Между тем граф Монте-Кристо посетил графа де Морсер, и тот, чтобы до-
казать Данглару свою готовность, нарядился в парадный генерал-лейте-
нантский мундир со всеми орденами и велел подать свой лучший выезд.
Он отправился на улицу Шоссе-д'Антен и велел доложить о себе Дангла-
ру, который как раз подводил свой месячный баланс.
В последнее время, чтобы застать Данглара в хорошем расположении ду-
ха, лучше было выбирать другую минуту.
При виде старого друга Данглар принял величественный вид и выпрямился
в кресле.
Морсер, обычно столь чопорный, старался, напротив, быть веселым и
приветливым. Почти уверенный в том, что его предложение будет встречено
с радостью, он отбросил всякую дипломатию и сразу приступил к делу.
- Я к вам, барон, - сказал он. - Мы с вами уже давно ходим вокруг да
около наших старых планов...
Морсер ждал, что при этих словах лицо барона просияет, потому что
именно своему долгому молчанию он приписывал его хмурый вид; но, напро-
тив, как ни странно, это лицо стало еще более бесстрастным и холодным.
Вот почему Морсер остановился на середине своей фразы.
- Какие планы, граф? - спросил банкир, словно не понимая, о чем идет
речь.
- Вы большой педант, дорогой барон, - сказал граф. - Я упустил из ви-
ду, что церемониал должен быть проделан по всем правилам. Ну что ж, про-
шу прощенья. Ведь у меня один только сын, и так как я впервые собираюсь
его женить, то я новичок в этом деле, извольте, я повинуюсь.
И Морсер, принужденно улыбаясь, встал, отвесил Данглару глубокий пок-
лон и сказал:
- Барон, я имею честь просить руки мадемуазель Эжени Данглар, вашей
дочери, для моего сына, виконта Альбера де Морсер.
Но вместо того чтобы встретить эти слова благосклонно, как имел право
надеяться Морсер, Данглар нахмурился и, не приглашая графа снова сесть,
сказал:
- Прежде чем дать вам ответ, граф, мне необходимо подумать.
- Подумать, - возразил изумленный Морсер.- Разве у вас не было време-
ни подумать? Ведь восемь лет прошло с тех пор, как мы с вами впервые за-
говорили об этом браке.
- Каждый день возникают новые обстоятельства, граф,- отвечал Данг-
лар,- они вынуждают людей менять уже принятые решения.
- Что это значит? - спросил Морсер.- Я вас не понимаю, барон!
- Я хочу сказать, сударь, что вот уже две недели, как новые обстоя-
тельства...
- Позвольте,- сказал Морсер,- зачем нам разыгрывать эту комедию?
- Какую комедию?
- Объяснимся начистоту.
- Извольте.
- Вы виделись с графом Монте-Кристо?
- Я вижу его очень часто,- важно сказал Данглар,мы с ним друзья.
- Ив одну из последних встреч вы ему сказали, что вас удивляет моя
забывчивость, моя нерешительность касательно этого брака.
- Совершенно верно.
- Так вот, как видите, с моей стороны нет ни забывчивости, ни нереши-
тельности, напротив, я явился просить вас выполнить ваше обещание.
Данглар ничего не ответил.
- Может быть, вы успели передумать,- прибавил Морсер, - или вы меня
вызвали на этот шаг, чтобы иметь удовольствие унизить меня?
Данглар понял, что, если он будет продолжать разговор в том же тоне,
это может грозить ему неприятностями.
- Граф, - сказал он, - вы имеете полное право удивляться моей сдер-
жанности, я вполне вас понимаю. Поверьте, я сам очень этим огорчен, но
меня вынуждают к этому весьма серьезные обстоятельства.
- Все это отговорки, сударь, - возразил граф, - другой на моем месте,
быть может, и удовлетворился бы ими, но граф де Морсер - не первый
встречный. Когда он является к человеку и напоминает ему о данном слове,
и этот человек не желает свое слово сдержать, то он имеет право требо-
вать хотя бы объяснения.
Данглар был трусом, но не хотел казаться им; тон Морсера задел его за
живое.
- Объяснение у меня, конечно, имеется, - возразил он.
- Что вы хотите сказать?
- Я хочу сказать, что хотя объяснение у меня и имеется, но дать его
нелегко.
