ром, если ты хочешь.
Кавинант не ответил. Упоминание о Елене пробудило в нем возмуще-
ние действиями, из-за которых он оказался в Стране. Он думал о вызове
как о деле ее рук: это именно ее голос оторвал его от Джоан. ~Джо-
ан!~ - мысленно прокричал он. Чтобы не предаваться этим душевным стра-
даниям, он спрыгнул с кровати, собрал свою одежду и пошел поискать,
где бы умыться.
В соседней комнате он обнаружил небольшой каменный бассейн, вдоль
которого шла труба, на которой был ряд каменных клапанов, позволявших
ему пустить воду там, где он хотел. Он наполнил бассейн. Когда он по-
грузил свои руки в воду, острый холод вызвал дрожь новой жизненности в
его нервах. Полный гнева, он опустил в воду свою голову и не поднимал
ее до тех пор, пока холод не добрался до костей его черепа. Потом он
подошел и остановился над чашей со светящимся гравием, стоящей возле
трубы.
Пока жар раскаленных камней сушил его, он пытался утихомирить
боль в своем сердце. Он был прокаженным, и знал насквозь жизненную
важность признания фактов. Джоан была потеряна для него; это был факт,
как и его болезнь,- вне досягаемости какой-либо возможности перемены.
Она станет сердиться, когда он не поговорит с ней, и будет сердиться
на него, полагая, что он нарочно дает отпор ее призыву, ее гордости,
храбрым усилиям навести мост между ними. И он не мог ничего с этим
сделать. Он был снова пойман в ловушку своего бреда. Если он собирался
продолжать остаться в живых, он не мог позволить себе роскошь огор-
чаться над потерей надежды. Он был прокаженным, все его надежды были
ложны. Они были его врагами. Они могли убить его, ослепляя убийствен-
ной силой фактов.
А фактом было, что Страна - это лишь иллюзия. Было фактом, что
его заманили, поймали в сеть его собственной слабости. Фактом была его
проказа. Он настаивал на этом, и в то же время слабо возражал самому
себе: "Нет! Я не могу постичь это!" Но холодная вода испарилась с его
кожи и была заменена добрым, земным теплом гравия. Ощущения возбуждаю-
ще пробежали по его конечностям до кончиков пальцев на руках и ногах.
С диким, упрямым взглядом, словно бившись головой о стену, он провел
ВНК.
Потом он обнаружил зеркало из полированного камня и воспользовал-
ся им, чтобы внимательно рассмотреть свой лоб. На нем не было ни следа
рубца - лечебная грязь стерла его рану полностью.
Он позвал: - Морэм! - Но его голос имел непривычно молящий тон.
Противясь этому, он начал запихивать себя в свою одежду. Когда Лорд
показался в дверях, Кавинант не обратил на него свой взор. Он надел
свою тенниску и джинсы, обул ноги в сапоги, потом пошел в этом костюме
в третью комнату своих покоев.
Затем он нашел дверь, ведущую на балкон. С Морэмом за спиной, он
шагнул на свежий воздух. Сразу, как перед ним открылся вид, спазм го-
ловокружения сжал его. Балкон располагался на середине южной стены Ре-
влстона - более чем в тысяче футов над предгорьем, на котором покои-
лось основание этой горы.
Глубина неожиданно разверзлась у него перед ногами. От страха вы-
соты у него зазвенело в ушах; он стремительно схватился руками за ка-
менное ограждение, прильнул к нему, прижавшись грудью.
Через мгновение приступ прошел. Морэм спросил его в чем дело, но
он не стал объяснять. Глубоко дыша, он с усилием выпрямился и встал,
прижавшись спиной к успокаивающему камню Твердыни. Стоя так, он осмот-
релся.
Насколько он помнил, Ревлстон занимал длинный горный клин, кото-
рый простирался отсюда в западную сторону. Он был высечен из гор вели-
канами много столетий тому назад, во времена Старого Лорда Дэймлона
Друга Великанов. Над Твердыней простиралось плато, которое уходило за
нее на запад и на север, до начала водопадов Фэл на расстояние одной
или двух лиг, пока не упиралось в суровые Западные горы. Водопад был
слишком далеко отсюда, чтобы его можно было увидеть, но вдали река Бе-
лая изгибалась на юго-восток от своего начала у водопада Фэл.
