ждут. - Это очаровательно.
- Гм... - недоверчиво протянула мисс Уордль.
- Разрешите? - самым слащавым тоном сказал мистер Тапмен, прикасаясь
одной рукой к пальцам очаровательной Рейчел, а другой приподнимая бутылку.
Разрешите?
- О, сэр!
Мистер Тапмен имел весьма внушительный вид, а Рейчел выразила опасение,
не возобновится ли пальба, ибо и таком случае ей придется еще раз прибегнуть
к его поддержке.
- Как вы думаете, можно ли назвать моих милых племянниц хорошенькими?
шепотом спросила мистера Тапмена любящая тетушка.
- Пожалуй, если бы здесь не было их тетушки, ответил находчивый
пиквикист, сопровождая свои слова страстным взглядом.
- Ах, шалун... но серьезно... Если бы цвет лица у них был чуточку
лучше, они могли бы показаться хорошенькими... при вечернем освещении?
- Да, пожалуй, - равнодушным тоном проговорил мистер Тапмен.
- Ах, какой вы насмешник... Я прекрасно знаю, что вы хотели сказать.
- Что? - осведомился мистер Тапмен, который ровно ничего не хотел
сказать.
- Вы подумали о том, что Изабелла горбится... да, да, подумали! Вы,
мужчины, так наблюдательны! Да, она горбится, этого нельзя отрицать, и уж,
конечно, ничто так не уродует молодых девушек, как эта привычка горбиться. Я
ей часто говорю, что пройдет несколько лет и на нее страшно будет смотреть.
Да и насмешник же вы!
Мистер Тапмен ничего не имел против такой репутации, приобретенной по
столь дешевой цене, он приосанился и загадочно улыбнулся.
- Какая саркастическая улыбка! - с восхищением сказала Рейчел. - Право
же, я вас боюсь.
- Боитесь меня?
- О, вы от меня ничего не скроете, я прекрасно знаю, что значит эта
улыбка.
- Что? - спросил мистер Тапмен, который и сам этого не знал.
- Вы хотите сказать, - понизив голос, продолжала симпатичная тетка, вы
хотели сказать, что сутулость Изабеллы не такое уж большое несчастье по
сравнению с развязностью Эмили. А Эмили очень развязна! Вы не можете себе
представить, до чего это меня иногда огорчает! Я часами плачу, а мой брат
так добр, так доверчив, он ничего не замечает, я совершенно уверена, что это
разбило бы ему сердце. Быть может, всему виной только манера держать себя
хотелось бы мне так Думать... Я утешаю себя этой надеждой... (Тут любящая
тетушка испустила глубокий вздох и уныло покачала головой.)
- Ручаюсь, что тетка говорит о нас, - шепнула мисс Эмили Уордль своей
сестре, - я в этом уверена, у нее такая злющая физиономия.
- Ты думаешь? - отозвалась Изабелла. - Гм... Дорогая тетя!
- Что, милочка?
- Тетя, я так боюсь, что вы простудитесь... пожалуйста, наденьте
платок, закутайте вашу милую старую голову... право же, нужно беречь себя в
ваши годы!
Хотя расплата была произведена той же монетой и по заслугам, но вряд ли
можно было придумать месть более жестокую. Неизвестно, в какой форме излила
бы тетка свое негодование, не вмешайся мистер Уордль, который, ничего не
подозревая, переменил тему разговора, энергически окликнув Джо.
- Несносный мальчишка, - сказал пожилой джентльмен, - он опять заснул!
- Удивительный мальчик! - произнес мистер Пиквик. - Неужели он всегда
так спит?
- Спит! - подтвердил старый джентльмен. - Он всегда спит. Во сне
исполняет приказания и храпит, прислуживая за столом.
- В высшей степени странно! - заметил мистер Пиквик.
- Да, очень странно, - согласился старый джентльмен. - Я горжусь этим
парнем... ни за что на свете я бы с ним не расстался. Это чудо природы! Эй,
Джо, Джо, убери посуду и откупорить еще одну бутылку, слышишь?
