напасть на новоприбывшего.
- Нет, милый д'Артаньян, - ответил тот, - это не черт, это я, Арамис.
Скачи галопом, Планше, и в конце деревни сверни влево.
Планше с Арамисом за спиной поскакал вперед, и д'Артаньян последовал
за ними, начиная думать, что все это фантастический и бессвязный сон.
X
АББАТ Д'ЭРБЛЕ
В конце деревни Планше свернул налево, как ему приказал Арамис, и ос-
тановился под освещенным окном. Арамис соскочил на землю и трижды хлоп-
нул в ладоши. Тотчас же окно растворилось, и оттуда спустилась веревоч-
ная лестница.
- Дорогой друг, - сказал Арамис, - если вам угодно подняться, я буду
счастлив принять вас.
- Вот как! - сказал д'Артаньян. - Всегда у вас так входят в дом?
- После девяти вечера поневоле приходится, черт возьми! Монастырский
устав очень строг!
- Простите, мой друг, мне послышалось, вы сказали "черт возьми"?
- Право? - засмеялся Арамис. - Это возможно; вы не можете себе предс-
тавить, дорогой мой, сколько дурных привычек приобретаешь в этих прокля-
тых монастырях и какие скверные манеры у всех этих отцов, с которыми я
принужден жить. Что же вы не поднимаетесь?
- Ступайте вперед, я за вами.
- "Чтоб указать вам дорогу, ваше величество", - как сказал покойный
кардинал покойному королю.
Арамис проворно вскарабкался по лестнице и в одно мгновение очутился
в окне.
Д'Артаньян полез за ним, но медленнее; видно было, что пути такого
рода были ему менее привычны, чем его Другу.
- Извините, - сказал Арамис, заметив его неловкость, - если б я знал,
что вы окажете мне честь своим посещением, я приказал бы поставить садо-
вую лестницу; а с меня и такой хватает.
- Сударь, - сказал Планше, когда д'Артаньян почти уже достиг цели, -
этакий способ хорош для господина Арамиса, кой-как годится для вас, да и
для меня тоже, куда ни шло. Но лошадям по веревочной лестнице ни за что
не подняться.
- Отведите их под тот навес, мой друг, - сказал Арамис, указывая
Планше на какое-то строение, стоящее среди поля, - там вы найдете для
них овес и солому.
- А для меня? - спросил Планше.
- Вы подойдете к этому окну, хлопнете три раза в ладоши, и мы спустим
вам съестного. Будьте покойны, черт побери, здесь не умирают с голоду.
Ступайте!
И Арамис, втянув лестницу, закрыл окно.
Д'Артаньян с любопытством осмотрел комнату.
Никогда еще не видал он более воинственно и вместе с тем более изящно
убранного помещения. В каждом углу красовались военные трофеи - главным
образом шпаги, а четыре большие картины изображали в полном боевом воо-
ружении кардинала Лотарингского, кардинала Ришелье, кардинала Лавалета и
бордоского архиепископа. Правда, кроме них, ничто не напоминало о том,
что это жилище аббата: на стенах шелковая обивка, повсюду алансонские
ковры, а постель с кружевами и пышным покрывалом походила больше на пос-
тель хорошенькой женщины, чем на ложе человека, давшего обет достигнуть
рая ценой воздержания и умерщвления плоти.
- Вы рассматриваете мою келью? - сказал Арамис. - Ах, дорогой мой,
извините меня. Что делать! Живу как монах-отшельник. Но что вы озирае-
тесь?
- Не пойму, кто спустил вам лестницу; здесь никого нет, а не могла же
лестница явиться сама собой.
- Нет, ее спустил Базен.
- А-а, - протянул д'Артаньян.
- Но, - продолжал Арамис, - Базен у меня хорошо вымуштрован: он уви-
дел, что я возвращаюсь не один, и удалился из скромности. Садитесь, ми-
лый мой, потолкуем.
И Арамис придвинул д'Артаньяну широкое кресло, в котором тот удобно
развалился.
- Прежде всего вы со мной отужинаете, не правда ли? - спросил Арамис.
- Да, если вам угодно, и даже с большим удовольствием, - сказал д'Ар-
таньян. - Признаюсь, за дорогу я чертовски проголодался.
- Ах, бедный друг! - сказал Арамис. - У меня сегодня скудновато, не
взыщите, мы вас не ждали.
- Неужели мне угрожает кревкерская яичница с "теобромом"? Так ведь,
кажется, вы прежде называли шпинат?
