имел представление о несчастье, постигшем Али-пашу?
- Значит, кто-нибудь посоветовал вам написать?
- Разумеется.
- Вам посоветовали?
- Да.
- Кто?.. Говорите... Сознайтесь...
- Извольте; я говорил о прошлом вашего отца, я сказал, что источник
его богатства никому не известен. Лицо, с которым я беседовал, спросило,
где ваш отец приобрел свое состояние. Я ответил: в Греции. Тогда оно мне
сказало: напишите в Янину.
- А кто вам дал этот совет?
- Граф Монте-Кристо, ваш друг.
- Граф Монте-Кристо посоветовал вам написать в Янину?
- Да, и я написал. Хотите посмотреть мою переписку? Я вам ее покажу.
Альбер и Бошан переглянулись.
- Сударь, - сказал Бошан, до сих пор молчавший, - вы обвиняете графа,
зная, что его сейчас нет в Париже и он не может оправдаться.
- Я никого не обвиняю, сударь, - отвечал Данглар, - я просто расска-
зываю, как было дело, и готов повторить в присутствии графа Монте-Кристо
все, что я сказал.
- И граф знает, какой вы получили ответ?
- Я ему показал ответ.
- Знал ли он, что моего отца звали Фернан и что его фамилия Мондего?
- Да, я ему давно об этом сказал; словом, я сделал только то, что
всякий сделал бы на моем месте, и даже, может быть, гораздо меньше. Ког-
да на следующий день после получения этого ответа ваш отец, по совету
графа Монте-Кристо, приехал ко мне и официально просил для вас руки моей
дочери, как это принято делать, когда хотят решить вопрос окончательно,
я отказал ему, отказал наотрез, это правда, но без всяких объяснений,
без скандала. В самом деле, к чему мне была огласка? Какое мне дело до
чести или бесчестия господина де Морсер? Это ведь не влияет ни на повы-
шение, ни на понижение курса.
Альбер почувствовал, что краска заливает ему лицо. Сомнений не было,
Данглар защищался как низкий, но уверенный в себе человек, говорящий ес-
ли и не всю правду, то во всяком случае долю правды, не по велению со-
вести, конечно, но из страха. Притом, что нужно было Альберу? Не большая
или меньшая степень вины Данглара или Монте-Кристо, а человек, который
ответил бы за обиду, человек, который принял бы вызов, а было совершенно
очевидно, что Данглар вызова не примет.
И все то, что успело забыться или прошло незамеченным, ясно вставало
перед его глазами и воскресало в его памяти. Монте-Кристо знал все, раз
он купил дочь Алипаши; а зная все, он посоветовал Данглару написать в
Янину. Узнав ответ, он согласился познакомить Альбера с Гайде; как
только они очутились в ее обществе, он навел разговор на смерть Али и не
мешал Гайде рассказывать (причем, вероятно, в тех нескольких словах, ко-
торые он сказал ей по-гречески, он велел ей скрыть от Альбера, что дело
идет об его отце); кроме того, разве он не просил Альбера не произносить
при Гайде имени его отца? Наконец, он увез Альбера в Нормандию именно на
то время, когда должен был разразиться скандал. Сомнений не было, все
это было сделано сознательно, и Монте-Кристо был, несомненно, в заговоре
с врагами его отца.
Альбер отвел Бошана в сторону и поделился с ним всеми этими соображе-
ниями.
- Вы правы, - сказал тот. - Данглара во всем случившемся касается
только грубая, материальная сторона этого дела; объяснений вы должны
требовать от графа Монте-Кристо.
Альбер обернулся.
- Сударь, - сказал он Данглару, - вы должны понять, что я еще не про-
щаюсь с вами; по мне необходимо знать, насколько ваши обвинения справед-
ливы, и, чтобы удостовериться в атом, я сейчас же еду к графу МонтеКрис-
то.
И, поклонившись банкиру, он вышел вместе с Бошаном, не удостоив Ка-
вальканти даже взглядом.
Данглар проводил их до двери и на пороге еще раз заверил Альбера, что
у него нет никакого личного повода питать ненависть к графу де Морсер.
XI. ОСКОРБЛЕНИЕ
Выйдя от банкира, Бошан остановился.
- Я вам сказал, Альбер, - произнес он, - что вам следует потребовать
объяснений у графа Монте-Кристо.
- Да, и мы едем к нему.
- Одну минуту; раньше, чем ехать к графу, подумайте.
