казать вам, как опасен человек, который с ловкостью соединяет хладнокро-
вие. Я не могу привести более разительного примера: попросите завтра
господина д'Артаньяна, если он не очень устал, дать вам урок.
- Но, черт побери, вы, милый Атос, ведь и сами хороший учитель и луч-
ше всех можете обучить тому, за что хвалите меня. Не далее как сегодня
Планше напоминал мне о знаменитом поединке возле монастыря кармелиток с
лордом Винтером и его приятелями. Ах, молодой человек, там не обошлось
без участия бойца, которого я часто называл первой шпагой королевства.
- О, я испортил себе руку с этим мальчиком, - сказал Атос.
- Есть руки, которые никогда не портятся, мой дорогой Атос, но зато
часто портят руки другим.
Молодой человек готов был продолжать разговор хоть всю ночь, по Атос
заметил ему, что их гость, вероятно, утомлен и нуждается в отдыхе. Д'Ар-
таньян из вежливое и протестовал, однако Атос настоял, чтобы он вступил
во владение своей комнатой. Рауль проводил его туда. Но так как Атос
предвидел, что он постарается там задержаться, чтоб заставить д'Ар-
таньяна рассказывать о лихих делах их молодости, то через минуту он за-
шел за ним сам и закончил этот славный вечер дружеским рукопожатием и
пожеланием спокойной ночи мушкетеру.
XVII
ДИПЛОМАТИЯ АТОСА
Д'Артаньян лег в постель, желая не столько уснуть, сколько остаться в
одиночестве и обдумать все слышанное и виденное за этот вечер.
Будучи добрым по природе и ощутив к Атосу с первого взгляда инстинк-
тивную привязанность, перешедшую впоследствии в искреннюю дружбу, он те-
перь был в восхищении, что нашел не опустившегося пьяницу, потягивающего
вино, в грязи и бедности, а человека блестящего ума и в расцвете сил. Он
с готовностью признал обычное превосходство над собою Атоса и, вместо
зависти и разочарования, которые почувствовал бы на его месте менее ве-
ликодушный человек, ощутил только искреннюю, благородную радость, подк-
реплявшую самые радужные надежды на исход его предприятия.
Однако ему казалось, что Атос был не вполне прям и откровенен. Кто
такой этот молодой человек? По словам Атоса, его приемыш, а между тем он
так поразительно похож на своего приемного отца. Что означало возвраще-
ние к светской жизни и чрезмерная воздержанность, которую он заметил за
столом? Даже незначительное, повидимому, обстоятельство - отсутствие
Гримо, с которым: Атос был прежде неразлучен и о котором даже ни разу не
вспомнил, несмотря на то что поводов к тому было довольно, - все это
беспокоило д'Артаньяна. Очевидно, он не пользовался больше доверием сво-
его друга; быть может, Атос был чем-нибудь связан или даже был заранее
предупрежден о его посещении.
Д'Артаньяну невольно вспомнился Рошфор и слова его в соборе Богомате-
ри. Неужели Рошфор опередил его у Атоса?
Разбираться в этом не было времени. Д'Артаньян решил завтра же прис-
тупить к выяснению. Недостаток средств, так ловко скрываемый Атосом,
свидетельствовал о желании его казаться богаче и выдавал в нем остатки
былого честолюбия, разбудить которое не будет стоить большого труда. Си-
ла ума и ясность мысли Атоса делали его человеком более восприимчивым,
чем другие. Он согласится на предложение министра с тем большей готов-
ностью, что стремление к награде удвоит его природную подвижность.
Эти мысли не давали д'Артаньяну уснуть, несмотря на усталость. Он об-
думывал план атаки, и хотя знал, что Атос сильный противник, тем не ме-
нее решил открыть наступательные действия на следующий же день, после
завтрака.
Однако же он думал и о том, что при столь неясных обстоятельствах
следует продвигаться вперед с осторожностью, изучать в течение нес-
кольких дней знакомых Атоса, следить за его новыми привычками, хоро-
шенько понять их и при этом постараться извлечь из простодушного юноши,
с которым он будет фехтовать или охотиться, добавочные сведения, недос-
тающие ему для того, чтобы найти связь между прежним и теперешним Ато-
сом. Это будет нетрудно, потому что личность наставника, наверное, оста-
вила след в сердце и уме воспитанника. Но в то же время д'Артаньян, сам
будучи человеком проницательным, понимал, в каком невыгодном положении
он может оказаться, если какая-нибудь неосторожность или неловкость с
его стороны позволит опытному глазу Атоса заметить его уловки.