- О, нужно надеяться, - ответил Арамис, - что с помощью божьей и Ба-
зена мы найдем что-нибудь получше в кладовых у достойных отцов иезуитов.
Базен, друг мой! - позвал он, - Базен, подите сюда!
Дверь отворилась, и явился Базен; но, увидав д'Артаньяна, он издал
восклицание, похожее скорей на вопль отчаяния.
- Мой милый Базен, - сказал Д'Артаньян, - мне очень приятно видеть, с
какой восхитительной уверенностью вы лжете даже в церкви.
- Сударь, я узнал от достойных отцов иезуитов, - возразил Базен, -
что ложь дозволительна, когда лгут с добрым намерением.
- Хорошо, хорошо, Базен. Д'Артаньян умирает с голоду, и я тоже; по-
дайте нам ужин, да получше, а главное, принесите хорошего вина.
Базен поклонился в знак покорности, тяжело вздохнул и вышел.
- Теперь мы одни, милый Арамис, - сказал д'Артаньян, переводя глаза с
меблировки на хозяина и рассматривая его одежду, чтобы довершить обзор.
- Скажите мне, откуда свалились вы вдруг на лошадь Планше?
- Ох, черт побери, - сказал Арамис, - сами понимаете - с неба!
- С неба! - повторил Д'Артаньян, покачивая головой. - Не похоже, что-
бы вы оттуда явились или чтобы вы туда попали когда-нибудь.
- Мой милый, - сказал Арамис с самодовольством, какого Д'Артаньян ни-
когда не видывал в нем в те времена, когда он был мушкетером, - если я
явился и не с неба, то уж наверное из рая, а это почти одно и то же.
- Наконец-то мудрецы решат этот вопрос! - воскликнул д'Артаньян. - До
сих пор они никак не могли столковаться относительно точного местонахож-
дения рая: одни помещали его на горе Арарат, другие - между Тигром и
Евфратом; оказывается, его искали слишком далеко, а он у нас под боком:
рай - в Нуази-ле-Сек, в замке парижского архиепископа. Оттуда выходят не
в дверь, а в окно; спускаются не по мраморным ступеням лестницы, а цеп-
ляясь за липовые ветки, и стерегущий его ангел с огненным мечом, мне ка-
жется, изменил свое небесное имя Гавриила на более земное имя принца де
Марсильяка.
Арамис расхохотался.
- Вы по-прежнему веселый собеседник, мой милый, - сказал он, - и ваше
гасконское остроумие вам не изменило. Да, в том, что вы говорите, есть
доля правды; но не подумайте только, что я влюблен в госпожу де Лонг-
виль.
- Еще бы! После того, как вы были так долго возлюбленным госпожи де
Шеврез, не отдадите же вы свое сердце ее смертельному врагу.
- Да, правда, - спокойно ответил Арамис, - когда-то я очень любил эту
милую герцогиню, и, надо отдать ей справедливость, она была нам очень
полезна. Но что делать! Ей пришлось покинуть Францию. Беспощадный был
враг этот проклятый кардинал, - продолжал Арамис, бросив взгляд на порт-
рет покойного министра. - Он приказал арестовать ее и препроводить в за-
мок Лош. Ейбогу, он отрубил бы ей голову, как Шале, Монморапси и
Сен-Марсу; но она спаслась, переодевшись мужчиной, вместе со своей гор-
ничной, бедняжкой Кэтти; у нее было даже, я слыхал, забавное приключение
в одной деревне с каким-то священником, у которого она просила ночлега и
который, располагая всего лишь одной комнатой и приняв госпожу де Шеврез
за мужчину, предложил разделить эту комнату с ней. Она ведь изумительно
ловко носила мужское платье, эта милейшая Мари. Я не знаю другой женщи-
ны, которой бы оно так шло; потому-то на нее и написали куплеты:
Лабуассьер, скажи, на ком... Вы их знаете?
- Нет, не знаю; спойте, мой дорогой.
И Арамис запел с самым игривым видом:
Лабуассьер, скажи, на ком
Мужской наряд так впору?
Вы гарцуете верхом
Лучше нас, без спору.
Она,
Как юный новобранец
Среди рубак и пьяниц,
Мила, стройна.
- Браво! - сказал Д'Артаньян. - Вы все еще чудесно поете, милый Ара-
мис, и я вижу, что обедня не испортила вам голос.