Жирный парень привстал, открыл глаза, проглотил огромный кусок пирога,
который жевал в тот момент, когда заснул, и не спеша исполнил приказание
своего хозяина: собрал тарелки и уложил их в корзинку, пожирая глазами
остатки пиршества. Была подана и распита еще одна бутылка; опять привязали
корзину, жирный парень занял свое место на козлах, очки и подзорная труба
снова были извлечены. Тем временем маневры возобновились. Свист, стрельба,
испуг леди, а затем, ко всеобщему удовольствию, была взорвана и мина. Когда
дым от взрыва рассеялся, войска и зрители последовали этому примеру и тоже
рассеялись.
Не забудьте, - сказал пожилой джентльмен, пожимая руку мистеру Пиквику
и заканчивая разговор, начатый во время заключительной стадии маневров,
завтра вы у нас в гостях.
- Непременно, - ответил мистер Пиквик.
- Адрес у вас есть?
- Менор Фарм, Дингли Делл *, - отозвался мистер Пиквик, заглянув в
записную книжку.
- Правильно, - подтвердил старый джентльмен. - И помните, я вас отпущу
не раньше чем через неделю и позабочусь о том, чтобы вы увидели все
достойное внимания. Если вас интересует деревенская жизнь, пожалуйте ко мне,
и я дам вам ее в изобилии. Джо! - Несносный мальчишка: он опять заснул! Джо,
помоги Тому заложить лошадей!
Лошадей впрягли, кучер влез на козлы, жирный парень поместился рядом с
ним, распрощались, и экипаж отъехал. Когда пиквикисты в последний раз
оглянулись, заходящее солнце бросало яркий отблеск на лица сидевших в
экипаже и освещало фигуру жирного парня. Голова его поникла на грудь, он
спал сладким сном.
ГЛАВА V,
краткая, повествующая, между прочим, о
том, как мистер Пиквик вызвался править,
а мистер Уинкль - ехать верхом, и что из
этого получилось
Ясным и чистым было небо, благоуханным - воздух, и все вокруг являлось
во всей своей красе, когда мистер Пиквик облокотился о перила Рочестерского
моста, созерцая природу и дожидаясь завтрака. Пейзаж в самом деле мог
очаровать и менее созерцательную душу, чем та, перед которой он расстилался.
Слева от наблюдателя находилась полуразрушенная стена, во многих местах
пробитая и кое-где грузно нависавшая над узким берегом. Водоросли длинной
бахромой повисли на зазубренных и острых камнях, трепеща при малейшем
дуновении ветра, и зеленый плющ горестно о6вился вокруг темных и разрушенных
бойниц. За стеной вставал древний замок - башни его были без кровли, а
массивные стены грозили рухнуть, но он горделиво возвещал нам о былой силе и
мощи, когда лет семьсот назад он оглашался бряцанием оружия и шумом
празднеств и оргий. По обеим сторонам тянулись, уходя вдаль, берега Медуэй.
покрытые нивами и пастбищами, виднелись ветряные мельницы, церкви, и эта
красочная панорама казалась еще прекраснее от изменчивых теней, которые
быстро пробегали по ней, когда легкие и расплывчатые облачка таяли в лучах
утреннего солнца. Река, отражая чистую синеву неба, сверкала и искрилась,
бесшумно струясь, и с ясным прозрачным журчанием погружались в воду весла
рыбаков, когда тяжелые, но живописные лодки медленно скользили вниз по
течению.
От приятных грез, навеянных раскинувшимся перед ним пейзажем, мистера
Пиквика пробудил глубокий вздох и прикосновение к плечу. Он оглянулся: возле
него стоял мрачный субъект.
- Созерцаете картину природы? - осведомился мрачный субъект.
- Да, - сказал мистер Пиквик.
- И поздравляете себя с тем, что так рано встали?
Мистер Пиквик кивнул в знак согласия.
- Ах, следовало бы вставать пораньше, чтобы видеть солнце во всем его
великолепии, ибо редко сияет оно так ослепительно в течение целого дня. Утро
дня и утро жизни слишком сходны.
- Вы правы, сэр, - согласился мистер Пиквик.
- Говорят: "Утро слишком прекрасно, чтобы длиться", - Продолжал мрачный
субъект. - То же самое можно сказать и о повседневном нашем существовании.
Боже! Чего бы я не сделал, чтобы вернуть дни детства или забыть о них
навеки!
- Вы пережили много горя, сэр, - сочувственно заметил мистер Пиквик.
