до буквы З, красноречивый взгляд Нуартье остановил ее.
- Господину Нуартье нужна буква З, - сказал нотариус, - это ясно.
- Подождите, - сказала Валентина, потом обернулась к деду, - за...
Старик сразу же остановил ее.
Тогда Валентина взяла словарь и на глазах у внимательно наблюдавшего
нотариуса стала перелистывать страницы.
- Завещание, - указал се палец, остановленный взглядом Нуартье.
- Завещание! - воскликнул нотариус. - Это ясно. Господин Нуартье же-
лает составить завещание.
- Да, - несколько раз показал Нуартье.
- Да, это удивительно, сударь, согласитесь сами, - сказал нотариус
изумленному Вильфору.
- Действительно, - возразил тот, - и еще удивительнее было бы это за-
вещание, потому что все же я сомневаюсь, чтобы его пункты, слово за сло-
вом, могли ложиться на бумагу без искусного подсказывания моей дочери. А
Валентина, быть может, слишком заинтересована в этом завещании, чтобы
быть подходящим истолкователем никому не ведомых желаний господина Ну-
артье де Вильфор.
- Нет, нет, нет! - показал паралитик.
- Как! - сказал Вильфор. - Валентина не заинтересована в вашем заве-
щании?
- Нет, - показал Нуартье.
- Сударь, - сказал нотариус, который, в восторге от проделанного опы-
та, уже готовился рассказывать в обществе все подробности этого живопис-
ного эпизода, - сударь, то, что я сейчас только считал невозможным, ка-
жется мне теперь совершенно легким; и это завещание будет простонапросто
тайным завещанием, то есть предусмотренным и разрешенным законом, если
только оно оглашено в присутствии семи свидетелей, подтверждено при них
завещателем и запечатано нотариусом опять-таки в их присутствии. Времени
же оно потребует едва ли многим больше, чем обыкновенное завещание;
прежде всего существуют узаконенные формы, всегда неизменные, а что ка-
сается подробностей, то их нам укажет главным образом само положение дел
завещателя, а также вы, который их вели и знаете их. Впрочем, для того
чтобы этот акт явился неоспоримым, мы придадим ему полнейшую достовер-
ность; один из моих коллег послужит мне помощником и, в отступление от
обычаев, будет присутствовать при его составлении. Удовлетворит ли это
вас, сударь? - продолжал нотариус, обращаясь к старику.
- Да, - ответил Нуартье, радуясь, что его поняли.
"Что он задумал?" - недоумевал Вильфор, которого его высокое положе-
ние заставляло быть сдержанным и который все еще не мог попять, куда
клонит его отец.
Он обернулся, чтобы послать за вторым нотариусом, которого назвал
первый, но Барруа, все слышавший и догадавшийся о желании своего хозяи-
на, успел уже выйти.
Тогда королевский прокурор распорядился пригласить наверх свою жену.
Через четверть часа все собрались в комнате паралитика, и прибыл вто-
рой нотариус.
Оба нотариуса быстро сговорились. Г-ну Нуартье прочитали обычный
текст завещания, затем, как бы для того, чтобы испытать его разум, пер-
вый нотариус, обратясь к нему, сказал:
- Когда пишут завещание, сударь, то это делают в чью-нибудь пользу.
- Да, - показал Нуартье.
- Имеете ли вы представление о том, как велико ваше состояние?
- Да.
- Я назову вам несколько цифр, постепенно возрастающих, вы меня оста-
новите, когда я дойду до той, которую вы считаете правильной.
- Да.
В этом допросе было нечто торжественное; да и едва ли борьба разума с
немощной плотью выступала когда-нибудь так наглядно, - это было зрелище
если не возвышенное, как мы чуть было не сказали, то во всяком случае
любопытное.
Все столпились вокруг Нуартье; второй нотариус уселся за стол и при-
готовился писать; первый нотариус стоял перед паралитиком и предлагал
вопросы.
- Ваше состояние превышает триста тысяч франков, не так ли? - спросил
он.
Нуартье сделал знак, что да.
- Оно составляет четыреста тысяч франков? - спросил нотариус.
Нуартье остался недвижим.
- Пятьсот тысяч франков?
Та же неподвижность.
- Шестьсот тысяч? семьсот тысяч? восемьсот тысяч? девятьсот тысяч?