- Дорогой мой, - сказал Арамис, - знаете, когда я был мушкетером, я
всеми силами старался нести как можно меньше караулов; теперь, став аб-
батом, я стараюсь служить как можно меньше обеден. Но вернемся к бедной
герцогине.
- К которой? К герцогине де Шеврез или к герцоги - не де Лонгвиль?
- ДРУГ мой, я уже сказал, что между мной и герцогиней де Лонгвиль нет
ничего: одни шутки, не больше. Я говорю о герцогине де Шеврез. Вы виде-
лись с ней по возвращении ее из Брюсселя после смерти короля?
- Конечно. Она тогда была еще очень хороша.
- Да, и я тоже как-то виделся с ней в то время; я давал ей превосход-
ные советы, но она не воспользовалась ими; я распинался, уверяя, что Ма-
зарини любовник королевы; она не хотела мне верить, говорила, что хорошо
знает Анну Австрийскую и что та слишком горда, чтобы любить подобного
негодяя. Потом она очертя голову ринулась в заговор герцога Бофора, а
негодяй взял да и приказал арестовать герцога Бофора и изгнать герцогиню
де Шеврез.
- Вы знаете, - сказал д'Артаньян, - она получила разрешение вер-
нуться.
- Да, и уже вернулась... Она еще наделает глупостей.
- О, быть может, на этот раз она последует вашим советам?
- О, на этот раз, - сказал Арамис, - я с ней не видался; она, навер-
но, сильно изменилась.
- Не то, что вы, милый Арамис; вы все прежний. У вас все те же прек-
расные черные волосы, тот же стройный стан и женские руки, ставшие прек-
расными руками прелата.
- Да, - сказал Арамис, - это правда, я забочусь о своей внешности. Но
знаете, друг мой, я старею: скоро мне стукнет тридцать семь лет.
- Послушайте, - сказал д'Артаньян, улыбаясь, - раз уж мы с вами
встретились, так условитесь, сколько нам должно быть лет на будущее вре-
мя.
- Как так? - спросил Арамис.
- Да, - продолжал д'Артаньян, - в прежнее время я был моложе вас на
два или три года, а мне, если не ошибаюсь, уже стукнуло сорок.
- В самом деле? - сказал Арамис. - Значит, я ошибаюсь, потому что вы
всегда были отличным математиком. Так по вашему счету выходит, что мне
уже сорок три года? Черт возьми! Не проговоритесь об этом в отеле Рам-
булье: это может мне повредить.
- Будьте покойны, - сказал д'Артаньян, - я там не бываю.
- Да ну?! Но чего застрял там этот скотина Базен? - вскричал Арамис.
- Живей, болван, поворачивайся! Мы умираем от голода и жажды!
Вошедший в эту минуту Базен воздел к небу бутылки, которые держал в
руках.
- Наконец-то! - сказал Арамис. - Ну как, все готово?
- Да, сударь, сию минуту. Ведь не скоро подашь все эти...
- Потому что вы воображаете, будто на вас все еще церковный балахон,
и вы только и делаете, что читаете требник. Но предупреждаю вас, что ес-
ли, перетирая церковные принадлежности в своих часовнях, вы разучитесь
чистить мою шпагу, я сложу костер из всех ваших икон в поджарю вас на
нем.
Возмущенный Базен перекрестился бутылкой. Д'Артаньян, пораженный то-
ном и манерами аббата д'Эрбле, столь непохожими на тон и манеры мушкете-
ра Арамиса, глядел на своего друга во все глаза.
Базен живо накрыл стол камчатной скатертью и расставил на нем столько
хорошо зажаренных ароматных и соблазнительных кушаний, что д'Артаньян
остолбенел от удивления.
- Но вы, наверное, ждали кого-нибудь? - спросил он.
- Гм! - ответил Арамис. - Я всегда готов принять гостя; да к тому же
я знал, что вы меня ищете.
- От кого?
- Да от самого Базена, который принял вас за дьявола и прибежал пре-
дупредить меня об опасности, грозящей моей душе в случае, если я опять
попаду в дурное общество мушкетерского офицера.
- О, сударь! - умоляюще промолвил Базен, сложив руки.
- Пожалуйста, без лицемерия. Вы знаете, я этого не люблю. Откройте-ка
лучше окно да спустите хлеб, цыпленка и бутылку вина своему другу План-
ше: он уже целый час из сил выбивается, хлопая в ладоши под окном.
Действительно, Планше, задав лошадям овса и соломы, вернулся под окно
и уже три раза повторил условный сигнал.
Базен повиновался и, привязав к концу веревки три названных предмета,
