Он неожиданно повернулся к мистеру Уинклю:
- Спортсмен, сэр?
- Немного, сэр, - ответил этот джентльмен.
- Прекрасное занятие, сэр, - - превосходное занятие - - собаки, сэр?
- Сейчас нет.
- Что вы! Займитесь собаками - - прекрасные животные - - умные твари -
был у меня пес - - пойнтер - - удивительное чутье - - однажды вышли на охоту
- - огороженное место - - свистнул - - собака ни с места - - снова свистнул
- - Понто! - - ни с места: как вкопанная - - зову - - Понто! Попто! - - не
двигается - - собака приросла к месту - - уставилась на забор - взглянул и я
- - вижу объявление: "Сторожу приказано убивать собак, проникших за эту
ограду", - - не пошла - - изумительный пес, редкий был пес - - весьма!
- Факт исключительный! - заметил мистер Пиквик. - Позвольте записать.
- Пожалуйста, сэр, сколько угодно. Сотни рассказов об этой собачке.
Хорошенькая девочка, сэр? (Сие относилось к мистеру Треси Тапмену,
расточавшему отнюдь не пиквикистские взгляды юной леди, стоявшей у дороги.)
- Очень! - согласился мистер Тапмен.
- Ну, англичанки не так хороши, как испанки, - - прелестные создания -
волосы - - черные как смоль - - глаза черные - - стройные фигуры - чудные
создания - - красавицы!
- Вы были в Испании, сэр? - спросил мистер Тапмен.
- Жил там целую вечность.
- Много одержали побед, сэр? - допытывался мистер Тапмен.
- Побед? Тысячи! - - Дон Болеро Фицгиг-гранд - - единственная дочь -
донна Христина - - прелестное создание - - любила меня до безумия - -
ревнивый отец - - великодушная дочь - - красивый англичанин - - донна
Христина в отчаянии - - синильная кислота - - у меня в чемодане желудочный
зонд - сделали промывание - - старик Болеро Фицгиг в восторге - -
соглашается на наш союз - - руки соединены и море слез - - и романтическая
история - весьма!
- Эта леди теперь в Англии, сэр? - полюбопытствовал мистер Тапмен, на
которого описание ее прелестей произвело сильнейшее впечатление.
- Умерла, сэр, умерла, - сказал незнакомец, прикладывая к глазу остаток
древнего батистового платочка, - не могла оправиться после промывания -
слабый организм - - пала жертвой.
- А отец? - задал вопрос поэтический мистер Снодграсс.
- Угрызения совести и отчаяние - - внезапное исчезновение - - город
только об этом и говорит - - ищут повсюду - - безуспешно - - вдруг перестал
бить фонтан на главной площади - - недели идут - - засорился - - рабочие
начинают чистить - - вода выкачана - - нашли тестя - - застрял головой
вперед в трубе - - полная исповедь в правом сапоге - - вытащили, и фонтан
забил по-прежнему.
- Вы позволите мне записать эту романтическую историю, сэр? - спросил
потрясенный мистер Снодграсс.
- Сколько угодно, сэр, сколько угодно, еще пятьдесят таких, если они
вам по вкусу, - - необыкновенная у меня жизнь - - любопытная биография -
ничего исключительного, но все же необычно.
В таком духе, - а в виде вводных предложений пропуская по стаканчику
эля, когда меняли лошадей, - разглагольствовал незнакомец, пока они не
достигли Рочестерского моста, и за это время записные книжки мистера Пиквика
и мистера Снодграсса вместили немало его приключений.
- Величественные развалины! - воскликнул мистер Огастес Снодграсс с
отличавшим его поэтическим пылом, когда перед ними открылся вид красивого
старого замка.
- Какая находка для любителя древности! - вырвалось из уст мистера
Пиквика, когда он приставил к глазу подзорную трубу.
- Прекрасное место, - сказал незнакомец, - славная руина - - хмурые
стены - - шаткие своды - - темные закоулки - - лестницы вот-вот рухнут -
древний собор - - затхлый запах - - древние ступени стерты ногами пилигримов
- - маленькие саксонские двери * - - исповедальни, словно будки театральных
кассиров - - чудной народ эти монахи - - папы и лорды - казначеи и всякого
рода старцы с толстыми, красными физиономиями и сломанными носами - - колеты
буйволовой кожи - - кремневые ружья - - саркофаг - - прекрасное место -
древние легенды - - странные истории - - чудесно!