Кроме того, надо сказать, что д'Артаньян, охотно хитривший с лукавым
Арамисом и тщеславным Портосом, стыдился кривить душой перед Атосом, че-
ловеком прямым и честным. Ему казалось, что если бы он перехитрил Арами-
са и Портоса, это заставило бы их только с большим уважением относиться
к нему, тогда как Атос, напротив того, стал бы его меньше уважать.
- Ах, зачем здесь пет Гримо, молчаливого Гримо! - говорил д'Артаньян.
- Я бы многое понял из его молчания. Гримо молчал так красноречиво!
Между тем в доме понемногу все затихало. Д'Артаньян слышал хлопанье
запираемых дверей о ставен. Потом замолкли собаки, отвечавшие лаем на
лай деревенских собак; соловей, притаившийся в густой листве деревьев в
рассыпавший среди ночи свои мелодичные трели, тоже наконец уснул. В доме
слышались только однообразные звуки размеренных шагов над комнатой д'Ар-
таньяна: должно быть, там помещалась спальня Атоса.
"Он ходит и размышляет, - подумал д'Артаньян. - Но о чем? Узнать это
невозможно. Можно угадать все, что угодно, но только не это".
Наконец Атос, по-видимому, лег в постель, потому что и эти последние
звуки затихли.
Тишина и усталость одолели наконец д'Артаньяна; он тоже закрыл глаза
и тотчас же погрузился в сон.
Д'Артаньян не любил долго спать. Едва заря позолотила занавески, как
он соскочил с кровати и открыл окна. Сквозь жалюзи он увидел, что кто-то
бродит по двору, стараясь двигаться бесшумно. По своей привычке не ос-
тавлять ничего без внимания, д'Артаньян стал осторожно и внимательно
всматриваться и узнал гранатовый колет и темные волосы Рауля.
Молодой человек - так как это был действительно он - отворил дверь
конюшни, вывел гнедую лошадь, на которой ездил накануне, взнуздал и
оседлал ее с проворством и ловкостью самого опытного конюха, затем про-
вел лошадь по правой аллее плодового сада, отворил боковую калитку, вы-
ходившую на тропинку, вывел лошадь, запер калитку за собой, и д'Артаньян
увидал, поверх стены, как он полетел стрелой, пригибаясь под низкими
цветущими ветвями акаций и кленов.
Д'Артаньян еще вчера заметил, что эта тропинка вела в Блуа.
"Эге, - подумал гасконец, - этот ветреник уже пошаливает! Видно, он
не разделяет ненависти Атоса к прекрасному полу. Он не мог поехать на
охоту без ружья и без собак; едва ли он едет по делу, он бы тогда не
скрывался. От кого он прячется?.. От меня или от отца?.. Я уверен, что
граф - отец ему... Черт возьми! Уж это-то я узнаю, поговорю начистоту с
самим Атосом".
Утро разгоралось. Д'Артаньян снова услышал все те звуки, которые за-
мирали один за другим вчера вечером, - все начинало пробуждаться: ожили
птицы на ветвях, собаки в конурах, овцы на пастбище; ожили, казалось,
даже привязанные к берегу барки на Луаре и, отделясь от берегов, поплыли
вниз по течению. Д'Артаньян, чтоб никого не будить, оставался у своего
окна, но, заслышав в замке шум отворяемых дверей и ставен, он еще раз
пригладил волосы, подкрутил усы, по привычке почистил рукавом своею ко-
лота поля шляпы и сошел вниз. Спустившись с последней ступеньки крыльца,
он заметил Атоса, наклонившегося к земле в позе человека, который ищет
затерянную в песке монету.
- С добрым утром, дорогой хозяин! - сказал д'Артаньян.
- С добрым утром, милый друг. Как провели ночь?
- Превосходно, мой друг; да и все у вас тут превосходно: и кровать, и
вчерашний ужин, и весь ваш прием. Но что вы так усердно рассматриваете?
Уж не сделались ли вы, чего доброго, любителем тюльпанов?
