вздохом Портос, - это очень весело.
Д'Артаньян уже перестал считать вздохи Портоса.
- Потом, - прибавил Портос, - Гредине их отыскивает и сам относит к
повару: он хорошо выдрессирован.
- Какой чудесный пес! - сказал д'Артаньян.
- Но оставим Гредине, - продолжал Портос. - Если хотите, я вам его
подарю, он мне уже надоел; вернемтесь теперь к нашему делу.
- Извольте, - сказал д'Артаньян. - Но, дорогой друг, чтобы вы не мог-
ли потом упрекнуть меня в вероломстве, я вас предупреждаю, что вам при-
дется совершенно изменить образ жизни.
- Как так?
- Снова надеть боевое снаряжение, подпоясать шпагу, подвергаться
опасностям, оставляя подчас в пути куски своей шкуры, - словом, зажить
прежнею жизнью, понимаете?
- Ах, черт возьми! - пробормотал Портос.
- Да, я понимаю, что вы избаловались, милый друг; вы отрастили брюш-
ко, рука утратила прежнюю гибкость, которую, бывало, вы не раз доказыва-
ли гвардейцам кардинала.
- Ну, рука-то еще не плоха, клянусь вам, - сказал Портос, показывая
свою ручищу, похожую на баранью лопатку.
- Значит, мы будем воевать?
- Ну, разумеется.
- А с кем?
- Вы следите за политикой, мой друг?
- Я? И не думаю.
- Тем лучше. Словом, вы за кого: за Мазарини или за принцев?
- Я просто ни за кого.
- Иными словами, вы за нас? Тем лучше, Портос, это выгоднее всего.
Итак, мой милый, я вам скажу: я приехал от кардинала.
Это слово оказало такое действие на Портоса, как будто был все еще
1640 год и речь шла о настоящем кардинале.
- Ого! Что же угодно от меня его преосвященству?
- Его преосвященство желает, чтоб вы поступили к нему на службу.
- А кто сказал ему обо мне?
- Рошфор. Помните?
- Еще бы, черт возьми! Тот самый, что, бывало, так досаждал нам, по
чьей милости нам пришлось столько гонять по проезжим дорогам! Тот, кого
вы трижды угостили шпагой, и ему, можно сказать, не зря досталось!
- Но знаете ли вы, что он стал нашим другом? - спросил д'Артаньян.
- Нет, не знал. Он, видно, незлопамятен...
- Вы ошибаетесь, Портос, - возразил д'Артаньян, - это я незлопамятен.
Портос не совсем понял эти слова, но, как мы знаем, он не отличался
сообразительностью.
- Так вы говорите, - продолжал он, - что граф Рошфор говорил обо мне
кардиналу?
- Да, а затем королева.
- Королева?
- Чтобы внушить нам доверие к нему, она даже дала ему знаменитый ал-
маз, помните, который я продал господину Дезэссару и который, не знаю
каким образом, снова очутился в ее руках.
- Но мне кажется, - заметил Портос со свойственным ему неуклюжим
здравомыслием, - она бы лучше сделала, если б возвратила его вам.
- Я тоже так думаю, - ответил д'Артаньян. - Но что поделаешь, у коро-
лей и королев бывают иногда странные причуды. А так как в конце концов в
их власти богатство и почести и от них исходят деньги и титулы, то и пи-
таешь к ним преданность.
- Да, питаешь к ним преданность... - повторил Портос. - Значит, в
настоящую минуту вы преданы?..
- Королю, королеве и кардиналу. Более того, я поручился и за вас.
- И вы говорите, что заключили некоторые условия относительно меня?
- Блестящие, мой дорогой, блестящие. Прежде всего, у вас есть деньги,
не так ли? Сорок тысяч ливров дохода, сказали вы?
Портос вдруг встревожился.
- Ну, милый мой, - сказал он, - лишних денег ни у кого не бывает.
Наследство госпожи дю Валлон несколько запутано, а я не мастер вести
тяжбы, так что и сам перебиваюсь, как могу.
"Он боится, что я приехал просить у него взаймы", - подумал д'Ар-
таньян.
- Ах, мой друг, - сказал он громко, - тем лучше, если у вас заминка в
делах.
- Почему: тем лучше? - спросил Портос.
- Да потому, что его преосвященство даст вам все: земли, деньги, ти-
тулы.
- А-а-а! - протянул Портос, вытаращив глаза при последнем слове д'Ар-