И незнакомец продолжал монолог, пока они не подъехали к гостинице "Бык"
на Хай-стрит, куда подкатила карета.
- Вы остановитесь здесь, сэр? - спросил мистер Уинкль.
- Здесь? - - Нет - - вам советую - - хорошее заведение - - прекрасные
постели - - рядом гостиница Райта, дорого - - очень дорого - - только
посмотришь на слугу, приписывается полкроны к счету - - обедаете у друзей,
насчитывают еще больше, чем если б вы обедали в гостинице, - - странные типы
- - весьма!
Мистер Уинкль прошептал несколько слов мистеру Пиквику; шепот перешел
от мистера Пиквика к мистеру Снодграссу, от мистера Снодграсса к мистеру
Тапмену, и они обменялись знаками согласия. Мистер Пиквик обратился к
незнакомцу:
- Сегодня утром, сэр, вы оказали нам важную услугу. Разрешите хоть
как-нибудь вас отблагодарить. Мы просим оказать нам честь отобедать с нами.
- С большим удовольствием - - не смею распоряжаться, но жареная курица
с грибами - превосходная вещь! В котором часу?
- Позвольте, - вытаскивая часы, ответил мистер Пиквик. - Сейчас около
трех. Назначим на пять?
- Очень удобно, - сказал незнакомец, - ровно в пять - - а пока всего
хорошего.
И, приподняв на несколько дюймов помятую шляпу и небрежно надев се
набекрень, незнакомец, с торчащим из кармана пакетом в оберточной бумаге,
быстро прошел по двору и свернул на Хай-стрит.
- Очевидно, он изъездил много стран и пристально наблюдал людей и
события, - сказал мистер Пиквик.
- Мне бы хотелось взглянуть на его поэму, - сказал мистер Снодграсс.
- А мне бы очень хотелось видеть эту собаку, сказал мистер Уинкль.
Мистер Тапмен не сказал ничего. По думал он о донне Христине, о зонде
для промывания желудка и о фонтане. Слезы навернулись у него на глазах.
Заняв отдельную гостиную, осмотрев спальни, заказав обед, они все
вместе отправились обозревать город и ближайшие окрестности.
Внимательно читая заметки мистера Пикника о четырех городах - Страуде,
Рочестере, Четеме и Бромтоне, мы не нашли, чтобы его впечатления существенно
отличались от впечатлений других путешественников, побывавших в тех же
городах. Мы слегка сокращаем его описание.
"Главное, что водится в этих городах, - пишет мистер Пиквик, - это,
по-видимому, солдаты, матросы, евреи, мел, креветки, офицеры и портовые
чиновники. на более людных улицах выставлены на продажу: разная рухлядь,
леденцы, яблоки, камбала и устрицы. Улицы имеют оживленный вид, чему главным
образом способствует веселый нрав военных. Для ума, вдохновленного любовью к
человечеству, является истинным наслаждением созерцать этих храбрецов,
бродящих по улицам и пошатывающихся от избытка жизненных сил и горячительных
напитков, особенно если мы вспомним, что следовать за ними и обмениваться с
ними шутками доставляет дешевое и невинное развлечение подрастающего
поколения. Ничто (добавляет мистер Пиквик) не может нарушить их добродушия.
За день до моего приезда один из них был оскорблен самым грубым образом в
трактире. Буфетчица наотрез отказалась отпустить ему новую порцию напитков,
в ответ на что он (разумеется, шутя) извлек свой штык и ранил ее в плечо. И
все же славный малый сам пришел на следующее утро в трактир и выразил
готовность не придавать значения этому делу и позабыть то, что произошло.
Потребление табаку в этих городах, - продолжает мистер Пиквик, - должно
быть, очень значительно. Улицы пропахли табачным дымом, и этот запах,
вероятно, чрезвычайно приятен любителям курения. Поверхностный наблюдатель
обратит, пожалуй, внимание на грязь, отличающую эти города; но тот, для кого
она свидетельствует об уличном движении и о расцвете торговли, будет вполне
удовлетворен".