- Да, - поспешно подтвердил мрачный субъект. Да, я пережил больше, чем
могут себе представить те, кто видит меня теперь.
На секунду он умолк, потом отрывисто спросил:
- Не мелькала ли у вас мысль в такое утро, как сегодня, что было бы
блаженством и счастьем броситься в воду и утонуть?
- Помилуй бог, нет! - ответил мистер Пиквик, отступая от перил, ибо у
него возникло опасение, как бы мрачный субъект, эксперимента ради, не
столкнул его вниз.
- А я часто об этом думал, - продолжал мрачный субъект, не заметив его
движения. - Тихая прохладная вода как будто сулит мне отдых и покой. Прыжок,
плеск, недолгая борьба, взбаламученные волны постепенно уступают место
легкой ряби, вы погребены в водяной могиле, и вместе с вами погребены ваши
горести и несчастья.
Ввалившиеся глаза мрачного субъекта ярко вспыхнули, но минутное
возбуждение быстро угасло, он спокойно отвернулся и сказал:
- Довольно об этом. Мне бы хотелось обсудить с вами другой предмет. В
тот вечер вы мне предложили прочесть рукопись и внимательно слушали чтение.
- Совершенно верно, - подтвердил мистер Пиквик, - и я несомненно
полагал...
- Мнения меня не интересуют, - перебил мрачный субъект, - и я в них не
нуждаюсь. Вы путешествуете для собственного удовольствия и обогащения
знаниями. Что вы скажете, если я вам пришлю занятную рукопись - заметьте,
занятной я ее называю не потому, что она ужасна или невероятна, нет, она
занятна как романтическая страница подлинной жизни. Не огласите ли вы ее в
клубе, о котором столь часто говорите?
- Конечно, если вы желаете, -ответил мистер Пиквик, - и она будет
занесена в протоколы.
- Вы ее получите, - заявил мрачный субъект. - Ваш адрес? - И, узнав от
мистера Пиквика предполагаемый маршрут, он старательно занес его в свою
засаленную записную книжку, затем, отклонив настойчивое приглашение мистера
Пиквика позавтракать вместе, расстался с ним у двери гостиницы и медленно
побрел прочь.
Спутники мистера Пиквика поджидали его к завтраку, который был уже
готов, и все блюда заманчиво расставлены. Уселись за стол, а засим
поджаренная ветчина, яйца, чай, кофе и всякая всячина начали исчезать с
быстротой, свидетельствовавшей как о превосходном качестве продуктов, так и
о прекрасном аппетите всей компании.
- Ну-с, поговорим о Менор Фарм, - сказал мистер Пиквик. - Как мы туда
поедем?
- Не посоветоваться ли нам со слугою? - предложил мистер Тапмен, после
чего слуга был призван.
- Дингли Делл, джентльмены?.. Пятнадцать миль, джентльмены... по
проселочной дороге... Дорожную коляску, сэр?
- В дорожной коляске могут поместиться только двое, - возразил мистер
Пиквик.
- Совершенно верно, сэр, прошу прощенья, сэр. Прекрасный
четырехколесный экипаж, сэр, сиденье сзади для двух, одно место впереди для
джентльмена, который правит. Ах, прошу прощенья, сэр, - экипаж трехместный.
- Что же нам делать? - спросил мистер Снодграсс.
- Может быть, один из джентльменов пожелает ехать верхом, сэр?
предложил слуга, посматривая на мистера Уинкля. - Очень хороши верховые
лошади, сэр, любой из слуг мистера Уордля может отвести лошадь назад, когда
отправится в Рочестер.
- Отлично, - сказал мистер Пиквик. - Уинкль, хотите прокатиться верхом?
В тайниках души мистера Уинкля возникли серьезные опасения, касающиеся
его умения ездить верхом, но ему во что бы то ни стало хотелось их скрыть, а
посему он и ответил тотчас же и очень решительно:
- Конечно. Я буду в восторге.
Мистер Уинкль бросил вызов судьбе. Иного выхода у него не было.
- Велите подать лошадей к одиннадцати часам, распорядился мистер
Пиквик.
- Слушаю, сэр, - ответил слуга.
Слуга удалился, завтрак был окончен, и путешественники поднялись каждый
в свою комнату, чтобы уложить костюмы, которые хотели взять с собой.