Выше реки на юго-западе Кавинант видел широкие равнины и холмы,
которые уходили к Тротгарду. В этом направлении он не заметил никаких
признаков возделывания земли или поселений; но на восток от него были
полные урожаем поля, сады, реки, селения - все это сверкало под солн-
цем, словно излучая здоровье. Глядя на это, он почувствовал, что была
ранняя осень. Солнце стояло в южной части неба, воздух был не таким
теплым, как это казалось, и ветерок, который нежно обдувал лицо Ре-
влстона, был наполнен ароматом суглинистого обрыва.
Время года в этой стране, так отличающееся от весенней погоды, из
которой он был выхвачен, вызывало у него ощущение дополнительной про-
тиворечивости, резкого и невероятного перемещения. Это напомнило ему
многое, но он заставил себя вернуться к прошлому вечеру. Он твердо
сказал: - Не получилось ли так, что это именно Фаул, быть может, по-
зволил этому бедному вейнхиму вынудить вас вызвать меня сюда?
- Конечно,- ответил Морэм.- Именно так и действует Презирающий.
Он собирается использовать тебя как средство разрушения.
- Но почему тогда вы это сделали? Адский огонь! Ты же знаешь, что
я чувствую по отношению ко всему этому - я говорил тебе об этом доста-
точно часто. Я не хочу... Я не собираюсь нести ответственность за то,
что происходит с вами.
Лорд Морэм пожал плечами.- Это парадокс Белого Золота. Надежда и
отчаяние приходят к нам в одном лице. Как мы можем отказаться от рис-
ка? Не используя всей той помощи, которую мы только можем найти или
создать сами для себя, мы не сможем противостоять мощи Лорда Фаула. Мы
верим, что в конце концов ты не отвернешься от Страны.
- У тебя было сорок лет, чтобы подумать над этим. Ты должен
знать, как мало я заслуживаю и даже не желаю вашего доверия.
- Возможно. Вомарк Хайл Трой очень много спорил таким же образом,
хотя он очень многого не знает о тебе. Он считает, что глупо верить в
кого-либо, кто так не расположен к нам. Он не убежден, что мы проигра-
ем эту войну. Он строит смелые планы. Но я слышу смех Презирающего. К
лучшему или худшему, я - пророк и предсказатель этого Совета. Я слы-
шу... я одобряю решение Высокого Лорда вызвать тебя. По многим причи-
нам.
Томас Кавинант, мы жили здесь эти годы не в сладостных грезах о
мире, ожидая, пока Лорд Фаул укрепит свою мощь и соберется выступить
против нас. С момента твоего ухода из Страны и до сегодняшнего дня мы
старательно готовились к обороне. Разведчики и Лорды объезжали Страну
из конца в конец, собирая людей вместе, предупреждая их, передавая
знания, которыми они обладают. Я сам бросал вызов опасности на Раз-
дробленных Холмах и сражался на краю Огнеубийцы - но не об этом я сей-
час говорю. Я принес обратно знание об Опустошителях. Один лишь ~дукк-
ха~ не заставил бы нас призвать тебя.
Даже под горячими лучами солнца при слове "Опустошитель" Кавинант
почувствовал холодную дрожь, которую не смог сдержать. Вспомнив друго-
го вейнхима, которого он видел, умершего, с железным шипом, пронзившем
его сердце - убитого Опустошителем,- он спросил: - Так что о них? Что
ты узнал?
- Много я узнал или мало,- Морэм вздохнул,- это зависит от того,
как использовать эти знания. В важности этих сведений ошибиться нель-
зя - и все-таки их полный смысл ускользает от нас.
Когда ты был в прошлый раз в Стране, мы знали, что Опустошители
были еще за ее пределами, а также то, что, как и их повелитель, они не
могли были быть погублены Ритуалом Осквернения, которому Кевин Расто-
читель Страны предался в отчаянии. Некоторые знания об этих существах
мы почерпнули из старых легенд, из Первого Завета и знаний великанов.