- О чем мне еще думать?
- О серьезности этого шага.
- Но разве он более серьезен, чем мой визит к Данглару?
- Да, Данглар человек деловой, а деловые люди, как вам известно, зна-
ют цену своим капиталам и потому дерутся неохотно. Граф Монте-Кристо,
напротив, джентльмен, по крайней мере по виду; но не опасаетесь ли вы,
что под внешностью джентльмена скрывается убийца?
- Я опасаюсь только одного: что он откажется драться.
- Будьте спокойны, - сказал Бошан, - этот будет драться. Я даже бо-
юсь, что он будет драться слишком хорошо, берегитесь!
- Друг, - сказал Альбер с ясной улыбкой, - этого мне и нужно; и самое
большое счастье для меня - быть убитым за отца; это всех нас спасет.
- Это убьет вашу матушку!
- Бедная мама, - сказал Альбер, проводя рукой по глазам, - да, я
знаю; но пусть уж лучше она умрет от горя, чем от стыда.
- Так ваше решение твердо, Альбер?
- Да.
- Тогда едем! Но уверены ли вы, что мы его застанем?
- Он должен был выехать вслед за мной и, наверное, уже в Париже.
Они сели в кабриолет и поехали на Елисейские Поля.
Бошан хотел войти один, но Альбер заметил ему, что, так как эта дуэль
несколько необычна, то он может позволить себе нарушить этикет.
Чувство, одушевлявшее Альбера, было столь священно, что Бошану оста-
валось только подчиняться всем его желаниям; поэтому он уступил и огра-
ничился тем, что последовал за своим другом.
Альбер почти бегом пробежал от ворот до крыльца. Там его встретил Ба-
тистен.
Граф действительно уже вернулся; он предупредил Батистена, что его ни
для кого нет дома.
- Его сиятельство принимает ванну, - сказал Батистен Альберу.
- Но после ванны?
- Он будет обедать.
- А после обеда?
- Он будет отдыхать.
- А затем?
- Он поедет в Оперу.
- Вы в этом уверены? - спросил Альбер.
- Совершенно уверен, граф приказал подать лошадей ровно в восемь ча-
сов.
- Превосходно, - ответил Альбер, - больше мне ничего не нужно.
Затем он повернулся к Бошану.
- Если вам нужно куда-нибудь идти, Бошан, идите сейчас же; если у вас
на сегодняшний вечер назначено какое-нибудь свидание, отложите его на
завтра. Вы сами понимаете, я рассчитываю, что вы поедете со мной в Опе-
ру. Если удастся, приведите с собой и Шато-Рено.
Бошан простился с Альбером, обещав зайти за ним без четверти восемь.
Вернувшись домой, Альбер послал предупредить Франца, Дебрэ и Морреля,
что очень просит их встретиться с ним в этот вечер в Опере.
Потом он прошел к своей матери, которая после всего того, что прои-
зошло накануне, велела никого не принимать и заперлась у себя. Он нашел
ее в посмели, потрясенную разыгравшимся скандалом.
Приход Альбера произвел на Мерседес именно то действие, которого сле-
довало ожидать: она сжала руку сына и разразилась рыданиями. Однако эти
слезы облегчили ее.
Альбер стоял, безмолвно склонившись над ней. По его бледному лицу и
нахмуренным бровям видно было, что принятое им решение отомстить все
сильнее овладевало его сердцем.
- Вы не знаете, матушка, - спросил он, - есть ли у господина де Мор-
сер враги?
Мерседес вздрогнула; она заметила, что Альбер не сказал: у моего от-
ца.
- Друг мой, - отвечала она, - у людей, занимающих такое положение,
как граф, бывает много тайных врагов. Явные враги, как ты знаешь, еще не
самые опасные.
- Да, я знаю, и потому надеюсь на вашу проницательность. Я знаю от
вас ничто не ускользает!
- Почему ты мне это говоришь!
- Потому что вы заметили, например, у нас на балу, что граф Мон-
те-Кристо не захотел есть в нашем доме.
Мерседес, вся дрожа, приподнялась на кровати.
- Граф Монте-Кристо! - воскликнула она. - По какое это имеет отноше-
ние к тому, о чем ты меня спрашиваешь?
- Вы же знаете, матушка, что граф Монте-Кристо верен многим обычаям
Востока, а на Востоке, чтобы сохранить за собой право мести, никогда ни-
чего не пьют и не едят в доме врага.