- Но согласитесь, - сказал Морсер, - что я не могу удовольствоваться
вашими недомолвками; во всяком случае для меня ясно, что вы отвергаете
родственный союз между нами.
- Нет, сударь, - ответил Данглар, - я только откладываю свое решение.
- Но не думаете же вы, что я подчинюсь вашей прихоти и буду смиренно
ждать, пока вы мне вернете свое благоволение?
- В таком случае, граф, если вам не угодно ждать, будем считать, что
наши планы не осуществились.
Граф до боли закусил губу, чтобы не дать воли своему высокомерному и
вспыльчивому нраву, он понимал, что при данных обстоятельствах он один
окажется в смешном положении Он направился было к двери, но вдруг разду-
мал и вернулся.
Тень прошла по его чину, выражение оскорбленной гордости сменилось
признаками смутного беспокойства.
- Послушайте, дорогой Данглар, - сказал он, - мы с вами знакомы не
первый год и должны немного считаться друг с другом Я прошу вас объяс-
ниться. Должен же я по крайней мере знать, какое злополучное обстоятель-
ство заставило вас изменить свое отношение к моему сыну.
- Это ни в какой мере не касается лично виконта, вот все, что я могу
вам сказать, - отвечал Данглар, к которому вернулась его наглость, когда
он увидел, что Морсер несколько смягчился.
- А кого это касается? - побледнев, спросил Морсер изменившимся голо-
сом.
Данглар, от которого не ускользнуло его волнение, посмотрел на него
более уверенным взглядом, чем обычно.
- Будьте благодарны мне за то, что я не выражаюсь яснее, - сказал он.
Нервная дрожь, вызванная, вероятно, сдерживаемым гневом, охватила
Морсера.
- Я имею право, - ответил он, делая над собой усилие, - и я требую,
чтобы вы объяснились. Может быть, вы имеете что-нибудь против госпожи де
Морсер? Может быть, вы считаете, что я недостаточно богат? Может быть,
мои взгляды не сходны с вашими?..
- Ни то, ни другое, ни третье, - сказал Данглар, - это было бы неп-
ростительно с моей стороны, потому что, когда я давал слово, я все это
знал. Не допытывайтесь. Я очень сожалею, что так встревожил вас. По-
верьте, лучше оставим это. Примем среднее решение: ни разрыв, ни обяза-
тельство. Зачем спешить? Моей дочери семнадцать лет, вашему сыну двад-
цать один. Подождем. Пусть пройдет время, может быть, то, что сегодня
нам кажется неясным, завтра станет слишком ясным; бывает, что в один
день опровергается самая убийственная клевета.
- Клевета? - воскликнул Морсер, смертельно бледнея. - Так меня окле-
ветали?
- Повторяю вам, граф, не требуйте объяснений.
- Итак, сударь, я должен молча снести отказ?
- Он особенно тягостен для меня, сударь. Да, мне он тяжелее, чем вам,
потому что я надеялся иметь честь породниться с вами, а несостоявшийся
брак всегда бросает большую тень на невесту, чем на жениха.
- Хорошо, сударь, прекратим этот разговор, - сказал Морсер.
И, яростно комкая перчатки, он вышел из комнаты.
Данглар отметил про себя, что Морсер ни разу не решился спросить, не
из-за него ли самого Данглар берет назад свое слово.
Вечером он долго совещался с несколькими друзьями; Кавальканти, кото-
рый все время находился с дамами в гостиной, последним покинул его дом.
На следующий день, едва проснувшись, Данглар спросил газеты; как
только их принесли, он, отбросив остальные, схватился за "Беспристраст-
ный голос".
Редактором этой газеты был Бошан.
Данглар поспешно сорвал бандероль, нетерпеливо развернул газету, с
пренебрежением пропустил передовую и, дойдя до хроники, со злобной улыб-
кой прочитал заметку, начинавшуюся словами: Нам пишут из Янины.
- Отлично, - сказал он, прочитав ее, - вот маленькая статейка о пол-
ковнике Фернане, которая, по всей вероятности, избавит меня от необходи-
мости давать какие-либо объяснения графу де Морсер.
В это же время, а именно в девять часов утра, Альбер де Морсер, весь
в черном, застегнутый на все пуговицы, бледный и взволнованный, явился в
дом на Елисейских Полях.
- Граф вышел с полчаса тому назад, - сказал привратник.