Нуартье сделал знак, что да.
- Вы владеете девятьюстами тысячами франков?
- Да.
- В недвижимости? - спросил нотариус.
Нуартье сделал знак, что нет.
- В государственных процентных бумагах?
Нуартье сделал знак, что да.
- Эти бумаги у вас на руках?
При взгляде, брошенном на Барруа, старый слуга вышел из комнаты и че-
рез минуту вернулся, неся маленькую шкатулку.
- Разрешите ли вы открыть эту шкатулку?
Нуартье сделал знак, что да.
Шкатулку открыли и нашли в ней на девятьсот тысяч франков билетов го-
сударственного казначейства.
Первый нотариус передал билеты, один за другим, своему коллеге; они
составляли сумму, указанную Нуартье.
- Все правильно, - сказал он, - вполне очевидно, что разум совершенно
ясен и тверд.
Затем, обернувшись к паралитику, он спросил:
- Итак, вы обладаете капиталом в девятьсот тысяч франков, и он прино-
сит вам, благодаря бумагам, в которые вы его поместили, около сорока ты-
сяч годового дохода?
- Да, - показал Нуартье.
- Кому вы желаете оставить это состояние?
- Здесь не может быть сомнений, - сказала г-жа де Вильфор. - Господин
Нуартье любит только свою внучку, мадемуазель Валентину де Вильфор; она
ухаживает за ним уже шесть лет; она своими неустанными заботами снискала
любовь своего деда, и я бы сказала, его благодарность; поэтому будет
вполне справедливо, если она получит награду за свою преданность.
Глаза Нуартье блеснули, показывая, что г-жа де Вильфор не обманула
его, притворно одобряя приписываемые ему намерения.
- Так вы оставляете эти девятьсот тысяч франков мадемуазель Валентине
де Вильфор? - спросил нотариус, считавший, что ему остается только впи-
сать этот пункт, но желавший все-таки удостовериться в согласии Нуартье
и дать в нем удостовериться всем свидетелям этой необыкновенной сцены.
Валентина отошла немного в сторону и плакала, опустив голову; старик
взглянул на нее с выражением глубокой нежности; потом, глядя на нотариу-
са, самым выразительным образом замигал.
- Нет? - сказал нотариус. - Как, разве вы не мадемуазель Валентину де
Вильфор назначаете вашей единственной наследницей?
Нуартье сделал знак, что нет.
- Вы не ошибаетесь? - воскликнул удивленный нотариус. - Вы действи-
тельно говорите нет?
- Нет! - повторил Нуартье. - Нет!
Валентина подняла голову; она была поражена не тем, что ее лишают
наследства, но тем, что она могла вызвать то чувство, которое обычно
внушает такие поступки.
Но Нуартье глядел на нее с такой глубокой нежностью, что она восклик-
нула:
- Я понимаю, дедушка, вы лишаете меня только своего состояния, но не
своей любви?
- Да, конечно, - сказали глаза паралитика, так выразительно закрыва-
ясь, что Валентина не могла сомневаться.
- Спасибо, спасибо! - прошептала она.
Между тем этот отказ пробудил в сердце г-жи де Вильфор внезапную на-
дежду, она подошла к старику.
- Значит, дорогой господин Нуартье, вы оставляете свое состояние ва-
шему внуку Эдуарду де Вильфор? - спросила она.
Было что-то ужасное в том, как заморгал старик; его глаза выражали
почти ненависть.
- Нет, - пояснил нотариус. - В таком случае - вашему сыну, здесь при-
сутствующему?
- Нет, - возразил старик.
Оба нотариуса изумленно переглянулись; Вильфор и его жена покраснели:
один от стыда, другая - от злобы.
- Но чем же мы провинились перед вами, дедушка? - сказала Валентина.
- Вы нас больше не любите?
Взгляд старика бегло окинул Вильфора, потом его жену и с выражением
глубокой нежности остановился на Валентине.
- Послушай, дедушка, - сказала она, - если ты меня любишь, то как же
согласовать твою любовь с тем, что ты сейчас делаешь. Ты меня знаешь, ты
знаешь, что я никогда не думала о твоих деньгах. К тому же говорят, что
я получила большое состояние после моей матери, слишком даже большое.
Объясни же, в чем дело?