Мы знали, что когда-то их звали Шеол, Джеханнум и Херим, что они не
имеют собственных тел и питаются душами живых существ. Когда Презираю-
щий был достаточно могущественным, чтобы давать им силу, они порабоща-
ли живые существа или людей, входя в их тела, подчиняя их волю и ис-
пользуя захваченную плоть для осуществления целей их господина. Укры-
ваясь в формах, которые не были их собственными, они были хорошо скры-
ты, и могли таким образом входить в доверие у своих врагов. Много
храбрых защитников Страны были завлечены таким способом к погибели во
времена Старых Лордов.
Но я узнал больше. Около Яслей Фаула я был побит - побежден
страшно превосходящей меня силой. Я спасался бегством через Раздроб-
ленные Холмы, и только посох Вариоля, моего отца, отделил меня от
смерти, не дал врагу наложить на меня руки. Я полагал, что сражался с
высшим мастером учения юр-вайлов. Но я узнал... я узнал кое-что дру-
гое.
Лорд Морэм смотрел невидяще в глубину неба мрачным сосредоточен-
ным взором, вспоминая, что случилось с ним. Спустя мгновение он про-
должил: - Я сражался с Опустошителем - с Опустошителем в образе юр-
вайла. Прикосновение его руки поведало мне многое. В древнейшие време-
на, о которых не рассказывают наши даже самые древние легенды, даже
раньше того туманного времени, когда появились люди в Стране и раньше
жестокой вырубки Всеединого Леса, у Колосса Землепровала были и могу-
щество, и цель существования. Он стоял на Землепровале как угрожающий
кулак над Нижней Страной, который с помощью могущества Леса изгонял
темное зло из Верхней Страны.
Внезапно он разразился медленной песнью, похожей на похоронную,-
тихий ниспадающий гимн, который рассказывал историю Колосса так, как
она была известна Лордам прежде, до того, как сын Вариоля получил но-
вые знания. Со сдержанной печалью о потерянном великолепии, в песне
рассказывалось о Колоссе Землепровала - громадном каменном монолите,
вздымающемся в виде кулака, который стоял рядом с водопадом, где река
Лендрайдер, текущая через Равнины Ра, превращалась в реку Руиномойка
Испорченных Равнин.
С древних времен, еще задолго до того, как Берек, Лорд-Основа-
тель, потерял половину своей руки, Колосс стоял одиноким мрачным стра-
жем над крутым обрывом Землепровала, и самые старые расплывчатые ле-
генды Старых Лордов рассказывали о тех временах в эпоху владычества в
Стране Всеединого Леса, когда этот вздымающийся кулак обладал силой
остановить тень Злобы, сдержать ее, и сила эта не ослабевала, пока не
началась вырубка леса неожиданным врагом - человеком, зашедшим уже
слишком далеко, чтобы быть остановленным. И затем, оскорбленный и ос-
лабленный насилием над деревьями, Колосс перестал сдерживать и позво-
лил тени Злобы быть свободной. С этого времени, с момента оскорбитель-
ного поражения, земля медленно теряла силу и волю и возможность защи-
тить саму себя. Итак, бремя сопротивления Презирающему легло на род,
который навлек тень на себя, а от последствий этого страдала вся Стра-
на.
- Но Колосс ограждал Страну не от Злобы,- продолжал Морэм, когда
спел песню.- Презирающий был проклятием людей. Он пришел с ними в
Страну из холодного мучительного севера и с юга, где правит голод.
Нет, Колосс Землепровала сдерживал других врагов - трех братьев, нена-
видящих деревья и землю, братьев, которые уже были в Испорченных Рав-
нинах задолго до того, как Лорд Фаул впервые бросил свою тень там. Они
были близнецами - тройней, отродьем, порождением одного чрева их давно
позабытой матери - и имена их были ~самадхи, мокша~ и ~туриа~. Они не-
навидели Страну и все, что растет на ней, точно так же, как Лорд Фаул
ненавидит жизнь и любовь. Когда Колосс ослабил преграждение, они при-
шли в Верхнюю Страну, и, с их страстью к уничтожению и наведению стра-
ха, быстро попали под власть Презирающего. С этого времени они были
его высочайшими слугами. Они совершали для него вероломства, когда на-
до было скрыть его руку, и вели сражения за него, когда он не мог воз-
главлять свои армии.
Это именно ~самадхи~, которого теперь зовут Шеол, завладел серд-