- А Батистена он взял с собой? - спросил Морсер.
- Нет, господин виконт.
- Позовите Батистена, я хочу с ним поговорить.
Привратник пошел за камердинером и через минуту вернулся вместе с
ним.
- Друг мой, - сказал Альбер, - прошу простить мою настойчивость, но я
хотел лично от вас узнать, действительно ли графа нет дома.
- Да, сударь, - отвечал Батистен.
- Даже для меня?
- Я знаю, насколько граф всегда рад вас видеть, и я никогда не посмел
бы поставить вас на одну доску с другими.
- И ты прав, мне нужно его видеть по важному делу. Скоро ли он вер-
нется?
- Думаю, что скоро: он заказал завтрак на десять часов.
- Отлично, я пройдусь по Елисейским Полям и в десять часов вернусь
сюда; если граф вернется раньше меня, передай, что я прошу его подождать
меня.
- Будет исполнено, сударь.
Альбер оставил у ворот графа наемный кабриолет, в котором он приехал,
и отправился пешком.
Когда он проходил мимо Аллеи Вдов, ему показалось, что у тира Госсе
стоит экипаж графа; он подошел и узнал кучера.
- Граф в тире? - спросил его Морсер.
- Да, сударь, - ответил кучер.
В самом деле, еще подходя к тиру, Альбер слышал выстрелы.
Он вошел. В палисаднике он встретил служителя.
- Простите, господин виконт, - сказал тот, - но не угодно ли вам нем-
ного подождать?
- Почему, Филипп? - спросил Альбер; он был завсегдатаем тира, и нео-
жиданное препятствие удивило его.
- Потому что то лицо, которое сейчас упражняется, абонирует весь тир
для себя одного и никогда не стреляет при других.
- И даже при вас, Филипп?
- Вы видите, сударь, я стою здесь.
- А кто заряжает пистолеты?
- Его слуга.
- Нубиец?
- Негр.
- Так и есть.
- Вы знаете этого господина?
- Я пришел за ним; это мой друг.
- В таком случае другое дело. Я скажу ему.
И Филипп, подстрекаемый любопытством, прошел в тир. Через секунду на
пороге появился Монте-Кристо.
- Простите, дорогой граф, что я врываюсь к вам сюда, - сказал Альбер.
- Но прежде всего должен вам сказать, что ваши слуги не виноваты: это я
сам так настойчив. Я был у вас, мне сказали, что вы отправились на про-
гулку, но к десяти часам вернетесь завтракать. Я тоже решил до десяти
погулять и случайно увидал ваш экипаж.
- Из этого я с удовольствием заключаю, что вы приехали позавтракать
со мной.
- Благодарю, мне сейчас не до завтрака; быть может, позже мы и по-
завтракаем, но только в несколько неприятной компании!
- Что такое, не понимаю?
- Дорогой граф, у меня сегодня дуэль.
- У вас? А зачем?
- Да чтобы драться, конечно!
- Я понимаю, но ради чего? Драться можно по многим поводам.
- Затронута моя честь.
- Это дело серьезное.
- Настолько серьезное, что я приехал к вам просить об одной услуге.
- О какой?
- Быть моим секундантом.
- Дело нешуточное; не будем говорить об этом здесь, поедем ко мне.
Али, подай мне воды.
Граф засучил рукава и прошел в маленькую комнатку, где посетители ти-
ра обычно мыли руки.
- Войдите, виконт, - шепотом сказал Филипп, - вам будет любопытно
взглянуть.
Морсер вошел. На прицельной доске вместо мишени были наклеены иг-
ральные карты. Издали Морсеру показалось, что там вся колода, кроме фи-
гур, - от туза до десятки.
- Вы играли в пикет? - спросил Альбер.
- Нет, - отвечал граф, - я составлял колоду.
- Колоду?
- Да. Видите, это тузы и двойки, но мои пули сделали из них тройки,
пятерки, семерки, восьмерки, девятки и десятки.
Альбер подошел ближе.
В самом деле, по совершенно прямой линии и на совершенно точном расс-
тоянии пули заменили собой отсутствующие знаки и пробили картон в тех
местах, где эти знаки должны были быть отпечатаны.
Подходя к доске, Альбер, кроме того, подобрал трех ласточек, которые
имели неосторожность пролететь на пистолетный выстрел от графа.