- Над этим, мой друг, не следует смеяться. В деревне вкусы очень ме-
няются, и, сам того не замечая, начинаешь любить все то прекрасное, что
природа выводит на свет из-под земли и чем так пренебрегают в городах. Я
просто смотрел на ирисы: я посадил их вчера у бассейна, а сегодня утром
их затоптали. Эти садовники такой неуклюжий народ. Ездили за водой и не
заметили, что лошадь ступает по грядке.
Д'Артаньян улыбнулся.
- Вы так думаете? - спросил он.
И он повел друга в аллею, где отпечаталось немало следов, подобных
тем, от которых пострадали ирисы.
- Вот, кажется, еще следы, посмотрите, Атос, - равнодушно сказал
Д'Артаньян.
- В самом деле. И еще совсем свежие!
- Совсем свежие, - подтвердил Д'Артаньян.
- Кто мог выехать сегодня утром? - спросил с тревогой Атос. - Не выр-
валась ли лошадь из конюшни?
- Не похоже, - сказал Д'Артаньян, - шаги очень ровные и спокойные.
- Где Рауль? - воскликнул Атос. - И как могло случиться, что я его не
видел!
- Ш-ш, - остановил его Д'Артаньян, приложив с улыбкой палец к губам.
- Что здесь произошло? - спросил Атос.
Д'Артаньян рассказал все, что видел, пристально следя за лицом хозяи-
на.
- А, теперь я догадываюсь, в чем дело, - ответил Атос, слегка пожав
плечами. - Бедный мальчик поехал в Блуа.
- Зачем?
- Да затем, бог мой, чтобы узнать о здоровье маленькой Лавальер. Пом-
ните, той девочки, которая вывихнула себе ногу?
- Вы думаете? - недоверчиво спросил Д'Артаньян.
- Не только думаю, но уверен в этом, - ответил Атос. - Разве вы не
заметили, что Рауль влюблен?
- Что вы? В кого? В семилетнюю девочку?
- Милый друг, в возрасте Рауля сердце бывает так полно, что необходи-
мо излить его на что-нибудь, будь то мечта или действительность. Ну, а
его любовь, - то и другое вместе.
- Вы шутите! Как? Эта крошка?
- Разве вы ее не видали? Это прелестнейшее создание. Серебристо-бело-
курые волосы и голубые глаза, уже сейчас задорные и томные.
- А что скажете вы про эту любовь?
- Я ничего не говорю, смеюсь и подшучиваю над Раулем; но первые пот-
ребности сердца так неодолимы, порывы любовной тоски у молодых людей так
сладки и так горьки в то же время, что часто носят все признаки настоя-
щей страсти. Я помню, что сам в возрасте Рауля влюбился в греческую ста-
тую, которую добрый король Генрих Четвертый подарил моему отцу. Я думал,
что сойду с ума от горя, когда узнал, что история Пигмалиона - пустой
вымысел.
- Это от безделья. Вы не стараетесь ничем занять Рауля, и он сам ищет
себе занятий.
- Именно. Я уж подумываю удалить его отсюда.
- И хорошо сделаете.
- Разумеется. Но это значило бы разбить его сердце, и он страдал бы,
как от настоящей любви. Уже года тричетыре тому назад, когда он сам был
ребенком, он начал восхищаться этой маленькой богиней и угождать ей, а
теперь дойдет до обожания, если останется здесь. Дети каждый день вместе
строят всякие планы и беседуют о множестве серьезных вещей, словно им по
двадцать лет и они настоящие влюбленные. Родные маленькой Лавальер сна-
чала все посмеивались, но и они, кажется, начинают хмурить брови.
- Ребячество. Но Раулю необходимо рассеяться. Отошлите его поскорей
отсюда, не то, черт возьми, он у вас никогда не станет мужчиной.
- Я думаю послать его в Париж, - сказал Атос.
- А, - отозвался д'Артаньян и подумал, что настала удобная минута для
нападения. - Если хотите, - сказал он, - мы можем устроить судьбу этого
молодого человека.
- А, - в свою очередь, сказал Атос.
- Я даже хочу с вами посоветоваться относительно одной вещи, пришед-
шей мне на ум.
- Извольте.
- Как вы думаете, не пора ли нам поступить опять на службу?
- Разве вы не состоите все время на службе, д'Артаньян?
- Скажу точнее: речь идет о деятельной службе. Разве прежняя жизнь
вас больше не соблазняет и, если бы вас ожидали действительные выгоды,
не были бы вы рады возобновить в компании со мной и нашим другом Порто-