Ровно в пять часов явился незнакомец, а немного спустя и обед. Со своим
пакетом в оберточной бумаге незнакомец расстался, но никаких перемен в его
внешности не произошло; и говорлив он был еще больше, если это только
возможно.
- А тут что? - спросил он, когда слуга снял крышку с одного из блюд.
- Камбала, сэр.
- А, камбала! - - превосходная рыба - - идет из Лондона - - владельцы
пассажирских карет устраивают политические обеды - - доставка камбалы -
десятками корзин - - ловкие ребята - - стаканчик вина, сэр?
- С удовольствием, - согласился мистер Пиквик; и незнакомец выпил
сперва за его здоровье, затем за здоровье мистера Снодграсса, затем за
здоровье мистера Тапмена, затем за здоровье мистера Уинкля и, наконец, за
всех вместе; и все это проделал так же стремительно, как болтал.
- Чертовская сутолока на лестнице, - лакей, - сказал он. - Скамейки
наверх - - плотники вниз - - лампы, стаканы, арфы. Что-нибудь готовится?
- Бал, сэр, - ответил слуга.
- Ассамблея, а?
- Нет, сэр, не ассамблея, сэр. Бал с благотворительной целью, сэр.
- Не знаете ли, сэр, много в этом городе хорошеньких женщин? - с
великим интересом спросил мистер Тапмен.
- Блистательны! - - Превосходны! Кент *, сэр! - Кто не знает Кента! -
Яблоки, вишни, хмель и женщины. Стаканчик вина, сэр?
- С большим удовольствием, - согласился мистер Тапмен.
Незнакомец налил и выпил.
- Мне бы очень хотелось посетить, - молвил мистер Тапмен, подразумевая
бал. - Очень бы хотелось.
- Билеты в буфете, полгинеи, сэр, - ввернул слуга.
Мистер Тапмен снова выразил горячее желание побывать на балу; но, не
встретив сочувствия в помутившихся глазах мистера Снодграсса и в
отсутствующем взгляде мистера Пиквика, он утешился, отдав должное портвейну
и десерту, появившимся на столе.
Слуга удалился, и компания осталась наслаждаться приятным
послеобеденным препровождением времени.
- Прошу прощения, сэр, - начал незнакомец, - бутылка оплачена - пустите
- - по кругу - - по солнцу - - пить до дна.
И он осушил стакан, который наполнил минуты две назад, и налил другой с
видом человека, весьма к этому привычного.
Вино было выпито, потребовали еще. Гость говорил, пиквикисты слушали. С
каждой секундой мистер Тапмеп все пламенней мечтал о бале. Выражение
всепоглощающей доброты разливалось на лице мистера Пиквика; а мистер Уинкль
и мистер Снодграсс заснули крепким сном.
- А наверху уже началось, - сказал незнакомец. Слушайте - - настраивают
скрипки - - арфу - - поехали!
Звуки, доносившиеся сверху, возвестили о начале первой кадрили.
- Как бы мне хотелось пойти! - снова молвил мистер Тапмен.
- И я не прочь, - сказал незнакомец, - проклятый багаж - - везут на
баркасах --не в чем идти - - досадно! - - досадно!
Одним из основных начал пиквикистской теории была доброжелательность, и
этому благородному принципу мистер Треси Тапмен следовал с большим рвением,
чем кто бы то ни было. В протоколах клуба почти в невероятном количестве
упоминаются случаи, когда этот превосходный джентльмен направлял объекты
благотворительности к другим членам клуба за поношенным платьем или за
денежным пособием.
- Я бы с удовольствием одолжил вам для этого дела свой костюм, - начал
мистер Треси Тапмен, - но вы худощавы, тогда как я...
- Толстоват - - как Бахус в зрелом возрасте - - снял листья, слез с
бочки и облачился в сукно, а? - - Ха-ха! Не валяно, а напялено? Переправьте
бутылку.
Задел ли мистера Тапмена повелительный топ, каким было выражено
требование переправить вино, с которым незнакомец тут же покончил, или он
весьма справедливо почувствовал себя шокированным тем, что влиятельного
члена Пиквикского клуба нагло сравнили с Бахусом, слезшим с бочки, - этот