Нуартье уставился горящим взглядом на руку Валентины.
- Моя рука? - Спросила она.
- Да, - показал Нуартье.
- Ее рука! - повторили все присутствующие.
- Ах, господа, - сказал Вильфор, - вы же видите, что все это беспо-
лезно и что мой бедный отец не в своем уме.
- Я понимаю! - воскликнула вдруг Валентина. - Мое замужество, дедуш-
ка, да?
- Да, да, да, - три раза повторил паралитик, сверкая гневным взором
каждый раз, как он поднимал веки.
- Ты недоволен нами из-за моего замужества, да?
- Да.
- Но это нелепо! - сказал Вильфор.
- Простите, сударь, - сказал нотариус, - все это, напротив, весьма
логично и, на мой взгляд, вполне вытекает одно из другого.
- Ты не хочешь, чтобы я вышла замуж за Франца д'Эпине?
- Нет, не хочу, - сказал взгляд старика.
- И вы лишаете вашу внучку наследства за то, что она выходит замуж
вопреки вашему желанию? - воскликнул нотариус.
- Да, - ответил Нуартье.
- Так что, не будь этого брака, она была бы вашей наследницей?
- Да.
Вокруг старика воцарилось глубокое молчание.
Нотариусы совещались друг с другом; Валентина с благодарной улыбкой
смотрела на деда; Вильфор кусал свои тонкие губы, его жена не могла по-
давить радость, помимо ее воли выразившуюся на ее лице.
- Но мне кажется, - сказал наконец Вильфор, первым прерывая молчание,
- что я один призван судить, насколько нам подходит этот брак. Я один
распоряжаюсь рукой моей дочери, я хочу, чтобы она вышла замуж за госпо-
дина Франца д'Эпине, и она будет его женой.
Валентина, вся в слезах, опустилась в кресло.
- Сударь, - сказал нотариус, обращаясь к старику, - как вы намерены
распорядиться вашим состоянием в том случае, если мадемуазель Валентина
выйдет замуж за господина д'Эпине?
Старик был недвижим.
- Однако вы намерены им распорядиться?
- Да, - показал Нуартье.
- В пользу кого-нибудь из вашей семьи?
- Нет.
- Так в пользу бедных?
- Да.
- Но вам известно, - сказал нотариус, - что закон не позволит вам
совсем обделить вашего сына?
- Да.
- Так что вы распорядитесь только той частью, которой вы можете рас-
полагать по закону?
Нуартье остался недвижим.
- Вы продолжаете настаивать на том, чтобы распорядиться всем вашим
состоянием?
- Да.
- Но после вашей смерти ваше завещание будет оспорено.
- Нет.
- Мой отец меня знает, сударь, - сказал Вильфор, - он знает, что его
воля для меня священна; притом он понимает, что я в моем положении не
могу судиться с бедными.
Во взгляде Нуартье светилось торжество.
- Как вы решите, сударь? - спросил нотариус Вильфора.
- Никак; мой отец так решил, а я знаю, что он не меняет своих реше-
ний. Мне остается только подчиниться. Эти девятьсот тысяч франков уйдут
из семьи и обогатят приюты; но я не исполню каприза старика и поступлю
согласно своей совести.
И Вильфор удалился в сопровождении жены, предоставляя отцу изъявлять
свою волю, как ему угодно.
В тот же день завещание было составлено; привели свидетелей, оно было
прочитано и одобрено стариком, запечатано при всех и отдано на хранение
г-ну Дешан, нотариусу семьи Вильфор.
III. ТЕЛЕГРАФ
Вернувшись к себе, супруги Вильфор узнали, что в гостиной их ждет
приехавший с визитом граф Монте-Кристо; г-жа де Вильфор, слишком взвол-
нованная, чтобы сразу выйти к нему, прошла к себе в спальню, королевский
прокурор, более в себе уверенный, прямо направился в гостиную. Но как он
ни умел держать себя в руках, как ни владел выражением своего лица, он
не был в силах скрыть свою мрачность, и граф, на губах которого сияла
лучезарная улыбка, обратил внимание на его озабоченный и угрюмый вид.
- Что с вами, господин де Вильфор? - спросил он после первых при-
ветствий. - Быть может, я явился как раз в ту минуту, когда вы писали
какой-нибудь нешуточный обвинительный акт?