- Граф Монте-Кристо наш враг? - сказала Мерседес, побледнев, как
смерть. - Кто тебе это сказал? Почему? Ты бредишь, Альбер. От графа Мон-
те-Кристо мы видели одно только внимание. Граф Монте-Кристо спас тебе
жизнь, и ты сам представил нам его. Умоляю тебя, Альбер, прогони эту
мысль. Я советую тебе, больше того, прошу тебя: сохрани его дружбу.
- Матушка, - возразил Альбер, мрачно глядя на нее, - у вас есть ка-
кая-то причина щадить этого человека.
- У меня! - воскликнула Мерседес, мгновенно покраснев и становясь за-
тем еще бледнее прежнего.
- Да, - сказал Альбер, - вы просите меня щадить этого человека пото-
му, что мы можем ждать от него только зла, правда?
Мерседес вздрогнула и вперила в сына испытующий взор.
- Как ты странно говоришь, - сказала она, - откуда у тебя такое пре-
дубеждение! Что ты имеешь против графа? Три дня тому назад ты гостил у
него в Нормандии; три дня тому назад я его считала, и ты сам считал его
твоим лучшим другом.
Ироническая улыбка мелькнула на губах Альбера. Мерседес перехватила
эту улыбку и инстинктом женщины и матери угадала все; но, осторожная и
сильная духом, она скрыла свое смущение и тревогу.
Альбер молчал; немного погодя графиня заговорила снова.
- Ты пришел узнать, как я себя чувствую, - сказала она, - не скрою,
друг мой, здоровье мое плохо. Останься со мной, Альбер, мне так тяжело
одной.
- Матушка, - сказал юноша, - я бы не покинул вас, если бы не спешное,
неотложное дело.
- Что ж делать? - ответила со вздохом Мерседес. - Иди, Альбер, я не
хочу делать тебя рабом твоих сыновних чувств.
Альбер сделал вид, что не слышал этих слов, простился с матерью и вы-
шел.
Не успел он закрыть за собой дверь, как Мерседес послала за доверен-
ным слугой и велела ему следовать за Альбером всюду, куда бы тот ни по-
шел, и немедленно ей обо всем сообщать.
Затем она позвала горничную и, превозмогая свою слабость, оделась,
чтобы быть на всякий случай готовой.
Поручение, данное слуге, было не трудно выполнить. Альбер вернулся к
себе и оделся с особой тщательностью. Без десяти минут восемь явился Бо-
шан; он уже виделся с Шато-Рено, и тот обещал быть на своем месте, в
первых рядах кресел, еще до поднятия занавеса.
Молодые люди сели в карету Альбера, который, не считая нужным скры-
вать, куда он едет, громко приказал:
- В Оперу!
Сгорая от нетерпения, он вошел в театр еще до начала спектакля.
Шато-Рено сидел уже в своем кресле; так как Бошан обо всем его пре-
дупредил, Альберу не пришлось давать ему никаких объяснений. Поведение
сына, желающего отомстить за отца, было так естественно, что Шато-Рено и
не пытался его отговаривать и ограничился заявлением, что он к его услу-
гам.
Дебрэ еще не было, но Альбер знал, что он редко пропускает спектакль
в Опере. Пока не подняли занавес, Альбер бродил по театру. Он надеялся
встретить МонтеКристо либо в коридоре, либо на лестнице. Звонок заставил
его вернуться, и он занял свое кресло, между ШатоРено и Бошаном.
Но его глаза не отрывались от ложи между колоннами, которая во время
первого действия упорно оставалась закрытой.
Наконец, в начале второго акта, когда Альбер уже в сотый раз посмот-
рел на часы, дверь ложи открылась, и Монте-Кристо, весь в черном, вошел
и оперся о барьер, разглядывая зрительную залу; следом за ним вошел Мор-
рель, ища глазами сестру и зятя. Он увидел их в ложе бельэтажа и сделал
им знак.
Граф, окидывая взглядом залу, заметил бледное лицо и сверкающие гла-
за, жадно искавшие его взгляда; он, разумеется, узнал Альбера, но, уви-
дев его расстроенное лицо, сделал вид, что не заметил его. Ничем не вы-
давая своих мыслей, он сел, вынул из футляра бинокль и стал смотреть в
противоположную сторону.
Но, притворяясь, что он не замечает Альбера, граф все же не терял его
